ваше на них согласие, они будут требовать их выполнения. А не то… а не то у них в запасе будет новое наступление.
Нужно быть поистине наивным человеком, чтобы мобилизоваться, подписав условия о демобилизации, и думать при этом: мы перехитрим Гофмана. Поверьте, товарищи, этих бестий не проведешь!
Дальнейший ход событий, даже если мир формально и будет подписан, будет приблизительно таков: немцы при каждом нарушении договора будут «придираться» и продвигать свою вооруженную силу; и каждый раз борьба будет возобновляться в худших для нас условиях, так как немцы держат свой бронированный кулак у Петрограда и Киева, мы же, по договору, демобилизуемся. Нажим за нажимом и… уступка за уступкой с нашей стороны – такова перспектива, открываемая подписанием мира.
Некоторые думают, что вопрос о подписании мира – это вопрос только о бумажке. Неправда! Это сигнал к целому ряду дальнейших уступок.
Мы приходим к такому заключению. Подписание мира никакой «передышки» не дает – это во-первых. Подписание мира подрывает Советскую власть, как власть, проводящую социалистические мероприятия, – это во-вторых.
II
В сущности одного вышесказанного было бы достаточно для доказательства всей несостоятельности «мирной теории» тов. Ленина. Факты – против нее целиком. За нее – пустое повторение одного слова «передышка». Эта «передышка» превратилась в какой-то фетиш, которым «заклинают» и «заговаривают» исторические события.
Это – верх оппортунистического фразерства.
Посмотрим теперь на некоторые второстепенные аргументы тов. Ленина.
Последний в своем фельетоне «опровергает» сторонников партизанской революционной войны, указывая на отсутствие среди пролетариата движения в сторону формирования Красной Армии и т. д.
Но не успела еще высохнуть типографская краска, которой отпечатаны сердитые статьи товарища Ленина, как сама жизнь опровергла его. Тов. Ленин поспешил. И в данном случае он, действительно, и насмешил. Ибо только слепой может отрицать небывалый энтузиазм среди пролетарских масс, сплошными рядами идущих на фронт.
Резолюции Советов, как дважды два четыре, показывают, что пролетариат готов сражаться за социализм и Советскую Республику. Более того: даже крестьянство втягивается в эту борьбу. Нужно совершенно отказаться от марксизма, перестать понимать что бы то ни было, чтобы не видеть этого.
Совсем не случайно, что идеологи беднейшего крестьянства, левые эсеры, не хотят мириться с германскими условиями. Жизнь опровергла вас, тов. Ленин. Это не фраза, когда тысячи и десятки тысяч лучших рабочих, бросая все, идут на фронт. Это – революционная борьба. «Экономической основой» этой войны является не высшая производительность труда русских рабочих по сравнению с трудом немецких рабочих, а изменение производственных отношений в пользу пролетариата и крестьянства.
В этом – притягательная сила той борьбы, которую развертывает сейчас российский пролетариат и крестьянство – против международного империализма. Тут энтузиазм в конечном счете будет гораздо больший, чем в эпоху великой французской революции. Потому что сдвиг сейчас неизмеримо глубже, чем когда бы то ни было.
Массы отлично сознают, что если они и не получили непосредственного резкого улучшения своего положения, то они все же завоевали все возможности такого улучшения, захватив в свои руки власть и экспроприируя крупную собственность.
Тов. Ленин обвиняет, далее, нас в том, что мы бессмысленно повторяем фразу: «немцы не будут наступать», переоценивая фактическое состояние революционного брожения на Западе. Но это простая неправда. Мы не писали, что «немцы не будут наступать». Мы говорили лишь, что такое наступление крайне затруднительно для немецкого империализма. Пока что, факты только подтвердили это – посмотрите хотя бы на характер немецкого наступления. Мы говорили также, что наше сопротивление будет поддержкой движения немецкого пролетариата. И тут факты вполне оправдали нас. Ибо даже тов. Ленин, вероятно, не решится утверждать, что позорный пункт об отказе от интернационалистской пропаганды, который черным по белому стоит в числе прочих «условий мира», способствует друзьям Карла Либкнехта и увеличивает международное значение русской революции.
Если тов. Ленин утверждает, что не всякое сопротивление реакции, а только целесообразное сопротивление приносит пользу, то это – святая истина. Но в том-то и беда, что сейчас, при данных условиях, никакого другого выхода, кроме отчаянной борьбы, нет и быть не может. «Уметь выждать» – что рекомендует нам тов. Ленин – означает «ждать и не дождаться»…
Всякому известно, что для ведения революционной войны, даже только для обороны Петрограда, необходимо единство линии, необходима духовная мобилизация наряду с материальной. Только тогда люди будут отстаивать до конца свои требования, когда они не находятся в раздвоенном состоянии. И если теперь, наряду с призывами к обороне, рядом, в той же газете, где напечатаны строки о священном отпоре захватчикам, утверждают на все лады, что сейчас никакая война невозможна, то этим самым вносят смятение, раскол, разложение, панику.
Фразеры оппортунизма объективно разлагают волю пролетариата к действию. Война против капитала должна сопровождаться отпором оппортунистической фразе.
Н. Бухарин.
«Коммунист» N 1, 5 марта 1918 г.
Приложение N 14
Ко всем членам партии
Товарищи! Серьезность положения и наличность в нашей партии крупных разногласий по самому существенному вопросу современности, – по вопросу о мире, – заставляет нас выступить с определенной политической платформой в связи с партийным съездом.
Мы полагаем, что партийный раскол был бы величайшим бедствием не только для нашей партии, но и для всей русской революции. Тем не менее смешно думать, что наши разногласия могут исчезнуть путем их замалчивания.
Мы твердо и глубоко уверены, что эти разногласия изживутся в процессе самой жизни, которая в самом скором времени безжалостно разрушит все иллюзии о возможности мира и передышки для революционно-социалистической Советской Республики. Тем большей необходимостью является в настоящее время открытое выявление мнения той части партии, которая полагает, что мирная политика официального ЦК сошла с рельс пролетарской революции.
Эта политика является, с точки зрения своей социальной основы, переходом с позиции революционного пролетариата на позицию деклассированного солдата; с точки зрения оценки международного положения она оппортунистически предполагает возможность сохранения Советской власти и мирного развития социализма, что на самом деле невозможно, как в силу социальной противоположности между разбойничьей монархией Германии и пролетарским режимом в России, так и в силу конкретных стремлений Германии, не могущей продолжать войну на Западе без грабежа и свержения Советской власти на Востоке; наконец, с точки зрения непосредственно практической, эта политика приводит к принятию неприемлемых условий и к капитуляции пролетариата в его классовой войне против иностранной и отечественной буржуазии.
Кроме того, постоянная ориентация то на мир, то на войну, стремление зацепиться то за какие угодно условия мира с хищниками Вильгельма, то за помощь со стороны хищников Согласия, деморализует отряды, идущие защищать социалистическое отечество, делает невозможным ту «духовную мобилизацию» революционных масс, которая является необходимой предпосылкой успешного ведения навязываемой нам историей священной войны с капиталом.
Исходя из этих соображений, несколько членов ЦК и Совета Нар. Ком. заявили в свое время о своем выходе из этих учреждений, как только будет подписан мир, означающий, с нашей точки зрения, сдачу социалистической позиции. По такому вопросу нести ответственность за политику официального большинства ЦК эти товарищи считали себя не вправе.
Теперь, перед партийным съездом, мы считаем необходимым поставить вопрос со всей серьезностью и обсудить его со всех сторон. Мы надеемся, что высший партийный орган, съезд, разрешит его так, как должен решить революционный пролетариат, а не деклассированный мешечник. К такому решению его мы призываем всех членов нашей славной боевой партии.
Н. Бухарин, Г. Оппоков (А. Ломов), М. Урицкий, А. Бубнов.
Приложение N 15
Тезисы о текущем моменте
От редакции{13}. Всякому товарищу, внимательно следящему за жизнью партии, известно, что еще в начале января текущего года в партийных рядах возникли серьезные разногласия вокруг вопроса о заключении мира с Германией.
Эти разногласия дважды обсуждались Центральным Комитетом вместе с ответственными партийными работниками: первый раз 7 января и второй раз 21 января 1918 г. На этих заседаниях наметилось два основных течения, из которых одно, получившее название «правого», высказывалось за скорейшее заключение мира на предложенных тогда условиях, не доводя дела до разрыва переговоров, и другое, получившее название «левого» – за непринятие этих условий и ведение революционной войны. Промежуточное течение высказалось за то, чтобы захватного мира не подписывать, но войны также не вести.
Как известно, победило сперва это последнее, промежуточное течение. После начала германского наступления, которое было ответом на тактику прекращения войны без подписания мира, вопрос был снова поставлен на обсуждение в Центральном Комитете и в конце концов был решен в сторону необходимости подписания мира. В результате меньшинство, настаивавшее на принятии боя с германским империализмом, вышло из состава ЦК, и вслед за тем товарищи, примыкавшие к этому течению, покинули ответственные места в органах Советской власти.
Окончательное разрешение этим разногласиям в их первоначальной форме дали партийный съезд, собравшийся в начале марта, и Съезд Советов, состоявшийся в середине марта. Партийный съезд большинством 28 против 12 при 4 воздержавшихся одобрил тактику большинства Центрального Комитета и признал необходимым утверждение мира. Съезд Советов значительным большинством ратифицировал мир.
Группа левых большевиков, издававшая в Петербурге газету «Коммунист», оказавшись в меньшинстве на партийном съезде, не сочла, однако, себя вправе совершенно отказаться от выступления на Съезде Советов. От лица 58 делегатов и 10 членов ЦИК на Съезде Советов была оглашена резолюция, в которой левые коммунисты заявляли, что они не могут голосовать за ратифицирование мира, считая его губительным для дела российской революции и международного пролетариата, но в то же время, подчиняясь партийной дисциплине, не голосуют против, а воздерживаются от голосования.
После ратификации мира разногласия в партии, с одной стороны, казалось, потеряли почву, потому что ратификация мира, тот единственный пункт, вокруг которого пока шли споры, стала совершившимся и непререкаемым фактом. Но с другой стороны, заключение мира создало почву для возникновения новых разногласий. Заключение мира не могло быть простым правовым фактом, оно было событием, изменившим в корне все политическое и экономическое положение. В спорах о заключении мира намечались уже две различные точки зрения на задачи российского пролетариата, две оценки текущего политического момента. Самое заключение мира поставило русскую революцию на распутье двух дорог. Партийное большинство стало намечать один путь политики, партийное меньшинство – левое, пролетарско-коммунистическое крыло – намечает другой.
Сейчас еще трудно сказать, как далеко разойдутся эти пути. Возможно, что разногласия будут изжиты в порядке товарищеской дискуссии. Возможно также, что они углубятся еще больше. Во всяком случае левое крыло не считает нужным и полезным их скрывать. С этой целью Московское Областное Бюро РКП, стоящее на позиции левого крыла партии, открыло страницы своего органа, выходящего ныне в свет, для обсуждения этих разногласий. В печатаемых ниже тезисах{14} выражены взгляды редакции на текущий политический момент и задачи российского рабочего класса.
1. Заключение аннексионистского мира с Германией завершило предшествующий период российской революции и открывает новую ее страницу. Оно было следствием
