у себя в деревне громил барина, чтоб овладеть его землей, а напялив солдатскую куртку, расстреливал рабочих – разбился первый вал российской революции (1905)». Но он верил в неминуемость «второго вала» революции. 4 декабря 1909 года Троцкий писал в «Правде»: «Уже сегодня сквозь обложившие нас черные тучи реакции, мы прозреваем победоносный отблеск нового Октября».
Готовясь к «новому Октябрю» и своему триумфальному возвращению в Россию, Троцкий внимательно следил за развитием событий в РСДРП. После поражения революции многие ее члены находились в тюрьмах, в ссылках, на каторге. В 1909 году в стране было 170 тысяч политических заключенных, из них значительную часть составляли члены РСДРП. Многие партийные организации страны были подвергнуты неоднократным репрессиям. Большевистская организация Петербурга 15 раз подверглась массовым арестам. Московский комитет и Московский окружной комитет арестовывались 11 раз. Было разгромлено большинство партийных организаций Урала, Сибири, Дальнего Востока, Донбасса.
Среди немногих крупных партийных организаций, продолжавших активную работу в подполье, выделялась бакинская, возглавлявшаяся Бакинским комитетом большевиков, в состав которого входили С. Шаумян, С. Спандарян, М. Азизбеков, И. Фиолетов, П. Джапаридзе, Г. Орджоникидзе, И. Сталин, известный тогда под партийным псевдонимом – Коба. Бакинский комитет продолжал борьбу за права рабочих и пропаганду идей революционного социализма среди них, добившись в этом немалых успехов. Позже Г.Е. Орджоникидзе вспоминал: «В то время, как по всей России господствовала черная реакция, в Баку заседал настоящий рабочий парламент. В этом парламенте открыто разрабатывались все требования бакинских рабочих, развертывалась нашими ораторами вся наша программа-минимум».
Однако бакинский островок революционных сил был скорее исключением из общего правила. Тяжелое состояние, в котором находилось большинство партии, привело к обострению разногласий в ее руководстве, по мере того как различные ведущие деятели РСДРП стали предлагать свои рецепты выхода из текущего кризиса. Ю.О. Мартов, Ф.И. Дан, П.Б. Аксельрод, А.Н. Потресов, Ю. Ларин, Н.Н. Жордания и другие меньшевики выступали за ликвидацию нелегальной партии. Такие «ликвидаторы», как Потресов, утверждали, что между пролетариатом и буржуазией в демократической революции нет принципиальных политических антагонизмов, что их объединяют общие цели, а потому они должны действовать в тесном союзе.
А.А. Богданов, А.В. Луначарский, Г.А. Алексинский, А.В. Соколов (С. Вольский) и другие большевики выступали за отзыв рабочих депутатов из Государственной думы. Их называли «отзовистами» и они призывали к немедленным революционным действиям. Впоследствии часть «отзовистов» (А.В. Луначарский, Г.А. Алексинский) и ряд других большевиков создали группу ультиматистов, требовавших предъявить ультиматум социал-демократической фракции Государственной думы с требованием признать ошибочность своего решения о независимости от ЦК РСДРП. В конце 1909 года «отзовисты» и «ультиматисты» объединились с философской школой богостроительства вокруг сборника «Вперед».
Свою группировку создал и Троцкий. Помимо упомянутого А.А. Иоффе, за годы пребывания в Вене Троцкий сумел объединить вокруг себя ряд видных социал-демократов (К.Б. Радек, С.Л. Клячко, М.И. Скобелев, Д.Б. Рязанов, А.М. Коллонтай). Сблизился Троцкий и с Луначарским. Летом 1909 года Троцкий, опираясь на своих единомышленников и союзников, предпринял активные попытки объединить партию на основе своего «центризма». В своих выступлениях он подчеркивал, что большевики и меньшевики представляли две схожие по своим взглядам группы социал-демократической интеллигенции, борющиеся за влияние на «политически незрелый пролетариат». Ленин энергично выступил против «беспринципной примиренческой» политики Троцкого. Отмечая карьеристскую подоплеку его действий, Ленин постоянно подчеркивал, что деятельность Троцкого затушевывает опасность ликвидаторства. В своем письме Г.Е. Зиновьеву (Апфельбауму) 11(24) августа 1909 года Ленин писал: «Надеюсь, убедились… что Троцкий повел себя, как подлейший карьерист и фракционер типа Рязанова и К°? Болтает о партии, а ведет себя хуже всех прочих фракционеров».
На январском пленуме ЦК РСДРП 1910 года, в котором Троцкий принял участие, он добился определенного успеха в достижении компромисса, который ослаблял позиции руководства обеих фракций. Пленум принял решение закрыть газету «Пролетарий», передать в ЦК РСДРП часть денег, принадлежащих большевикам, а остальную часть на два года сдать на хранение представителям германской социал-демократии Мерингу, Цеткин и Каутскому.
Правда, попытки Троцкого при поддержке «Бунда» войти в состав центрального органа партии «Социал-демократ» провалились. В состав редакции вошли В.И. Ленин и Г.Е. Зиновьев (от большевиков), Ю.О. Мартов и Ф.И. Дан (от меньшевиков), А.С. Барский (от польских социал-демократов). В ходе восстановления связей между группировками в редакцию «Правды» от большевиков был откомандирован шурин Троцкого Л.Б. Каменев (Розенфельд). Троцкому было определено жалование в 150 рублей в месяц.
Однако компромисс в партии был недолговечен. Вскоре после пленума ряд меньшевиков вновь выступили с фракционных позиций на страницах журналов «Наша заря», «Дело жизни» и газеты «Голос социал-демократа». Порвали с руководством ЦК и сторонники группы «Вперед». Троцкий удалил из редакции «Правды» Каменева. В то же время он объявил о подготовке партийной конференции. Ленин считал, что позиция Троцкого, пытающегося устранить внутрипартийные разногласия на беспринципной основе, опасна тем, что она мешает борьбе с ликвидаторством. «Троцкий и подобные ему «троцкисты и соглашатели», – писал Ленин, – вреднее всякого ликвидатора, ибо убежденные ликвидаторы прямо излагают свои взгляды, и рабочим легко разобрать их ошибочность, а гг. Троцкие обманывают рабочих, прикрывают зло, делают невозможным разоблачение его и излечение от него».
В своей борьбе Троцкий получил поддержку видных деятелей социал-демократической партии Германии. Ленин возмущался этим, но ничего не мог поделать. «Обидно чрезвычайно, – писал он Юлиану Мархлевскому, – что даже Каутский и Вурм не видят пошлости и гнусности таких статей, как Мартова и Троцкого. Попробую написать Каутскому хоть частное письмо, чтобы выяснить дело. Ведь это прямо скандал, что Мартов и Троцкий безнаказанно лгут и пишут пасквили под видом «научных» статеек!!»
В одной из своих статей Троцкий объявил, что «круг Ленина, который хочет поставить себя над партией, скоро окажется за ее пределами». Кроме того, он «объяснил», что «никто из эмигрантских лидеров не представляет настоящего движения в России, которое стремится к единству и осуждает их интриги». Вероятно, данная оценка относилась к руководителям и большевизма, и меньшевизма, но не к Троцкому, так как тот не был в числе лидеров РСДРП. В это время в Копенгагене проходил конгресс Интернационала. Делегация РСДРП во главе с Плехановым потребовала исключения Троцкого из партии. «Отзовист» Луначарский поддержал Троцкого, но главную поддержку он получил от германских социал-демократов.
Стремясь избежать конфликта с СДПГ, руководство РСДРП воздержалось от исключения Троцкого. Последствием этого инцидента, в частности, явилось укрепление связей между Л.Д. Троцким, с одной стороны, А.В. Луначарским и А.А. Богдановым – с другой.
Летом 1911 года Троцкий читал лекции в школе, которую создал в Болонье Луначарский.
После публикации Троцкого в «Нейе Цайт» Ленин написал широко известную заметку «О краске стыда у Иудушки Троцкого». Возмущаясь лицемерием Троцкого, он констатировал: «И сей Иудушка бьет себя в грудь и кричит о своей партийности, уверяя, что он отнюдь перед впередовцами и ликвидаторами не пресмыкается. Такова краска стыда у Иудушки Троцкого».
Раскол в руководстве партии усугублялся. Такое положение вызывало беспокойство среди рядовых членов партии. Выразителем этих настроений стал Бакинский комитет большевиков. В статьях, опубликованных в большевистской газете «Бакинский пролетарий» и написанных по согласованию с Бакинским комитетом, И.В. Сталин осудил положение в центральных органах партии, погрязших в спорах и дрязгах, и решительно выступил против попыток эмигрантов диктовать волю рядовым членам партии. Он писал: «Странно было бы думать, что заграничные органы, стоящие вдали от русской действительности, смогут связать воедино работу партии, давно прошедшую стадию кружковщины». Он требовал: «Передать самим рабочим возможно больше партийных функций и тем освободить партию от непостоянных интеллигентских элементов… Передовые рабочие, входящие в фабрично-заводские комитеты, – вот те живые люди, которые могли бы сплотить вокруг партии окружающие массы». Чтобы преодолеть кризис в партии, Сталин предлагал «связать между собой оторванные друг от друга местные организации, …собрать их в одну связанную, живущую единой жизнью, партию» с помощью общероссийской, а не заграничной газеты. Он подчеркивал: «Общерусская газета могла бы явиться… центром, руководящим партийной работой, объединяющим и направляющим ее».
В августе 1909 года Бакинский комитет принял резолюцию, в которой предложил «для ликвидации сложившегося ненормального положения» созвать «конференцию большевиков, параллельную конференции общепартийной».
Несмотря на то что резкая критика деятельности ЦК была направлена и против него, Ленин поддержал членов Бакинского комитета в их стремлении спасти партию от развала. Он постарался привлечь их к высшему руководству партии. С 1910 года он стал вести переписку с рядом членов Бакинского комитета, в том числе со Сталиным и Орджоникидзе. В 1910 году Сталин был назначен «уполномоченным ЦК РСДРП», а в 1911 году Орджоникидзе был направлен на учебу в ленинскую школу в Лонжюмо.
Созванная после долгих споров и консультаций в январе 1912 года Пражская конференция большевиков констатировала невозможность добиться единства с меньшевиками и другими группировками. В составе Центрального комитета партии, избранного конференцией из 11 человек, трое представляли Бакинский комитет (Спандарян, Орджоникидзе, Сталин). Откликаясь на требования Бакинского комитета, в состав ЦК и Русского бюро ЦК вошли члены партии пролетарского происхождения, работавшие на производстве: М.И. Калинин, И.С. Белостоцкий, Г.И. Петровский, А. Е. Бадаев, А.С. Киселев.
Вскоре большевики объявили о создании своего печатного органа, издававшегося в России, под названием «Правда». Энергичные протесты Троцкого по поводу того, что газета с таким названием уже издается в Вене, были оставлены без внимания. И все же Троцкий продолжал попытки сыграть роль лидера по воссозданию единой партии. Как и раньше, он возлагал большие надежды на начавшийся подъем революционного движения, который мог превратить объединенную партию в вершительницу судеб России.
Троцкий принял участие в конференции, состоявшейся в Париже в марте 1912 года, участники которой (меньшевики-плехановцы, представители группы «Вперед», заграничного комитета «Бунда» и другие) осудили Пражскую конференцию как «переворот». Троцкий выступил в «Форвертс» с анонимной статьей, содержащей нападки на большевиков; Ленин был возмущен этой статьей, назвав ее «бешеной и гнусной».
С острой критикой Троцкого выступал не раз и Сталин. Он писал: «Троцкий… валит в одну кучу всех, как противников партийности, так и ее сторонников. И разумеется, у него не получается никакого единства: пять лет он ведет эту ребяческую проповедь необъединимого и вот достиг того, что у нас есть две газеты, две платформы, две конференции и ни капли единства между рабочей демократией и ликвидаторами!… Из проповедника фантастического единства Троцкий превращается в приказчика ликвидаторов, делающего дело, угодное ликвидаторам… Это не единство, а игра, достойная комедианта».
Троцкий между тем продолжал свою «игру». В августе 1912 года Троцкий при поддержке и помощи германских и австрийских социал-демократов предпринял наиболее значительную попытку создать новый партийный центр, созвав в Вене конференцию РСДРП. Однако на конференцию отказались прибыть ряд влиятельных группировок. Не участвовали в ее работе, например, меньшевики-плехановцы и польские социал-демократы. Поэтому конференция конституировала себя не как общепартийная, а как конференция
