храбрость Троцкого решала исход боев; были случаи, когда министр обороны сам вел в атаку полки. Фактически всю войну Троцкий провел вдалеке от центрального правительства, лишь наездами бывая в столице. Иными словами, все тот же «синдром Моцарта»: делал что должно, не оглядываясь на то, что творится у него за спиной в глубоком тылу. Несомненно, впоследствии и этот затяжной отрыв от партаппарата с его корпоративными заботами, раскладами и интригами тоже сыграет свою роковую роль.
Но не следует думать, что стиль руководства Троцкого был сплошной импровизацией — прикатил, выступил, победил. Нет, он выстроил сверху донизу четкую систему принятия решений, управления войсками, непрерывного подбора кадров. Председатель Реввоенсовета сформировал шестнадцать армий, которые воевали на всех фронтах и привели большевиков к победе. Создавая вооруженные силы, Троцкий опирался на интеллект и опыт российского офицерства. Он отверг тактику «малой войны»; и здесь ему пришлось выдержать не одну баталию с любителями партизанщины вроде Клима Ворошилова.
Революционный военный совет Республики оставался высшим коллегиальным органом военной власти в стране вплоть до 1934 года. Кандидатуры членов РВСР предлагались ЦК РКП(б) и утверждались Совнаркомом. Их количество было непостоянным и составляло, не считая председателя, его заместителей и главкомов, от двух до 13 человек. В функции председателя, он же нарком по военным и морским делам, входил контроль за правильностью претворения политики партии в военном строительстве. Его заместитель через Управление делами РВСР и Всероссийский главный штаб руководил центральным и местными военными аппаратами, координировал их деятельность с работой Главного командования, являлся докладчиком по военным вопросам в партийных и правительственных органах. В велении второго заместителя (должность введена в 1924 году) находились вопросы боевой подготовки войск.
Руководство Красной армией Реввоенсовет осуществлял через подчиненные ему штабы и управления: Управление делами РВСР, Полевой штаб Реввоенсовета Республики, Всероглавштаб, Всероссийское бюро военных комиссаров (позже Политотдел и Политическое управление РВСР), Высшую военную инспекцию. Центральное управление снабжения, Морской отдел, Военно-революционный трибунал, Военно-законодательный совет и другие. За годы Гражданской войны в РВСР входили:
Лев Троцкий (6.09.1918–26.01.1925) — председатель.
Заместитель председателя: Эфраим Склянскнй (22.10.1918 —
11.03.1924).
Главкомы Вооруженными Силами Республики:
Иоаким Вацетис (6.09.1918–8.07.1919);
Сергей Каменев (8.07.1919–28.04.1924).
Члены совета:
Петр Кобозев (6.09.1918- 17.04.1919);
Константин Мехоношин (6.09.1918–8.07.1919);
Федор Раскольников (6.09.1918–27.12.1918);
Карл Юлий Данишевский (6.09.1918–27.04.1919);
Иван Смирнов (6.09.1918–8.07.1919);
Аркадий Розенгольц (30.09.1918–8.07.1919; 28.08.1923 -10.12.1924);
Семен Аралов (30.09.1918–8.07.1919);
Константин Юренев (30.09.1918–8.07.1919);
Николай Подвойский (30.09.1918–8.07.1919);
Василий Альтфатер (15.10.1918–24.04.1919);
Владимир Невский (30.09.1918–10.05.1919);
Владимир Антонов-Овсеенко (30.09.1918–8.07.1919; 4.08.1922 -5.02.1924);
Ивар Смилга (8.05.1918–24.03.1923);
Алексей Рыков (8.07.1919–09.1919);
Алексей Окулов (30.01.1919–8.07.1919);
Дмитрий Курский (2.12.1919–5.01.1921);
Иосиф Сталин (8.10.1918- 8.07.1919; 18.05.1920–1.04.1922);
Сергей Гусев (21.06.1919–4.12.1919; 18.05.1921–28.08.1923).
Нелишне вспомнить этот список: большинство из тех, кто совершил чудо победы красных, были потом уничтожены и надолго забыты.
Под конец советско-польской войны, в 1920 году Троцкий возражал против ухода Красной армии вглубь территории противника, слишком далеко за так называемую линию Керзона — восточную границу этнически польских земель, понимая, что польский народ неминуемо увидит в этом прямое продолжение завоевательной политики царей. И вместо пролетарского братания с «освободителями» поступит с ними так, как упомянутые литературные герои Сенкевича — с его же антигероями. Именно это случилось на подступах к Варшаве. Официозные российские источники называют одни и те же цифры: 200 тысяч пленных красноармейцев, из которых самое меньшее 80 тысяч умерли на чужбине от голода, болезней и издевательств. По польским данным выходит 85 тысяч военнопленных, 20 тысяч умерших. Последнее выглядит более правдоподобно, учитывая возможную емкость существовавших мест для интернирования: ведь специальную систему концлагерей на польской территории тогда еще никто не создавал.
Зато последняя крупная операция Гражданской войны на Балтике — подавление восстания моряков в Кронштадте в марте 1921 года — завершилась быстрым и полным успехом; руководил ею опять же Лев Троцкий.
Гражданская война закончилась полной победой красных, но ее итоги, особенно «боевая ничья» с ближайшим западным соседом, окончательно похоронили надежды на мировую революцию в обозримый срок. Хотя полуофициальный отказ от этой идеи будет зафиксирован лишь после смерти Ленина (когда Сталин неожиданно для многих товарищей, но более чем логично с точки зрения собственных интересов и планов примется отстаивать тезис о возможности построения социализма в отдельно взятой стране), а упоминание о некоей «Мировой Советской Социалистической Республике» как важной цели коммунистов исчезнет из Конституции СССР и подавно в 1936 году.
Ведь империя уже собрана заново без малого в прежнем объеме. А возникновение новых революций, у которых наверняка появятся собственные вожди с претензиями на свою долю реальной власти в «земшарной республике Советов», грозит нарушить тот далеко не окончательный баланс, что установился в границах Советского Союза. Нет, товарищу Сталину определенно следует сперва решить целый ряд более важных и неотложных задач. Потом уже можно будет подумать и о слияниях, и о поглощениях, и конечно, нужна постоянная помощь всем антиимпериалистическим движениям и силам, — но ни о каком равном партнерстве с иностранцами речи быть не может.
Пока же державе предстоит утверждаться в роли социалистического уникума на долгие годы, который призван когда-нибудь стать примером для всей планеты. Это покойный вождь слепо повторял основоположников, твердя о какой-то там относительной отсталости; более того, считал, что стоит только произойти революции в двух-трех странах Европы, как Россия мигом переместится из авангарда в арьергард коммунизма. Ничего подобного: отныне мы — самые передовые!
А «Моцарт мировой революции» Троцкий, фактически преподнесший на блюдечке возрожденную империю своему новому сопернику, продолжал, подобно пушкинскому Моцарту, играть и слышать лишь то, чего душа просила. Не считаясь ни с какими обстоятельствами.
Являлось ли ему «виденье гробовое, незапный мрак иль что-нибудь такое»? Томила ли бессонница?
Как бы то ни было, начальные такты «Реквиема» уже прозвучали.
Революцию начали постепенно «изымать» из биографии Троцкого еще в те годы, в середине 1920-х. Пропаганда, а за ней и система образования, и массовое искусство все труды и заслуги Льва Давидовича «переписали» на Ленина и Сталина, причем октябрьский переворот достался преимущественно Ильичу. Основное же, что на первых порах Сталину приходилось делить с Троцким — Гражданская война. К концу своей жизни генсек не только ликвидировал главных участников тех событий, но и присвоил все победы красных, заодно Троцкого представили злостным врагом большевистского дела. После XX съезда КПСС уже Сталин «пропал» с театра военных действий, но его безвестность оставалась сравнительно недолгой.
Если подойти объективно к немногим имеющимся данным, напрашивается вывод, что во время самой войны существенных разногласий между Троцким и Сталиным не было, а отдельные споры разрешались в текущем порядке. В пользу этого говорит и распространенное сегодня мнение о разном статусе Троцкого и Сталина в то время. Первый — красный бог войны, второй — аппаратчик, пусть и из числа особо приближенных к Ленину. Тем более в соответствии с версиями «хрущевского» извода, Сталин вплоть до 1922 года, когда его чуть ли не по чистой случайности избрали генсеком, вообще ничего особо заметного не совершал. Если объединить оба популярных представления — какой может быть конфликт у «фельдмаршала» с «бумажной душой»?
Первый председатель Совнаркома страну знал слабо, дальше Горок не бывал, решения в силу их объективной сложности либо некомпетентности новой когорты управленцев принимались зачастую едва ли не наобум, на одной интуиции или, как говорили, «классовом чутье». Лавина дел, обрушившаяся на большевистское правительство, привела Ленина к необходимости полноценной коллективной работы. В таких условиях нужно было иметь управляемую команду, которая не вспоминала бы о сделанных ошибках, не выясняла отношения и не боролась за близость к быстро слабевшему телу, а работала.
Надо признать, что Ленину удалось сформировать дееспособный костяк органов управления, в котором удачно применялось разделение труда. Разносторонняя одаренность и темперамент Троцкого позволяли взвалить на него любую сложнейшую проблему — и он чаще всего справлялся наилучшим образом. Свердлов, Каменев и Рыков были упорными и исполнительными помощниками под рукой у вождя. Дзержинский не только проявил себя беспощадным организатором репрессий, но впоследствии постарался по хозяйственной части. Бухарин, Преображенский, Радек — «товарищи оформители», яркие публицисты и теоретики. «Аппаратный либерализм» Ленин пытался компенсировать выдачей мандатов, дающих абсолютные полномочия — такими бумагами он награждал Троцкого и его людей в Реввоенсовете. Например, 10 июля 1919 года Рыкова произвели в «диктаторы» по военному снабжению, с задачей накормить советскую власть в условиях массового голода и сопротивления крестьян.
А какое место в этой слаженной команде занимал Сталин?
Реальные заслуги тирана в Гражданской войне сегодня оценить непросто. Мало-мальски просвещенные обыватели помимо повести Алексея Толстого «Хлеб» (в которой писатель, само собой, «отдал дань культу личности») знают разве что о том, как Сталин «помешал Тухачевскому взять Варшаву», да еще чувствительный такой фильмец по ящику, где двухметровый красавец Иосиф куда-то мчит сквозь метель на паровозе, пока его жене-бедняжке делают на походной наковальне очередной — сорок первый, что ли, по счету аборт. Люди более продвинутые могут припомнить конфликт с табуированным Троцким под Царицыном, когда абрек Джугашвили, привычный к терактам и прочей партизанщине, ставил палки в колеса наркомвоенмору, строившему современную армию. Вот, собственно, и все.
Действительно, оборона Царицына — самый известный эпизод в боевых действиях с участием Сталина. Но и здесь картину затемняют многослойные «культовые» напластования: в память об этом событии Царицын еще в 1925 году переименовали в Сталинград, потому титаническая битва за этот город в следующей войне стала Сталинградской. Очевидно, во всяком случае, стратегическое значение Царицына-Сталинграда в обеих войнах. Тот, кто держал его в руках, перекрывал Волгу, связывавшую по меридиональной оси всю европейскую часть страны; следовательно, Сталин в Гражданскую находился на одном из ключевых направлений. И если Троцкий играл первую скрипку в большевистском оркестре, то его будущий преследователь был никак не меньше, чем «главным ударником».
Официально карьерный взлет Сталина начался с назначения на пост наркома по делам национальностей, что всегда оставалось общеизвестным. Только после «оттепельных» разоблачений эту должность стали считать синекурой с неясным кругом задач, тем более полномочий. Ну допустим, Ленин перед смертью вдруг принялся разбираться с национальным вопросом и настоял на федеральной организации СССР. Но чем конкретно занимался Сталин битых пять лет до этого решения, не сообщалось. Да были ли тогда вообще национальные проблемы, или большевики всех сепаратистов догадались вовремя поставить к стенке, не то что Горбачев и Ельцин?
Проблемы, конечно же, были, и не менее, если не более сложные, чем семьдесят лет спустя. В многонациональной империи, унаследованной большевиками, русские составляли 43 % населения; гораздо острее, чем сейчас, стоял еврейский вопрос, а роль закоренелых сепаратистов, не согласных ни на какие компромиссы и подающих дурной пример всем остальным, играли поляки. Финский народ отстаивал свои права более умеренными методами, но столь же упорно. Весьма непросто складывались отношения нового государства с Украиной. И на Кавказе были практически все те же линии разлома, что мы наблюдаем сегодня: осетино-вайнахская, армяно-азербайджанская,
