как суверенный орган, обязаны сказать всем мелким и крупным группам, которые этому будут мешать мелким подталкиванием к войне: «Руки прочь, здесь говорит суверенный орган Советской Республики, он решает: мир или война, и никто, кроме него!».[284]
II. Резолюция, вынесенная V Съездом Советов по вопросу о войне и мире, поднятому тов. Троцким
«V Всероссийский Съезд Советов Рабочих, Крестьянских, Красноармейских и Казачьих Депутатов, заслушав внеочередное сообщение Народного Комиссара по военным и морским делам, постановил:
Решение вопросов о войне и мире принадлежит только Всероссийскому Съезду Советов и установленным им органам центральной Советской власти: Центральному Исполнительному Комитету и Совету Народных Комиссаров.
Никакая группа населения не смеет, помимо всероссийской Советской власти, брать на себя решения вопроса о перемирии и наступлении. Все части Красной Армии обязаны в этих вопросах строжайшим образом подчиняться распоряжениям центральной Советской власти и поставленных ею комиссаров и командиров.
Всероссийский Съезд Советов предупреждает всех рабочих и крестьян, всех солдат Красной Армии против работы наемных провокаторов – агентов иностранного империализма, которые стремятся с разных сторон, путем насилия, лжи, провокации и обмана, вовлечь Советскую Республику в империалистическую бойню.
Всероссийский Съезд Советов вменяет Народному Комиссару по военным делам в обязанность через подчиненные ему органы очистить все красноармейские части от провокаторов и наемников империализма, не останавливаясь перед самыми решительными мерами.
Всероссийский Съезд Советов вменяет в обязанность всем советам прифронтовой полосы тщательно следить за теми темными личностями, которые, прикрываясь иногда разными партийными кличками, выезжают на украинский фронт для агитации в пользу немедленного наступления. Такие агитаторы должны арестовываться и караться по законам военного времени.
Всероссийский Съезд Советов вменяет своему президиуму в обязанность немедленно направить в Курск – Льгов чрезвычайную комиссию с неограниченными полномочиями для подавления провокации и установления твердого революционного порядка.
Благо Советской Республики есть высший закон. Кто этому закону противится, тот должен быть стерт с лица земли».
Л. Троцкий. УБИЙСТВО ГРАФА МИРБАХА[285]
(Приказ Народного Комиссара по военным делам)
Неизвестными лицами брошена бомба в германское посольство. Посол Мирбах, как сообщают, тяжело ранен. Явной целью является стремление вовлечь Россию в войну с Германией. Эту цель преследуют, как известно, все контрреволюционные элементы, – белогвардейцы, правые с.-р. и их союзники.
Ввиду вчерашнего решения Всероссийского Съезда, одобрившего внешнюю политику Совета Народных Комиссаров,[286] контрреволюционные заговорщики решили сорвать решение Съезда.
Брошенная ими бомба направлена не столько по германскому посольству, сколько по Советской власти. Предписываю следственным органам Военного Комиссариата принять меры против контрреволюционных заговорщиков, как и их исполнителей покушения.
О ходе розыска доложить непосредственно мне.
«Известия ВЦИК», 7 июля 1918 г.
Л. Троцкий. ЛИКВИДАЦИЯ МЯТЕЖА
(Официальное сообщение)
Безумное восстание так называемых левых эсеров ликвидировано. Судебно-следственная власть выяснит в ближайшие дни точную фактическую картину этой беспримерной авантюры и установит степень ответственности отдельных ее участников. Но политический смысл московских событий 6–7 июля совершенно ясен уже в настоящий момент.
Подчиняясь давлению буржуазных классов общества, левые эсеры за последние недели делали все более и более настойчивые усилия к тому, чтобы вовлечь Россию в войну с Германией. Эти усилия выражались не только в указаниях на исключительно тяжкие условия Брест-Литовского договора, но и в измышлении и распространении чудовищных слухов и подозрений, способных возбуждающим образом повлиять на народное воображение. Сознательные рабочие и крестьяне отдают себе, разумеется, достаточно ясный отчет в тягости условий Брест-Литовского договора. Но не менее ясный отчет дают они себе в том, каковы были бы последствия вовлечения истощенной и обескровленной России в империалистическую бойню. Оттого подавляющее большинство рабочих и крестьян сознательно отвергало разрыв Брестского договора, чего неистово требуют кадеты, правые эсеры, меньшевики и левые эсеры.
Неудача демагогической агитации в пользу войны толкнула левых эсеров на путь бессмысленной и бесчестной авантюры: они решили посредством террористического акта вовлечь Россию в войну против воли рабочих и крестьян. После того как V Всероссийский Съезд Советов категорически одобрил внешнюю политику Совета Народных Комиссаров, некий Блюмкин произвел по постановлению центрального комитета партии левых эсеров убийство германского посла графа Мирбаха.
Совершая этот провокационный акт, левые эсеры опирались не столько на свой партийный аппарат, сколько на то официальное положение, какое они занимали в качестве советской партии. При поддержке своей партии Блюмкин проник в состав Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией. Воспользовавшись своим официальным положением, он захватил в свои руки одни документы, подделал другие, проник под официальным прикрытием своего положения в помещение германского посла и совершил там продиктованное ему центральным комитетом партии убийство.
Одновременно левые эсеры открыто приступили к мятежническим действиям, которые имели своею целью насильственно передать государственную власть из рук Всероссийского Съезда Советов в руки той партии, которая на этом съезде оказалась в меньшинстве. Члены ЦК левых эсеров пытались развернуть восстание, опираясь на часть отряда Комиссии по борьбе с контрреволюцией. Этот отряд состоял под командой левого эсера Попова. Вовлеченные в заговор части отряда Попова, усиленные деморализованными элементами из состава Черноморского флота, выдвинули уличные караулы и патрули, арестовывали отдельных представителей Советской власти, разоружали и обстреливали отдельные группы красноармейцев. В распоряжении мятежников находились пулеметы, орудия и броневики.
Так развернулось 7 июля восстание советской партии, оказавшейся в меньшинстве, против власти Советов.
Успех восстания (если бы авантюра могла иметь успех) означал бы: немедленную войну с Германией и крушение Советской власти, так как ни один здравомыслящий человек не мог, разумеется, допускать, что левые эсеры окажутся способны хотя бы на 24 часа удержать в своих руках власть, вырванную из рук рабочих, крестьянских и красноармейских Советов. По существу всего положения левые эсеры выступали 6–7 июля только как боевая дружина на службе контрреволюционной буржуазии, для которой они расчищали дорогу.
В этих условиях Совет Народных Комиссаров мог принять только одно решение: в самый короткий срок подавить мятеж, в котором легкомыслие, вероломство и провокация соединились в одно отвратительное целое.
Энергичные действия дали результаты в течение нескольких часов. Левые эсеры очистили почту и телеграф, где они хозяйничали в течение двух часов. В среде отряда Попова после первого обстрела со стороны советских войск началось разложение. Значительная часть отряда с возмущением относилась к авантюре и стала целиком на сторону захваченных мятежниками в плен представителей Советской власти – тт. Дзержинского, Лациса и Смидовича. Только благодаря этому жизнь их оказалась огражденной от опасности.
Ликвидация мятежа была вполне достойна первоначального замысла и всего хода этой постыдной авантюры. Полная растерянность штаба и деморализация отряда шли параллельно. Поставя перед собой такую цель, как захват государственной власти, вожди левых эсеров, по-видимому, совершенно не оценивали размеров и значения этой совершенно непосильной для них задачи. Мятежники после ничтожных попыток сопротивления начали посылать в разных направлениях парламентеров, а затем перешли к беспорядочному отступлению.
Преследование бегущих идет сейчас с полным успехом. Число захваченных в плен исчисляется уже сейчас несколькими сотнями. Подробные данные будут представлены правительством на ближайшем заседании Всероссийского Съезда Советов, который скажет свое решающее слово как по поводу мятежа 6–7 июля, так и по поводу всей судьбы так называемой партии левых эсеров.
«Известия ВЦИК», 8 июля 1918 г.
(Доклад на V Всероссийском Съезде Советов Р, С, К и Кр Д 9 июля 1918 г., на другой день после подавления происходившего 6–8 июля мятежа левых с.-р.)
Товарищи, в заседании V Всероссийского Съезда Советов произошел непредвиденный перерыв, который был обусловлен последними событиями в Москве, эхо которых еще не заглохло окончательно.[287] Я сказал: непредвиденными событиями, хотя, в известной мере, симптомы их были налицо уже накануне этого Съезда. Если вы помните, – а вы, разумеется, это помните, – первый политический вопрос, которым был открыт настоящий Съезд, касался именно провокации отдельных групп и лиц в области наших международных отношений.[288] V Съезд вынес первой резолюцию, сурово осуждающую те группы, которые считают возможным за спиной Советской власти, в данный момент – за спиной Всероссийского Съезда Советов, решать политические вопросы по собственному разумению и, в частности, пытаться решать, и притом практически, вопрос о том, с кем сегодня Российская Республика должна быть в мире, с кем воевать. Тогда, когда голосовали этот вопрос, фракция левых с.-р. удалилась из зала заседания, и это удаление было уже, само по себе, глубоко симптоматичным. Оно означало, что, при решении главного, наиболее острого вопроса в области внешней политики, от разрешения которого в ту или иную сторону зависят судьбы жителей Российской Республики и судьба всей революции, партия с.-р., так называемая левая, считает вынужденным выходить, как бы вычеркивая себя из советского списка. Это первое предостережение тогда не было учтено полностью.
6 июля, в 3 часа дня, или около того, этот политический ребус, эта политическая полузагадка нашла свое более ясное и отчетливое выражение в провокационном убийстве германского посла гр. Мирбаха. Это убийство явилось бессмысленным и бесчестным насилием над той политикой, которую проводит всероссийская Советская власть. Самое убийство было совершено путем использования аппарата Советской власти. Мы имели акт, не похожий на старые террористические акты лучших борцов партии с.-р. Вы знаете все, что мы в прошлом относились к террору отрицательно. Но в то же время мы относились с моральным уважением к тем неподдельным героям, которые в эпоху царизма жертвовали своей жизнью за жизнь палачей царского режима.
В данном акте факты не только с политической, но и с нравственной стороны представляют собой полную противоположность тому, на что я только что ссылался.
С.-р. объявили себя советской партией. Я говорю о так называемых «левых». Они входили в советские учреждения и пользовались Советской властью, как таковой, и для совершения террористического акта они использовали не свой партийный аппарат, не свои личные силы. Проводя партийные мероприятия, они бесчестно действовали из недр советской организации, имея своей задачей, ради обеспечения своих планов, использовать советские учреждения, или учреждения, стоящие на охране советского режима. И, в частности, чтобы проникнуть в здание германского посольства, они выкрали документы, подделывая подписи лиц, в подчинении у которых они были. И вот, опираясь на выкраденные и поддельные документы, они проникают к германскому послу и производят свой террористический акт. Для чего?.. Для того чтобы путем убийства германского посла бросить тяжелый аргумент на ту чашу весов, которая гласит: война.
Таким образом, чтобы вызвать войну, эта группа не считается с мнением Всероссийского Съезда Советов, выраженным вашим голосованием 4 июля. Для того чтобы сорвать политику Советской власти, эта группа пользуется учреждениями этой власти, входит в них, как советская партия, владея, через правящие руководящие органы ее, Советской властью. Это есть вероломство, подобного которому не знает история, по крайней мере, революционная.
Это – акт вероломства, который могли совершить только Азефы[289] революции. Предварительно они перед вами здесь развили свою точку зрения, точку зрения войны, но когда вы ее отклонили,
