не падай!

До низóв-равнин —

Не вершок-аршин!

Уж не ссорься лучше с Ветром ты старшим!

«Говорят тебе, дурак, сидеть неловко!»

— Нет, уж некогда — годить! Верста — делов-то!

Не одна краса,

Что твоя коса!

Не одной тебе, чай, в верности клялся!

«Что ж ты, подлый, обернулся кверху брюхом?!»

— Не сумела усидеть, змея, — так рухай!

Знай, змея из змей:

Сахарок-твой-клей

Так и тает промеж двух ее грудей!

* * *

— Ух! —

— Кто ж это так ухнул вдруг?

Просто вылетел из тела — дух!

Да не плачь ты, полунощный сыч!

Просто тело о кремень-кирпич.

И пополз меж камней —

Змей…

КОНЕЦ

Над подвалами — полы,

Над полами — потолки,

Купола — над потолками,

Облака — над куполами.

Там — про наши дела

Пальцем пишет — Судьба.

Пишет — ровно плугом пашет:

Не до грамоты ей нашей!

Берегись, народ крещеный:

Пишет прописью саженной!

В облаках — промеж звезд —

Чуть зажглось — уж сбылось.

Под престолами — подвалы,

Над престолами — обломы

Облаков багровых, грозных

С красной молнией и с громом.

Сверху — страсть, снизу — смрад…

А еще царей винят!

Веселись, пока веселый!

Над подвалами — престолы.

Как нашлет Бог грозу,

Был вверху, стал внизу.

Нáд подвалами — престолы,

Пóд подвалами — погосты,

С черной костью нашей рабской,

С мертвой плотью нашей скотской.

Сверху — страсть, снизу — смрад…

А еще рабов винят!

Веселись, лик бледный, впалый!

Под престолами — подвалы!

Не пропеть петуху —

Был внизу, стал вверху.

— Кто ж всё царствьице мое разнес в труху?

— А ты кто? — Царь.

— Какой ты Царь!

Нет, — ты не Царь, скажи:

Комарь.

Кровосос ты, ишь раздулся с нашей кровушки!

Где крестьянские все наши телочки-коровушки?

Царь, залечивай

Раны-немощи!

Есть нам нечего,

Пить нам не на што!

Свиньям месиво —

Вот обед наш весь!

Гниль да с плесенью —

Вот и век наш весь!

Гниль да плесень да горящая солома!

— Кто пустил вас, черти-дьяволы, в хоромы?

— А мы сами пришли!

Одолели вши.

Всё нутро-кишки

Проскребли жмыхи.

Чтоб спознался Царь крестьянский с нашим горем —

Мы царю-то Комару-то — брюхо вспорем!

— Что вы, дурни, Царю брюхо пороть?

У Царя-то, чай, священная плоть!

Али к Божьему закону тупы?

— Всé по рощицам твои, Царь, попы!

— Ошалели, сволочь, черная кость!

— Кость-то белую твою с мясом врозь

Разведем — тогда смекнешь, старина:

Кость-то разная, а кровь-то — одна!

— Эй, дворянчики мои, грибы-груздочки!

Столбы верные, примерные столбочки!

Что ж вы нынче на помин не легки?

— Все без шапочки твои, Царь, грибки!

За престол за твой по красным по стогнам

Место лобное свели — с местом лобным.

«Не трудись, — кричат, — собачьи кишки!

Только выше мы еще — без башки!»

— Миткаль-бисер-леденцы-пух гусиный;

Выручай меня хоть ты, Двор Гостиный!

Аль в груди, как на лотке, — одна гниль?

— От купцов твоих, Кумач, — одна быль!

Там, где розаны цветут и на святки

В том краю теперь разбили палатки!

Пропадать с тобой небось — не глупцы!

Все водой твои махнули купцы!

— Эй, навозенные мухи,

Псы-антихристы!

Вызволяй, свиное ухо,

Царя — хитростью!

— Bcе макать пошли — да в нашу солонку!

Все на нашу перешли на сторонку!

— Ой, Боже, да кто ж вы?

— А мы — бездорожье,

Дубленая кожа,

Дрянцо, бессапожье,

Ощебья, отребья,

Бессолье, бесхлебье,

Рвань, ягоды волчьи, —

Да так себе — сволочь!

— Kaк не пропиты мои, значит, дрожки, —

Всем сафьянцу привезу на сапожки!

— Сафьян нам негоже:

Твоя нужна кожа.

— Пощадите мою спинку, голубчики!

Всем овчинки привезу на тулупчики!

— Нет, Царь, не до шуб!

Тебя под тулуп.

Чай, веками нас валили под рогожу-то!

— Ой, да что ж это, да что ж это, да что ж это?!

— Смеялся — плачь!

— Грозился — трусь!

Да, Царь-Кумач,

Мы — Красная Русь!

Твоя мамка мы, кормилка никудашная,

Русь кулашная — калашная — кумашная!

Ша — баш!

Москва, 14 июля — 17 сентября 1920

ПЕРЕУЛОЧКИ

<поэма-сказка>

Алексею Александровичу Подгаецкому-Чаброву

на память о нашей последней Москве

А не видел ли, млад, — не вемо-што,

А не слышал ли, млад, — не знамо-што

В белохрущатых громких платьицах

В переулочках тех Игнатьевских.

Свет до свету горит,

Должно, требу творит,

Богу жертву кадит,

С дуба требоваит.

А звоньба-то отколь? —Запястьица!

А урчба-то отколь? — Заклятьице!

Попытай молодецка счастьица

В переулочках тех Игнатьевских!

Две колдобины. Пень.

Развалённый плетень.

Без следочку — да в темь,

Всех окошечек — семь.

Пока дома сидишь — подумывай,

А шестое пройдешь — послеживай:

С бережочку рыбачка юная

В полглазочку косит: не клюноло ль?

Дунет — костром загарит,

Плюнет — рублем подарит,

Ох, башковит-красовит,

Дальше — язык не велит!

Оттого-то и в полглазочку-то

Сверх крутого плеча покатиста.

На пустые слова не тратятся

В переулочках тех Игнатьевских!

А войти-то как? — Выходом.

А речи-то как? — Выкрутом.

А на што мне креститися?

Все Христы-то где ж? — Вышедши.

На плет-паутиночку

Крестись без запиночки!

Смекай, мол, детинушка,

Своя здесь святынюшка.

Занавéс-мой — занавéс!

Мурзамецкий мой отрез!

Часть-рябь-слепь-резь!

Мне лица не занавесь!

Погоди, молодец, успеется!

Чай, не диво како под пологом!

На князьке вороные голуби

В ползобочка воркуют до-люби:

Про белые плечи,

Которых не смети,

Про сладкие смеси —

Потом не жалети…

Про неги, про лести,

Зеленые листья,

Про яства — не ести,

Орешки — не грызти.

А еще, молодец, не тупиться!

Али к чаше-идешь-причастьицу?

Прямо в очи глядят, — не застятся

В переулочках тех Игнатьевских!

Уж как плотно-наплотно

Те платки запахнуты!

Яблочками, яхонтами

Улещает, шахматами.

(От моих горячих губ —

Лихоманочки идут!

От моих горячих губ —

В теле жилочки гудут!)

Шахматами, яхонтами…

Уста мои сахарные.

Совсем еще матушкиным

Молочишком пахнете!

(Разрумяниста моя

Знобь-Тумановна!

Лихоманочка моя

Лихомановна!)

* * *

А — и — рай!

А — и — вей!

О — би — рай!

Не — ро — бей!

Яблок — яхонт,

Яблок — злато.

Кто зачахнет —

Про то знато.

Яблок — лесть,

Яблок — ласть.

Рук за пазуху

Не класть.

Зорким — слепость.

Чутким — глухость.

Голубей вверху

Не слухать.

Робким — плеть.

Дерзким — ласть.

Глазком яблочка

Не красть!

Как за праву-то рученьку —

Хлест да плёск!

Вместо белой-то рученьки —

Ящеров хвост!

Как за леву-то рученьку

Схватит — хляст!

Ошалелой гадюченькой

В левый глаз!

Пояском через плечико

Хочет — клек:

Раю-райскою реченькой

Шелк потек.

А — ю — рай,

А — ю — рей,

Об — ми — рай,

Сне — го — вей.

Чеснок — яблочку

Неровня.

Аю-раюшки

Раевна.

Речка — зыбь.

Речка — рябь,

Рукой — рыбоньки

Не лапь…

Не то на кривь,

Не то на бок,

Раю-радужный

Кораблик.

Речка — хлип,

Рыбка — плёск.

От всей рыбоньки —

Лишь хвост.

Уж и странствьице —

Любота для глаз!

Шемаханские

Паруса у нас!

(Что за дурость-така-соплячество

Башкой русою в юбки прятаться?)

Райской слюночкой

Между прочих рек

Слыву, — вьюношам

Слаще, бают, нет.

(Шепоточки-мои-смеюнчики,

Сладкослюнчаты, сладкострунчаты!)

Как за те шепота —

Брыком-ревом душа,

Как за те шепота —

Турьим рогом башка!

На корме вороные голуби

В ползобочка воркуют до-люби:

Про ребра, про десны,

Голодную вёсну,

Про лен-тот-нечесан,

Поклон-тот-непослан.

А на што нам лен,

Зелена башка?

Твой земной поклон —

В широки шелка:

Кланяйся,

Кланяйся!

Под расчесочку

Подставляй ленок,

Чтоб и спросыпу

Не сказал сынок:

К маменьке,

К маменьке!

Река — радужну

Широту струит.

Видишь — матушка

На лужку стоит:

Кланяйся,

Кланяйся!

Еще кланяйся

На восток-ковыль.

Волеваньице,

Дорогая быль —

С памяти!