к угнетенным пролетарским массам:
Смыкайте ряды все угнетенные, замученные, все эксплуатируемые и истребляемые!
Долой открытых и тайных слуг буржуазии!
Да здравствует Коммунистический Интернационал, красная армия всемирной революции!
Долой капиталистическое государство, долой буржуазию!
Да здравствует Советская Россия, твердыня мировой революции!
Да здравствует мировая революция и международный союз пролетарских советских республик!
Исполнительный Комитет Коммунистического Интернационала.
«Правда» N 86, 21 апреля 1921 г.
Л. Троцкий. БЕЗРАБОТНЫЕ И ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ СОЮЗЫ
Во всех странах буржуазия сейчас натравливает безработных на профессионально организованных рабочих с целью подорвать дисциплину организации, понизить заработную плату, внести разложение в пролетариат. Наша задача, задача Коммунистического Интернационала и революционного Международного Объединения профессиональных союзов, состоит в том, чтобы безработицу и безработных мобилизовать для борьбы против капиталистического общества. Но первой ближайшей баррикадой или первым наиболее выдвинутым вперед окопом капиталистического государства являются правления и вообще руководящие органы больших профессиональных союзов почти во всех крупнейших капиталистических странах. Овладеть этим первым окопом является ближайшей и основной задачей революционного пролетариата. Нельзя низвергнуть правительство буржуазии, имея профессиональные союзы, которыми руководят агенты той же самой буржуазии. Могущественной силой, которая поддерживает старые профессиональные организации, являются организационный автоматизм и консерватизм, то внутреннее равновесие и уверенность в себе, какие создались в результате годов и десятилетий постепенного роста и сплочения профессиональных союзов и приобретения их руководителями соответственных навыков. Но теперь все условия, вся обстановка и прежде всего экономическое состояние цивилизованного человечества подрывают всякую устойчивость под профессиональными союзами. Накопление безработных, увеличение безработицы является могущественным фактором, подрывающим устойчивость всего буржуазного общества, а в том числе и консервативных профессиональных союзов прежде всего. Задача коммунистов состоит в том, чтобы умелым руководством безработными, как частью пролетариата, добиться полного разрушения господства тех консервативных клик, которые держат в своих руках профессиональные союзы. Именно для этого вопрос о безработице должен быть поставлен в центре внимания коммунистических партий. Агитация по вопросу о безработице должна получить концентрированный характер. Коммунистическая партия, печать, коммунистическая фракция в парламенте и коммунистические ячейки в профессиональных союзах должны взять одну и ту же ноту, должны будить внимание рабочих масс к фактам безработицы, должны выдвинуть одни и те же требования и должны изо дня в день требовать от профессиональных союзов определенного похода на буржуазное общество во имя интересов безработных, а вместе с тем и рабочего класса в целом. Эта концентрированная борьба в международном масштабе под общими руководящими лозунгами несомненно привлечет массу.
III. Германская революция
Л. Троцкий. ГРУППЕ «СПАРТАК» В ГЕРМАНИИ И КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ НЕМЕЦКОЙ АВСТРИИ[113]
Дорогие товарищи!
С величайшей радостью следим мы за вашей борьбой и вашими выступлениями под знаменами революционного социализма. Вам приходится вести борьбу в необычайно трудных условиях.
Варварское вторжение англо-франко-американского империализма, посылающего даже цветные войска против разгорающейся мировой революции; предательская политика правительственных социалистов, под вывеской социалистической республики проводящих политику охраны капиталистического «порядка» и неприкосновенности священной частной собственности; быстрая мобилизация контрреволюционных сил, прямо опирающихся на официальную социал-демократию; наконец, наличность якобы «левых» и «независимых» групп, которые фактически мешают развязыванию сил социалистической революции и своим участием в правительстве поддерживают преступников из желтой социал-демократии, – все это создает крайне тяжелую обстановку для нашего общего дела.
Мы, однако, не только верим, но знаем: германский и австрийский пролетариат должен сбросить с себя путы, в которых держит его буржуазия через своих социал-демократических агентов.
Германский и австрийский пролетариат скоро увидит, что хваленая демократическая республика и национальное собрание суть не что иное, как плотина, которая должна сдержать напор революционной волны.
Германский и австрийский пролетариат должен будет понять, что единственный выход для него – в его собственной власти, которая будет беспощадно подавлять всякое сопротивление буржуазии, – власти, которая станет не на словах, а на деле могучим рычагом социалистического переустройства общества.
Реальная власть и в Германии и в Немецкой Австрии находится сейчас в руках старых чиновников монархии. Господа Эберты и Кеннеры, которые всю свою жизнь были пропитаны почтительным страхом перед полицейским, как представителем буржуазной государственной власти, оставили в полной неприкосновенности весь старый аппарат, который в течение веков складывался и строился, как орудие борьбы против народных масс.
Реальная власть буржуазии, сохраняемая с благословения «социалистических» марионеток, должна смениться – и она неизбежно сменится – реальной властью пролетариата, его крепкой, как сталь, революционной диктатурой, вопреки и несмотря на социал-предателей, на первом съезде германских советов сдавших власть в пользу буржуазии.
Русский рабочий класс, переживший период соглашений с буржуазией, натисков контрреволюции, частичных поражений, на опыте убедился, что в наше время величайших социальных битв, какие только знала когда-либо мировая история, возможно что-либо одно из двух: либо бешеная, разнузданно-жестокая, кровавая диктатура генералов, спасающих капиталистический мир, либо диктатура рабочих, на развалинах испепеленных войной стран строящих новый мир.
И партия пролетариата, наша партия, которая в начале революции считалась «кучкой безумцев» и которая теперь держит твердой рукой больше года государственную власть, с особой радостью видит, что и в Германии и в Австрии растут братские партии, которые идут к нашей общей цели, социализму, по нашему общему пути: через диктатуру рабочего класса.
Гибель буржуазии и победа пролетариата одинаково неизбежны. Неизбежна ваша победа, товарищи! Мы верим и знаем, что вместе с вами мы добьемся того, что на развалинах капиталистического разбоя мы построим новый мир настоящего человеческого братства и солидарности всех народов.
Да здравствует мировая революция!
Да здравствует диктатура пролетариата!
Да здравствует международная социалистическая республика!
Да здравствует коммунизм!
По поручению Центрального Комитета Российской Коммунистической Партии (большевиков).
Н. Ленин, Л. Троцкий. Я. Свердлов, И. Сталин, Н. Бухарин.
«Правда» N 4, 5 января 1919 г.
Л. Троцкий. ТОВАРИЩАМ СПАРТАКОВЦАМ
С величайшей готовностью и радостью принял я предложение тов. Альберта[114], делегата немецкой коммунистической партии, написать несколько строк для немецкой партийной печати.
Будучи, как и все русские марксисты, учеником немецкого социализма, я в течение ряда лет эмигрантской жизни принимал посильное участие в немецкой партийной печати. С особым удовлетворением пользуюсь я случаем обновить свое сотрудничество – при нынешних, весьма изменившихся условиях.
Гегелевский крот истории усердно рыл за эти годы свои подземные ходы; многое, что тогда стояло прочно, ныне лежит в развалинах, – многое, что тогда было слабым или казалось таковым, ныне достигло могущества. Москва считалась по праву воплощением мировой реакции. Теперь Москва стала местом съезда III Коммунистического Интернационала. В Берлин Гогенцоллернов я имел возможность приезжать только по фальшивому паспорту (извиняюсь задним числом перед почтенными полицейскими прусской монархии, которые ныне выполняют роль охранителей республики). Теперь… впрочем и теперь еще ворота Берлина не могут считаться открытыми для русского коммуниста. Однако, я надеюсь, что открытия этих ворот осталось гораздо меньше ждать, чем мы ждали до сих пор. Кое-что изменилось и в германской социал-демократии.
От товарища Альберта мы услышали подтверждение того, в чем не сомневались: что немецкие рабочие следят за борьбой русского рабочего класса не только со вниманием, но и с горячей симпатией. От этой симпатии их не отучила не только бесчестная клевета буржуазии, но и ученейшая критика Карла Каутского.
Со стороны последнего мы слышали, что хотя завоевание рабочим классом политической власти является исторической задачей социал-демократической партии, но так как русская коммунистическая партия пришла к власти не через ту дверь и не в то время, когда ей полагалось по расписанию Каутского, то Советскую республику нужно отдать на исправление Керенскому, Церетели и Чернову. Педантски-реакционная критика Каутского должна казаться тем более неожиданной тем немецким товарищам, которые сознательно пережили период первой русской революции и читали статьи Каутского 1905-1906 гг. Тогда Каутский (правда, не без благотворного влияния Розы Люксембург) вполне понимал и признавал, что русская революция не может завершиться буржуазной демократической республикой, а в силу достигнутого уровня классовой борьбы внутри страны и всего международного состояния капитализма должна будет прийти к диктатуре рабочего класса. Каутский прямо писал тогда о рабочем правительстве с социал-демократическим большинством. Ему и в голову не приходило ставить реальный ход классовой борьбы в зависимость от преходящих поверхностных комбинаций политической демократии. Каутский тогда понимал, что революция впервые пробудит многомиллионные крестьянские и мещанские массы, и притом не сразу, а постепенно, слой за слоем, так что в тот момент, когда борьба между пролетариатом и капиталистической буржуазией дойдет до решающего момента, широкие крестьянские массы будут находиться еще на весьма примитивном уровне политического развития и будут отдавать свои голоса промежуточным политическим партиям, отражающим только отсталость и предрассудки крестьянства. Каутский понимал тогда, что пролетариат, пришедший логикой революции к завоеванию власти, не может по произволу отложить этот акт на неопределенное время, ибо этим самоотречением он очистил бы только поле для контрреволюции. Каутский понимал тогда, что, взяв в руки революционную власть, пролетариат не будет ставить судьбу революции в зависимость от временного настроения наименее сознательных, еще не пробужденных масс в данный момент, а, наоборот, превратит всю государственную власть, сосредоточенную в его руках, в могущественный аппарат просвещения и организации самых отсталых, самых темных крестьянских масс. Каутский понимал, что называть русскую революцию буржуазной и этим ограничивать ее задачи – значит ничего не понимать в том, что происходит на белом свете. Он совершенно правильно признавал – вместе с революционными марксистами России и Польши, – что в случае, если русский пролетариат достигнет власти раньше европейского, он должен будет использовать свое положение правящего класса для могущественного содействия пролетарской революции в Европе и во всем мире – уже для того одного, хотя бы, чтобы спасти русскую революцию, сделав ее составной частью европейской, и ускорить, таким образом, переход России к социалистическому строю. Все эти мировые перспективы, проникнутые подлинным духом марксистского учения, тогда не ставились, разумеется, ни Каутским, ни нами ни в какую зависимость от того, как и за кого крестьянство проголосует в ноябре и декабре 1917 года при выборах в так называемое Учредительное Собрание.
Теперь, когда перспективы, намеченные 15 лет тому назад, стали действительностью, Каутский отказывает русской революции в метрическом свидетельстве, потому что она не прописана легально в политическом участке буржуазной демократии. Поразительный факт! Невероятное принижение марксизма! Можно с полным правом сказать, что падение II Интернационала нашло в этом филистерском отношении виднейшего из его теоретиков к русской революции еще более ужасающее выражение, чем в голосовании 4 августа за военные кредиты.
В течение ряда десятилетий Каутский развивал и отстаивал идеи социальной революции. Теперь, когда она наступила, Каутский в ужасе отступает перед ней. Он открещивается от Советской власти в России, он враждебно противостоит могущественному движению коммунистического пролетариата Германии. Каутский до последней степени похож на школьного учителя, который из года в год в четырех стенах душной, школьной комнаты повторял своим ученикам описание весны, а затем, когда на склоне своей педагогической деятельности попал весной на лоно природы, не узнал весны, пришел в неистовство
