лежащую в основе Третье Думы.
Создавшееся таким путем положение чревато самыми неожиданными последствиями. Правительство, которое похоронило репутацию своей силы в водах Цусимы и на полях Мукдена; правительство, на голову которого обрушились страшные последствия его политики авантюр, теперь неожиданно оказывается в фокусе патриотического доверия представителей «нации». Оно не только получает без возражения полмиллиона новых солдат и полмиллиарда на текущие военные расходы, но и находит поддержку Думы в своих новых экспериментах на Дальнем Востоке. Мало того. Справа и слева – от черносотенцев и от кадет, – оно слышит упреки в недостаточной активности своей внешней политики. Таким образом царское правительство всей логикой вещей толкается на рискованный путь борьбы за восстановление своего мирового положения. И кто знает? Может быть, прежде чем участь самодержавия окончательно и бесповоротно решится на улицах Петербурга и Варшавы, она подвергнется повторительному испытанию на полях Амура или на побережье Черного моря.
«1905»
Л. Троцкий. УРОКИ ПЕРВОГО СОВЕТА[92]
Борьба за власть – это центральная задача революции. Пятьдесят дней и кровавый финал этого периода показали не только то, что городская Россия – слишком узкая база для такой борьбы, но и то, что в пределах городской революции руководство пролетариатом не может быть осуществлено местной организацией. Борьба пролетариата во имя национальной задачи требовала классовой организации национального масштаба. Петербургский Совет был местной организацией. Но потребность в центральной организации была так велика, что он волей-неволей должен был брать на себя ее функции. Он делал в этом отношении что мог, но он все же оставался прежде всего Петербургским Советом Депутатов. Необходимость всероссийского рабочего съезда, который несомненно привел бы к образованию центрального руководящего органа, была сознана и выдвинута еще в эпоху первого Совета. Декабрьский разгром помешал осуществлению этой задачи. Она осталась как завещание периода пятидесяти дней.
Идея Совета врезалась в сознание рабочих как необходимая предпосылка революционного выступления масс. Опыт показал, что Совет уместен и возможен не при всяких условиях. Организация Совета по своему объективному смыслу означает создание возможностей дезорганизации правительства, означает организацию «анархии», означает, следовательно, предпосылку революционного конфликта. Если, поэтому, период революционного затишья и бешеного торжества реакции исключает возможность существования открытой выборной авторитетной организации масс, то несомненно, что новый ближайший подъем революции приведет к повсеместному образованию рабочих советов. Всероссийский Рабочий Совет, организованный общегосударственным рабочим съездом, возьмет на себя руководство местными выборными организациями пролетариата. Разумеется, суть не в воззваниях и не в деталях организационных отношений: задача – в демократически централизованном руководстве борьбой пролетариата за переход власти в руки народа. История не повторяется, и новому Совету не придется снова проделывать события пятидесяти дней; но зато из этого периода он сможет целиком извлечь свою программу действий.
Эта программа совершенно ясна.
Революционная кооперация с армией, крестьянством и плебейскими низами городской буржуазии. Упразднение абсолютизма. Разрушение его материальной организации: отчасти расформирование, отчасти немедленный роспуск армии; уничтожение полицейско-бюрократического аппарата. 8-часовой рабочий день. Вооружение населения, прежде всего – пролетариата. Превращение советов в органы революционного городского самоуправления. Создание советов крестьянских депутатов (крестьянских комитетов) как органов аграрной революции на местах. Организация выборов в Учредительное Собрание и избирательная борьба на почве определенной программы работ народного представительства.
Такой план легче формулировать, чем выполнить. Но если революции суждена победа, пролетариат не может не пойти по пути этой программы. Он развернет революционную работу, какой не видел мир. История пятидесяти дней окажется бледной страницей в великой книге борьбы и победы пролетариата.
«История Совета Рабочих Депутатов».
3. Ход и исход первой революции
Л. Троцкий. РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ[93]
(Речь в Рабочем Доме в Софии 12 июля 1910 г.)
Товарищи, с давних времен рабочий народ живет под двойным гнетом: материальным и духовным. Последний был бы невозможен без первого, и, наоборот, – если бы в сознании народа не было предрассудков рабства, если бы учение церкви и религиозные предрассудки не отравляли сознания народа, уничтожение материального гнета было бы значительно облегчено. Но в развитии народов бывают моменты, когда весь народ поднимается, как лев, против буржуазного гнета и, восстав, освобождается от предрассудков рабства, теряет уважение к буржуазным учреждениям, и гипноз рабства исчезает. Народ становится народом-львом, народом-героем. Такая эпоха является эпохой крещения народа; она остается незабвенной и запечатлевается в народе неизгладимыми чертами.
Такую эпоху пережил русский народ в 1905 году. И вот, товарищи, если мы бросим взгляд на все явления и события в международной политической жизни за последние 4 – 5 лет, мы должны будем сказать, что на мировой сцене не было ни одного события, ни одного явления, культурного или другого, на которое бы не легла печать русской революции.
Посмотрите на великий необъятный азиатский материк. Разве поражение России в японской войне и русская революция не воскресили целый материк? Вы видите пробуждение Китая, Индии, Персии, революционное движение в Турции. Военное поражение царизма подняло самосознание всех азиатских народов. Влияние этого события дошло и до вас, – в форме младо-турецкой революции, которая является отзвуком русской революции и означает возрождение Азии. Обратите затем свой взгляд на Запад: посмотрите – что мы видим в могущественной капиталистической стране, Германии, родине самой сильной социал-демократической партии, матери всех социалистических партий? Германская социал-демократия в течение четырех десятилетий шаг за шагом продвигалась по своему пути, строя свое могущественное здание и накапливая силы, но не выходя из рамок законности. Только удары русской революции создали такое настроение, при котором немецкий пролетариат мог выйти на улицу с колоссальной демонстрацией за введение всеобщего избирательного права в Пруссии.
Товарищи, обратите ваш взгляд к более близкой вам стране – Австро-Венгрии. Вы знаете, что в течение ряда лет там велась пролетариатом всех народностей борьба за всеобщее избирательное право. Но только после великой октябрьской забастовки австро-венгерский пролетариат высказал свое требование в грандиозной демонстрации и вырвал у австрийского монархизма и капитализма всеобщее избирательное право. Можно с уверенностью сказать, что, подобно тому как историки отделяют средневековую историю от новой, считая началом последней открытие Америки, пути в Индию и т. д., так историки будущего будут считать русско-японскую войну и русскую революцию границей между новой и новейшей историей.
Товарищи, русская революция имела своей целью уничтожение главного стержня всемирной реакции – царизма, около которого группировалось все варварское, все хищническое, все средневековое, все то, что вертится около европейских бирж, – тем более, что нет такой реакционной силы, которая не находила бы своего выражения, своей опоры и поддержки в русском царизме. Можно сказать, что русская революция ставила себе цели, подобные тем, какие были осуществлены Великой Французской Революцией в XVIII столетии; а французскую революцию мы привыкли называть буржуазной. И тем не менее, какая разница между этими двумя революциями! Там против абсолютизма, против феодализма, против клерикализма выступал так называемый народ или «третье сословие» – буржуазная демократия, интеллигенция, опирающаяся на мелкобуржуазные массы ремесленников и на пролетариат. Эта революционная интеллигенция – якобинцы – сумела объединить и собрать вокруг себя все прогрессивные элементы, сплотить их в одно целое. Этого мы не видим в России. Мы здесь не видим буржуазной демократии, способной на революционную борьбу, такой, какую мы видим в истории других стран. Русская буржуазия, подобно буржуазии балканских стран, уже в утробе матери носит проклятие на своем челе: она обречена на предательство, предательством крещена и от предательства погибает. Та колоссальная задача, которая предстала перед русским народом и властно требует разрешения, пала целиком на плечи русского пролетариата.
Вы помните основные моменты русской революции. Русско-японская война оказала громадное влияние на народные массы. Она разрушила обаяние царизма, как «огромной непобедимой силы». Оказалось, что колосс, который душит все прогрессивное в целом мире, который опирается на все европейские биржи, стоит на глиняных ногах, что маленькая Япония наносит ему тяжелые удары; русскому народу стало ясно, что этот колосс слаб, что он может пасть под чужим ударом, и – о, чудо из чудес! – эта война подняла не только народные массы, но подняла и русский либерализм.
В течение 1904 года целым рядом банкетов – врачей, архитекторов, журналистов и профессоров – выносились резолюции с осуждением царизма и конституционными требованиями. Но это были только слова. Некоторые добрые люди говорили, что Иерихон пал от звуков еврейских труб, – таким же образом, надеялись либералы, падет и твердыня самодержавия. Но либералы ошиблись, и если царизм пошатнулся, то не они были тому причиной. Либералы вскоре попали в тупик и обнаружили свою реакционность, которая неотделима от природы буржуазного класса. Так как они своими выступлениями не сумели свалить монархию, то им ничего больше не оставалось, как ждать, что за них это сделают небесные силы. И вот, когда либерализм должен был признать себя побежденным, на сцену русской исторической жизни выступил пролетариат. 9-ое января 1905 г. является великой исторической датой. Вы помните, товарищи, как русский пролетариат в Петербурге совершил величественный акт, революционный по существу, хотя и наивный по форме, предъявив свои требования царю, считавшемуся до тех пор подателем всех благ. Вы помните, что на эти требования царь ответил ружейными залпами и свистом нагаек. Это как бы подвело итог прежним отношениям между царем и народом, положило конец всякому моральному обаянию царизма в народе. Как прежде на голом теле преступника каленым железом выжигался его позор, так теперь русский народ выжег огненными буквами дату 9-го января на лбу царизма. После 9-го января либерализм оказывается в самом жалком положении и боится своего собственного ничтожества, а на авансцене русской действительности появляются рабочие массы. 9-е января вызвало великую забастовочную волну, которая подняла один за другим все рабочие слои, столкнула их лицом к лицу с царизмом.
В этом сущность революции. В повседневной жизни рабочий сознает себя металлистом, портным или сапожником, петербургским портным, металлистом из Москвы или Петербурга и т. д. Новый революционный период отнял у каждого отдельного рабочего его национальную, местную, групповую оболочку. Рабочий почувствовал себя живой частью единого тела, для него стало свято и обязательно то, что свято и обязательно для всего пролетариата в целом. В ответ на движение, вызванное 9-м января, является царский указ 18-го февраля.[94] Никогда, товарищи, русский царь не проявил себя более жалким и более беспомощным в своей жестокости, чем тогда. Утром он издает манифест, в котором призывает все черные силы русской земли сплотиться вокруг трона против поднявшейся революции; а в тот же самый день вечером издает указ, в котором провозглашается принцип народного представительства. Царское правительство было напугано до такой степени, что царь, издав утром погромный манифест, в тот же день вечером отказывается от него и издает другой, полуконституционный манифест, в котором отражается его
