конституция подготовляет это завершение. После выборов последует в том или другом виде «коронование» Сталина. Филистеры будут все сводить к личному властолюбию. На самом деле у термидорианского режима нет другой перспективы, кроме бонапартистского коронования. Но как раз теперь, когда наш прогноз получает наиболее неопровержимое подтверждение, Бертрам Вольф выступает с совершенно неожиданным требованием — пересмотреть наши взгляды.
«Что же в таком случае произойдет, — пишет он, — с ос новной теорией Троцкого, по которой весь военный, полицейский, партийный и государственный аппарат так перерождены, что никакой оппозиции (?) внутри партии не может больше зозник-нуть, и что новая революция необходима как единственный путь возрождения?» Мы никогда не говорили, что «никакая оппозиция» не может более возникнуть внутри партии. Наоборот, мы утверждали, что так называемая «партия», т. е. политическая организация бюрократии, будет все больше разъединяться центробежными силами. Правые, не рыков-бухаринские, а настоящие реставраторские тенденции — в ней неизмеримо сильнее левых. Под видом «троцкистов» Сталин расстреливает сейчас не только остатки революционного поколения, но и слишком нетерпеливых сторонников буржуазного режима. В массах, не-сомненно, живы традиции Октябрьской революции. Вражда к бюрократии растет. Но рабочие и крестьяне, даже формально принадлежащие к так называемой партии, не имеют никаких каналов и рычагов для воздействия на политику страны. Ны-нешние процессы, аресты, изгнания, судебные и несудебные расстрелы представляют собою форму превентивной гражданской войны, которую бюрократия в целом ведет против трудящихся и которую наиболее последовательное бонапартистское крыло бюрократии ведет против остальных менее твердых или менее надежных ее групп. Если правящая клика явно идет к законченному бонапартизму, то совершенно очевидно, что каждое серьезное левооппозиционное движение не может не становиться на путь новой революции. У Вольфа же выходит, что, так как Сталин расстреливает очень много народа, то это доказывает возможность… мирного преобразования режима.
Бертрам Вольф увидел, наконец, кусочек правды, но, как уже сказано, под формально-юридическим и индивидуально-психологическим углом зрения. Это показывает, что он принадлежит к тому поколению марксистов, которое искушено в организационных маневрах и шахматных ходах, но совершенно не научилось по-марксистски подходить к большим проблемам. Мы ценим искренность признания Вольфа и говорим об этом без малейшей иронии. Но именно поэтому мы советуем Вольфу отбросить мелкие соображения кружковщины и кумовства, подойти к делу без того цинизма, который характеризует Брандлера- Ловстона, изучить проблему советской революции заново и пересмотреть свою позицию с начала и до конца. Иначе Вольфу придется с запозданием на ряд лет делать новые открытия. А. время, между тем, не ждет. Задачи велики. Работы много.
23 ноября, Койоакан ВЕЛИКИЙ ВЕРДИКТ Кошмарные события, развертывавшиеся в СССР в течение последних 18 месяцев, посеяли во всем мире недоумение, тревогу и ужас. Не было, правда, недостатка в циниках, которые пытались заставить цивилизованное человечество поверить официальным сообщениям советского телеграфного агентства. Однако мировое общественное мнение упорно не хотело понять, каким образом все вожди большевистской партии, Красной армии, советского государства, двадцати пяти национальных республик, входящих в состав Союза, наиболее выдающиеся дипломаты, администраторы, инженеры, писатели, композиторы оказались предателями и агентами фашизма. Международная Комиссия в Нью-Йорке открыто и мужественно сказала, что есть московские процессы — величайший в истории подлог, организованный правящей кликой для морального и физического истребления всякой политической оппозиции в стране. Прибавлю: для подготовки предстоящей вскоре «коронации» Сталина. Заключение Комиссии не воскрешает, конечно, убитых; но оно восстанавливает их политическую честь. Оно затрудняет дальнейшие убийства. Оно очищает политическую атмосферу. Оно. компрометирует заранее предстоящее коронование Сталина. Оно побудит рабочих всего мира отшатнуться от вождей, которые живут обманом и подлогом. Не будет, поэтому, преувеличением сказать, что голос Комиссии войдет в историю как один самый важный из вердиктов, когда-либо выносившихся каким-либо судом.
Койоакан, 13 декабря 1937 г.
НОВЫЙ ПРОЦЕСС257
В феврале прошлого года, во время второго московского процесса (Пятакова-Радека), который должен был исправить плохое впечатление первого процесса (Зиновьева-Каменева), я говорил в печати: «Сталин похож на человека, который пытается удовлетворить жажду соленой водой. Он вынужден будет инсценировать дальнейшие судебные подлоги, один за другим».
Третий московский процесс подготовлялся более длительно и, надо думать, более тщательно, чем предыдущие. Международная подготовка происходила в течение последних недель на глазах всего мира. Пресловутая статья Сталина о международ-ной революции (17 февраля), поразившая многих своей неожиданностью, имела задачей создать в рядах рабочего класса более благоприятную атмосферу для будущего процесса. Сталин хотел сказать рабочим, что, если он истребляет все революционное поколение, то исключительно в интересах международной революции. Никакого другого назначения его статья не имеет. Смерть моего сына Льва Седова, которая продолжает оставаться окутана тайной, должна, до доказательства обратного, рассматриваться как второй акт подготовки процесса: надо было во что бы то ни стало заставить замолчать осведомленного и мужественного обличителя. Третьим актом подготовки была попытка г. Ломбардо Толедано, Лаборде258 и других мексикан-,ских агентов Сталина заставить меня замолчать накануне третьего процесса, как норвежское правительство заставляло меня замолчать после первого процесса (август 1936 г.). Таковы главные элементы подготовки.
Обвинение против 21 подсудимого опять публикуется всего за четыре дня до суда, чтоб застигнуть общественное мнение врасплох и помешать своевременной доставке опровержений из-за границы.
По значению обвиняемых нынешний процесс далеко превосходит процесс Радека-Пятакова и приближается к процессу Зиновьева-Каменева. В списке обвиняемых не менее семи бывших членов ЦК партии, в том числе Крестинский, Бухарин, Ры ков, бывшие члены Политбюро, т. е. учреждения, составляюще-го фактически верховную власть советского государства. После смерти Ленина Рыков в течение свыше пяти лет был официальным главой правительства. Бухарин с 1918 г. был редактором центрального органа партии — «Правда», а с 1926 г.- официальным вождем Коминтерна, затем, после падения, редактором «Известий». Раковский был главой украинского правительства, затем — послом в Лондоне и Париже. Крестинский, предшественник Сталина в качестве секретаря ЦК партии, был затем несколько лет послом в Берлине. Ягода в течение почти десяти лет стоял во главе ГПУ как наиболее доверенное лица Сталина и полностью подготовил процесс Зиновьева-Каменева. В составе обвиняемых не менее шести бывших членов центрального правительства.
Из девяти человек, которые в эпоху Ленина были членами Политбюро, т. е. фактическими вершителями судеб СССР, необ-виненным остается ныне один Сталин. Все остальные объявлены агентами иностранных государств, причем обвинения восходят к 1921 и даже 1918 году. Русская белая эмиграция не раз обвиняла Ленина, меня и всех других большевистских вождей в том, что они совершили октябрьскую революцию по поручению германского генерального штаба. Сейчас Сталин пытается полностью подтвердить это обвинение.
По своим политическим тенденциям те из обвиняемых, которые мне известны, распадаются на три группы: А) Бухарин и Рыков, бывшие вожди правой оппозиции; третий из вождей этой группы, Томский, бывший председатель советских профессиональных союзов, был в прошлом году доведен травлей до самоубийства. Правая оппозиция находилась с 1923 г. в непримиримой борьбе с левой оппозицией, так называемыми троцкистами. Рыков, Бухарин и Томский рука об руку со Сталиным провели всю кампанию разгрома левой оппозиции. Б) Вторую группу составляют обвиняемые, которые в течение известного времени действительно принадлежали к левой оппозиции. Таковы Крестинский и Розенгольц259, которые, однако, открыто перешли на сторону Сталина еще в 1927 г., и Раковский, который вернулся в правительственный лагерь четыре года тому назад. В) Третью группу, поскольку она мне известна, составляют либо активные сталинцы, либо аполитические специалисты.
Особенный свет на весь процесс бросает имя профессора Плетнева260. В прошлом году он был арестован по обвинению в сексуальном преступлении. Об этом открыто писала вся советская печать. Сейчас Плетнев привлекается по процессу… политической оппозиции. Одно из двух: либо сексуальные обвинения выдвинуты были против него только для того, чтобы вымогать у него необходимые признания; либо же Плетнев действительно повинен в садизме, но надеется заслужить милость «признаниями», направленными против оппозиции. Эту гипотезу мы будем, может быть, иметь возможность проверить во время процесса. Как мог Сталин бросить этот новый вызов мировому общественному мнению? Ответ на этот естественный вопрос слагается из четырех элементов: 1) Сталин презирает общественное мнение. 2) Он не читает иностранной печати. 3) Агенты Коминтерна доносят ему из всех стран о своих «победах» над общественным мнением. 4) Осведомленные люди не смеют раскрыть Сталину правду. Так он стал, незаметно для себя, жертвой собственной политики. Он вынужден пить соленую воду для утоления жажды.
16:30, 28 февраля 1938 г.
Койоакан ВОСЕМЬ МИНИСТРОВ261 Вчера я писал, что на скамье подсудимых сидят не менее семи бывших членов центрального советского правительства. Сегодня, после уточнения фамилий, я вижу, что в числе подсудимых, не считая автора этих строк, состоят восемь бывших советских министров, в том числе бывший глава правительства Рыков. Бухарин, лишенный качеств администратора, никогда не входил в состав правительства, но как член Политбюро и как глава Коминтерна со времени падения Зиновьева (1926 г.) занимал положение более высокое, чем положение министра. Все эти люди, оказывается, не стремились ни к чему другому, как к унижению и расчленению СССР!
Помимо прочих преступлений, о которых будет еще речь впереди, новые подсудимые обвиняются в убийстве Кирова. Напомню, что Киров, ленинградский агент Сталина, был убит 1 декабря 1934 г. никому не известным молодым коммунистом Николаевым, по-видимому, на личной почве и, во всяком случае, как видно даже из советских отчетов, при прямом участии агентов ГПУ. Немедленно после убийства Кирова расстреляны были без суда 104 «белогвардейца», будто бы прибывших из-за границы для террористических актов. Хотя имена 104-х никогда не были опубликованы, но известно, что в числе их были болгарские, венгерские и польские оппозиционные члены Коминтерна. Затем в убийстве Кирова обвинен был ленинградский «центр» группы Зиновьева, причем расстреляют 13 человек. После этого в том же преступлении обвинен был «зиновьевско-троцкистский центр», причем 16 человек были расстреляны, не считая расстрелянных во время судебного следствия. В январе прошлого года в убийстве Кирова обвинен был «параллельный троцкистский центр» (Радек, Пятаков и другие), причем 13 обвиняемых были расстреляны. Наконец, сейчас мы узнаем, что подготовкой убийства все того же Кирова занята была также права» оппозиция (Рыков-Бухарин). Таким образом, все вожди большевистской партии, люди с большим политическим и революционным опытом, люди с именами, известными всему миру, строили в течение ряда лет «основные», «объединенные» и «параллельные» террористические центры, причем каждый из этих центров подготовлял убийство одного и того же второстепенного сталинского агента Кирова, имя которого стало известно только благодаря судебным процессам.
Согласно новому обвинительному акту террористические планы Бухарина и Троцкого начались в 1918 г. С 1921 г. Троцкий был уже в тайном заговоре с иностранной державой (Германией?). Главные обвиняемые были членами ЦК партии и правительства и встречались с намеченными ими «жертвами» ежедневно. В
