прогресса. Вот почему я с такой тревогой откликнулся на высказывания нескольких товарищей, Ваши в том числе, когда стали намечаться элементы новой линии внутри оппозиции.
Второе Ваше письмецо, от 7 октября, посвящено деци-стам. Теперь они во всех колониях встали в порядок дня. О том же самом пишут из Москвы, ссылаясь на Харьков и на другие пункты. Уже до получения Вашего письма с копией письма В. Смирнова я откликнулся в нескольких письмах на последние откровения этого хорошего революционера, который, однако, никогда ни по одному вопросу не занимал самостоятельно травильной позиции, а в данный момент как бы поставил себе сознательной задачей построить ультралевую карикатуру на Сталина. Есть ли в наших собственных рядах децистские настроения, это сейчас должно обнаружиться в совершенно ясной и отчетливой форме. Никакой потачки таким настроениям никто из нас давать не будет. Нужно только в каждом отдельном случае выяснять, имеет ли тут место некоторый временный психологический перегиб, особенно в результате борьбы с соглашательскими тенденциями, или же дело идет о действительной ультралевизне, со всеми ее пороками: игнорированием партии и внутренних в ней процессов; самодовольной сектант-щиной; отзовизмом и авантюризмом. В первом случае надо по-товарищески разъяснять; во втором случае надо межеваться.
Нелишне, однако, напомнить, что как раз наиболее видные представители соглашательских или полусоглашательских настроений по отношению к центризму до самого недавнего времени, еще в январе этого года, были решительными противниками нашего размежевания с децистами и стояли не только за совместную с ними работу, но и за полное слияние. И если вдуматься хорошенько, то нетрудно понять, что поворот на 180° — от слияния с децизмом к полусоглашательству по отношению к центризму — совсем не является случайным.
Пока на этом останавливаюсь. Прилагаю письмецо общего характера, написанное в ответ нескольким товарищам, так сказать, по «текущему моменту».
Чувствую себя сейчас значительно лучше. Последние три недели работал без «перебоев». Сейчас собираюсь даже на большую охоту. Хочу надеяться, что осень — заклятый мой враг — на сей раз меня пощадит.
Крепко жму Вашу руку, передайте горячий привет ишимским друзьям.
[Л. Троцкий] Алма-Ата, 22 октября 1928 г.
НЕМНОГО СТАТИСТИКИ ИЗ ЗАПИСЕЙ СЫНА ЗА АПРЕЛЬ-ОКТЯБРЬ 1928 г.
Нами послано было из Алма-Ата около 800 политических писем; в том числе ряд крупных работ. Кроме того, отправлено было около 650 телеграмм.
Получено нами свыше 1000 политических писем, больших и малых, и около 700 телеграмм, в большинстве коллективных. Все это главным образом в пределах ссылки. Сверх того, из Москвы нами получено 8-9 секретных почт, т. е. конспиративных материалов с нарочными; столько же отправлено. Секретная московская почта держала меня в курсе всех дел и позволяла с небольшим запозданием откликаться на важнейшие события.
ПИСЬМО СОСНОВСКОМУ 7 ноября 1928 г.
Дорогой Лев Семенович.
Ваше письмо от 9 октября получил. Вопрос о регулярной, целесообразной организации пересылки материалов я также поднимал давно, но без особенного успеха (в части рационализации, по крайней мере). Более благополучно, по-видимому, дело обстоит в Сибири. По Сибири мы регулярно посылаем все основные материалы в следующие пункты: Барнаул, Каинск, Минусинск, Томск, Колпашево и Енисейск (не совсем полно); Бийск, Новосибирск, Каинск лишь последнее время. Разумеется, теперь присоединим и Ачинск. (Хотя по Вашей схеме неясно, кого Ачинск будет обслуживать — наоборот, выходит, что Каинск будет его обслуживать.) Желательным (и вполне возможным) мне кажется к пунктам-размножителям присоединить Минусинск, Колпашево и Енисейск. Все это — большие колонии, уже давно получающие все основные материалы в первую очередь. В этом случае Барнаул можно было бы «разгрузить» от Сибири, «продвинув» целиком на Урал и в Северный Казахстан. Остальной Казахстан (по и возле ж[елезно]д[орожной] магистрали Самара-Ташкент, именно: Оренбург, Казалинск, Темир, Чимкент и др.) мог бы взять на себя Актюбинск — большая колония, также получающая все материалы. Волгу, Север и Крым берет на себя С. В. Мрачковский (Воронеж). Ему могли бы помочь Чебоксары и Великий Устюг (обслужив и Центральную область, м. б. с помощью еще какого-либо пункта) -разумеется, согласовав с ним это. По Средней Азии обслуживание материалами можно было бы поделить между Ташкентом (большая колония- посылаем все), Самаркандом и Кокандом (примерно). Один документ мы посылали бы в Ташкент, следующий в Самарканд (уведомляя об этом в первом случае Самарканд, во втором — Ташкент), нагружая их пропорционально возможностям, т. е. количеству ссыльных. Ту же очередность можно бы применить к Сибири. Такая система из замкнутых кругов с несколькими пунктами, которые становятся обслуживающими центрами в порядке известной очередности, значительно облегчила бы работу по переписке отдельным «размножающим» колониям. Все названные мною здесь колонии состоят минимум из 6- 8 товарищей, а для такого числа переписать 4-5 стр. сущий пустяк, тем более что это делается и без того, только в неорганизованном порядке. В случае, когда материалы посылаются нами в пункт неразмножающий, я уведомлял бы об этом пункт-опекуна. Этим неизбежный параллелизм удалось бы свести к минимуму. Помимо упомянутых выше сибирских городов, куда материалы посылаем регулярно, рассылаем также в Актюбинск, Ташкент, Воронеж, Астрахань, Курган, Сухум, Вологду (же совсем полно). В ряд городов посылаем 40-60%- Впредь в первую очередь и регулярна материалы будем посылать только в пункты-размножители плюс города, где находятся руководящие товарищи.
Все сказанное относится только к документам, исходящим непосредственно из Алма-Ата или впервые проходящим через этот пункт. Рассылка документов, исходящих из других пунктов, могла бы сообразоваться с той же схемой.
Ваш [Троцкий] 7 ноября 1928 г. Алма-Ата.
В ЧЕМ РАЗНОГЛАСИЯ С ДЦ * (ГРУППА 15-ти) 11 ноября 1928 г.
* Демократические централисты.- Прим. ред.-сост.
(Ответ на письмо ссыльного рабочего, члена группы ДЦ)
Дорогой товарищ Бородай. Ваше письмо, отправленное из Тюмени 12 октября, я получил почти через месяц. Очень охотно отвечаю вам немедленно по получении письма ввиду важности тех вопросов, которые вы выдвигаете. Исходя из позиции группы ДЦ, к которой вы принадлежите, вы ставите мне семь вопросов и требуете на них «ясных и конкретных», «не туманных» ответов. Желание вполне законное. Только конкретность нам нужна диалектическая, т. е. такая, которая охватывает живую динамику развития, а не подменяет ее готовенькими штампами, на первый взгляд очень «ясными», а на деле -бессодержательными и фальшивыми. Вопросы вы ставите мне чисто формальные: да-да, нет-нет. Ваши вопросы надо еще передвинуть на марксистскую почву, чтобы дать на них правильные ответы.
1. Охарактеризовав социальный состав партии и ее аппарата, вы спрашиваете: «Переродилась ли партия. Это первый вопрос». Вы требуете «ясного» и «конкретного» ответа: да, переродилась. Между тем я не могу ответить так, потому что нынешняя наша партия и социально-диалогически крайне неоднородна. В ней есть клеточки совершенно переродившиеся, есть здоровые, но неоформленные, есть лишь затронутые перерождением и пр. и пр. Режим аппаратного за-силия, отражающий давление других классов на пролетариат и упадок активности самого пролетариата, крайне затрудняет повседневную проверку степени перерождения разных слоев и клеточек партии и ее аппарата. Но проверка эта может быть достигнута и будет достигнута действием, в частности, нашим активным вмешательством во внутреннюю жизнь партии, неутомимой мобилизацией ее живых и жизнеспособных элементов. Конечно, о таком вмешательстве не могло бы быть и речи, если исходить из того, что партия в целом переродилась, что партия — труп. При такой оценке партии нелепо к ней обращаться и еще нелепее ждать, что она захочет в той или в другой своей части, т. е прежде всего в своем пролетарском ядре, выслушать и понять тебя Завоевать же пролетарское ядро партии, значит завоевать партию. Это пролетарское ядро не считает себя -и с полным правом — ни мертвым, ни переродившимся В нашей политике мы равняемся по этому пролетарскому ядру, по его завтрашнему дню. Наши задачи мы будем , ему, на основе опыта и фактов, терпеливо разъяснять. На аппаратную клевету, будто мы строим заговоры и создаем втор\ю партию, мы в каждой ячейке и на каждом рабочем собрании скажем, что это ложь; что вторую партию строят под прикрытием центристов аппаратные устряловцы; мы же хотим очистить от устряловщины и полуустряловщины ленинскую партию, рука об руку с ее пролетарским ядром, которое при поддержке активных элементов всего пролетариата может еще овладеть партией и спасти от гибели революцию -путем глубокой пролетарской реформы во всех областях.
2. «Налицо ли перерождение соваппарата и соввласти. Это второй вопрос»,- спрашиваете вы.
Все сказанное выше относится и к этому вопросу. Несомненно, что перерождение советского аппарата значительно опережает такой же процесс в партийном аппарате. Но решает все же партия. Сейчас это значит: партийный аппарат Вопрос, стало быть, возвращается к тому же: способно ли пролетарское ядро партии, при поддержке рабочего класса, справиться с самоуправством партаппарата, сливающегося с госаппаратом. Кто отвечает заранее: не способно, тот тем самым говорит не только о необходимости новой партии на новом месте, но и о необходимости новой, второй пролетарской революции. Разумеется, никак нельзя утверждать, что такая перспектива при всех условиях исключена. Однако дело идет не об исторических гаданиях, а о том, чтобы теперь, в данных условиях, не сдать врагам, а, наоборот, возродить и укрепить Октябрьскую революцию и диктатуру пролетариата Испробован ли этот путь до конца Ни в коем случае. Планомерная работа большевиков-ленинцев по мобилизации пролетарского ядра партии на новом историческом этапе, по существу дела, только началась.
Желательный вам голый ответ на ваш вопрос о советской власти: «да, переродилась»,. никакой ясности в себе не заключает, никакой перспективы не открывает. Дело ведь идет о развивающемся противоречивом процессе, который еще только должен разрешиться в ту или другую сторону, через посредство борьбы живых сил, причем наше участие в этой борьбе будет иметь не последнее значение для ее исхода.
3. «Беря в целом теперешнее положение страны и партии,- спрашиваете вы,- есть ли у нас диктатура рабочего класса и кто является гегемоном в партии и в стране? Это третий вопрос».
Из двух предыдущих ответов ясно, что и этот вопрос поставлен вами неправильно, не диалектически, а схоластически. Именно Бухарин ставил перед нами этот вопрос десятки раз в форме схоластической альтернативы (выбора): либо у нас термидор, тогда вы, оппозиция, должны быть не оборонцами, а пораженцами; либо, если вы действительные оборонцы, тогда признайте, что речи о термидоре — одна болтовня.
Вы тут, товарищ, целиком попадаете в западню бухаринской схоластики Вместе с ним вы хотите иметь «ясные», т е завершенные социальные факты; противоречивые же процессы развития вам кажутся «туманными». Что мы имеем в действительности. Мы имеем далеко продвинувшийся процесс двоевластия в стране. Перешла ли власть в руки буржуазии? Разумеется, нет. Ушла ли власть из рук пролетариата? В некоторой степени, в очень незначительной степени, но далеко
