Это было самое беспорядочное из всех учреждений. Никогда нельзя было понять, кто распоряжается, кто командует и чем именно». Именно в эти дни в связи с невозможностью наладить работу штаба, не имея квалифицированных кадров, между Троцким и Лениным состоялся обмен мнениями по вопросу о военных специалистах. Первым на эту тему заговорил Троцкий:
« – Без серьезных и опытных военных нам из этого хаоса не выбраться, – говорил я Владимиру Ильичу каждый раз после посещения штаба.
– Это, по видимому, верно. Да как бы не предали.
– Приставим к каждому комиссара.
– А то еще лучше двух, – воскликнул Ленин, – да рукастых. Не может же быть, чтобы у нас не было рукастых коммунистов».
«Так возникла конструкция Высшего Военного Совета» [553] , – заключает Троцкий, явно иронизируя над Лениным, но и демонстрируя готовность обоих к компромиссу в деле использования царских офицеров и комиссаров как политических надсмотрщиков над офицерами. Декретом Совнаркома от 4 марта 1918 г. Ставка и должность Верховного главнокомандующего упразднялись и образовывался Высший военный совет во главе с М.Д. Бонч Бруевичем, как военным руководителем, на которого было возложено руководство военными операциями [554] . 18 марта председателем Высшего военного совета был назначен Троцкий, ставший таким образом высшим комиссаром в республике. На следующий день Троцкий включил в состав Высшего военного совета Э.М. Склянского (как заместителя председателя), Подвойского и К.А. Мехоношина [555] .
Эфраим Маркович Склянский в те дни стал наиболее близким к наркому человеком, пользовавшимся его полным доверием и взявшим на себя всю военно бюрократическую работу Троцкого, особенно в периоды, когда нарком был занят политическими делами. Родившийся в 1892 г. Склянский, будучи студентом Киевского университета, стал в 1913 г. социал демократом, во время мировой войны вел революционную агитацию в армии. Врач по специальности, в 1917 г. он был избран председателем армейского комитета 5 й армии Северного фронта. В октябре 1917 г. Склянский вошел в состав Военно революционного комитета при Петросовете; 25 октября руководил отрядом, захватившим штаб Петроградского военного округа и обезоружившим охранявших штаб юнкеров.
6 сентября 1918 г. по инициативе Троцкого Высший военный совет был преобразован в Революционный военный совет республики (Реввоенсовет, или РВС). Согласно утвержденному через три с лишним недели положению о Реввоенсовете он объявлялся высшим органом военной власти, которому предоставлялись все силы и средства для нужд обороны республики. Состав этого органа часто менялся. Неизменными оставались только сам Троцкий и Склянский, который был заместителем и фактическим руководителем Реввоенсовета [556] . «То, что мне бросалось каждый раз снова в глаза, несмотря на нашу повседневную работу бок о бок, – писал о нем Троцкий, – это неистощимый запас трудолюбия. С утра до вечера и затем с вечера до глубокой ночи он просиживал в своем рабочем кабинете за приемами, над докладами, и штатами, и сметами, и приказами. В годы гражданской войны можно было позвонить к Склянскому в любое время ночи: он всегда был на посту, с воспаленными глазами, но ясным и спокойным рассудком… Это была превосходная человеческая машина, работавшая без отказа и без перебоев» [557] .
Троцкий называл Склянского своим близким другом, одним из самых значительных людей, которых он встречал на своем жизненном пути [558] . В 1924 г., в рамках сталинской кампании против Троцкого, Склянский был снят со своего поста и переведен на унизительную для него должность в трест «Моссукно». 27 августа 1925 г., во время командировки в Соединенные Штаты, Склянский утонул в озере. Памяти Склянского, «строителя Красной армии, воина революции, солдата партии» Троцкий посвятил вторую часть 17 го тома собрания своих сочинений, выпущенную в 1926 г. и в основном содержавшую документы и статьи периода Гражданской войны.
19 марта 1918 г. Троцкий изложил свою позицию по военному вопросу на заседании Московского Совета, в речи, опубликованной затем под заголовком «Нам нужна армия» [559] . Формально эти положения вытекали из концепции борьбы против «международного империализма». Перед армией ставились сугубо наступательные задачи. «Мы, которым история раньше других вручила победу и все вытекающие из нее возможности, при первом раскате мировой революции должны быть готовы принести военную помощь нашим восставшим иностранным братьям», – утверждал оратор. Однако, переходя к практическим вопросам, Троцкий указывал на целый «ряд препятствий» в создании новой армии. Главным было отсутствие дисциплины: «Старая дисциплина в недрах масс подорвалась в конец, а новая, революционная, еще не сложилась».
Уже в этом первом выступлении по военному вопросу Троцкий открыто высказался за привлечение в армию старого офицерства и предоставление бывшим царским офицерам ответственных постов, правда под контролем «надежных политических комиссаров». «Военные специалисты будут руководить техникой дела, чисто военными вопросами, оперативной работой, боевыми действиями, тогда как политическая сторона формирования, обучения и воспитания частей должна быть целиком подчинена полномочным представителям советского режима в лице его комиссаров», – успокаивал Троцкий. Сам он поначалу тоже не сильно верил в собственные слова и с крайней подозрительностью и враждебностью относился к генеральско офицерскому корпусу, как к классовому врагу пролетариата и большевистской партии. В то же время у Троцкого был уже позитивный опыт сотрудничества со старыми генералами и офицерами, которые плодотворно помогали ему в качестве специалистов во время брестских переговоров. Этот опыт убеждал его в целесообразности использования военспецов по их прямому назначению.
21 апреля 1918 г. Троцкий написал обращение «Наша задача» [560] , которое фактически означало всеобщую милитаризацию страны: «В эти грозные дни каждый честный гражданин обязан стать работником и воином», – писал Троцкий. Он назвал три направления деятельности: введение всеобщего военного обучения, привлечение военных специалистов «в качестве консультантов, инструкторов, инспекторов и боевых руководителей» и, наконец, «насаждение военных комиссаров в качестве блюстителей высших интересов революции и социализма».
22 марта 1918 г. был объявлен днем Красной армии. В этот день во всех районах Москвы были проведены митинги под лозунгом «организации социалистической обороны». На митинге в Алексеевском народном доме выступил Троцкий [561] . Кратко остановившись на необходимости всеобщего военного обучения, он сосредоточил внимание на дисциплине в армии и необходимости привлечения военных специалистов, которые будут заниматься только техническими и оперативно стратегическими делами, причем за ними будут пристально наблюдать Советы, то есть большевистские руководители, комиссары.
Через месяц, 22 апреля, вопрос о создании регулярной армии был поднят Троцким на заседании ВЦИКа, где Троцкий выступил с докладом о Красной армии [562] . Он подчеркнул, что новая дисциплинированная и обученная армия необходима «специально для возобновления мировой войны совместно с Францией и Англией против Германии». Тогда же советским руководством было начато обсуждение с представителями Антанты планов совместных военных действий [563] . Новая армия стала называться Народной. К лету 1918 г. она составляла основное ядро войск Московского гарнизона, была составлена на контрактовых началах, считалась аполитичной и находилась в ведении Высшего военного совета, причем Бонч Бруевич «не терял надежды создать большую армию, были уже назначены командующие десяти армий». Непосредственно войска подчинялись Н.И. Муралову [564] , командующему Московским военным округом. В июне в состав Народной армии приказом Троцкого должны были зачислить латышскую стрелковую дивизию под командованием бывшего полковника Генерального штаба Юкумса (Иоакима Иоакимовича) Вацетиса [565] – самую боеспособную дивизию Советской республики.
По докладу Троцкого ВЦИК утвердил декрет о всеобщем военном обучении, которое распространялось на лиц разных возрастов – начиная со школьников и вплоть до 40 летних. Обучение должно было проводиться в течение восьми недель непрерывно, не менее двенадцати часов в неделю. Вполне понятно, что в условиях хаоса, продолжавшегося в стране, этот декрет мог реально осуществляться лишь в минимальной степени, однако в данном случае важна была его направленность – свойственная Троцкому линия на всеобщую милитаризацию, которая на протяжении Гражданской войны постепенно все более усиливалась.
С целью развертывания систематического строительства вооруженных сил Троцкий выступил инициатором создания территориальных военных комиссариатов. Правительственный декрет по этому поводу был издан еще 8 апреля, но он почти не выполнялся на местах. Троцкий усилил давление, направив по этому поводу 18 мая распоряжение всем местным Советам [566] . Губернские, уездные и волостные комиссариаты по военным делам действительно начали постепенно, хотя и с большой натугой, создаваться – при обязательном участии военных специалистов.
7 июня вступительной речью Троцкого открылся Всероссийский съезд военных комиссаров [567] . Это был съезд именно местных военных работников из тех административных единиц, где соответствующие структуры были созданы, а не съезд представителей большевистских организаций в армии. Троцкий рассматривал местные военные комиссариаты как органы формирования и обслуживания армии, повсеместного учета оружия, боеприпасов и снаряжения, но в первую очередь – учета, первичной подготовки и распределения военнообязанных, призываемых в Красную армию. Следуя армейской традиции, Троцкий задумывался над необходимостью единообразного обмундирования. Полностью реализовать эту задачу за короткое время в условиях хозяйственной разрухи было невозможно. Для начала приказом от 11 мая 1918 г. был введен «значок красноармейца», на котором были изображены красная звезда, плуг и молот. Значок носили на околыше фуражки. Приказом от 16 января 1919 г. было объявлено первое описание «зимнего головного убора» для всех родов войск. Это был шлем из сукна защитного цвета на ватной подкладке с козырьком и застегивающимися «ушами». Над козырьком на шлем нашивалась суконная звезда со значком кокардой, образец которой Троцкий утвердил еще 29 июля 1918 г. по тому типу, который был введен в мае. Позже, в 1922 г., Троцкий ввел строго регламентированную форму одежды. Вначале шлем не имел «собственного имени», и только в 20 х гг., когда Сталин стал усиленно продвигать своих ставленников, он получил полуофициальное наименование буденновка (на том основании, что первыми эти шлемы стали носить всадники Первой конной армии, которой командовал С.М. Буденный) [568] .
Наряду с чисто военными задачами, ставившимися перед армией, в речи Троцкого на съезде военных комиссаров прозвучали требования о придании войскам карательных функций, в первую очередь на селе, имея в виду провозглашение продовольственной диктатуры, формирование рабочих продовольственных отрядов и комитетов бедноты. Троцкий счел, что и армии следует принять участие в ограблении деревни. «Необходимо лучшие, организованные отряды бросить в области, богатые хлебом, где нужно предпринять энергичные шаги для борьбы с кулачеством путем агитации или даже применения решительных мер», – заявил Троцкий. Сам Троцкий тоже принял участие в организации продотрядов, что видно, в частности, из июньской 1918 г. записки Ленина наркому продовольствия А.Д. Цюрупе [569] , который еще в мае высказался за продовольственную диктатуру и непосредственно руководил создаваемой «продармией» [570] .
27 июня 1918 г. Троцкий представил Совнаркому доклад, из которого было видно, что введение всеобщей воинской повинности встречало серьезные
