общих перспектив борьбы внутренней и международной, то и на этот счет ограничусь здесь, по необходимости, самыми общими соображениями, оставляя за собой право вернуться к вопросу в ближайшее время, чтобы рассмотреть его более конкретно, применительно к отдельным наиболее важным странам, как это отчасти сделано в отношении Китая («Китайский вопрос после Шестого конгресса»). Выяснению нерасторжимой связи нашей внутренней борьбы с международной посвящена значительная часть работ, отправленных Конгрессу. Теоретики децизма совершенно не понимают этой связи, не имеют никакой линии в международных вопросах, идут на случайные, чисто авантюристические блоки с людьми, полностью порвавшими с марксизмом, как Корш и К0. Во всех последних построениях В.Смирнов является только левой карикатурой на Сталина.
Европа проходит сейчас через полосу довольно оживленного стачечного движения. Эта волна является, в известном смысле, экономически «запоздалой», так как она совпадает с явным ухудшением экономической конъюнктуры. Запоздалость стачечной волны вызвана предшествовавшими тяжкими поражениями, придавившими пролетариат, ростом влияния социал-демократии и бюрократической политикой Коминтерна. Дальнейшее ухудшение экономической конъюнктуры должно будет экономическую борьбу перевести на политические рельсы, усилив тем самым полевение пролетариата. В разных странах оно пойдет разным темном. Но совсем не исключено крайнее обострение политической обстановки в отдельных европейских странах уже в ближайшее время. Это зависит в очень большой степени от глубины, длительности и напряженности надвигающегося кризиса не только в Европе, но и в Соединенных Штатах. Америка будет преодолевать свой кризис за счет Европы и может давлением своим довести отдельные страны, в первую голову Германию, до непосредственно революционной ситуации. Здесь опять вскрывается в перспективе основное противоречие между задачами эпохи и степенью зрелости компартий. Опасность упущения новых революционных ситуаций отнюдь не устранена и даже не стала меньше. Приключение с Тельманом, конечно, не является случайностью. Нынешний режим есть рассадник смоленских дел в международном масштабе. И вот эти господа, смоленские и гамбургские, нас осуждают и исключают. Их назначение состоит в том, чтобы позорить знамя коммунизма и губить Коминтерн. Чем дальше, тем больше будет выясняться гигантская миссия оппозиции в международном масштабе. Необходимо приложить все усилия к тому, чтоб в борьбе с аппаратной казенщиной формировались на опыте, поднимались и зрели подлинно большевистские кадры. В этом будет коренное отличие третьего пятилетия Коминтерна по сравнению со вторым. Понадобилось пять лет, чтоб вывести основные вопросы и разногласия из бюрократических подвалов на мировую арену. Это уже достигнуто. Никакая сила не снимет поставленных проблем и противопоставленных тенденций. Революционные кадры иностранных партий могут расти только на собственном опыте. На командование международной оппозицией, в духе ИККИ, мы не посягаем. Широкий и правильный обмен теоретическим и политическим опытом, сотрудничество в области марксистского анализа совершающихся процессов и выработки лозунгов действия — вот с чего надо начать. Первые серьезные шаги уже сделаны в связи с Седьмым конгрессом. Остается развивать их, расширять, углублять.
Исход нашей внутренней борьбы неразрывно связан с этими мировыми процессами. Но только юродивые могут делать отсюда тот вывод, будто для судьбы Октябрьской революции безразлична в таком случае внутренняя политика, и, в частности, политика оппозиции во внутренних делах .Построить социализм в отдельной стране мы не обещаем, это известно. Мы не говорили и не говорим, будто у нас есть чудодейственный рецепт, устраняющий все противоречия социалистического развития в капиталистическом окружении. Что у нас есть — это правильная ориентировка, правильное предвидение и вытекающая отсюда правильная классовая линия. Осью нашей внутренней политики является подлинное сохранение власти в руках пролетариата, вернее сказать, возвращение ему этой власти, узурпированной аппаратом, и дальнейшее укрепление диктатуры пролетариата на основе систематического улучшения материально-бытовых условий существования рабочего класса. Никаких других рецептов и не надо.
У оппозиции есть правильная линия. Задача состоит в том, чтобы сделать ее линией пролетарского авангарда. Для этого нам нужно насквозь проникнуться сознанием величайшей исторической миссии, которая ложится на нас, и действовать с подлинно большевистским мужеством.
Л. Троцкий Алма-Ата, 21 октября 1928 г.
ПИСЬМО ЧЕБОКСАРЦАМ 22 октября 1928 г.
Дорогие товарищи чебоксарцы, на письмо ваше от 22 сентября отвечаю с некоторым опозданием так как был очень занят за последние недели. Отвечаю по пунктам.
Здоровье мое за последний период стало — после длительной хинизации — значительно лучше. Я опять работаю без перебоев Собираюсь даже на большую охоту. Вернется ли малярия еще этой осенью, покажет будущее.
Очень рад вашему отзыву о «Критике программы». К сожалению, работу пришлось писать в высшей степени спешно. После ее отправки я нашел в ней немало пробелов и у себя в папках открыл немало записей, цитат, документов, которые могли бы с большой пользой уточнить и дополнить сказанное в «Критике». Ну, да ничего не поделаешь. Доскажем в другой раз.
Надеюсь, что до вас дойдет «Китайский вопрос после Шестого конгресса», работа посвященная ближайшим перспективам и задачам в Китае и обосновывающая, в частности, лозунг Учредительного собрания.
Вы поднимаете вопрос о «Перманентной революции» -так сказать, в ретроспективной постановке, т. е. с оглядкой на прошлое. Да, вопрос поставлен, и на него нужно ответить. У меня есть черновик работы, направленной по этому вопросу против Сталина — Бухарина, которые не поняли ни ленинской постановки вопроса, ни моей и противопоставляют их как раз в том основном, что их сближает. Когда освобожусь от наиболее неотложных работ, займусь «Перманентной революцией», т. е. закончу старую работу. На это, однако, потребуется не менее двух-трех недель, так как работа очень обширная.
Вы меня изрядно «прорабатываете» по поводу моих определений «левого курса». Что вы очень искусно поймали все несовершенства моей терминологии в отношении центристского зигзага, в этом каюсь. В одном случае я говорю о «повороте», в другом о «сдвиге», то о «совершающемся» повороте, то о «совершившемся» и пр. Все это верно, но только вы маленечко тут грамматикой подменяете политику.
Ни одна наука еще не выработала точных терминов для центристских зигзагов. Поворот (конечно, известный поворот) совершился 15 февраля, т. е. произошел излом линии. Но этот левый поворот «совершается», поскольку он переносится на другие области или на другие партии (например, чехословацкую). Когда имеешь дело с незаконченным и к тому же внутренне противоречивым процессом, то в погоне за точной и законченной терминологией можно впасть в схематизацию и расставить точки не там, где надо.
Так, ваше письмо можно понять в том смысле, что борьба правых с центристами завершилась и что июль подвел окончательный баланс. В письме же товарища Невельсона допускается возможность того, что на некотором новом этапе центристы приблизятся к нам (конечно, только под действием больших объективных причин: противоречий, давления массы и пр.). На эту тему я говорю, впрочем, подробнее в прилагаемом при сем письме к ряду товарищей, поэтому повторяться не буду.
6. В своем письме о направлении огня товарищ Невельсон приходит, к совершенно бесспорному выводу, что главный огонь надо направить по центризму как прикрытию, опоре и поддержке правых внутри партии. К сожалению, т. Невельсон не отметил, что так оно до сих пор и было. Против кого мы направляли огонь во всех статьях, речах, платформе и пр.? Против Сталина и Бухарина, поскольку последний отождествлялся со Сталиным. Правым у нас в платформе посвящено несколько десятков строк. На лих просто указывалось пальцем. Большего рабочим и не надо. В обнаженном виде правые за собой рабочих не поведут. Весь огонь критики мы все время сосредоточивали почти исключительно на центристах. Но есть другая, не менее важная сторона дела, которой нельзя упускать из виду. Центристы опираются через аппарат на недифференцированную массу партийцев, в том числе и рабочих. Правые через советский аппарат опираются на новых собственников. Пока центр и правые выступают «монолитно», Сталин пользуется всей силой собственников против нас, а Рыков — поддержкой рабочих. Разрыв между центром и правыми означал бы классовую трещину, причем собственники тянули бы гораздо дальше Рыкова вправо, а рабочие — гораздо дальше Сталина влево. В перспективе с армией правых у нас может быть даже гражданская война, а с армией центристов-общий фронт. Я говорю именно об армиях, т. е. о классах, а не о верхушечных группировках. Полным самоубийством было бы смягчать критику центризма с той целью, чтобы приблизиться к массам, идущим сегодня за центризмом. Но вполне правильно и политически целесообразно, обращаясь к этим массам, сказать: «Вы боитесь раскола? Вы боитесь потрясений? Давайте же попробуем сделать совершившийся или совершающийся поворот вашего руководства, которому вы доверяете, а мы — ни в малейшей степени, отправным моментом для левого курса. Мы готовы вам всячески помочь на этом пути. Для начала давайте предъявим руководству такие-то и такие-то скромные требования (возвращение оппозиции, честный созыв съезда, сокращение партбюджета и пр.) — проверим, таким образом, политическую линию и простую добросовестность руководства». Такой подход к аудитории абсолютно правилен. Каждый оппозиционер в ячейке или на рабочем собрании именно так подойдет, если это большевик-ленинец, а не оголтелый децист, который повернулся к партии спиною, решив, что партия — труп (В.Смирнов). Поскольку вас смущает тон моего подхода к аудитории, постольку, как мне кажется, вы не правы. Никаких принципиальных уступок в таком подходе нет. Ибо превращение левого зигзага в левый курс не исключено (не исключено было вчера и может оказаться неисключенным завтра) — при одном маленьком условии: при возрастающей активности масс и возрастающем влиянии оппозиции на эти массы.
На этом кончаю. Боюсь, что и так написал слишком много и где-нибудь «просыпался» по части настоящего и прошедшего времени. Впрочем, не примите этого всерьез: меня только радует столь внимательное и придирчивое чтение вами всех наших документов. Придирчивость — добрая старая марксистская традиция.
Крепко жму ваши руки и желаю всего хорошего.
[Троцкий]
Алма-Ата, 22 октября 1928 г.
ПИСЬМО ТЕПЛОВУ 22 октября 1928 г.
Дорогой товарищ Теплов, очень рад был получить от Вас наконец весточку непосредственно. Каюсь, в одном из писем я действительно обрушился на Вас в связи с оценкой Вашего курса. Обширную выписку из Вашего письма я получил от В. Д. Сейчас вопрос, как я вижу из Вашего письма от 28 октября, снят, и возвращаться к нему нет поэтому никакого основания. Что сталинский зигзаг внес немало трещин в ту нерассуждающую массу партийцев, которая служит основой центристской линии и бюрократического режима, в этом, конечно, не может быть сомнения. Насчет сроков, в течение которых скрытые процессы выйдут наружу, гадать нелегко. Вы надеетесь, что в течение ближайших 4-5 месяцев изменения в рабочей части партии обнаружатся. Это не исключено -при одном условии: если пустое место, которое будет оставлять после себя в сознании крошащийся центризм, будет своевременно заниматься ленинской линией. Активность и независимость оппозиции является сейчас важнейшим условием всяческого политического
