— как губы добудет уст —
Упокоительница…
25 марта 1923
6. «Час, когда вверху цари…»
Час, когда вверху цари
И дары друг к другу едут.
(Час, когда иду с горы):
Горы начинают ведать.
Умыслы сгрудились в круг.
Судьбы сдвинулись: не выдать!
(Час, когда не вижу рук)
Души начинают видеть.
25 марта 1923
7. «В час, когда мой милый брат…»
Миновал последний вяз
(Взмахов, выстроенных в ряд),
Были слезы — больше глаз.
Огибал последний мыс
(Вздохов мысленных: вернись!)
Были взмахи — больше рук.
Точно руки — вслед — от плеч!
Точно губы вслед — заклясть!
Звуки растеряла речь,
Пальцы растеряла пясть.
— Господи, взгляни на нас! —
Были слезы больше глаз
Человеческих и звезд
Атлантических…
26 марта 1923
8. «Терпеливо, как щебень бьют…»
Терпеливо, как щебень бьют,
Терпеливо, как смерти ждут,
Терпеливо, как вести зреют,
Терпеливо, как месть лелеют —
Буду ждать тебя (пальцы в жгут —
Так Монархини ждет наложник)
Терпеливо, как рифмы ждут,
Терпеливо, как руки гложут.
Буду ждать тебя (в землю — взгляд,
Зубы в губы. Столбняк. Булыжник).
Терпеливо, как негу длят,
Терпеливо, как бисер нижут.
Скрип полозьев, ответный скрип
Двери: рокот ветров таежных.
Высочайший пришел рескрипт:
— Смена царства и въезд вельможе.
И домой:
В неземной —
Да мой.
27 марта 1923
9. «Весна наводит сон. Уснем…»
Весна наводит сон. Уснем.
Хоть врозь, а все ж сдается: все
Разрозненности сводит сон.
Авось увидимся во сне.
Всевидящий, он знает, чью
Ладонь — и в чью, кого — и с кем.
Кому печаль мою вручу,
Кому печаль мою повем
Предвечную (дитя, отца
Не знающее и конца
Не чающее!) О, печаль
Плачущих без плеча!
О том, что памятью с перста
Спадет, и камешком с моста…
О том, что заняты места,
О том, что наняты сердца
И жить — пожизненно — без нег!
О заживо — чуть встав! чем свет! —
В архив, в Элизиум калек.
О том, что тише ты и я
Травы, руды, беды, воды…
О том, что выстрочит швея:
Рабы — рабы — рабы — рабы.
5 апреля 1923
10. «С другими — в розовые груды…»
С другими — в розовые груды
Грудей… В гадательные дроби
Недель…
А я тебе пребуду
Сокровищницею подобий
По случаю — в песках, на щебнях
Подобранных, — в ветрах, на шпалах
Подслушанных… Вдоль всех бесхлебных
Застав, где молодость шаталась.
Шаль, узнаешь ее? Простудой
Запахнутую, жарче ада
Распахнутую…
Недр — под полой, живое чадо:
Песнь! С этим первенцем, что пуще
Всех первенцев и всех Рахилей…
— Недр достовернейшую гущу
Я мнимостями пересилю!
11 апреля 1923
«Голубиная купель…»
Голубиная купель,
Небо: тридевять земель.
Мне, за тем гулявшей за морем,
Тесно в одиночной камере
Рук твоих,
Губ твоих,
Человек — и труб твоих,
— Город!
Это сорок
Сороков во мне поют.
Это сорок
Кузнецов во мне куют!
Мне, решать привыкшей в мраморе,
Тесно в одиночной камере
Демократии и Амора.
21 марта 1923
Эвридика — Орфею:
Для тех, отженивших последние клочья
Покрова (ни уст, ни ланит!..)
О, не превышение ли полномочий
Орфей, нисходящий в Аид?
Для тех, отрешивших последние звенья
Земного… На ложе из лож
Сложившим великую ложь лицезренья,
Внутрь зрящим — свидание нож.
Уплочено же — всеми розами крови
За этот просторный покрой
Бессмертья…
До самых летейских верховий
Любивший — мне нужен покой
Беспамятности… Ибо в призрачном доме
Сем — призрак ты, сущий, а явь —
Я, мертвая… Что же скажу тебе, кроме:
— «Ты это забудь и оставь!»
Ведь не растревожишь же! Не повлекуся!
Ни рук ведь! Ни уст, чтоб припасть
Устами! — С бессмертья змеиным укусом
Кончается женская страсть.
Уплочено же — вспомяни мои крики! —
Не надо Орфею сходить к Эвридике
И братьям тревожить сестер.
23 марта 1923
Поэты
1. «Поэт — издалека заводит речь…»
Поэта — далеко заводит речь.
Планетами, приметами, окольных
Притч рытвинами… Между да и нет
Он даже размахнувшись с колокольни
Крюк выморочит… Ибо путь комет —
Поэтов путь. Развеянные звенья
Причинности — вот связь его! Кверх лбом —
Отчаетесь! Поэтовы затменья
Не предугаданы календарем.
Он тот, кто смешивает карты,
Обманывает вес и счет,
Он тот, кто спрашивает с парты,
Кто Канта наголову бьет,
Кто в каменном гробу Бастилий
Как дерево в своей красе.
Тот, чьи следы — всегда простыли,
Опаздывают…
— ибо путь комет
Поэтов путь: жжя, а не согревая.
Рвя, а не взращивая — взрыв и взлом —
Твоя стезя, гривастая кривая,
Не предугадана календарем!
8 апреля 1923
2. «Есть в мире лишние, добавочные…»
Есть в мире лишние, добавочные,
Не вписанные в окоём.
(Нечислящимся в ваших справочниках,
Им свалочная яма — дом).
Есть в мире полые, затолканные,
Немотствующие — навоз,
Гвоздь — вашему подолу шелковому!
Есть в мире мнимые, невидимые:
Есть в мире Иовы, что Иову
Завидовали бы — когда б:
Поэты мы — и в рифму с париями,
Но выступив из берегов,
Мы бога у богинь оспариваем
И девственницу у богов!
22 апреля 1923
3. «Что же мне делать, слепцу и пасынку…»
Что же мне делать, слепцу и пасынку,
В мире, где каждый и отч и зряч,
Где по анафемам, как по насыпям —
Страсти! где насморком
Назван — плач!
Что же мне делать, ребром и промыслом
Певчей! — как провод! загар! Сибирь!
По наважденьям своим — как по мосту!
С их невесомостью
В мире гирь.
Что же мне делать, певцу и первенцу,
В мире, где наичернейший — сер!
Где вдохновенье хранят, как в термосе!
С этой безмерностью
В мире мер?!
22 апреля 1923
Ариадна
1. «Оставленной быть — это втравленной быть…»
Оставленной быть — это втравленной быть
В грудь — синяя татуировка матросов!
Оставленной быть — это явленной быть
Семи океанам… Не валом ли быть
Девятым, что с палубы сносит?
Уступленной быть — это купленной быть
Задорого: ночи и ночи и ночи
Умоисступленья! О, в трубы трубить —
Уступленной быть! — Это длиться и слыть
Как губы и трубы пророчеств.
14 апреля 1923
2. «О всеми голосами раковин…»
— О всеми голосами раковин
Ты пел ей…
— Травкой каждою.
— Она томилась лаской Вакховой.
— Летейских маков жаждала…
— Но как бы те моря ни солоны,
Тот мчался…
— Стены падали.
— И кудри вырывала полными
Горстями…
— В пену падали…
21 апреля 1923
Прага
Где сроки спутаны, где в воздух ввязан
Дом — и под номером не наяву!
Я расскажу тебе о том, как важно
В летейском городе своем живу.
Я расскажу тебе, как спал он,
Не выспался — и тянет стан,
Где между водорослью и опалом
День деворадуется по мостам.
Где мимо спящих богородиц
И рыцарей, дыбящих бровь,
Шажком торопится народец
Потомков — переживших кровь.
Где честь, последними мечами
Воззвав, — не медлила в ряду.
О городе, где всё очами
Глядит — последнего в роду.
21 апреля 1923
Поэма заставы
Не засыпет мои уста,
Буду петь мосты и заставы,
Буду петь простые места.
А покамест еще в тенётах
Не увязла — людских кривизн,
Буду брать — труднейшую ноту,
Жалобу труб.
Рай огородов.
Заступ и зуб.
Чуб безбородых.
День без числа.
Верба зачахла.
Жизнь без чехла:
Кровью запахло!
Потных и плотных,
Потных и тощих:
— Ну да на площадь?! —
Как на полотнах —
Как на полотнах
Только — и в одах:
Рев безработных,
Рев безбородых.
Ад? — Да,
Но и сад — для
Баб и солдат,
Старых собак,
Малых ребят.
«Рай — с драками?
Без — раковин
От устриц?
Без люстры?
С заплатами?!»
— Зря плакали:
У всякого —
Свой.
Здесь страсти поджары и ржавы:
Держав динамит!
Здесь часто бывают пожары:
Застава горит!
Здесь ненависть оптом и скопом:
Расправ пулемет!
Здесь часто бывают потопы:
Застава плывет!
Здесь плачут, здесь звоном и воем
Рассветная тишь.
Здесь отрочества под конвоем
Щебечут: шалишь!
Здесь платят! Здесь Богом и Чертом,
Горбом и торбой!
Здесь молодости как над мертвым
Поют над собой.
— Мосты, пески, кресты застав! —
Здесь младшую купцу пропив…
Отцы…
— Кусты, кресты крапив…
— Пусти.
— Прости.
23 апреля 1923
Слова и смыслы
1
Ты обо мне не думай никогда!
(На — вязчива!)
Ты обо мне подумай: провода:
Даль — длящие.
Ты на меня не жалуйся, что жаль…
Всех слаще мол…
Лишь об одном пожалуйста: педаль:
Боль — длящая.
2
Ла — донь в ладонь:
— За — чем рожден?
— Не — жаль: изволь:
3
Проводами продленная даль…
Отрывающаяся — доколь?
23 апреля 1923
Сглаживающая даль.
Дольше — дольше — дольше — дольше!
Это — правая педаль.
После жизненных радуший
Глуше — глуше — глуше — глуше:
Это — левая педаль.
Памяти гудящий Китеж —
Правая! Летейских вод
Левую бери: глушитель
Длителя перепоет.
От участковых, от касто-
вых — уставшая (заметь!)
Требует! Из всех безмясых
Клавишей, разбитых в ряд.
(Левою педалью гасят,
Правою педалью длят…)
Лязгает! Как змей из фальши
Клавишей, разбитых в гуд…
Дальше, дальше, дальше, дальше
Правою педалью лгут!
24 апреля 1923
Ладони! (Справочник
Юнцам и девам).
Целуют правую,
Читают в левой.
В полночный заговор
Вступивший — ведай:
Являют правою,
Скрывают левой.
Сивилла — левая:
Вдали от славы.
Быть неким Сцеволой
Довольно — правой.
А всё же в ненависти
Час разверстый
Мы миру левую
Даем — от сердца!
А все же, праведным
Объевшись гневом,
Рукою правою
Мы жилы — левой!
27 апреля 1923
«Крутогорьями глаголь…»
Крутогорьями глаголь,
Колокольнями трезвонь:
Всеми вольными в лазорь
Колокольнями злословь:
29 апреля 1923
Облака
1
Перерытые — как битвой
Взрыхленные небеса.
Рытвинами — небеса.
Битвенные небеса.
Перелетами — как хлёстом
Хлёстанные табуны.
Взблестывающей Луны
Вдовствующей — табуны!
2
Стой! Не Федры ли под небом
Плащ? Не Федрин ли взвился
В эти марафонским бегом
Мчащиеся небеса?
Стой! Иродиады с чубом —
Блул… Не бубен ли взвился
В эти иерихонским трубом
Рвущиеся небеса!
3
Нет! Вставший вал!
Пал — и пророк оправдан!
Раз — дался вал:
Целое море — на два!
Бо — род и грив
Шествие морем Чермным!
Нет! — се — Юдифь —
Голову Олоферна!
1 мая 1923
Так вслушиваются…
1. «Так вслушиваются…»
Так вслушиваются (в исток
Вслушивается — устье).
Так внюхиваются в цветок:
Вглубь — до потери чувства!
Жажда, которой дна нет.
Так дети, в синеве простынь,
Всматриваются в память.
Так вчувствовывается в кровь
…Так влюбливаются в любовь:
Впадываются в пропасть.
2. «Друг! Не кори меня за тот…»
Друг! Не кори меня за тот
Так вглатываются в глоток:
Вглубь — до потери чувства!
Так в ткань врабатываясь, ткач
Вшептываются в шепот.
Так вплясываются… (Велик
Бог — посему крутитесь!)
Вмалчиваются в тихость.
Так жалом тронутая кровь
Жалуется — без ядов!
Так вбаливаются в любовь:
Впадываются в: падать.
3 мая 1923
Ручьи
1. «Друг! Не кори меня за тот…»
Прорицаниями рокоча,
Нераскаянного скрипача
Piccicata’ми… Разрывом бус!
Паганиниевскими «добьюсь!»
Опрокинутыми…
Нот, планет —
Ливнем!
— Вывезет!!!
— Конец… На нет…
Недосказанностями тишизн
Заговаривающие жизнь:
Страдивариусами в ночи
Проливающиеся ручьи.
4 мая 1923
2. «Монистом, расколотым…»
Монистом, расколотым
На тысячу блях —
Как Дзингара в золоте
Деревня в ручьях.
Монистами — вымылась!
Несется как челн
В ручьёвую жимолость
Окунутый холм.
Монистами-сбруями…
(Гривастых теней
Монистами! Сбруями
Пропавших коней…)
Монистами-бусами…
(Гривастых монет
Монистами! Бусами
Пропавших планет…)
По кручам, по впадинам,
И в щеку, и в пах —
Как Дзингара в краденом —
Деревня в ручьях.
Споем-ка на радостях!
Черны, горячи
Сторонкою крадучись
Цыганят ручьи.
6 мая 1923
Атлантским и сладостным
Дыханьем весны —
Огромною бабочкой
Мой занавес — и —
Вдовою индусскою
В жерло златоустое,
Наядою сонною
В моря заоконные…
5 мая 1923
Хвала времени
Вере Аренской
Беженская мостовая!
Гикнуло — и понеслось
Опрометями колес.
Время! Я не поспеваю.
В летописях и в лобзаньях
Пойманное… но песка
Струечкою шелестя…
Время, ты меня обманешь!
Стрелками часов, морщин
Рытвинами — и Америк
Новшествами… — Пуст кувшин! —
Время, ты меня обмеришь!
Время, ты меня предашь!
Блудною женой — обнову
Выронишь… — «Хоть час да наш!»
— Поезда с тобой иного
Следования!.. —
Ибо мимо родилась
Ратуешь! Калиф на час:
Время! Я тебя миную.
10 мая 1923
За тебя уже умирают.
Вслед за братом, увы, в костер —
Разве принято? Не сестер
Это место, а страсти рдяной!
Разве принято под курганом…
С братом?..
— «Был мой и есть! Пусть сгнил!»
— Это местничество могил!!!
11 мая 1923
Час обнажающихся верховий,
Час, когда в души глядишь — как в очи.
Это — разверстые шлюзы крови!
Это — разверстые шлюзы ночи!
Хлынула кровь, наподобье ночи
Хлынула кровь, —
