от тех норм, которые вы ей предписали.

Демократическое Совещание отвергло коалицию с кадетами – это есть факт, которого не изменили никакие дальнейшие голосования.

Другой принцип, который был также установлен, это необходимость раз и навсегда прекратить безответственную личную власть Керенского, как верховного супер-арбитра между разными партиями и классами.

Оба эти принципа, установленные на Демократическом Совещании, были демонстративно нарушены комиссией при выполнении ею той задачи, которую вы ей поручили. Произошло совещание, на котором в качестве контрагентов выступали представители демократии, с одной стороны, промышленников и кадет – с другой, под верховным руководством привычного супер-арбитра Керенского.

Это показывает нам снова, что, когда демократия ставит себе абсолютно не подлежащую пересмотру и нарушению заповедь коалиции с кадетами, то на принципах демократии приходится поставить крест.

В. М. Чернов говорил о том, что теперь задача упрощается – у нас есть программа 14 августа, мы ее предъявляем общественному вниманию и говорим: жив человек, отзовись!

Что было на самом деле? Церетели рассказал нам об этом. Говорили об одном, говорили о другом пункте программы, говорили о контроле – между прочим, о контроле над производством. Коновалов (не знаю, впрочем, был ли это Коновалов или Третьяков, у них разные псевдонимы) – заявил, что это рабочий контроль. Церетели разъяснил ему, что это общедемократический контроль. А, общедемократический контроль! – это мы принимаем.

Мы в кулуарах по этому поводу вспомнили, что Скобелев сидел с Коноваловым в одном министерстве довольно долго и имел достаточно времени выяснить Коновалову, что такое контроль: рабочий и демократический. Но плохой ли педагог Скобелев или тут произошло недоразумение, но Коновалов ушел из министерства.

Когда же Церетели выяснил ему, что это демократический контроль, а не рабочий контроль, Коновалов ответил: мы принимаем программу 14 августа.

Мы находим, что тут что-то гнило, гражданин Церетели, и строить на таком основании не приходится.

Нужно идти на чистоту и сказать прямо: отбросим всякие программы, отбросим резолюции и постановления нашего собственного Демократического Совещания, которое запрещает нам коалицию с кадетами, – потому что положение таково, что мы должны составить власть с кадетами. Это будет по совести. Такие-то дипломаты, такие-то посольства, финансисты не велят нам обходиться без кадет. Это будет понятно, будет понятна эта позиция банковских газет и банковских прислужников. Это другое дело, но демократия этого взгляда не может разделять. И Церетели, надо думать, не разделяет. Но тогда надо другие доводы привести; надо сказать, что мы действуем под дамокловым мечом, что у нас иного выхода нет. Зачем нам самим себя обманывать…

(Церетели с места: «Я так и говорил».)

Нет, не совсем так вы говорили, гражданин Церетели. Вы сказали, что осуществление программы гарантировано, – вместо того, чтобы сказать открыто, что кадеты и промышленники достаточно убедились, что никакая программа ни в чем их не стесняет, что они могут свободно входить или выходить из министерства. Программа остается целиком не реализованной, они это достаточно поняли, чтобы издеваться над нами и, издеваясь над нами, принимать эти программы.

Вот это надо было сказать. Вы этого не сказали.

Я надеюсь, что вы никого не введете в заблуждение здесь, где все мы достаточно опытные политические люди. Но, за стенами этого здания, другие могут быть введены в заблуждение. Наша партия не хочет этого, и мы призываем широкие массы не доверять всем этим переговорам.

Я не буду развивать точку зрения нашей партии на очередные задачи международной политики, в 10 минут я этого не скажу. Тот путь, на который нас теперь зовут, испробован. Он испробован до конца, и попытка уверить здесь нас, представителей рабочих, солдат и крестьян, что это есть коалиция всех живых сил страны, после того как мы знаем, как высказались действительно демократические организации на местах, партийные организации, профессиональные союзы, по вопросу о коалиции с кадетами – эта попытка есть покушение с негодными средствами. После того, как даже Демократическое Совещание, состав которого мы знаем и которое нас глубоко не удовлетворяет, высказалось большинством 100 голосов против коалиции с кадетами, можно ли еще говорить о том, что эта коалиция есть союз живых сил страны? Теперь коалиция – издевательство над нашей трагической действительностью, эта коалиция есть союз части верхов так называемой демократии с кадетами против рабочих, против солдат и против революционного крестьянства.

Тов. Троцкий заканчивает свою речь оглашением следующей резолюции:

«Мы, фракция Р. С.-Д. Р. П. (большевиков), констатируем, что официальные представители Демократического Совещания, в полном противоречии со своими собственными заявлениями на Совещании и решениями этого последнего, предлагают демократии: 1) фактический отказ от революционных прав на власть, 2) принципиальное признание безответственности Керенского и 3) коалицию с цензово-кадетскими элементами. Мы заявляем, что принятие этих условий означало бы открытое попрание воли тех самых народных масс, на которые Демократическое Совещание хочет опираться и от имени которых оно хочет говорить. Петроградский Совет Р. и С. Д., Московский Совет Р. и С. Д., Кавказский Краевой Совет Р., С. и К. Д., Финляндский Областной Совет Р. и С. Д., Уральский Областной Совет Р. и С. Д., Советы Кронштадта, Одессы, Екатеринбурга, Донецкого бассейна, Баку, Ревеля, Киева, почти всей Сибири, Петроградский Совет профессиональных союзов, многочисленные Советы крестьянских депутатов и многие другие органы революции подавляющим большинством членов заявили, что считают недопустимой коалицию с контрреволюционной буржуазией, которая сейчас вся стоит под знаменем кадетской партии. Коалиционное министерство означало бы решительную победу кадетской партии над революцией и народом. Принимать в этих условиях коалицию значило бы брать на себя ответственность за ситуацию, которая неизбежно будет толкать отчаявшиеся народные массы на стихийные выступления, значит провоцировать гражданскую войну. Вместе со всеми Советами Рабочих и Солдатских Депутатов, вместе с миллионами рабочих, солдат и крестьян, наша партия откажет коалиционному правительству в какой бы то ни было поддержке и будет во главе народных масс вести борьбу за создание народного правительства, опирающегося на Советы в центре и на местах. А посему мы предлагаем Демократическому Совету: 1) прервать ведущиеся под руководством Керенского переговоры с цензовой буржуазией и 2) приступить к созданию истинно-революционной власти».

«Известия» N 181, 26 сентября 1917 г.

Л. Троцкий. РЕЧЬ НА ПЛЕНАРНОМ ЗАСЕДАНИИ ПЕТРОГРАДСКОГО СОВЕТА ПОСЛЕ ВЫБОРОВ НОВОГО ПРЕЗИДИУМА (25 сентября)[256]

Новый Президиум приступает к своим работам в момент, который приходится признать не только в высшей степени напряженным, но и трагическим.

Позвольте вам напомнить момент из 1905 года, когда мне пришлось открыть заседание Петроградского Совета вместо арестованного Хрусталева. Тогда Петроградский Совет пережил переломный момент, который кончился нашим поражением. 3 декабря 1905 г. Совет целиком был арестован солдатами Измайловского полка.[257]

Но Измайловский полк в ту пору и теперь совершенно различен. Мы чувствуем себя сейчас гораздо тверже, чем тогда. Новый список министров,[258] опубликованный в вечерних газетах и являющийся вызовом демократии, свидетельствует о том, что революция подошла к серьезному моменту. Мы уверены, что новому президиуму придется работать при новом подъеме революции.

Мы все люди партий, и мы будем вести свою работу, и не раз нам придется скрестить оружие.

Но мы будем руководить работами Петроградского Совета в духе права и полной свободы всех фракций, и рука президиума никогда не будет рукой подавления меньшинства.

Петроградский Совет сомкнет свои ряды, и каждый из нас на заводах и в воинских частях будет проводить в жизнь решения, принятые в Совете.

Да здравствует Петроградский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов. (Шумные аплодисменты.)

«Рабочий Путь» N 21, 10 октября (27 сентября) 1917 г.

Л. Троцкий. РЕЧЬ НА ЗАСЕДАНИИ ПЕТРОГРАДСКОГО СОВЕТА ПО ДОКЛАДУ О ТЕКУЩЕМ МОМЕНТЕ (25 сентября)[259]

Товарищи! Бывший министр труда счел необходимым напомнить, что революция начинается для него с начала, ибо он снова – в Петроградском Совете. Я вижу только, что бывшие министры появляются у нас охотнее, чем настоящие.

Те крайне редко у нас появлялись, и мы из этого делали вывод, что столь рекомендуемая Скобелевым коалиция с буржуазией плохо мирится с выступлениями сущих министров перед нами. Главное требование кадетской буржуазии – это независимость министров от органов демократии, и всегда в этом пункте кадетская буржуазия побеждала, ибо история коалиционного министерства была историей постепенного освобождения г.г. министров от контроля органов революционной демократии.

Теперь, после достигнутого освобождения, бывшим министрам даже довольно сомнительная «фактическая ответственность» власти перед Предпарламентом представляется огромным завоеванием… Вот как понизилась требовательность после того, как они растоптали свою ответственность перед Советами.

Сегодня пришел к нам Скобелев и опять, как и раньше, преподнес нам совет, а мы, тоже как раньше, хотели бы слышать отчет. (Аплодисменты.)

Почему же он нам не сказал, кем он был вынужден делать свои уступки за счет рабочих в бытность свою министром? Ясно, что коалицией, ибо коалиция – это учреждение, где Скобелевы служат Коноваловым.

Скобелев подает нам совет: сознавать свою ответственность.

Но есть двоякого рода ответственность. Есть ответственность министерская перед буржуазным государством, и есть ответственность перед пролетариатом.

Для того, чтобы замаскировать ответственность министров перед буржуазией, и был введен термин «государственности». Но мы хорошо знаем, что, когда в Западной Европе министры-социалисты переселялись в лагерь буржуазии, они тоже прикрывались «государственностью». Однако Маркс учил нас, что государство носит всегда классовый характер. Мы хотим нашей «государственности» – такой, которая даст власть трудящимся, землю – крестьянам. Теперь же государство – в руках наших классовых врагов, с которыми мы будем связаны не общей ответственностью, а беспощадной борьбой.

Наш Петроградский Совет, по словам Скобелева, оставлен нам сильным в наследство политикой коалиции. Нет, наш Совет развился не на прислужничестве буржуазии, а на борьбе с ней. Мы возродили Совет в духе вражды и беспощадной борьбы с надвигающейся диктатурой либеральной буржуазии.

И мы можем сказать: как царизм воспитал русскую революцию, так политика гражданина Скобелева и др. воспитала нынешний Петроградский Совет.

Мы понимаем, что наша ответственность возросла, что каждое наше слово имеет теперь больший вес, но, ставши большинством Совета, мы не становимся еще правительственной партией, мы остаемся организацией революционного пролетариата – непримиримого врага классового государства. Меньшевики же хотели превратить Совет в правительственный орган.

Поэтому-то они отвернулись от нас и объединились с… кооператорами, новой «социальной опорой» революции.

До сих пор мы не знали кооперативной демократии.

Что это за новый класс? То обстоятельство, что известные лица служат чиновниками, например, в крестьянской кооперации, еще не значит, что они выражают революционно-политическую волю крестьян, как врач, который лечит рабочих, не является еще выразителем их политической воли. Кооператоры должны быть хорошими организаторами, купцами, бухгалтерами, но защиту классовых прав крестьяне и рабочие передают своим Советам.

На деле же призвали кооператоров к созданию революционной власти, к чему их избиратели совсем не уполномочивали.

Мы уверены, что найдем большую поддержку среди крестьянской демократии, чем кооператоры. Возьмем пример. Если бы Революционное Правительство немедленно передало землю в земельные комитеты