Балканы именно потому, что там более мелкие, более слабые государства с более низким уровнем капиталистического и культурного развития, – стало быть, с меньшей инерцией «мирного» развития.
Возникшая вследствие подземных толчков не балканского, а европейского империализма, как прямая предвестница мировой свалки, – Балканская война получила, однако, для известного периода самостоятельное значение. Ее ход и непосредственный исход были обусловлены ресурсами и силами, какие имелись на самом Балканском полуострове. Отсюда короткая, сравнительно, длительность Балканской войны. Чтобы достигнуть соразмерения национальных капиталистических сил на бедном полуострове, оказалось достаточно нескольких месяцев. Раньше возникнув, Балканская война легче нашла свое разрешение.
Мировая война возникла позже именно потому, что каждый из врагов со страхом заглядывал на дно той пропасти, куда его влек разнузданный классовый интерес. Необычайно возросшее могущество Германии, противоставшее старому могуществу Великобритании, составляло, как известно, историческую пружину войны, но это же могущество долго удерживало врагов от разрыва. А когда война разразилась, то могущество обоих лагерей обусловило длительный и ожесточенный характер ее.
Империалистическая война, в свою очередь, толкнула пролетариат на путь гражданской войны. И здесь мы наблюдаем аналогичный порядок: страны более молодой капиталистической культуры первыми вступают на путь гражданской войны, так как именно в этих странах легче нарушается неустойчивое равновесие классовых сил.
Таковы общие причины того, – на первый взгляд необъяснимого, – явления, что в противоположность направлению развития капитализма с запада на восток, пролетарская революция развивается с востока на запад. Но так как мы имеем перед собой сложнейший процесс, то, естественно, что на указанных основных причинах вырастают многочисленные второстепенные, из которых одни усиливают и обостряют действия главных факторов, другие – ослабляют его.
В развитии русского капитализма руководящую роль играл европейский финансовый и промышленный капитал, в частности и в особенности французский. Выше уже было отмечено, что французская буржуазия в развитии своего ростовщического империализма руководилась не только экономическими, но и политическими соображениями: опасаясь роста численности и сил французского пролетариата, французская буржуазия предпочитала экспортировать свои капиталы и снимать барыши с русских промышленных предприятий – задача обуздания русских рабочих ложилась при этом на русского царя. Таким образом, экономическое могущество французской буржуазии опиралось непосредственно и на труд русского пролетариата. Это создавало известный плюс силы на стороне французской буржуазии в ее взаимоотношениях с французским пролетариатом и, наоборот, тот же самый факт порождал известную прибавочную социальную силу на стороне русского пролетариата в его отношении к русской (но не мировой) буржуазии. Только что сказанное относится по существу ко всем старым капиталистическим странам, экспортирующим капитал. Социальное могущество английской буржуазии опирается на эксплуатацию не только английского пролетариата, но и трудовых масс в колониях. Это не только делает буржуазию богаче, социально-могущественнее, но и обеспечивает за ней возможность более широкого политического маневрирования как путем довольно далеко идущих уступок пролетариату, так и посредством давления на свой национальный пролетариат через посредство колоний (ввоз сырых материалов и рабочей силы, перенесение промышленных предприятий в колонии, колониальные войска и пр. и пр.).
Ввиду указанных взаимоотношений, наша Октябрьская революция была восстанием не только против русской буржуазии, но и против английского и французского капитала, и притом не в обще-историческом смысле, – как начало революции европейской, – но в самом прямом и непосредственном смысле. Экспроприируя капиталистов и отказываясь выплачивать государственные долги, русский пролетариат тем самым наносил жесточайший удар социальному могуществу европейской буржуазии. Этим одним достаточно объясняется неизбежность контрреволюционного вмешательства империалистов Согласия. С другой стороны, самое вмешательство становилось возможным именно потому, что русский пролетариат оказался поставленным историей в положение необходимости совершить свою революцию раньше, чем ее могли совершить старшие, более могущественные, европейские братья. Отсюда те величайшие трудности, какие приходится преодолевать ставшему у власти русскому пролетариату.
Социал-демократические филистеры пытались отсюда делать тот вывод, что в Октябре не надо было выходить на улицу. Бесспорно, для нас было бы гораздо «экономнее» начать нашу революцию после английской, французской и германской. Но, во-первых, история вовсе не представляет на этот счет революционному классу свободы выбора, и никем еще не было доказано, что русскому пролетариату обеспечен экономный характер революции. Во-вторых, самый вопрос о революционной «экономии» сил приходится рассматривать не в национальном, а в мировом масштабе. Инициатива революции именно в силу всего предшествовавшего развития, как мы видели выше, оказалась возложенной не на старый пролетариат с могущественными политическими и профессиональными организациями, с тяжеловесными традициями парламентаризма и тред-юнионизма, а на молодой пролетариат отсталой страны. История пошла по линии наименьшего сопротивления. Революционная эпоха ворвалась через наименее забаррикадированную дверь. Те чрезвычайные, поистине, сверхчеловеческие трудности, какие при этом обрушились на русский пролетариат, подготовили, ускорили и в известной степени облегчили революционную работу западно-европейского пролетариата, которая еще впереди.
В нашем анализе нет ничего «мессианистического». Революционное «первородство» русского пролетариата является лишь временным. Чем могущественнее оппортунистический консерватизм верхов германского, французского или английского пролетариата, тем грандиознее будет та сила революционного натиска, которую разовьет пролетариат этих стран, которую он ныне уже развивает в Германии. Диктатура русского рабочего класса сможет окончательно упрочиться и развернуться в подлинное всестороннее социалистическое строительство только с того момента, когда европейский рабочий класс освободит нас от экономического и особенно военного гнета европейской буржуазии и, свергнув ее, придет нам на помощь своей организацией и своею техникой. Вместе с тем революционно-руководящая роль будет переходить к рабочему классу более высокого экономического и организационного могущества. Если сегодня центром Третьего Интернационала является Москва, то – мы в этом глубоко убеждены – завтра этот центр передвинется на запад: в Берлин, Париж, Лондон. Как ни радостно приветствовал русский пролетариат представителей мирового рабочего класса в стенах Кремля, но с еще большей радостью пошлет он своих представителей на второй съезд Коммунистического Интернационала в один из западно-европейских центров. Ибо международный коммунистический конгресс в Берлине или Париже будет означать полное торжество пролетарской революции в Европе, а, стало быть, и во всем мире.
«Известия ВЦИК» N 90, 92, 29 апреля, 1 мая 1919 г.
Цари и попы – старые владыки московского Кремля – никогда, надо полагать, не предчувствовали, что в его седых стенах соберутся представители самой революционной части современного человечества. Однако, это случилось. В одной из зал дома судебных установлений, где еще бродят унылые тени уголовных статей царского уложения, ныне заседают делегаты Третьего Интернационала. Поистине, крот истории недурно рыл свои ходы под кремлевскими стенами…
Эта материальная обстановка коммунистического конгресса лишь внешним образом выражает и запечатлевает огромные изменения, происшедшие за последние десять-двенадцать лет во всем мировом положении.
В эпоху не только I, но и II Интернационала царская Россия была главным оплотом мировой реакции. На международных социалистических конгрессах русскую революцию представляли эмигранты, к которым большинство оппортунистических вождей европейского социализма относилось с ироническим снисхождением. Чиновники парламентаризма и тред-юнионизма были исполнены несокрушимой уверенности в том, что бедствия революции – удел полуазиатской России, тогда как Европе обеспечено постепенное, безболезненное, мирное развитие от капитализма к социализму.
Но в августе 1914 г. накопленные империалистические противоречия разорвали на куски «мирную» оболочку капитализма с его парламентаризмом, узаконенными «свободами» и легализованной проституцией, политической и всякой иной. С высот цивилизации человечество оказалось сброшенным в бездну ужасающего варварства и кровавого одичания.
Несмотря на то, что теория марксизма предвидела и предсказывала кровавую катастрофу, социал-реформистские партии оказались застигнутыми врасплох. Перспективы мирного развития превратились в дым и мусор. Оппортунистические вожди не нашли для себя другой задачи, как призвать рабочие массы на защиту буржуазного национального государства. 4 августа 1914 г. бесславно погиб II Интернационал.
С этого момента все истинные революционеры, наследники марксова духа, поставили своей задачей создание нового Интернационала – Интернационала непримиримой революционной борьбы против капиталистического общества. Разнузданная империализмом война вывела из равновесия весь капиталистический мир. Все вопросы обнажились, как революционные вопросы. Старые революционные штопальщики развернули все свое искусство, чтобы сохранить видимость старых надежд, старого обмана и старых организаций. Ничто не помогло. Война – не в первый раз в истории – оказалась матерью революции. Империалистическая война оказалась матерью революции пролетарской.
Честь почина принадлежит русскому рабочему классу и его закаленной в боях коммунистической партии. Своей Октябрьской революцией русский пролетариат не только открыл двери Кремля для представителей международного пролетариата, но и заложил краеугольный камень в здании III Интернационала.
Революции в Германии, Австрии, Венгрии, бурный разлив советского движения и гражданской борьбы, запечатленной мученическими смертями К. Либкнехта[25], Р. Люксембург[26] и многих тысяч безыменных героев, показали, что у Европы нет иных путей, чем у России. Единство методов борьбы за социализм, обнаруженное на деле, идейно обеспечило создание Коммунистического Интернационала, сделав в то же время созыв коммунистического конгресса неотложным.
Ныне этот конгресс заседает в стенах Кремля. Мы являемся свидетелями и участниками одного из величайших событий мировой истории.
Рабочий класс всего мира отвоевал самую неприступную крепость – бывшую царскую Россию – у своих врагов. Опираясь на нее, он объединяет свои силы для последнего решительного боя.
Какое счастье – жить и бороться в такое время!
«Коммунистический Интернационал», 1 мая 1919 г.
II. Первые шаги Коммунистического Интернационала
Л. Троцкий. К ПЕРВОМУ СЪЕЗДУ КОММУНИСТИЧЕСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛА[27]
Дорогие товарищи!
Нижеподписавшиеся партии и организации считают настоятельно необходимым созыв первого конгресса нового революционного Интернационала: за время войны и революции окончательно выяснилось не только полное банкротство старых социалистических и социал-демократических партий и вместе с ними и II Интернационала, не только неспособность к активным революционным действиям со стороны промежуточных элементов старой социал-демократии (так называемого «центра»), – сейчас совершенно определенно обрисовались уже контуры действительно революционного Интернационала. Гигантски быстрый ход мировой революции, ставящий все новые и новые проблемы; опасность удушения этой революции со стороны союза капиталистических государств, которые организуются против революции под лицемерным знаменем «союза народов»; попытки со стороны социал-предательских партий столковаться и, дав «амнистию» друг другу, помочь своим правительствам и своей буржуазии еще раз обмануть рабочий класс; наконец, накопившийся громадный революционный опыт и интернационализация всего хода революции заставляют нас взять на себя инициативу постановки в порядок дня обсуждения вопроса о созыве международного конгресса революционных пролетарских партий.
I. Цели и тактика
В основе нового Интернационала должно лежать, по нашему мнению, признание следующих положений, выставляемых здесь, как платформа, и выработанных на основе программ «Союза Спартаковцев» в Германии[28] и Коммунистической партии (большевиков) в России[29]:
1. Текущая эпоха есть эпоха разложения и краха всей мировой капиталистической системы, которые будут означать и крах европейской культуры вообще, если не будет уничтожен капитализм с его неразрешимыми противоречиями.
2. Задачей пролетариата является теперь немедленный захват государственной власти. Захват же государственной власти состоит в уничтожении государственного аппарата буржуазии и организации нового пролетарского аппарата власти.
3. Этот новый аппарат власти должен воплощать диктатуру рабочего класса (а в некоторых местах
