Скачать:TXTPDF
The hostelry

The hostelry. Лев Николаевич Толстой

(A parable for children)

There was a benevolent man who wished to do as much good as he could to men, and he bethought himself that the best way to do this was to….[1] an inn in such a place where many people passed and of furnishing it with all that could be of use or give pleasure to men. So he arranged a hostelry with comfortable rooms, good stoves, fuel, lighting, store-rooms full of every kind of provisions, vegetables and all sorts of refreshment, also beds, every kind of clothes, underwear and boots in such quantities as to suffice for a great quantity of people.

Having arranged all this the benefactor wrate very distingly a direction how to use his hostelry and all the thing that where gathered in it. This decretion the benefactor nailed on the entrance door so that every man should see it. In the direction it was writen that every man who entered the hostelry might stay in it as long as it was good for him and might eate and drink at his heart content and use all what was gathered in the inn clothes or boots or kind of provisions. The sole condition which was required from the travelers was that they schould take only what they needed presently and that they should help each other and leaving the hostelry made things tidy as before their arrival.

Having arranged all this and written and hanged on the door this direction the benefactor himself retired.

But it came to pass that when people came ent the hostelry they ded not look at the direction and began to use all the goods that where at their desposal without thinking of other people and triing to get all the thinges allthough not needed all everybody for himself.[2] They took began to quarrel between themselve over the goods. In snatching goods from each other spoiled them and sometime spoiled things aut of selfish spite in order that others schould not get them.

So that havend spoiled everything in the inn, they began to sutler from cold and hunger, and from the injuries they themselves had inflicted on each other, and abused their host for having prepared too little goods, for not having placed caretakers, tor having allowed all sorts of bad men to enter. Others said that there egisted no anybody to abuse and that the hostelry had no master and had come into egistence (by itself) and that a bad damned place.

In this same way behave in our world people who dos not read the direction of our life writen in our hearts and in all the great teachengs of our wise men [1 не разобр.] and others, live by their own will and not by the will of their benefactor. They ruin their own lives and that of others and condemn for it each other, God, the world only not themselves.

If only men understood that their wellfare depends only from themselves and if they did the will of their benefactor, they would enjoy such welfare, greater than which they could imagine.[3]

ГОСТИНИЦА

(Сказка для детей)

Один благотворитель хотел сделать людям так много добра, как только мог, и он решил, что лучше всего для этого построить гостиницу в таком месте, где проходит много народу, и снабдить ее всем, что только может доставить людям пользу и удовольствие. Итак, он устроил гостиницу с удобными комнатами, хорошими каминами, украшениями, освещением, кладовыми, полными всякого рода продуктов, овощей и всякого сорта освежительных напитков, а также кроватями, различным платьем, бельем, обувью в таком количестве, чтобы хватило на большое количество людей.

Устроив всё это, благотворитель написал очень отчетливо правила, как пользоваться его гостиницей и всеми вещами, которые были в ней собраны. Эти правила благодетель прибил гвоздями на входной двери так, чтобы каждый мог их видеть. В правилах было написано, что каждый человек, который входит в гостиницу, может оставаться в ней столько, сколько ему надо, и может есть и пить сколько душе угодно и пользоваться всем собранным в гостинице платьем, обувью и провизией. Единственное условие ставилось путешественникам: чтобы они брали только то, что им нужно сейчас, и чтобы они помогали друг другу, а оставляя гостиницу, приводили вещи в тот же порядок, какой был до их приезда.

Устроив всё это и написав и вывесив на двери правила, благотворитель удалился.

Но случилось так, что, когда люди пришли в гостиницу, они не посмотрели на правила и стали пользоваться всеми бывшими там вещами по своему желанию, не думая о других людях и стараясь захватить себе самим все вещи, хотя бы они были им и не нужны. Они начали ссориться между собою из-за вещей. Хватая их из рук друг у друга, они портили их, а иногда портили и из зависти, чтобы другие не могли ими воспользоваться.

Так перепортив всё в гостинице, они начали страдать от холода и голода и от несправедливостей, которые они нанесли друг другу, и стали обвинять их хозяина за то, что он приготовил слишком мало вещей, за то, что он не поставил сторожей, за то, что разрешил вход всяким злым людям. Другие говорили, что обвинять некого, что у гостиницы нет хозяина, что гостиница возникла сама по себе и что это плохое, проклятое место.

Точно так же ведут себя в нашем мире те люди, которые не читают правил нашей жизни, начертанных в наших сердцах и во всех великих учениях наших мудрецов; живут по своей собственной воле, а не по воле их благодетеля. Они разрушают жизнь свою собственную и чужую и обвиняют в этом друг друга, бога и мир, но только не самих себя.

Если бы только люди поняли, что их счастье зависит только от них самих и если бы они творили волю своего благодетеля, они наслаждались бы таким счастьем, больше которого они не могут себе и представить.

Комментарии В. С. Спиридонова

ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ

22 июля 1908 г. Томас Эдисон обратился к Толстому с просьбой дать ему «один или два сеанса для фонографа на французском или английском языке, лучше всего на обоих». В. Г. Чертков, по поручению Толстого, ответил Эдисону 17 августа 1908 г.: «Лев Толстой просил меня передать вам, что считает себя не вправе отклонить ваше предложение. Он согласен продиктовать что-нибудь для фонографа в любое время».

23 декабря 1908 г. Д. П. Маковицкий записал в дневнике: «Приехали от Эдисона двое англичан с хорошим фонографом»; 24 декабря: «Лев Николаевич…. сегодня, прежде чем сказал в фонограф, упражнялся, особенно в английском тексте. На французский язык сам перевел и записал то, что хотел сказать. По-русски и по-французски хорошо наговорил, по-английски (из «Царства божия») нехорошо вышло, запинался на двух словах. Завтра будет говорить снова»; и 25 декабря: «Сегодня Лев Николаевич говорил в фонограф английский текст» (Д. П. Маковицкий, «Яснополянские записки», рукопись; ср. также А. Сергеенко, «Переписка Толстого с Т. Эдисоном» – «Литературное наследство», № 37-38, М. 1939, стр. 330—334).

«Английским текстом», сказанным Толстым во второй раз в фонограф, была «Притча о добром человеке», которая была написана Толстым на русском языке 15 ноября 1908 г. и вошла потом в «На каждый день» под 31 декабря 1908 г. (см. т. 44, стр. 389—390).

Для фонографа эту притчу перевел на английский язык В. Г. Чертков, давший притче и публикуемое заглавие. Толстой переработал рукопись перевода, сделанного В. Г. Чертковым, от начала до конца. Этот второй вариант Толстой и продиктовал в фонограф 25 декабря 1908 г.

Рукопись притчи «The Hostelry» занимает 3 лл. почтовой бумаги большого формата, заполненных текстом с одной стороны рукой В. Г. Черткова. Много исправлений и вставок Толстого. Одна вставка сделана на отдельном добавочном листе почтовой бумаги небольшого формата. Исправления производились в два приема: карандашом и затем чернилами.

Текст настоящего издания печатается по рукописи.

ПРЕДИСЛОВИЕ К ТРИДЦАТЬ СЕДЬМОМУ ТОМУ

В 37-м томе Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого продолжается публикация его произведений, написанных в последние годы жизни. Здесь помещены относящиеся к 1906—1910 гг. художественные произведения, статьи, очерки.

Для правильной оценки включенных в этот том произведений следует учитывать систему взглядов Толстого в целом, в их совокупности, во всей сложности переплетения сильных и слабых сторон. Эти взгляды выражены не только в произведениях Толстого, но также в его дневниках и письмах, в которых читателю раскрывается потрясающая картина мучительных переживаний, вызванных у писателя все более и более ухудшавшимся положением народа, политической реакцией в стране, поисками пути изменения действительности и полным непониманием единственно возможного пути – революционной борьбы.

Годы, к которым относятся публикуемые в 37-м томе произведения, это годы безудержного террора, которым царское правительство стремилось задушить революционную борьбу. Истекающая кровью страна была покрыта виселицами, тюрьмы были переполнены, всякие проявления революционного протеста жестоко карались. Либеральная буржуазия, с ликованием встретившая поражение революции 1905—1907 гг., всемерно помогала самодержавию обманывать народ. Обнищание масс дошло до предела. Но гнев народа не мог быть подавлен никакими репрессиями и нарастал с каждым днем. Настроения пассивизма, непротивления, выражавшие слабые стороны взглядов крестьянства и нашедшие отражение и во взглядах Толстого, стали постепенно изживаться в массах под могучим влиянием пролетарской революционной борьбы и уроков первой русской революции.

Вся эта совокупность условий русской жизни нашла отражение и в эволюции Толстого, писателя, который переживал народные бедствия с такой силой, что страдания крестьянства стали его собственными страданиями.[4]

В последний период жизни Толстой, при всех кричащих противоречиях своих взглядов, при всей интенсивности пропагандирования реакционной теории непротивления злу, не только не перестал быть обличителем существовавшей политической системы, но сам все отчетливее осознавал свой гражданский долг писателя, срывающего с правящей верхушки и эксплуататорских классов все и всяческие маски.

Великая роль Толстого-обличителя с особенной силой стала очевидной в 1908 г., когда все передовое человечество отметило восьмидесятилетие со дня его рождения. Всемирно-историческое значение Толстого тогда получило оценку от имени революционной России в статье Ленина «Лев Толстой, как зеркало русской революции». Ленин охарактеризовал взгляды гениального художника как отражение силы и слабости крестьянской революционности в эпоху 1861—1904 гг. Он с гордостью писал о Толстом как страстном обличителе существовавшей системы, беспощадном критике эксплуатации и рабства, враге самодержавия, выразителе настроений широчайших масс крестьянства. И в то же время Ленин учил отделять в творчестве Толстого то, что

Скачать:TXTPDF

The hostelry Толстой читать, The hostelry Толстой читать бесплатно, The hostelry Толстой читать онлайн