в которой Шахт от имени патруля Совета Рабочих Депутатов извещалась, что против нее будут приняты решительные меры, если она не прекратит ходить на службу, так как в Совет Рабочих Депутатов поступило заявление, что она посещает службу, несмотря на сделанное ей предупреждение. Предупреждение это, по словам Шахт, заключалось в том, что 18 ноября она через свою прислугу получила записку, извещавшую ее, что, по постановлению Совета Рабочих Депутатов, она приглашается прекратить работу на телеграфе. Записка эта была передана прислуге Шахт Евдокии Васильевой неизвестным ей до тех пор лицом, которого она узнала затем в предъявленной ей фотографической карточке помощника присяжного поверенного Георгия Носаря.

Наконец выяснением лиц, проживавших в квартире N 37, в доме N 84, по набережной Мойки, было установлено, что в этой квартире проживают служащие в Главном почтамте Наталья и Анна Буцевич и Анна Недзвецкая, и что в 20-х числах ноября в их квартиру утром ворвались три неизвестных лица, которые объявили, что они члены Совета Рабочих Депутатов и, затем, заняв все выходы из квартиры, пробыли там до часа дня, воспрепятствовав таким образом хозяйкам пойти на службу в Главный почтамт. При предъявлении названным выше Буцевич и Недзвецкой фотографических карточек всех обвиняемых по настоящему делу, они не могли, однако, признать в ком-либо из них лиц, ворвавшихся к ним в квартиру во время почтово-телеграфной забастовки.

Независимо от всех перечисленных выше участников Исполнительного Комитета, в состав Комитета входили также, как это было установлено дознанием: столяр вагоностроительного завода Егор Стогов, рабочий фабрики Струка – Зиновий Бабин, мещанка Анна Болдырева, мастер орудийного завода Эразм Комар, рабочий Путиловского завода Осип Логинов, токарь того же завода Николай Полетаев, рабочий завода Сименс и Гальске – Алексей Расторгуев и депутат почтово-телеграфного союза Федор Шанявский, которые сами признали свою принадлежность к Исполнительному Комитету и из которых Эразм Комар, по словам Якова Вернстрема, был районным депутатом Выборгского района, Анна Болдырева произносила, как это удостоверил Алексей Шишкин, революционные речи и настаивала на продлении ноябрьской забастовки, а Егор Стогов раздавал в одном из трактиров по Петергофскому шоссе «Известия Совета Рабочих Депутатов» и передал депутату от Общества спальных вагонов Ивану Боброву и еще одному лицу, расследованием не установленному, два револьвера, полученные им в свою очередь в Совете Рабочих Депутатов.

Во время производства дознания по настоящему делу в качестве обвиняемых первоначально были привлечены не только члены Исполнительного Комитета, но также и все члены Совета, входившие в него как депутаты разных фабрик и заводов или как представители политических партий. Затем, однако, дознание о членах Совета, ничем не проявивших своего участия в этом сообществе, <Стр. 36.> было направлено к прекращению, за исключением лишь нижепоименованных депутатов, принимавших в той или иной форме активное участие в деятельности Совета Рабочих Депутатов, что было установлено отчасти осмотрами письменных по делу доказательств, а отчасти показаниями некоторых лиц, входивших в состав Совета.

Таким образом было выяснено, что активное и{102} личное участие в деятельности Совета принимали:

1) Депутат железнодорожного завода Федор Сильверстов, который, как было уже сказано выше, совместно с Исааком Голынским приводил в исполнение постановление Совета о содействии осуществлению почтово-телеграфной забастовки путем угроз и насилий над лицами, не желавшими к ней присоединиться.

2) Корректор типографии Маркса – Арсений Симановский, делавший доклады в Совете о настроении союза печатников, предлагавший прибегнуть к насильственным мерам для освобождения Хрусталева, контролировавший на одном из собраний входные в заседание билеты и принимавший участие в печатании «Известий Совета» в типографиях газет «Новое Время» и «Наша жизнь».

3) Слесарь паровозной мастерской Николаевской железной дороги Иван Козлов, бывший, по словам Николая Ольшанского, посредником между Советом и депутатами Городского района и представивший в Совет донесение от 20 ноября о том, что служащие мастерских согласны забастовать при условии прекращения движения поездов. Тот же Козлов был среди других, по-видимому, распространителем «Известий Совета», так как по обыску у него было найдено 10 экземпляров этих «Известий» и среди них несколько экземпляров одного и того же номера.

4) Депутат конфектной фабрики Блигкен и Робинсон – Андрей Костянов, сделавший Совету донесение о том, что среди рабочих фабрики настроение было черносотенное, но что «администрация сама толкает рабочих на забастовку» и что «нужны ораторы».

5) Депутат Общества спальных вагонов Иван Бобров, который от имени рабочих этого Общества подал в Совет заявление с просьбой о выдаче оружия, сообщая вместе с тем, что на заводе идет подписка на вооружение, и который, как сказано выше, сам получил из Исполнительного Комитета револьвер через Егора Стогова.

6) Служащий городской электрической станции Алексей Петров, получивший, как делегат электрической станции, из Исполнительного Комитета три револьвера.

7) Приказчик магазина Соловьева – Алексей Прозоров, у которого по обыску было найдено 11 прокламаций под заглавием «К матросам и солдатам», изданных Исполнительным Комитетом, и кроме того еще 11 прокламаций, также озаглавленных «К матросам и солдатам» и изданных социал-демократической рабочей партией.

8) Жена врача Ольга Никольская, которая, по удостоверению Алексея Шишкина, исполняла обязанности секретаря в одном из заседаний Совета и которая принимала кроме того участие в печатании «Известий Совета».

9) Слесарь завода Пинтша – Шавель Ядловкер, который исполнял обязанности контролера входных в заседания билетов и, по словам Алексея Шишкина, произносил революционные речи, призывавшие к ниспровержению существующего государственного строя.

10 – 13) Мещанин Михель Бруссер, студент Арам Тер-Мкртчянц, чертежник Сергей Байдаков и подмастерье Эккель Грейвер, которые, по удостоверению Алексея Шишкина, выступали в Совете как представители крайних партий и произносили речи, призывавшие к ниспровержению существующего в России государственного строя.

и 14 – 17) Депутаты: фабрики Чешера – Иван Красин, завода Осипова – Иван Луканин, завода Лоренца – Алексей Иванов и завода братьев Корниловых Иван Марлотов, которые сами признали, что они участвовали в деятельности Совета <Стр. 35.> Рабочих Депутатов, несмотря на то, что знали о преступных целях, преследуемых этим сообществом.

На основании всех приведенных выше данных к дознанию по настоящему делу были привлечены в качестве обвиняемых: Георгий Носарь, Лев Бронштейн, Дмитрий Сверчков, Петр Злыднев, Саул Зборовский, Николай Саркисянц, Николай Авксентьев, Николай Немцов, Михаил Киселевич, Викентий Гутовский, Семен Клячко, Александр Плеханов, Павел Балашов, Андрей Фейт, Валентина Багрова, Фейга Маянц, Лев Хинчук, Семен Вайнштейн, Алексей Буров, Николай Гольдберг, Владимир Коссовский, Константин Мосалев, Исаак Голынский, Егор Стогов, Зиновий Бабин, Анна Болдырева, Эразм Комар, Осип Логинов, Николай Полетаев, Алексей Расторгуев, Федор Шанявский, Федор Сильверстов, Арсений Симановский, Иван Козлов, Андрей Костянов, Иван Бобров, Алексей Петров, Алексей Прозоров, Ольга Никольская, Шавель Ядловкер, Михель Бруссер, Арам Мкртчянц, Сергей Байдаков, Эккель Грейвер, Иван Красин, Иван Луканин, Алексей Иванов и Иван Марлотов.

Всем обвиняемым было при допросе предъявлено обвинение в принадлежности к сообществу, поставившему, заведомо для них, своей целью насильственное ниспровержение существующего в России государственного строя и приступившему уже к подготовлению вооруженного восстания, при чем обвиняемые: Носарь, Бронштейн, Саркисянц, Авксентьев, Киселевич, Гутовский, Клячко, Фейт, Багрова, Маянц, Хинчук, Вайнштейн, Симановский, Никольская и Грейвер отказались от каких-либо по делу показаний, а остальные дали при допросе нижеследующие объяснения:

1) Дмитрий Сверчков заявил, что он не признает себя виновным в приписываемом ему преступлении, но по существу этого обвинения никаких объяснений дать не желает.

2) Петр Злыднев, признавая свою принадлежность к Исполнительному Комитету Совета Рабочих Депутатов, также не пожелал дать каких-либо дальнейших объяснений.

3) Саул Зборовский заявил, что он приехал в Петербург из Одессы лишь 1 января 1906 года, и что в приписываемом ему преступлении он не виновен.

4) Николай Немцов признал при допросе, что он состоял в числе членов Исполнительного Комитета и ездил вместе со Злыдневым и другим депутатом к графу Витте для заявления о траурной демонстрации при похоронах рабочих. К этому Немцов добавил, что он действительно был арестован за попытку прекратить работы на фабрике Гот.

5) Александр Плеханов, отрицая свою виновность в приписываемом ему преступлении, признал, что он состоял в Совете Депутатом от рабочих фабрики Гесслера, и что, действительно, он получил от Совета один раз 13, а другой раз 18 входных билетов, но вместе с тем Плеханов утверждал, что районным депутатом он не был.

6) Павел Балашов, также отрицая свою виновность, заявил при допросе, что в заседаниях Совета Рабочих Депутатов он никогда никаких речей не произносил.

7) Алексей Буров объяснил при допросе, что членом Исполнительного Комитета он не состоял и был задержан в помещении Комитета только потому, что пошел из любопытства послушать происходившие там прения.

8) Николай Гольдберг первоначально от показаний отказался, а затем заявил, что никакого участия в делах Совета Рабочих Депутатов он не принимал и занимался исключительно своей торговой деятельностью.

9) Владимир Коссовский объяснил, что посещал он заседания Совета как корреспондент газеты «Свободное Слово» и хотя и имел входной билет, удостоверявший, что он служащий Варшавской железной дороги, но что билет этот он получил в Совете с исключительной целью получить право входа в Совет Рабочих Депутатов.

10) Константин Мосалев, отрицая свою виновность, заявил, что он пошел 3 декабря в Вольно-Экономическое Общество, чтобы просить Совет Рабочих Депутатов оградить машинистов Варшавской железной дороги от насилий со стороны бастовавших рабочих.

11) Исаак Голынский признал при допросе, что он посещал как заседания Совета, так и заседания Исполнительного Комитета, но бывал на них исключительно как знакомый Носаря. По просьбе последнего Голынский, по его словам, образовал патруль в 300 человек для поддержания почтово-телеграфной забастовки и ходил в квартиру священника Благовещенского с Федором Сильверстовым, при чем, однако, Голынский отказался объяснить цель посещения квартиры Благовещенского. Равным образом Голынский отказался назвать лицо, от которого он получил в бюро Исполнительного Комитета два револьвера, хотя он и не отрицал самого факта получения им этих револьверов.

12) Егор Стогов, не отрицая своей принадлежности к Исполнительному Комитету, объяснил, что Совет Рабочих Депутатов не имел своей целью насильственного ниспровержения существующего государственного строя, и что он, Стогов, состоял членом Комитета лишь до 20 ноября 1905 года, а избран был в Комитет в октябре месяце, вскоре после заседания, происходившего в Технологическом институте, во время которого председателем Совета был избран Хрусталев-Носарь и в котором обязанности секретаря исполняла дворянка Валентина Багрова.

13) Зиновий Бабин объяснил при допросе, что он состоял членом Исполнительного Комитета, но что Комитет этот вовсе не имел своей целью приготовление вооруженного восстания, а нес на себе исключительно обязанности канцелярии Совета Рабочих Депутатов.

14) Анна Болдырева также признала при допросе, что она состояла членом Исполнительного Комитета, председателем которого был Хрусталев-Носарь и которое{103} имело{104} целью приготовление вооруженного восстания путем возбуждения одних частей армии против других. Дав приведенные выше показания, Анна Болдырева, однако, отказалась подписать предъявленный ей при понятых