в качестве примера и иллюстрации, два требования, выполнение которых было бы действительно серьезным шагом на пути партийной демократии. Никак нельзя сказать, что Пятнадцатый съезд был созван в атмосфере самокритики. Надо отказаться от узурпаторской мысли созыва съезда раз в два года (в эпоху бурь, потрясений и крутых поворотов!), назначить Шестнадцатый съезд еще в течение текущего года и обставить всеми необходимыми и гласно объявленными гарантиями предсъездовскую «самокритику», т. е. дискуссию. Это первое требование. Второе требование: опубликовать все скрываемые от партии речи, статьи и -письма Ленина. Я перечислил семь таких важнейших документов, а их имеются десятки. Режим самокритики предполагает, что партия сама разберется — разумеется, при просвещенном содействии центра,- вреден ей Ленин или не вреден. Таково второе требование. Конечно, это не все, но кое-что. Жалею, что не выставил третье требование: сокращение бюджета партии, примерно в 20 раз, т. е. до пяти миллионов. Это условие «самокритики» и партийной демократии вообще есть важнейшее. Чудовищный бюджет есть база аппаратного всемогущества и основное орудие ужасающей коррупции. Партии нужен чисто партийный бюджет, строго сверяемый и публикуемый во всеобщее сведение. Конспиративные статьи могут и должны быть выделены особо и каждый год проверяться через особую комиссию съезда. Эти три требования могут внести в «самокритику» живительную струю. Боевым лозунгом при этом остается требование вернуть тех, которые для самокритики не дожидались циркуляров. Ведь говорит же Сталин, что самокритика порождена «самой природой большевизма». Раз природа, зачем же дожидаться циркуляра? Если мы, не давая авансом никакого доверия, будем в то же время каждый действительный шаг или шажок влево поддерживать, но поддерживать так, как марксисты поддерживают движение центриста влево, тогда мы очень и очень приблизим тот момент, когда самокритика со стрелочников передвинется на более ответственных руководителей движения. Что и требовалось доказать. На этом кончаю свое затянувшееся письмо. Сердечный привет и лучшие пожелания.
15 июля 1928 г.
ПО ПОВОДУ ТЕЗИСОВ ТОВ. РАДЕКА 17 июля 1928 г.
Проект тезисов тов. Радека, разосланный восьми товарищам, я получил третьего дня. Сейчас эти тезисы, вероятно, уже посланы Конгрессу, так что непосредственная практическая цель этих замечаний отпадает. Но так как ясность нам необходима и на будущее время, то я считаю необходимым высказаться по поводу этих тезисов.
Во-первых, тезисы говорят: «Несколько месяцев антикулацкой агитации, это факт громадного политического значения, который не видеть бы было полной политической слепотой».
В этих словах полемическое острие направлено не в ту сторону. Надо было (бы, по-моему, сказать так: «Несколько месяцев антикулацкой агитации, если они не приведут к радикальной перемене линии, отбросят партию неизбежно далеко назад и подорвут последнее доверие низов ко всяким лозунгам и ко всяким кампаниям».
По поводу капитальных затрат говорится: «Вместо того, чтоб вкладывать основной капитал в ряд предприятий той же самой отрасли промышленности, которые дадут эффект через несколько лет, нужна концентрация средств для того, чтоб добиться товарного эффекта в более короткий срок», это туманное положение имеет, по-видимому, тот смысл, что нужно перенести средства из тяжелой промышленности в легкую. Это есть часть программы правого крыла. Не вижу основания нам становиться на этот путь. Если это чисто практическое предложение, тогда надо его обосновать цифрами, т. е. доказать, что при распределении средств не соблюдается необходимой пропорции между тяжелой и легкой промышленностью. Если же производить такую передвижку средств только по конъюнктурным соображениям, то это значит подготовлять через два-три года еще больший кризис. Импровизация в таком вопросе совсем недопустима и, как оказано, льет только, воду на мельницу правых. Для нас достаточно требования о передвижке средств в пользу как тяжелой, так и легкой промышленности.
По поводу сталинского довода, что нельзя-де бороться против кулака, пока не завоеван середняк, тезисы говорят:
«И теперь мы еще не завоевали в достаточной степени середняка». Это есть подкрашивание действительности. Своей политикой мы утеряли середняка, которого повел кулак, что признано февральской статьей «Правды».
Выступая против взгляда на левый сдвиг как на голый маневр, тезисы говорят: «Будет ли эта борьба доведена до конца, это зависит от силы и решительности, с которой рабочая масса будет настаивать на развертывании этой борьбы». Это, конечно, правильно, но слишком обще. Выходит так: ЦК сделал, что мог, теперь задача за массами.
На самом деле надо бы сказать: «Меры, предпринятые сверху, закончатся неизбежным фиаско, если оппозиция -вопреки рогаткам бюрократического центризма — не научит массы и не поможет им довести эту борьбу до конца».
5. «Центр партии,- говорят тезисы,- скрывая существование этой группы (правой), только ослабляет шансы борьбы на выпрямление партийной линии». Очень нежно сказано. Борьба против кулака означает в партии борьбу против правых. Проводя «кампанию» против кулака, центр в партии прикрывает правое крыло и остается с ним в блоке. Тезисы с укоризной замечают, что это «только ослабляет шансы борьбы». Нет, это обрекает борьбу на неизбежное поражение, если оппозиция не раскроет партии глаза на всю эту механику.
6. Странно звучит характеристика Шварца как «чуткого, связанного с пролетарскими массами товарища». Разве он где-нибудь протестовал против подлых высылок по 58-й статье? А мне казалось, что он «чутко» голосовал за эти высылки.
По поводу самокритики тезисы клянутся: это «не обман и не маневр, ибо из выступления ряда партийных руководителей кричит глубочайшая тревога за судьбы партии и революции» Не имеются ли здесь в виду последние выступления мастера с градом ругательств по адресу оппозиции и с разъяснением, что критика исполнения очень полезна, а критика руководства — гибельна? Я бы сказал так:
«Если в вопросе о кулаке чисто комбинаторский маневр составляет 10-20%, а вынужденные хлебным голодом реальные меры составляют 80-90% данного зигзага, то в вопросе о самокритике аппаратно-маневренные фокусы составляют даже и в данный момент не менее 51%, а 49% это накладные расходы маневра: искупительные жертвы, козлыотпущения и пр., и пр. Вряд ли есть основание так уж крепко клясться, что тут не маневр и не обман».
Тезисы ссылаются на речь Сталина вузовцам, не упоминая, что она есть и по вопросу о кулаке полное отречение от февральской статьи в «Правде» и может знаменовать собою потухание левого зигзага и в этом важном, но частном вопросе. Кстати, речь эта поражает своей безграмотностью в экономических вопросах.
Дальше идет объяснение, почему центр, в отличие от правых, был против внутрипартийной демократии. Потому, видите ли, что наша партия не на сто процентов пролетарская (Сталин). Тезисы берут это объяснение за чистую монету, повторяют и развивают его. Выходит так: центристы боялись, что их истину пролетарской политики не поймет недостаточно пролетарская партия. Это уже недопустимая апологетика. Центристы чувствовали, что их чанкайшистская, перселевская и кулацкая политика не будет принята пролетарским ядром партии. Вот почему они душили и душат демократию.
10. «Обеспечение внутрипартийной демократии только в пробуждении партийной массы. Если она не возьмет в свои руки дело самокритики…» и т. д. Опять-таки слишком обще. Чтоб масса по-настоящему вступилась в дело, надо, чтоб она не позволила центристам убаюкать себя. Средств для этого у центристов и сегодня еще немало. Им не хватает только блаженного доверия с нашей стороны. Пятаковщина, сафаровщина это сейчас наиболее действительный «опиум» для народа. Тем чище должно быть противоядие с нашей стороны.
Выводы тезисов в отношении самокритики таковы: а) дальнейшее развертывание самокритики; б) сокращение партаппарата; в) орабочение аппаратов; г) процессы против тех, кто душит демократию на фабрике; д) чистка партии от мещанских и бюрократических элементов. Все это слишком обще и повторяется в каждой передовице, не давая никаких гарантий. Уже без пункта сказано: «Наконец, нужно возвращение оппозиции в партию». Вот это правильно.
А вместо других пунктов, слишком общих, надо бы сказать поконкретнее: а) назначить созыв XVI съезда еще в течение 1928 года и обставить подготовку съезда всеми гарантиями подлинной самокритики; б) опубликовать немедленно все скрываемые от партии статьи, речи и письма Ленина (я на звал семь групп таких документов в своем письме Конгрессу); в) немедленно сократить бюджет партии в 20 раз, т. е. до пяти-шести миллионов, ибо нынешний бюджет есть финансовая основа аппаратного самодержавия и бюрократической коррупции. Эти требования еще, конечно, не исчерпывают вопросов режима. Но они вполне конкретны и означают шаг вперед.
Еще хуже обстоит дело с вопросами Коминтерна. Оценка февральского пленума как крупного, в своем роде решающего поворота на путь марксистской политики в корне неверна.
Симптоматическое значение февральского пленума очень велико: он показал, что правоцентристская политика окончательно зашла в тупик и что руководство пытается найти выход не вправо, а влево. Но и только. В левизне февральского пленума нет никакой объединяющей мысли. Эта левизна очень напоминает левизну 5-го Конгресса. Из величайшего поражения китайской революции не сделано настоящих выводов, место их занимает бахвальство насчет надвигающейся так называемой новой волны, со ссылками на крестьянские движения — после того, как разгромлен пролетариат. Вся перспектива перекошена, и вся установка освящает авантюры. Оговорочки насчет путчей -это для самооправдания в будущем, не больше. Если новая волна, то восстания по провинциям — не путчи. А на деле идет истребление остатков пролетарского авангарда. Теоретически — меньшевистская резолюция по китайскому вопросу, хотя и написанная поддельной большевистской терминологией, стратегически должна добить китайскую компартию. Английская и французская резолюции заметают следы вчерашнего дня, сочетая в себе элементы ультралевизны с правыми предпосылками. И здесь очень много сходства с 5-м Конгрессом, который стремился ультралевым нахрапом отодвинуть вопрос о германском поражении 1923 года.
В конце тезисы говорят, что в Коминтерн должны быть возвращены те, «которые хотят искренне и честно бороться за цели, поставленные Коминтерном, методами, провозглашенными последним пленумом ИККИ». Читая, не веришь глазам. «Методы» февральского пленума ИККИ состоят прежде всего в одобрении 58-й статьи и в утверждении, что большевики-ленинцы «ставят ставку на падение советской власти». Неужели же резолюция об оппозиции имеет меньшее историческое значение, чем резолюция о перебаллотировках во Франции или двусмысленная размазня о том, входить или не входить британской компартии в рабочую партию? Как же можно об этом забыть? Могу ли я быть принят в Коминтерн, если я глубоко убежден, что голосованием за китайскую резолюцию февральский пленум наносит новый гибельный удар китайскому пролетариату, а голосованием за резолюцию об оппозиции дает наихудшее, наиболее реакционное и унизительное для себя выражение вероломно-бюрократическим методам «управления» партией.
Тезисы ставят вопрос о «временных соглашениях с либералами в колониальных странах»слово в слово так, как ставит их проект программы, а проект программы, под мниморадикальной формой, освящает гоминьдановщину.
О теории стадий, о теории двух составных партий, о теории социализма в отдельной стране тезисы говорят, что это «хвосты», которые надо ликвидировать. Выходит так, что из центристской обезьяны уже народился полностью марксистский
