будет служить благоприятной базой для тейлоризации, для ее научного разумного построения, рисует сейчас состояние нашей промышленности в самых мрачных красках. По его расчету, прогулы занимают около 50 %, а общий расход энергии рабочего на добывание продовольствия он исчисляет в 80 %, а 20 % остается на чисто производительную работу. Я этих данных не проверял, но Кили – это человек, который пользуется полным доверием в Америке, который добровольно приехал к нам, чтобы оказать содействие, его все считают безусловно честным и преданным человеком. Он считается в Америке большим авторитетом в области производства. Все это данные, которые заставляют к его цифрам относиться с не меньшим доверием, чем к цифрам наших советских статистиков, тем более, что между ними нет противоречия.
Если мы возьмем вопрос о нашем транспорте, то сейчас для данного момента это есть наш минимум, т.-е. как ни плохо наше продовольствие, как ни плоха наша индустрия, но наш транспорт хуже всего, так что в развитии всех остальных отраслей он является тем фактором, который их наиболее ограничивает. Это каждая из отраслей чувствует на себе. Если мы возьмем транспорт, то здесь основной вопрос сводится к паровозам. Новых паровозов мы не можем производить в большом числе. Вопрос сводится к их ремонту. Инженер Кили в своем докладе говорит, что судьба страны связана с промышленностью, судьба промышленности связана с транспортом, это связано в свою очередь с ремонтом паровозов, следовательно, можно сказать, что судьба страны зависит от ремонта паровозов. Я думаю, что он безусловно прав. Он же говорит, что, по заявлению инженеров, наша железнодорожная сеть должна остановиться в конце этой зимы. Он не говорит, что у него есть средства против этого, но он говорит, что не может себе представить, как будет жить эта страна без транспорта. Тут его показания совпадают с показаниями нашего Комиссариата путей сообщения. Тов. Ломоносов, который пользуется большим авторитетом в области железнодорожного дела, теоретик, специалист, сочувствующий нашей партии, прибывший из Америки вместе с Кили, сейчас взялся за дело. В Совете Обороны он демонстрировал схему, из которой вытекает, что если падение ремонта паровозов будет идти таким же темпом, как сейчас, то в течение 1920 года, осенью или зимой, мы не будем иметь ни одного здорового паровоза. Я вам прочитаю некоторые цифры из «Экономической Жизни»: в 1916 году было 17 % больных паровозов, в 1917 году процент поднялся до 29, а в 1918 до 47 и в 1919 у нас было 51 1/2 %. При этом возрастало не только количество больных паровозов, но возрастал и процент увеличения этого количества, т.-е. все более и более интенсивным темпом увеличивалось число больных паровозов, и в последний период это может привести к катастрофе, т.-е. с высоты прыгнуть на нуль, так что осенью или зимой мы не будем иметь ни одного здорового паровоза.
Вот основные данные, характеризующие состояние нашей промышленности. И здесь создавать какие бы то ни было иллюзии на этот счет было бы совершеннейшим легкомыслием. Если дать общую формулу, то можно сказать, что, оставаясь в области тех средств, приемов, методов, какие применяются сейчас, возможная скорость улучшения настолько будет не соответствовать скорости ухудшения во всех отношениях, что здесь провал неизбежен. В жизни страны, как и в жизни отдельного человека, развитие не идет по правильной кривой, то постепенно повышаясь, то постепенно понижаясь. На самом деле развитие идет зигзагами, так что когда хозяйство пошатнется, то оно начинает сразу идти под уклон. Мы приближаемся к такому пункту, когда мы сразу можем пойти под уклон. Будет момент, когда у нас будет не 50 % здоровых паровозов, а 25. Это не означает, что промышленность уменьшится еще на 25 %, но это значит, что она совершенно полетит к чорту, потому что 25 % паровозов нам нужны будут для воинских перевозок, которые для нас пока еще обязательны, и для того чтобы накормить хоть как-нибудь рабочих Петрограда и Москвы. Отказываться от этого мы никак не можем, и, стало быть, когда число здоровых паровозов дойдет до 25 %, мы не сможем перевозить никаких материалов, никакого сырья. Будет полнейший крах, и тогда нельзя будет говорить не только о централизованной промышленности, но и вообще о промышленности в ближайший период.
Стало быть, здесь мы должны сказать массам, что разруха и гибель грозят всей Советской Республике. Нужно первым делом отдать себе ясный отчет во всем положении, не замазывать, не прикрашивать, а затем задать вопрос о путях выхода.
Тут, конечно, те черты, которые характеризуют состояние промышленности, должны указывать на выход. Если весь вопрос в топливе, нужно налечь на топливо, если вопрос в техническом оборудовании, нужно налечь на него, если вопрос в рабочей силе, нужно налечь на рабочую силу и т. д. Тут линии работы ясны. Вся суть в том, что мы надлежащего технического оборудования в ближайший период создать не сможем. Может быть, удастся вывезти из Америки паровозы и пр., но на это полагаться нельзя. Мы должны говорить о том, что мы можем сделать в стране в эпоху незаконченной блокады. Поскольку речь идет о техническом оборудовании, придется нам считаться с тем, что у нас есть, поддерживать это по возможности. У нас много машин, не работающих потому, что нет топлива. Нужно налечь на топливо, помочь живой рабочей силой. Так как мы не можем внести новых факторов в виде машин и в виде готового топлива, – этого нет, – то все сводится к живой силе внутри страны. Другого рычага, при помощи которого мы могли бы сохранить наше хозяйственное положение, нет.
Рабочая сила слагается: во-первых, из наиболее квалифицированных элементов рабочего класса, т.-е. таких, которые могут играть организаторскую направляющую роль, во-вторых, из просто обученных рабочих, т.-е. людей, хорошо знающих известную отрасль и в ней незаменимых, конечно, пока не подрастет новое поколение, которое обучится этому труду, и, наконец, в-третьих, из неквалифицированных, т.-е. необученных чернорабочих.
В каком положении мы находимся сейчас в отношении рабочей силы, я упомянул в начале своего доклада. Квалифицированная рабочая сила, которая представляет главную опору нашей партии, сейчас наиболее израсходовалась, особенно в первый период советского строительства и во второй период, период военного строительства. Затем голод погнал значительную часть квалифицированных рабочих в деревню. Таким образом, при нашей бедности квалифицированной рабочей силой до войны и во время войны, значительная и, пожалуй, лучшая часть оторвалась от производства под разными лозунгами: рабочий – в деревню, чтобы наладить продовольственный аппарат, рабочий – в армию, на войну и пр. Все это было неизбежно. Все это вызывалось элементарными потребностями самосохранения. Конечно, не найдется ни одного разумного человека, который стал бы говорить, что мы напрасно израсходовали эту силу. Конечно, все это далеко не погибло. Если подсчитать, то окажется, что погибло безвозвратно процентов 10 – 15. Но эту квалифицированную рабочую силу нужно разыскать, ее нужно взять на учет. Как ее взять на учет? Во-первых, в советских учреждениях, начиная с СНК и ЦИК и кончая волостными исполкомами, всюду найдете вы квалифицированных рабочих. Им нужно дать лозунг: «пролетарий – к станку!». Это есть первейший лозунг, который мы должны сейчас выдвинуть.
В армии сейчас очень большое количество квалифицированных рабочих. Затем у нас в армии считается 120 тысяч коммунистов, т.-е. считалось до партийной недели. Теперь гораздо больше, никак не меньше, чем 150 тысяч, а может быть и 200 тысяч. Основное ядро составляет несколько десятков тысяч. Это пролетарии разных городов. Стало быть, их нужно извлечь, их нужно демобилизовать в военном смысле и мобилизовать в трудовом отношении. Из них многие окажутся превосходными организаторами. Их нужно учесть, и такой учет сейчас производится. Мы вводим «служебную книжку красноармейца», в которой есть пункт: «твоя профессия до военной службы». Конечно, этого вопроса недостаточно, и мы разослали еще дополнительные вопросы, чтобы выяснить производственную ценность каждого красноармейца для республики. Все эти учетные карточки мы соберем, и при демобилизации каждый будет знать, куда ему направиться.
К моему великому изумлению, тов. Рыков в статье по поводу моих тезисов пишет: «мне кажется, что разговоры о демобилизации преждевременны». Что значит разговоры о демобилизации? Вовсе не разговоры, а подготовка, и мы ведем ее уже полгода. Не будем же мы вырабатывать нормы демобилизации в момент самой демобилизации! Из этого ничего хорошего не выйдет. Поэтому теоретическую подготовку мы начали уже полгода тому назад. И события показывают, что мы тут не поторопились. Конечно, в каждой благоустроенной стране планы демобилизации и мобилизации имеются всегда готовыми. Демобилизация при Керенском… вы все знаете, к чему она привела. Так вот к плану демобилизации относится план использования той квалифицированной рабочей силы, которая имеется в армии в качестве комиссаров, командиров и красноармейцев. Оттуда мы получим одну часть. Другую часть мы получим из советских учреждений.
И когда мне указывают, что в плане, предлагаемом мною, я игнорирую профсоюзы, то я говорю, что это пустяки. Рабочий, который ушел в армию, в деревню, не входит больше в профессиональный союз. Он потерян союзом. Конечно, когда тов. Томский обращается ко мне с просьбой вернуть такого-то товарища в профессиональный союз из армии, мы возвращаем, но это только верхушки профессионального движения возвращаются таким образом. А что касается других десятков тысяч рабочих, прекрасных, как рабочие, то они потеряли значение для профсоюзов, они ни на каком учете у профсоюзов не состоят. Рабочие, которые ушли в административную советскую работу, которые являются представителями губисполкомов, волисполкомов и т. д., они точно также исчезли для профсоюзов. Я уже не говорю о рабочих, которые просто ушли в деревню, на деревенские хлеба.
Таким образом, дело идет о том, чтобы извлечь тех рабочих, которые погибли для профессионального движения. Какой аппарат сможет сделать это? – Для советских учреждений это может сделать Комиссариат внутренних дел, в отношении армии это можно сделать через военный аппарат, в отношении деревни – через учетно-мобилизационный аппарат военного ведомства и через Наркомвнудел. Эти два аппарата тесно связаны, что доказал и поверочный сбор, произведенный совместно обоими аппаратами.
Стало быть, вопрос прежде всего состоит в том, чтобы собрать этот слой квалифицированных и просто обученных рабочих. Во второй очереди стоит мобилизация неквалифицированных и необученных рабочих, прежде всего мужика. Тут работы, к каким можно и должно привлечь эту силу, разделяются на две части. Первые и неотложные срочные работы, это по очистке снега на железных дорогах, по ремонту путей, особенно в местах, которые мы возвращаем, где мосты и пути разрушены; затем необходимые постройки для жилья рабочих; работы
