я воин? Нет, я не воин, а я самый последний человек, сирота я, заблудущий я. Зарекся я пить. А теперь закурил!.. Что ж, ты думаешь, я боюсь тебя? Как же! Никого не боюсь. Запил, так запил! Теперь недели две смолить буду, картошку под орех разделаю. До креста пропьюсь, шапку пропью, билет заложу и не боюсь никого. Меня в полку пороли, чтоб не пил я. Стегали, стегали… «Что, – говорят, – будешь?» Буду, – говорю. Чего бояться дерьма-то? Вон он я! Какой есть, такого Бог зародил. Зарекся не пить. Не пил. Теперь запил – пью. И не боюсь никого. Потому не вру, а как есть… Чего бояться, дерьма-то? Ha-те, мол, вот он я. Мне поп один сказывал. Дьявол – он самый хвастун. Как, говорит, начал ты хвастать, сейчас ты и заробеешь. А как стал робеть от людей, сейчас он, беспятый-то, сейчас и сцапал тебя и попер, куда ему надо. А как не боюсь я людей-то, мне и легко. Начхаю ему в бороду, лопатому-то, – матери его поросятины! Ничего он мне не сделает. На, мол, выкуси!
Никита (крестится).
И что ж это я в самом деле? (Бросает веревку.)
Митрич.
Чего?
Никита (поднимается.)
Не велишь бояться людей?
Митрич.
Есть чего бояться, дерьма-то. Ты их в бане-то погляди. Все из одного теста. У одного потолще брюхо, а то потоньше, только и различки в них. Вона! кого бояться, в рот им ситного пирога с горохом!
ЯВЛЕНИЕ XI.
Никита, Митрич, Матрена (выходит из двора).
Матрена (кличет).
Что, идешь, что ли?
Никита.
Ох! Да и лучше так-то. Иду. (Идет ко двору.)
–
СЦЕНА 2-я.
Перемена декорации. Изба 1-го действия полна народом, сидящим за столами и стоящими. В переднем углу Акулина с женихом. На столе иконы и хлеб. В числе гостей Марина, муж ее и урядник. Бабы поют песни, Анисья разносит вино. Песни замолкают.
ЯВЛЕНИЕ I.
Анисья, Марина, муж Марины, Акулина, жених, извозчик, урядник, сваха, дружко, Матрена, гости и народ.
Ехать, так ехать, а церковь разве близко.
Дружко.
А вот дай срок, вотчим благословит. Да где ж он?
Анисья.
Идет. Сейчас идет, миленькие. Кушайте еще по стаканчику, не обижайте.
Что ж долго? Уж с какого времени ждем.
Анисья.
Придет. Сейчас придет. Стриженая девка косы не заплетет, тут будет. Кушайте, миленькие. (Подносит вино.) Сейчас идет. Поиграйте еще, красавицы, пока что.
Да уж все песни пропели ожидамши.
(Бабы поют. Посередине песни входят Никита и Аким.)
ЯВЛЕНИЕ II.
Те же, Никита и Аким.
Никита (держит Акима за руку и подталкивает вперед себя).
Иди, батюшка, без тебя нельзя.
Аким.
Не люблю я, значит, тае…
Никита (на баб).
Буде, замолчите. (Оглядывает всех в избе.) Марина, ты тут?
Иди, бери образ, благословляй.
Никита.
Погоди, дай срок. (Оглядывается.) Акулина, ты здесь?
Да что ты народ перекликаешь? Где ж ей быть-то? Что он чудной какой…
Анисья.
Батюшки родимые! Да что ж он разутый!
Никита.
Батюшка! ты здесь? Гляди на меня. Мир православный, вы все здесь, и я здесь! Вот он я! (Падает на колени.)
Анисья.
Микитушка, чтой-то ты? О, головушка моя!
Вот на!
Матрена.
Я и говорю: перепил он французского, что ли, много. Опамятуйся, что ты? (Хотят поднять его, он не обращает ни на кого внимания, глядит перед собой).
Никита.
Мир православный! Виноват я, каяться хочу.
Матрена (тащит его за плечо).
Что ты, с ума спятил? Миленькие, у него ум зашелся. Увести его надо.
Никита (отстраняет ее плечом).
Оставь! А ты, батюшка, слушай. Первое дело: Маринка, гляди сюда. (Кланяется ей в ноги и поднимается.) Виноват я перед тобой, обещал тебя замуж взять, соблазнил тебя. Тебя обманул, кинул, прости меня Христа ради ! (Опять кланяется в ноги.)
Анисья.
И чего разлопоушился? Не к лицу совсем. Что никто не спрашивает. Встань ты, что озорничаешь?
Матрена.
О-ох, напущено это на него. И что это сделалось? Попорчен он. Встань. Что пустое болтаешь! (Тянет его.)
Никита (мотает головой).
Не тронь! Прости, Марина, грех мой перед тобой. Прости Христа ради.
(Марина закрывается руками, молчит.)
Анисья.
Встань, говорю, что озорничаешь. Вспоминать вздумал. Буде форсить. Стыдно! О, головушка моя! Что это, очумел совсем.
Никита (отталкивает жену, поворачивается к Акулине).
Акулина, к тебе речь теперь. Слушайте, мир православный! Окаянный я. Акулина! виноват я перед тобой. Твой отец не своею смертью помер. Ядом отравили его.
Анисья (вскрикивает).
Головушка моя! Да что он?
Матрена.
Не в себе человек. Уведите ж вы его.
(Народ подходит, хочет взять его.)
Аким (отстраняет руками).
Постой! Вы, ребята, тае, постой, значит.
Никита.
Акулина, я его ядом отравил. Прости меня Христа ради.
Акулина (вскакивает).
Брешет он! Я знаю кто.
Что ты? Ты сиди.
Аким.
Берите его! А старосту пошлите да понятых. Надо акт составить. Встань-ка ты, поди сюда.
Аким (на урядника).
А ты, значит, тае, светлые пуговицы, тае, значит, погоди. Дай он, тае, скажет, значит.
Урядник (Акиму).
Ты, старик, смотри, не мешайся. Я должен составить акт.
Аким.
Экий ты, тае. Погоди, говорю. Об ахте, тае, не толкуй, значит. Тут, тае, Божье дело идет… кается человек, значит, а ты, тае, ахту…
Старосту!
Аким.
Дай Божье дело отойдет, значит, тогда, значит, ты и, тае, справляй, значит.
Никита.
Еще, Акулина, перед тобою грех мой великий: соблазнил я тебя, прости Христа ради! (Кланяется ей в ноги.)
Акулина (выходит из-за стола).
Пусти меня, не пойду замуж. Он мне велел, а теперь не пойду.
Повтори, что сказал.
Никита.
Погодите, господин урядник, дайте досказать.
Аким (в восторге)
Говори, дитятко, всё говори, легче будет. Кайся Богу, не бойся людей. Бог-то, Бог-то! Он во!..
Никита.
Отравил я отца, погубил я, пес, и дочь. Моя над ней власть была, погубил ее и ребеночка.
Акулина.
Никита.
На погребице доской ребеночка ее задушил. Сидел на нем… душил… а в нем косточки хрустели. (Плачет.) И закопал в землю. Я сделал, один я!
Акулина.
Брешет. Я велела.
Никита.
Не щити ты меня. Не боюсь я теперь никого. Прости меня, мир православный! (Кланяется в землю.)
(Молчание.)
Вяжите его, свадьба ваша, видно, расстроилась. (Подходит народ с кушаками.)
Никита.
Погоди, поспеешь… (Отцу кланяется в ноги.) Батюшка родимый, прости и ты меня, окаянного! Говорил ты мне спервоначала, как я этой блудной скверной занялся, говорил ты мне: «коготок увяз и всей птичке пропасть», не послушал я, пес, твоего слова, и вышло по-твоему. Прости меня Христа ради.
Аким (в восторге.)
Бог простит, дитятко родимое. (Обнимает его.) Себя не пожалел, Он тебя пожалеет. Бог-то, Бог-то! Он во!..
ЯВЛЕНИЕ III.
Те же и староста.
Староста (входит.)
(Никиту вяжут.)
Акулина (подходит и становится рядом).
Я скажу правду. Допрашивай и меня.
Никита (связанный).
Нечего допрашивать. Всё я один сделал. Мой и умысел, мое и дело. Ведите куда знаете. Больше ничего не скажу.
–
НЕОПУБЛИКОВАННОЕ, НЕОТДЕЛАННОЕ И НЕОКОНЧЕННОЕ
«ВЛАСТЬ ТЬМЫ».
[ПЛАН ДРАМЫ.]
1 Д[ѣйствіе].
1 с[цена]. Петръ старикъ на печи. Акулина жалѣетъ отца. Аксинья и Власъ.
2 с[цена]. Катерина, мать Вл[аса]. Видать, счастье для сына – помретъ. Пріѣхалъ снимать сына – женить. Не ходи.
3 с[цена]. Акимъ Петра, слѣзаетъ. Петръ не пускаетъ. Акс[инья]. Какъ хочешь. Молчитъ. Уходитъ. А[ксинья].
4-я сцена. П[етръ] на печь. Ак[имъ] увѣщеваетъ, не согрѣшилъ ли? – В[ласъ] отказывается. Рѣчь о бѣдѣ отъ прелюбодѣянія. А[кимъ] хвалитъ Власа.
5-я. Акс[инья] жалуется. Наскучило все возит[ь]ся. Сонные порошки.
6-я. ‹Дѣвка Марина, упрекаетъ, плачетъ и уходитъ. Не даетъ› тебѣ Б[огъ] счастья.
2 Д[ѣйствіе].
1-я. Петръ. Подаютъ въ чаю ядъ. Она все обдумаетъ. Власъ, живи. Акулина растетъ. Уходитъ.
2 с[цена]. Кат[ерина], Акс[инья]. Все шито-крыто, и такъ бы померъ. При немъ не говори, онъ дурашный, мягкослезый.
3-я. Гуляютъ съ Власомъ. Чай, водка.
4-я. Акул[ина]. Прощаться зачалъ. Власъ отходитъ, рыдаетъ.
5-я. Кат[ерина] Власа уговариваетъ жени[ться].
6. Воетъ и заказываетъ домовище.
3 Д[ѣйствіе].
1 сцена. Акул[ина] и Вл[асъ] гуляютъ. Ак[улина]. Брось ее, и все тутъ. Я за ней дѣло знаю. Разсказываетъ.
2 с[цена]. Акс[инья]. Ревность. Онъ ее попрекаетъ. А[ксинья]. Ты со мной была. Ак[улина] вступаетъ. Руготня. Попрекаетъ брюхомъ.
3. Марина съ отцомъ. Вл[асъ] пьяный раскаивается. Запутали, пропалъ я.
4. Акс[инья] съ Акул[иной]. ‹Попрекаетъ беременностью) Ак[улину]. Я хозяинъ. Покорять[ся]. Акс[инья]. Буду жить, не твоя бѣда.
4-е Дѣйств[іе]. Ночь.
1 сцена. Вл[асъ] сидитъ.
2 с[цена]. Акс[инья] входитъ: родила, поди неси. Онъ покоренъ>.
3 сц[ена]. Акс[инья] одна. Замужъ выдать, сватаютъ. Аниска.
4 сцена. Убилъ. Не человѣкъ я теперь, себя убью. – Успокаиваетъ.
5. Катер[ина] свахой. Ужъ хорошо. Отложить.
6. Власъ въ страхѣ виляетъ.
5-е Д[ѣйствіе].
На гумнѣ лежитъ въ соломѣ Аниска.
Марина. Свахой. Я не попрекать. Уйди, <убью. Идетъ за ней>. Сейчасъ приду. Аниска [,] ударяетъ ее. И идетъ.
1 сцена. Сидятъ женихъ съ невѣстой. Не [1 неразобр.] везти въ церковь. Сваты, угощенье, намеки.
2) <Марина съ мужемъ закрываетъ намеки. Посылаютъ Аниску.>
3) Входитъ Власъ. Кается на колѣнахъ. – Вяжите меня. Коготокъ увязъ, и всей птичкѣ пропасть.
Конецъ.
Лица: 1. Петръ домовитый, степенный мужикъ, домъ прежде всего, <обстоятель[ный]>.
2. Акимъ. Бѣднякъ, говорливый, <ласковый, добрый>, по божественному.
3) Катерина – вѣдьма хитрая, хлопотница, скрытная и всѣхъ видитъ.
4) Акс[инья]. <Тѣло животное, чувственная, робка.> Кокетка и не видящая дальше носа.
5) Власъ – работникъ, щеголь, мягкосердечный и забывающійся.
6) Акулина – грубое животное, чувственное и гордое.
7) <Аниска рѣзвая, милая ласковая.>
7) Марина нѣжная, <добр[ая]> покорная.
ВАРИАНТЫ.
* № 1.
Аксинья. Чтоже мнѣ отъ тебя, тетка Катерина, хорониться? Ты всѣ дѣла знаешь. Не стану безъ него жить.
Катерина. Экъ, новости сказала. Тетка Катерина насквозь все видитъ, подъ землей на аршинъ видитъ. Новость сказала. Знаю, все знаю, зачѣмъ молодымъ бабамъ сонныхъ порошковъ надоть. Еще принесла. (Разрешаетъ узелокъ платка, достаетъ въ бумагѣ). Вижу, да въ себѣ хороню. (Шепотомъ.) Тоже молода была. Всѣ ухватки знаю, всѣ 77 увертокъ увертываю. Я, думаешь, съ дуракомъ своимъ пріѣхала сына брать женить? Какже! Дуру нашли. Кто своему дѣтищу счастья не желаетъ.
Аксинья. Да какже быть, тетушка?
Катерина. А какъ быть, оберну вокругъ пальца, никто не увидитъ. (Шепотомъ.) А вонъ глянь ка сюда. Была я у благодѣтеля своего, у фершала, за порошками, онъ мнѣ еще далъ снадобья. Это, говорить, такое снадобье, что дать испить, никакого духу нѣтъ, а силу большую имѣетъ. И сонь отъ него, и если постылому давать, такъ примѣтки не будетъ, а слободу даетъ. Рублевку, говоритъ. Думаю, Михайловнѣ снесу.
Аксинья. Давай сюда.
Катерина. Живой живое и думаетъ. Эхъ, дурья голова, посмотрю я на своего. Заладилъ женить. А того не знаетъ, что сыну Богъ счастье послалъ. Да все отъ Маринки, отъ паскуды. Приходила она, говоритъ мнѣ, говоритъ, Андрюха обѣщалъ, смутилъ, говоритъ, меня. А ее чего смущать? Потаскуха. Въ куфаркахъ въ артели жила. Такъ нѣтъ же, говоритъ, грѣхъ, говоритъ. Да только по его не выйдетъ.
* № 2.
Матрена. Ээхъ, дѣвка, не робѣй. Хлопочу я для васъ ужъ какъ, кажется. Всѣ ноженьки отходила. Ты насчетъ это, дѣвка, не сумлѣвайся. Тоже есть благодѣтель у меня – писарь. Я до него вхожа. Была у него, тоже такъ, къ слову, разговорилась. Какъ, говорю, Иванъ Мосеичъ, разсудить дѣло это? Мужикъ богатый, вдовый взялъ, примѣрно, за себя другую жену. И примѣрно только и дѣтей, что дочь отъ той жены да отъ этой. И помри мужъ этотъ. Кому, значить, принадлежитъ домъ? Извѣстно, говоритъ, дочери. Ну а, говорю, случаемъ войдетъ на вдову въ дворъ мужикъ чужой, женится. Можетъ онъ дочерей замужъ
