Сна – сердцем пробьюсь.
Ду-ша неустанна в нас,
И мало ей уст,
И мало ей зеркала
Тех игрищ и нег.
Спи, юная смертная,
Смерть минет.
АРИАДНА
(во сне)
ТЕЗЕЙ
Цвет выцветет, скрючится
Стан, розы – в отлет!
Oт смерти и участи
И Зевc не оплот.
И – ложа скалистого
Одр – тверже[6] нам взбит.
(Подьемля правую.)
Дева низин и ниш,
В гроте и в чаще
Царствующа, – услышь
Клятву над спящей.
В святости брачных уз
С милою свиться
Жимолостью – клянусь
Водами Стикса.
Влажных чураться уст
Девы и нимфы —
Облачными клянусь
Лбами Олимпа.
Судьбы и рты сдвоив,
Вплоть до укуса
Смертного…
– Чресл твоих
Гневом клянуся:
Страсти моей – сама
Ты не вечнее!
Если же в чувств, ума,
Недр помраченье,
Чудный порву союз, —
Да позабуду ж вкус
Млека и тука!
О, да бежит от вежд
Сон вероломный!
Метит чело мне!
Трусом да лягу!
Да не коснусь челом
Отчего прага!
Да не коснусь седин
Отческих! Грузной
Да не дождусь родин!
Чад да не эзрю!
О, да познаю клятв
Попранных цену!
Жен да познаю хлад,
Друга – измену!
Лен да понудят прясть
Женские козни!
Да посмеется страсть
Старости поздней!
Да посмеется тесть —
Бывшему зятю!
Слуг да познаю лесть,
Царства разъятье!
Да не бежит вода
В чан водоносов!
Тучные нивы – да
Не плодоносят!
(Склоняясь над спящей.)
Будь то хоть сам Зевес
С Мойрами вкупе —
Сих не сниму желез!
Вакху – уступишь.
ТЕЗЕЙ
Зачаровывающий сердце
Звук – кифарой в ушах звенит!
Кто ты?
Девы и Миродержца
Сын – невесты твоей жених
Предначертанный. Слаще млека
Пить на сладостнейшем из лож —
Предназначена мне от века
Здесь покоящаяся.
ТЕЗЕЙ
Лжешь!
Минотавровой кровью смочен
Меч. Изведаешь, сколь веска
Длань Тезеева!
Тсс… Непрочен
Сон в присутствии божества.
ТЕЗЕЙ
Выдь, – спознаемся, суеслов!
Заклинаю тебя – некрепок
Сна колеблющийся покров!
Пощади ни отца, ни дома
Не имеющую.
ТЕЗЕЙ
К борьбе,
Тише же! Чти же дрёму
Девы, грезящей о тебе.
Любят – думаете? Нет, рубят
Так! нет – губят! нет – жилы рвут!
О, как мало и плохо любят!
Мертвенный! И сие любовью
Величаете? Мышц игра —
И не боле! Бревна дубовей
И топорнее топора.
О, как тупо и неуклюже:
Крови… Дева, познавши мужа,
Спит, жаровни твоей угар
Просыпает. От сих позорищ
Как плодом заедают горечь,
Никнет – ласки твои заспать
Кротче! Судорогой вдоль рта —
Ваших браков и новобрачий
Отвращающая тщета.
О, как мало и неумело
Нежите!
ТЕЗЕЙ
Обличитель лбов —
Кту ты?
Огненный сын Семелы —
Вдохновения грозный бог.
ТЕЗЕЙ
Вакх!
Двусердый н двоедонный.
ТЕЗЕЙ
Вакх!
В утробе мужской догрет.
ТЕЗЕЙ
Вакх!
Не женщиною рожденный.
ТЕЗЕЙ
Вакх!
Тот, чьей двойственностью двоится
Взгляд у всякого, кто прозрел.
ТЕЗЕЙ
Вакх!
Раздвинутая граница.
ТЕЗЕЙ
Вакх!
Пределам твоим предел.
Тот, которого душу пьете
В хороводах и на холмах.
С злыми каторжниками плоти
Бог, братающийся в боях.
Верховод громового хора, —
Все возжаждавшие, сюда! —
Одаряющий без разбора
И стирающий без следа.
Лицемеров, стоящих одаль, —
Бич! То вуркот ушам, то рык,
Высшим – заповеди язык!
О, ни до у меня, ни дальше!
Ни сетей на меня, ни уз!
Ненасытен – и глада алчу:
Только жаждою утолюсь.
Двоедонный, рожденный дважды,
Двоеверный, – и вождь и страж…
Сей изжаждавшийся меж чаш
Деве…
Вежд крылатым взмахом —
Эти розы станут прахом.
Выравненные резцом,
Эти брови станут мхом.
Лба доверчивую кротость
Злыми бороздами опыт
Выбороздит. Гладь ланит
Жилами избороздит, —
Вилами! Улыбку рождши —
Плачь! Нет, дли ее, – всё тот же
Всё – обмеривает! Дивом
Мнишь? Все сущее червиво,
Муж!
ТЕЗЕЙ
С наглядностями рву!
ВАКХ
(до конца остающийся голосом)
Не цвести вторично древу!
Юность резвого котурна
Не задерживает. Деву,
Мнишь, отстаиваешь? Урну
С пеплом! С богом в ратоборство
Вставши – призраком влеком!
Тенью! Крохотною горсткой
Праха, бывшего цветком.
Сладостней, скажи, на высях
Гор, в лазоревых приречьях
Цвел ли? От тебя зависит
Срезать – иль увековечить
Цвет сей. Хватче Минотавра,
Злей Зевесовой грозы —
Огнь неистовости тварной,
Страстью названной. – Срази!
Уступи, взлюбивший много,
Деве – богу —
Хмеле-кудро-голувому!
ТЕЗЕЙ
Дева мной завоевана!
И мечом и отдачею…
ВАКХ
Дева – мне предназначена!
За века предугадана!
Без разделу моя!
Что лоза – виноградарю,
То мне – дева сия!
Божеству ли с убожеством
Спорить? Муж скудосерд,
Чту венчальным предложишь ей
Красота и бессмертие, —
Вот в двудонном ковше
Жениха-виночерпия
Дар невесте: душе.
Дар Тезея и Вакхову
Взвесь. Ужель одинаковый
Вес?
ТЕЗЕЙ
У спящей спроси.
ВАКХ
То ж, что рану закрашивать,
То ж, что море в сетях
Несть – у женщины спрашивать
О правах и путях
ТЕЗЕЙ
Та, что пленника вывела…
ВАКХ
Чувств изведала сеть.
Не смущай ее выбором,
Сам за деву ответь,
ТЕЗЕЙ
Чту Тезеем присвоено…
ВАКХ
Сгибнет, в прахе влачась.
Меж бессрочной красой ее
И цветеньем на час,
Между страстью, калечащей,
И бессмертной мечтой,
Уступи, объявший много,
Деву – богу.
ТЕЗЕЙ
От алчбы моей жадной
ВАКХ
У моей Ариадны
Будут новые чувства.
ТЕЗЕЙ
Плеск весла безоглядна
Воском чаешь заткнуть?
ВАКХ
У моей Ариадны
ТЕЗЕЙ
Мужа знавшая рядом
Божества не восхощет!
ВАКХ
У моей Ариадны
Будет новая ощупь.
ТЕЗЕЙ
Я – сквозь жертвенный ладан!
Я – в дурмане ночей!
BAKX
У моей Ариадны
Сих не будет очей.
ТЕЗЕЙ
Иль не знаешь, что вдувы
В час касаний бескостных…
ВАКХ
ТЕЗЕЙ
По тишайшему зову —
В нощь! К былому на грудь!
ВАКХ
ТЕЗЕЙ
Каждым ногтем начертан
В сердца девственной глине!
ВАКХ
Чйрт, лелеянных – смертной,
Не узнает – богиней.
ТЕЗЕЙ
Но зачем же, двужалый,
Ночь была нам вдвоем?
ВАКХ
Дабы разницу знала
Между небом и дном.
Бога знавшая рядом
Естества не восхощет,
Нет – твоей Ариадны!
На дворцовую площадь
Выйдя – Фив Семивратных,
Града новой зари,
Ариадне и Вакху
Фимиам воскури!
Уступи, познавший много,
Деву – богу.
ТЕЗЕЙ
Но не Геей, не Гйрой, —
Афродитой клялся!
ВАКХ
К Минотавру в пещеру
Шедший кротче тельца…
Всй величия платны —
Дух! – пока во плоти.
Тяжесть попранной клятвы
Естеством оплати.
Муж, решайся: светает.
Сна и яви – двойной
Свет. В предутренних стаях —
Свод.
– Прощайся с женой!
ТЕЗЕЙ
Но хоть слово промолвить
Дай: не к трусу влеклась!
ВАКХ
Час любовных помолвок
Был. – Отплытия час.
ТЕЗЕЙ
Но в глазах ее – чаны
Слез в двусветную рань! —
Я предателем встану!
ВАКХ
Да. Предателем – кань!
ТЕЗЕЙ
Лишь в одном не солги ей:
Уступил, но любя!
ВАКХ
Чтобы даже богиней
Не забыла тебя?
Тсс… на целую вечность.
ТЕЗЕЙ
Не в пределе мужском!
Выше сил человечьих —
ВАКХ
Стань божеством.
ТЕЗЕЙ
И мизинцем не двину,
Распростертый на плитах!
ВАКХ
У Фиванца напиток:
ТЕЗЕЙ
Ни Аида, ни Леты —
Не хотящим забыть!
(К Ариадне.)
Спит, – хоть жалок, хоть жёсток
Одр, – не хочешь подняться?
Наксос – крыл моих остов!
ВАКХ
Остров жертвенный: Наксос.
Уходи безоглядно:
ТЕЗЕЙ
Нет иной Ариадны,
Кроме Вакховой.
ВАКХ
(вслед)
Бог!
Картина пятая
Дворцовая площадь в Афинах. Утро. Эгей, Жрец, Провидец.
ЭГЕЙ
Ночь не добрее дня,
День не добрее ночи.
Пытке моей три дня
Нынче, в огне три ночи
Вьюсь, из последних сил
Сын мой, который был. —
Клад мой неотторжим!
Лучше бы вовсе нй дан!
Уж не молю – живым,
Уж не молю – победным:
Так же, как раб к ковшу
Льнет, просмолён до паха, —
Урны его прошу, —
Боги! – щепотки праха,
Пепла… О, тучи крыл,
Стрел над афинским брегом!
Сын мой, который был!
ЖРЕЦ
Царь! В седине морей,
В россыпях водокрутных,
Жив громовой Нерей,
Кости твоей заступник, —
Жив еще Посейдон!
С рушащейся громады
Вала, со дна из дон
Он – охраняет чадо
Старости твоея!
Недр не страшись гневливых!
Жертвенная ладья
С парусом белым внидет
В гавань. Крыла светлей!
В град, не бывавший пленным!
ЭГЕЙ
Тот лабиринт под пенным
Уровнем – о, смеясь,
Ждал бы. Воды ль страшуся?
Но Океана князь
Не господин над сушей.
“Целым твой сын плывет —
Белый, как вал об скалы —
Вёсл его в час отчала!)
“Тело мое везут —
Черный, чернее горна
Парус провижу – черный.
Черный! Чернее крыл
Вороновых – в проливе!
Сын мой, который был!
Неба тельца кровавей!
Царь! В красоте и в славе!
Жив! Не сожжен, а жгущ,
Бьющ – тако огнь пурпурный
Лемноса. Старец, сущ —
Сын твой! Не горстку в урне… —
Розами оплети
Лоб свой! – Не урну с телом!
В духе и во плоти
Жив и плывет под белым
Парусом.
ЭГЕЙ
Если лжешь,
Лучше бы не родиться
В мир тебе! Псом сгниешь!
ЖРЕЦ
Царь, не гневи провидца.
Легче в своем дому
Скважин не знать и трещин —
Зодчему – чем сему
Старцу солгать по вещим
Внутренностям. Оставь
Гнев и хвали Зевеса.
Мысленное – вот явь,
Плотское – вот завеса.
Хочешь, чтобы рекла
Вещь, – истончись до пепла…
ЭГЕЙ
Жив – и рука тепла?
Хлеб из золы – не тйпле.
ЭГЕЙ
Но невредим ли? Но
Здрав ли? Всё так же ль рдея…
В раковине зерно
Жемчуга не целее
Бездны на нижнем дне,
Цел, аки дух бесплотный.
ЭГЕЙ
Не изувечен, не…
Так не иссякнет род мой?
С песней – кого отпел?
В гавань – взамен пещеры!
Но не бесчестьем цел?
Чарою цел – и верой.
ЭГЕЙ
Чарою?
Знать не нам:
Знай, что любимым шел он.
Верою – в стан, что прям,
Чарой и верой яр,
Ими же заповедан…
Но, изощрив удар,
Пурпуром омрача
Меч – улыбался, аще
Бог. Не подъяв меча,
Изнеможден, но светл
Вышел.
ЭГЕЙ
Хвала! Но что за
Плотскою страстью прозван
Вепрь тот. Его сразил,
Высшею страстью движим.
ЭГЕЙ
Ветр, не щади ветрил!
Сын вожделенный, мчи же!
(Жрецу и Провидцу.)
Други, навстречу мчим!
Не выдавай, о старость!
Явление Вестника.
Царь, в седине пучин
Черный отмечен парус.
ЭГЕЙ
(Прорицателю.)
Не земным воздам, —
Лжец! – а иным чеканом!
Жрец, доложи богам:
Сыну навстречу канул
Царь.
Исчезает. Вестник вслед. С другой стороны площади, не встретившись, рядами, граждане.
ХОР ГРАЖДАН
Вострый нож!
Что несешь?
Полным коробом роскошным —
Розы, розы ли вискам?
Слезы, слезы ли очам?
Из лазоревых горстей
Дарственных твоих – чту примем,
Вал, как старец, поседел —
Лишь бы парус вышел бел!
Двоесерд
Выбесившись, белым овном
Ляжешь, кудри раздвоя,
Крытый чан!
Чту – очам
Выявишь? За белым тыном
Пены – чту? Каков Афинам
Дар? Растерзанная ткань?
Доля: крытая лохань!
Выше мачт —
Вал твой! Кулаком сведенным
То по всем своим поддонным
Бьет владыка Посейдон.
Длить – доколь?
Всю-то соль
Донную и всю-то кипень
Пенную твою мы выпьем,
Выхлебаем: кипень-смоль,
Воля – где?
Что в ладье?
Крит ли первенцев вернул нам,
Или братственная урна:
Семи вёсен пепл – и дым
Семи юношей с восьмым.
Ниже трав —
Вал твой! На ручьи распалось.
Там, что ворон меж ветрил?
Был—
Царь. Переполнен[7]
Чан скорби и мглы.
В ки-пящие волны
Пал царь со скалы.
Бе-ду издалече
Уз-ревши с высот,
Пал – сыну навстречу
С от-весных трехсот.
В пы-лу чадолюбья
И в пепле тщеты,
В че-тыреста глуби —
С трех-сот высоты.
Не орл быстролётен,
Царь крыл и когтей —
То старец с трех сотен
Гра-нитных локтей.
В волн пенную шерсть —
Взмыл – первым да встретит
Сы-новнюю персть.
Не в яростном споре
Ветров и ветрил —
Се-бя утопил!
В уст – собственной пене,
Кро-вавой кайме,
В век – собственной тени,
В недр – собственной тьме,
В убийственном слове
Ко-ротком: к чему?
В от-цовской любови
Без-донном чану.
Где пропасти клином,
Где пена ревет —
Ле-тящего принял
ХОР ГРАЖДАН
Царь наш. Наводняй же площадь,
Бессыновних и безотчих
Стадо – без поводыря!
Старого гремучий вал
Выхватил зеленокудрый.
Юного – слепая удаль.
Чудищу швырнула в пасть.
Горе! Горе! С черным – снасть!
Коршунам – кровавый пир!
Край наш, на куски искрошен.
Вместо пажитей роскошных —
Коршунов кровавый слет…
Мать бездетная, готовь
Скорби черное убранство!
Явственен – через пространства —
Скорби веющий рукав.
Ах, не черен он – кровав!
Прав – взмывающий с крутизн!
В коей правды не дождаться, —
Не рождать и не рождаться,
Явление Тезея в сопровождении девушек и юношей.
ТЕЗЕЙ
Где ж
Лавры – победоносцу?
Жив и несокрушим!
Как по коврам пронесся
По валунам морским —
Вождь ваш, с благою вестью:
Вот она! Счетом семь
Дев, с семерыми вместе
Сими –
