что у меня скучают.

299

Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо.

300

Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.

301

Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое-что об этом знаю. Не правда ли?

302

Все это прекрасно, но всему должен быть конец.

303

надо, надо положить конец.

304

он такой славный человек, наш добрый Вязмитинов.

305

Конечно, это очень блестящая партия, но счастье, моя милая… – Браки совершаются на небесах.

306

Алина, посмотри, что они делают.

307

Я вас люблю!

308

К нам едут гости, князь.

309

Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?

310

батюшка.

311

благодарю, батюшка.

312

Они приехали, Мари.

313

Ну, а вы остаетесь, в чем были? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет идти вниз, а вы хоть бы чуть-чуть принарядились!

314

мой дружок.

315

Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице; пожалуйста, сделайте это для меня.

316

Ну, княжна, еще маленькое усилие.

317

Нет, оставьте меня.

318

По крайней мере, перемените прическу. Я вам говорила, что у Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.

319

Оставьте меня, мне все равно.

320

Вы перемените, не правда ли?

321

Вот Мари!

322

эта милая Аннет!

323

выгоняла его из дома?

324

Ах! это перл женщин, княжна!

325

компаньонка.

326

очень, очень недурна.

327

батюшка.

328

Бедняга! Чертовски дурна.

329

моя бедная мать.

330

Какая деликатность.

331

Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.

332

Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение.

333

Почему же? Я вас люблю больше, чем когда-либо, и постараюсь сделать для вашего счастья все, что в моей власти.

334

Но вы презираете меня, вы, столь чистая, должны презирать меня, вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…

335

Я все понимаю.

336

Ах, милая, милая.

337

Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя нежная Мари, которую я всегда любил, как дочь.

338

Моя милая, я вам скажу, что этой минуты я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущее так велико. Скажите: может быть…

339

Мой добрый друг?

340

Ах, плутовка.

341

Готово!

342

дети, идите ложиться спать! – Ред.

343

Прелестно.

344

лошадку-то мою пожалейте.

345

А пожалейте лошадку.

346

Павлоградские гусары?

347

Резерв, ваше величество!

348

Господин генерал Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, князь Гогенлоэ и еще Пршпршипрш, как все польские имена (нем. и фр.).

349

Замолчите, злой язык.

350

И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.

351

Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница, позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским и избегая дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует… (нем.)

352

Урок из географии.

353

Ей-богу. – Ред.

354

Виват император, император!

355

Ну, любезный, старик сильно не в духе.

356

Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли третья дивизия через деревню. Велите ей остановиться и ждать моего приказания.

357

И спросите, поставлены ли застрельщики. Что делают, что делают!

358

Ваше величество, мы сделаем все, что будет возможно сделать, ваше величество!

359

К черту этих русских! (нем.)

360

Славный народ!

361

Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!

362

Велите привезти из резервов.

363

Вот прекрасная смерть.

364

Ваше величество.

365

Молод же он сунулся биться с нами.

366

Это субъект нервный и желчный, – он не выздоровеет.

367

надо бы выдумать его.

368

До завтра, милый!

369

Я вас люблю.

370

убирайся.

371

и зачем черт дернул меня ввязаться в это дело?

372

диадемою.

373

Батюшка, – Андрей?

374

Милый друг.

375

Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне бы не было дурно.

376

Не бойся, мой ангел!

377

Нет, это желудок… скажи, Маша, что желудок…

378

Боже мой! Боже мой! Ах!

379

Иди, мой друг. – Ред.

380

«подрастающих».

381

самонадеянность.

382

подросточков.

383

подростки.

384

Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вы должны танцевать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек.

385

Нет, мой милый, я лучше посижу для вида.

386

О моя жестокая любовь… (итал.) – Ред.

387

братство. – Ред.

388

так проходит слава мирская (лат.). – Ред.

389

мой милый?

390

Полусумасшедший – я всегда это говорил.

391

сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества.

392

Сливки настоящего хорошего общества.

393

человека с большими достоинствами.

394

Ты этого хотел, Жорж Данден. – Ред.

395

Князь Ипполит Курагин – милый молодой человек. Господин Круг, копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум… и просто господин Шитов, человек с большими достоинствами.

396

«Вена находит основания предлагаемого договора до такой степени вне возможного, что достигнуть их можно только рядом самых блестящих успехов; и она сомневается в средствах, которые могут их нам доставить». Это подлинная фраза венского кабинета, – говорил датский поверенный в делах.

397

Лестно сомнение! – сказал глубокий ум.

398

Необходимо различать венский кабинет и австрийского императора, – сказал Мортемар. – Император австрийский никогда не мог этого думать, это говорит только кабинет.

399

Ах, мой милый виконт… Европа никогда не будет нашей искреннею союзницей.

400

Непременно нужно, чтобы вы приехали повидаться со мной.

401

Во вторник, между восемью и девятью часами. Вы мне сделаете большое удовольствие.

402

Прусский король!

403

Эта шпага Великого Фридриха, которую я…

404

Ну, что ж, прусский король?

405

Нет, ничего, я хотел только сказать…

406

Я хотел только сказать, что мы напрасно воюем за прусского короля.

407

Ваша игра слов нехороша, очень остроумна, но несправедлива. Мы воюем за добрые начала, а не за прусского короля. О, какой злой этот князь Ипполит!

408

человек глубокого ума.

409

Извините, табакерка с портретом императора есть награда, а не отличие; скорее подарок.

410

Были примеры – Шварценберг.

411

Это невозможно.

412

Лента – другое дело.

413

Приезжайте завтра обедать… вечером. Надо, чтобы вы приехали… Приезжайте.

414

скромность.

415

Со времени наших блестящих успехов в Аустерлице, вы знаете, мой милый князь, что я не покидаю более главных квартир. Решительно я вошел во вкус войны и тем очень доволен; то, что я видел в эти три месяца, – невероятно.

Я начинаю ab ovo. Враг рода человеческого, вам известный, атакует пруссаков. Пруссаки – наши верные союзники, которые нас обманули только три раза в три года. Мы заступаемся за них. Но, оказывается, что враг рода человеческого не обращает никакого внимания на наши прелестные речи и с своей неучтивой и дикой манерой бросается на пруссаков, не давая им времени кончить их начатый парад, вдребезги разбивает их и поселяется в Потсдамском дворце.

«Я очень желаю, – пишет прусский король Бонапарту, – чтобы ваше величество были приняты в моем дворце самым приятнейшим для вас образом, и я с особенной заботливостью сделал для того все распоряжения, какие мне позволили обстоятельства. О, если б я достиг цели!» Прусские генералы щеголяют учтивостью перед французами и сдаются по первому требованию. Начальник гарнизона Глогау, с десятью тысячами, спрашивает у прусского короля, что ему делать. Все это положительно достоверно. Словом, мы думали внушить им только страх нашей военной этитюдой, но кончается тем, что мы вовлечены в войну, на нашей же границе, и, главное, за прусского короля и заодно с ним. Всего у нас в избытке, недостает только маленькой штучки, а именно – главнокомандующего. Так как оказалось, что успехи Аустерлица могли бы быть решительнее, если бы главнокомандующий был бы не так молод, то делается обзор осьмидесятилетних генералов, и между Прозоровским и Каменским выбирают последнего. Генерал приезжает к нам в кибитке по-суворовски, и его принимают с радостными восклицаниями и большим торжеством.

4-го приезжает первый курьер из Петербурга. Приносят чемоданы в кабинет фельдмаршала, который любит все делать сам. Меня зовут, чтобы помочь разобрать письма и взять те, которые назначены нам. Фельдмаршал, предоставляя нам это занятие, смотрит на нас и ждет конвертов, адресованных ему. Мы ищем – но их не оказывается. Фельдмаршал начинает волноваться, сам принимается за работу и находит письма от государя к графу Т., князю В. и другим. Он приходит в сильнейший гнев, выходит из себя, берет письма, распечатывает их и читает те, которые адресованы другим… И пишет знаменитый приказ графу Бенигсену.

416

пишет он императору.

417

Фельдмаршал сердится на государя и наказывает всех нас: это совершенно логично! Вот первое действие комедии. При следующих интерес и забавность возрастают, само собой разумеется. После отъезда фельдмаршала оказывается, что мы в виду неприятеля и необходимо дать сражение. Буксгевден – главнокомандующий по старшинству, но генерал Бенигсен совсем не того мнения, тем более что он с своим корпусом находится в виду неприятеля и хочет воспользоваться случаем к сражению. Он его и дает. Эта пултуская битва, которая считается великою победой, но которая совсем не такова, по моему мнению. Мы, штатские, имеем, как вы знаете, очень дурную привычку решать вопрос о выигрыше или проигрыше сражения. Тот, кто отступил после сражения, тот проиграл его, вот что мы говорим, и, судя по этому, мы проиграли пултуское сражение. Одним словом, мы отступаем после битвы, но посылаем курьера в Петербург с известием о победе, и генерал Бенигсен не уступает начальствования над армией генералу Буксгевдену, надеясь получить из Петербурга в благодарность за свою победу звание главнокомандующего. Во время этого междуцарствия мы начинаем очень оригинальный и интересный ряд маневров. План наш не состоит более, как бы он должен был состоять, в том, чтобы избегать или атаковать неприятеля, но только в том, чтобы избегать генерала Буксгевдена, который по праву старшинства должен бы быть нашим начальником. Мы преследуем эту цель с такой энергией, что даже переходя реку, на которой нет бродов, мы сжигаем мост, с целью отдалить от себя нашего врага, который в настоящее время не Бонапарт, но Буксгевден. Генерал Буксгевден чуть-чуть не был атакован и взят превосходными неприятельскими силами, вследствие одного из таких маневров, спасавших нас от него. Буксгевден нас преследует – мы бежим. Только что он перейдет на нашу сторону реки, мы переходим опять на другую. Наконец враг наш Буксгевден ловит нас и атакует. Происходит объяснение. Оба генерала сердятся, и дело доходит почти до дуэли между двумя главнокомандующими. Но, по счастию, в самую критическую минуту курьер, который возил в Петербург известие о пултуской победе, возвращается и привозит нам назначениеглавнокомандующего, и первый враг – Буксгевден – побежден. Мы теперь можем думать о втором враге – Бонапарте. Но оказывается, что в эту самую минуту возникает перед нами третий враг – православное, которое громкими возгласами требует хлеба, говядины, сухарей, сена, овса – и мало ли чего еще! Магазины пусты, дороги непроходимы. Православное начинает грабить, и грабеж доходит до такой степени, о которой последняя кампания не могла вам дать ни малейшего понятия. Половина полков образует вольные команды, которые обходят страну и все предают мечу и пламени. Жители разорены совершенно, больницы завалены больными, и везде голод. Два раза мародеры нападали даже на главную квартиру, и главнокомандующий