тыс. долларов.
Наконец семье Троцкого удалось перебраться во Францию. На Атлантическом побережье приезжих ждали два стареньких «форда», которые направились в Сент-Пале. Около местечка Руайана Молинье и его подруга Вера Ланис сняли для Седовых маленький домик.
Вскоре французская Сюрте (служба безопасности) смягчила меры пребывания в стране. Троцкому разрешили жить всюду, кроме Парижа и департамента Сены. Он перебрался в городок Барбизон неподалеку от Парижа и поселился в двухэтажной вилле «Кер Моник».
Полиция раззвонила на всю страну о пребывании Троцкого в Барбизоне и о его политической работе. Начался невообразимый скандал: как так, опаснейшая личность проживает рядом со столицей, в шикарной вилле, и никто об этом понятия не имел? Явился местный прокурор. Убедившись, что на паспорте Троцкого стояла отметка Сюрте женераль, он умерил свой пыл.
Напуганная центральной прессой провинция смертельно боялась «русского кровопийцу». Троцкого нигде не принимали. Почти три месяца, как перекати-поле, скитались они с женой из отеля в отель, из пансионата в пансионат. Пока, наконец, в июле не осели в Домене, близ Гренобля. В память об этом событии в 70-е годы в Гренобле был создан Институт Л. Троцкого. Супруги поселились в доме учителя Бо. Здесь они пробыли 11 месяцев, до июня 1935 г.
Пора было снова отправляться в путь. Через своего поклонника, известного художника Диего Риверу, Троцкий обратился к президенту страны Ласаро Карденасу. Почему Мексика? В памяти мексиканцев ещё были свежи воспоминания о буржуазно-демократической революции 1910-1917 гг., которая вылилась в подлинно антиимпериалистическую, антиамериканскую, с одной стороны, а с другой — в крестьянскую войну за свободу и национальную независимость. Карденас был одним из активных руководителей революции, ярким представителем мексиканского либерализма. В 30-40-е годы он занимал в правительстве Мексики ряд министерских постов. Президентом стал в 1934 г. и оставался им до 1940 г. После второй мировой войны, в 1955 г., был награжден международной Ленинской премией мира. С 1969 г. до своей смерти в 1970 г. Карденас являлся почетным президентом Всемирного Совета Мира.
В канун 1937 г. Троцкий отплыл из Норвегии. Организацию его переезда взяли на себя норвежские власти. Они предоставили ему танкер «Руфь», который следовал без пассажиров. Отплытие держалось в строгой тайне.
В пути Троцкий обдумывал свое будущее. Он отойдет от политики. Познакомится с Мексикой, Латинской Америкой вообще, продолжит изучение испанского языка, которым начал заниматься 20 лет назад в мадридской тюрьме. Наконец-то закончит прерванную работу над книгой «Жизнь Ленина».
Скитаниям Троцкого пришел конец. Он обретал долгожданное постоянство, правда, не в желанной для него Европе. Однако на душе у Троцкого по-прежнему было неспокойно. «Я покидал Европу, раздираемую ужасающими противоречиями и потрясаемую предчувствием новой войны, — писал он. — Этой всеобщей тревожностью объясняется возникновение бесчисленных политических и ложных слухов, распространяющихся по разным поводам, в том числе и по поводу меня. Мои враги искусно пользуются против меня этой атмосферой общей тревоги. Они продолжат, несомненно, свои усилия и в Новом Свете».
Троцкий в Мексике поселился в Койоакане, бывшей тогда окраиной Мехико — столицы страны, — и ставшей знаменитой благодаря проживанию там Троцкого.
В мексиканском порту Тампико Троцкого и Седову ждал сюрприз. На палубу танкера поднялась группа встречавших во главе с лидером троцкистской Социалистической рабочей партии США М. Шахтманом. Вместо приболевшего Риверы чету приветствовала его жена Фрида Кало (которая вскоре станет причиной одного из самых острых за более чем тридцатилетнюю совместную жизнь Троцкого и Седовой семейного конфликта). От имени президента Карденаса Троцкого приветствовал генерал Бельтран в сопровождении журналистов. «Идальго», личный поезд президента, отвез их в Мехико. Они поселились в приготовленном Риверой «голубом доме»
Троцкий и Седова были ошеломлены резко контрастировавшим с их скромным бытом в Норвегии сердечным приемом, условиями жизни и отношением к ним властей. Они восприняли новый дом, как неизвестную планету. Он был окружен деревьями, диковинными тропическими растениями. Громадные комнаты, украшенные фресками и картинами, напоминали залы художественной галереи. Прекрасное питание, овощи и фрукты, которые вызвали особенное удовольствие Троцкого. Было от чего прийти в приподнятое настроение
Когда он познакомился с Фридой Кало, она обращала на себя взоры мужчин куда моложе и энергичнее стареющего Троцкого. Как и её муж, Фрида была художницей, обладала тонким чутьем, прекрасными манерами, образованием. Семья Риверы жила рядом с «голубым домом» и почти ежедневно навещала его обитателей. При встречах от ударившегося в галантность Троцкого все чаще можно было услышать в виде приветствия слова «лав», «май лав». Пошел обмен записочками. Делалось это в незатейливой, с расчетом на невинную шуточку манере полуфлирта. Троцкий вкладывал записочку в книгу, которую предлагал Фриде почитать. Та отвечала ему тем же способом, возвращая очередной роман. Происходило это нередко в присутствии Диего и Натальи.
Переписка обернулась встречей на фазенде Сан Мигель Регла в 130 километрах от Мехико, которую снял для дорогих гостей Ривера. 7 июля 1937 г., сославшись на необходимость отдохнуть, поохотиться в горах, Троцкий уехал на фазенду, оставив Наталью одну. 11 июля к нему присоединилась Фрида. Узнав об этом, Седова в письме Троцкому потребовала объяснений. Между ними началась, как всегда бывает в таких ситуациях, нелепая переписка.
Наталья стеснялась даже написать полностью имя Фриды, ограничившись инициалом «Ф». Хотя внешне она оставалась спокойной, переживала чрезвычайно. Подобно Крупской, узнавшей о связи Ленина с И. Арманд, предложила Троцкому свой уход, не желая мешать его счастью.
Тогда Троцкий ударился в самобичевание. «Умоляю, перестань соревноваться с женщиной, которая значит так мало», — писал он. Значила «мало» для него, тогда как Наталья по-прежнему оставалась «всем». Троцкий писал, что «полон стыда и ненависти к себе», подписывал письма с непривычным для себя самоуничижением: «Твоя старая верная собака». Изливал душу: «Как я люблю тебя, Ната, моя единственная, моя вечная, моя верная, моя любовь, моя жертва». Несколько раз он даже пытался сравнить себя с Л. Толстым, который писал в дневниках, что прогулки верхом на лошади возрождают в нем мужские желания.
Кончилась любовная история довольно скоро. В середине июля Троцкий вернулся в Койоакан. 17 июля в госпитале Мехико ему сделали операцию аппендицита. Наталья смирилась, простив мужу его очередную измену.
Как отнесся к роману Диего Ривера, муж Фриды Кало? Он боготворил Троцкого. Изобразил фигуры Ленина и Троцкого на главной фреске в Рокфеллеровском центре в Нью-Йорке.
Ривера не выгнал их из «голубого дома», как, наверное, поступил бы любой обманутый муж. Троцкий и Седова прожили там ещё два года, пока не разразился открытый скандал по самому ничтожному поводу: появление в американском журнале «Партизан ревью» манифеста Троцкого о свободе искусства, с которым не согласился Ривера. Не в манифесте дело. Действительной причиной разрыва отношений стал флирт Троцкого с Фридой. Ривера не простил ему подлости.
Ну а сама Фрида как повела себя в столь щекотливой ситуации? Да никак. По крайней мере трагедии не сделала. Не в последнюю очередь потому, что сблизилась с Троцким не из-за любовных чувств. Сказалось обычное женское любопытство. К тому же не забудем — мексиканка, темпераментная, горячая, как солнце в тех краях. Впервые увидела самого организатора Октября! У кого не закружится голова и кому не захочется поближе узнать, что это за «диковинка»?
Фрида Кало и Диего Ривера — были своеобразной парой талантливых художников и любовная связь Фриды с Троцким не простая случайность.
Диего Ривера трижды обзаводился семьей. Первый раз он женился на русской женщине Ангелине Беловой в Париже. Жили они нищенски, в основном на заработки супруги. У них родился мертвый ребенок.
Уезжая из Парижа в Мексику, Диего бросил свою русскую подругу и учел свой первый семейный опыт: в дальнейшем он женится только на состоятельных женщинах. Второй женой его стала Гвадалупе Марин, обладательница большого доходного дома, она была красива, но фригидна. Между супругами часто происходили ссоры, как правило, заканчивавшие свирепыми драками.
Третьей женой Диего стала Фрида Кало, богатая женщина, унаследовавшая от своих родителей хорошее состояние. Она была нимфоманкой, ни в грош в постели не ставила своего мужа, а изменяла ему направо и налево. «Голубой дом», где жили Троцкие, принадлежал ей. У неё было загородное поместье, в котором и произошло её любовное свидание с Троцким.
Для Фриды Кало, убежденной троцкистки, Троцкий был кумиром — идейным и кумиром живым, во плоти. Сказать, что она его любила — нет, она с ним развлекалась. И этого развлечения ей хватило не на долго. Она была маленького роста, на две головы ниже своего мужа Диего и умерла от рака на 50 году своей жизни.
Летом 1939 г., разойдясь с Риверой, Троцкий покинул «голубой дом». Но уехал недалеко. Переселился с улицы Лондона на улицу Вены, в том же районе. За сносную цену Троцкий снял отдельный дом с садом, обнесенный кирпичным забором. Здание старое, нуждалось в ремонте, но за неимением средств сгодилось.
Правда, возникла новая сложность. Прошел слух, что ГПУ собиралось выкупить дом. Возможно, эти слухи распространяла коммунистическая и профсоюзная печать, которая постоянно вела кампании против Троцкого. Он менял страны, в которых к руководству приходили новые люди, а антитроцкистские выпады продолжались. Поэтому за долгие годы он почти привык к ним.
Он вынужден был принять контрмеры, попытаться самому перекупить дом. Сделать это оказалось непросто. Троцкому едва удавалось сводить концы с концами. Он, как и в первые месяцы на Принкипо, залез в долги. Начались поиски издательств и журналов для публикации новых произведений. Троцкий возобновил переговоры с разными институтами и библиотеками о продаже архивов. В марте 1940 г. Гарвардский университет предложил Троцкому 6 тыс. долларов за весь архив. Троцкий отказался. После непродолжительного торга он уступил за 15 тыс. долларов. Через 50 лет, в марте 1990 г., на аукционе фирмы «Суонн Гэллериз» в Нью-Йорке владелец книжного магазина «Наследие» из Лос-Анджелеса Лу Уайнстин приобрел единственное письмо Троцкого, направленное им с посыльным из Брест-Литовска Ленину, за 27 500 долларов.
Троцкий занял деньги и купил дом. Спасаясь от постоянных угроз сталинистов, местных и московских, укрепил стены и ворота, установил сигнализацию. Позднее построили надвратную вышку для часового. Дом превратился в подобие крепости. Сходство усилилось ещё более, когда установили круглосуточное дежурство. Его несли пять мексиканских полицейских снаружи и от восьми до десяти троцкистских охранников внутри. Отдежурив смену, они превращались в личных секретарей Троцкого.
Поскольку существование Троцкого все более походило на жизнь политзаключенного (каждый выезд за пределы крепости представлял чрезвычайную сложность), Троцкий должен был прятаться чуть ли не на дно машины, чтоб прохожие не видели его и не смогли узнать), у него появилось новое хобби: кактусы и кролики. Троцкий в редкие выезды за город увлеченно собирал кактусы, привозил их домой и пересаживал в кадки. Кроликами
