Два дерева: в пылу заката
И под дождем — еще под снегом —
Всегда, всегда: одно к другому,
Август 1919
«Консуэла! — Утешенье…»
Консуэла! — Утешенье!
Люди добрые, не сглазьте!
Наградил второю тенью
Бог меня — и первым счастьем.
Видно с ангелом спала я,
Бога приняла в объятья.
Каждый час благословляю
Полночь твоего зачатья.
И ведет меня — до сроку —
К Богу — по дороге белой —
Первенец мой синеокий:
Утешенье! — Консуэла!
Ну, а раньше — стать другая!
Я была счастливой тварью!
Все мой дом оберегали, —
Каждый под подушкой шарил!
Награждали — как случалось:
Кто — улыбкой, кто — полушкой…
А случалось — оставалось
Даже сердце под подушкой!..
Времячко мое златое!
Сонм чудесных прегрешений!
Всех вас вымела метлою
Консуэла — Утешенье.
А чердак мой чисто мéтен,
Сор подобран — на жаровню.
Смерть хоть сим же часом встретим:
Ни сориночки любовной!
— Вор! — Напрасно ждешь! — Не выйду!
Буду спать, как повелела
Мне — от всей моей Обиды
Утешенье — Консуэла!
Москва, октябрь 1919
АЛЕ
1. «Ни кровинки в тебе здоровой…»
Ни кровинки в тебе здоровой. —
Ты похожа на циркового.
Вон над бездной встает, ликуя,
Рассылающий поцелуи.
Напряженной улыбкой хлещет
Эту сволочь, что рукоплещет.
Ни кровиночки в тонком теле, —
Все новиночек мы хотели.
Что, голубчик, дрожат поджилки?
Все как надо: канат — носилки.
Материнская антреприза.
Москва, октябрь 1919
2. «Упадешь — перстом не двину…»
Упадешь — перстом не двину.
Я люблю тебя как сына.
Всей мечтой своей довлея,
Не щадя и не жалея.
Я учу: губам полезно
Раскаленное железо,
Бархатных ковров полезней —
Гвозди — молодым ступням.
А еще в ночи беззвездной
Под ногой — полезны — бездны!
Первенец мой крутолобый!
Вместо всей моей учебы —
Материнская утроба
Лучше — для тебя была б.
Октябрь 1919
«Бог! — Я живу! — Бог! — Значит ты не умер…»
Бог! — Я живу! — Бог! — Значит ты не умер!
Бог, мы союзники с тобой!
А я — герольд с трубой.
Бог! Можешь спать в своей ночной лазури!
Твой дом стоит! — Я лбом встречаю бури,
Я барабанщик войск твоих.
Я твой горнист. — Сигнал вечерний
И зорю раннюю трублю.
Бог! — Я любовью не дочерней, —
Сыновне я тебя люблю.
Смотри: кустом неопалимым
Горит походный мой шатер.
Не поменяюсь с серафимом:
Я твой Господен волонтер.
Дай срок: взыграет Царь-Девица
По всем по селам! — А дотоль —
Пусть для других — чердачная певица
Октябрь 1919
«А человек идет за плугом…»
А человек идет за плугом
И строит гнезда.
Одна пред Господом заслуга:
Глядеть на звезды.
И вот за то тебе спасибо,
Что, цепенея,
Двух звезд моих не видишь — ибо
Нашел — вечнее.
Обман сменяется обманом,
Рахилью — Лия.
Все женщины ведут в туманы:
Я — как другие.
Октябрь 1919
Что любимое? — Не скажет.
И я тоже не скажу.
Только знаю, только знаю
— Шалой головой ручаюсь! —
Только знаю, только знаю,
Начинается на М.
— Море или мандарины?
Москва, октябрь 1919
«Чердачный дворец мой, дворцовый чердак…»
Чердачный дворец мой, дворцовый чердак!
Взойдите. Гора рукописных бумаг…
Так. — Руку! — Держите направо, —
Теперь полюбуйтесь, воссев на сундук,
Какую мне Фландрию вывел паук.
Не слушайте толков досужих,
Что женщина — может без кружев!
Ну-с, перечень наших чердачных чудес:
Здесь нас посещают и ангел, и бес,
И тот, кто обоих превыше.
Недолго ведь с неба — на крышу!
Вам дети мои — два чердачных царька,
С веселою музой моею, — пока
Вам призрачный ужин согрею, —
Покажут мою эмпирею.
— А что с Вами будет, как выйдут дрова?
— Дрова? Но на то у поэта — слова
Всегда — огневые — в запасе!
Нам нынешний год не опасен…
От века поэтовы корки черствы,
И дела нам нету до красной Москвы!
Глядите: от края — до края —
Вот наша Москва — голубая!
А если уж слишком поэта доймет
Московский, чумной, девятнадцатый год, —
Что ж, — мы проживем и без хлеба!
Недолго ведь с крыши — на небо.
Октябрь 1919
«Поскорее бы с тобою разделаться…»
Поскорее бы с тобою разделаться,
Юность — молодость, — эка невидаль!
Все: отселева — и доселева
Зачеркнуть бы крест на крест — наотмашь!
И почить бы в глубинах кресельных,
Меж небесных планид бесчисленных,
И учить бы науке висельной
Юных крестниц своих и крестников.
— Как пожар зажечь, — как пирог испечь,
Чтобы в рот — да в гроб, как складнее речь
На суду держать, как отца и мать
………………………………. продать.
Подь-ка, подь сюда, мой воробушек!
В том дому жемчуга с горошину.
А воробушек — на веревочке!
На пути твоем — целых семь планид,
Чтоб высоко встать — надо кровь пролить.
Лей да лей, не жалей учености,
Весельчак ты мой, висельченочек!
— Ну, а ты зачем? — Душно с мужем спать!
— Уложи его, чтоб ему не встать,
Да с ветрами вступив в супружество —
Берегись! — голова закружится!
И плетет — плетет …………….. паук
— «От румян-белил встал горбом — сундук,
Вся, как купол, красой покроешься, —
После виселицы — отмоешься!»
Так — из темных обвалов кресельных,
Меж небесных планид бесчисленных
………………………….……………….
Юных висельников и висельниц.
Внук с пирушки шел, видит — свет зажжен,
………………..в полу круг прожжен.
— Где же бабка? — В краю безвестном!
Прямо в ад провалилась с креслом!
Октябрь 1919
«Уходящее лето, раздвинув лазоревый полог…»
Уходящее лето, раздвинув лазоревый полог
(Которого нету — ибо сплю на рогоже — девятнадцатый год)
Уходящее лето — последнюю розу
— От великой любви — прямо на сердце бросило мне.
На кого же похоже твое уходящее лето?
На поэта?
— Ну нет!
На г……….д………..в……….!
Октябрь 1919
«А была я когда-то цветами увенчана…»
А была я когда-то цветами увенчана
И слагали мне стансы — поэты.
Девятнадцатый год, ты забыл, что я женщина…
Я сама позабыла про это!
Скажут имя мое — и тотчас же, как в зеркале
……………………………………..
И повис надо мной, как над брошенной церковью,
Тяжкий вздох сожалений бесплодных.
Так, в…… Москве погребенная заживо,
Наблюдаю с усмешкою тонкой,
Как меня — даже ты, что три года охаживал! —
Обходить научился сторонкой.
Октябрь 1919
«Сам посуди: так топором рубила…»
Сам посуди: так топором рубила,
Что невдомек: дрова трещат — аль ребра?
А главное: тебе не согрубила,
А главное: <сама> осталась доброй.
Работала за мужика, за бабу,
А больше уж нельзя — лопнут виски!
— Нет, руку приложить тебе пора бы:
У человека только две руки!
Октябрь 1919
С. Э
Хочешь знать, как дни проходят,
Дни мои в стране обид?
Две руки пилою водят,
Сердце — имя говорит.
Эх! Прошел бы ты по дому —
Знал бы! Так в ночи пою,
Точно по чему другому —
Не по дереву — пилю.
И чудят, чудят пилою
Руки — вольные досель.
И метет, метет метлою
Ноябрь 1919
«Дорожкою простонародною…»
Дорожкою простонародною,
Смиренною, богоугодною,
Идем — свободные, немодные,
Душой и телом — благородные.
Сбылися древние пророчества:
Где вы — Величества? Высочества?
Мать с дочерью идем — две странницы.
Чернь черная навстречу чванится.
Быть может — вздох от нас останется,
А может — Бог на нас оглянется…
Пусть будет — как Ему захочется:
Мы не Величества, Высочества.
Так, скромные, богоугодные,
Душой и телом — благородные,
Дорожкою простонародною —
Так, доченька, к себе на родину:
В страну Мечты и Одиночества —
Где мы — Величества, Высочества.
<1919>
БАЛЬМОНТУ
Пышно и бесстрастно вянут
Розы нашего румянца.
Лишь камзол теснее стянут:
Голодаем как испанцы.
Взять — скорее гору сдвинем!
И ко всем гордыням старым —
В вывернутой наизнанку
Мантии Врагов Народа
Утверждаем всей осанкой:
Жизни ломовое дышло
Спеси не перешибило
Скакуну. Как бы не вышло:
В Рай, под деревцем миндальным:
— Царь! На пиршестве народа
Голодали — как гидальго!
Ноябрь 1919
«Высоко мое оконце…»
Высокó мое оконце!
Не достанешь перстеньком!
На стене чердачной солнце
От окна легло крестом.
Мир. — На вечны времена.
И мерещится мне: в самом
Небе я погребена!
Ноябрь 1919
АЛЕ
1. «Когда-нибудь, прелестное созданье…»
Когда-нибудь, прелестное созданье,
Я стану для тебя воспоминаньем.
Там, в памяти твоей голубоокой,
Затерянным — так далекó-далёко.
Забудешь ты мой профиль горбоносый,
И лоб в апофеозе папиросы,
И вечный смех мой, коим всех морочу,
И сотню — на руке моей рабочей —
Серебряных перстней, — чердак-каюту,
Моих бумаг божественную смуту…
Как в страшный год, возвышены Бедою,
Ты — маленькой была, я — молодою.
2. «О бродяга, родства не помнящий…»
О бродяга, родства не помнящий —
Сердце пело. — Из нежной комнаты
Я в метель тебя увела.
………………………..……………….
И твой голос в метельной мгле:
— «Остригите мне, мама, волосы!
Они тянут меня к земле!»
Ноябрь 1919
3. «О бродяга, родства не помнящий…»
Вот она, разлука двух
Сродных вдохновений!
Жалко мне, когда в печи
Жар, — а ты не видишь!
В дверь — звезда в моей ночи! —
Не взойдешь, не выйдешь!
Платьица твои висят,
На окне чердачном — сад
Расцветает — тщетно.
Голуби в окно стучат, —
Скучно с голубями!
Мне ветра привет кричат, —
Бог с ними, с ветрами!
Не сказать ветрам седым,
Стаям голубиным —
Чудодейственным твоим
Голосом: — Марина!
Ноябрь 1919
«В темных вагонах…»
В темных вагонах
На шатких, страшных
Подножках, смертью перегруженных,
Между рабов вчерашних
Я все думаю о тебе, мой сын, —
Принц с головой обритой!
В царство ценою…….……………
На волосок от любви народы —
В гневе — одним волоском дитяти
— И на приютской чумной кровати
Принц с головой обритой.
Принц мой приютский!
Можешь ли ты улыбнуться?
В этом году!
Шатки подножки.
Кунцево, ноябрь 1919
«О души бессмертный дар…»
О души бессмертный дар!
Никому не нужный!
Все другим богаты!
Приговор мой на стене:
— Чересчур легка ты!..
19 декабря 1919
«Я не хочу ни есть, ни пить, ни жить…»
Я не хочу ни есть, ни пить, ни жить.
А так: руки скрестить — тихонько плыть
Глазами по пустому небосклону.
Ни за свободу я — ни против оной
— О, Господи! — не шевельну перстом.
Я не дышать хочу — руки крестом!
Декабрь 1919
«Поцеловала в голову…»
Поцеловала в голову,
Не догадалась — в губы!
А все ж — по старой памяти —
Ты хороша, Любовь!
Немножко бы веселого
О как — по старой памяти —
Ты б загудела, кровь!
Да нет, да нет, — в таком году
Сама Венера, взяв топор,
Громит в щепы подвал.
В чумном да ледяном аду,
С Зимою перевенчанный,
Амур свои два крылышка
На валенки сменял.
Прелестное создание!
Сплети-ка мне веревочку
Да сядь — по старой памяти —
К девчонке на кровать.
— До дальнего свидания!
— Доколь опять научимся
Получше, чем в головочку
Мальчишек целовать.
Декабрь 1919
ЧЕТВЕРОСТИШИЯ
1
На скольких руках — мои кольца,
На скольких устах — мои песни,
На скольких очах — мои слезы…
По всем площадям — моя юность!
2
Бабушке — и злая внучка мила!
Горе я свое за ручку взяла:
«Сто ночей подряд не спать — невтерпеж!
Прогуляйся, — может, лучше уснешь!»
3
Так, выбившись из страстной колеи,
Настанет день — скажу: «не до любви!»
Но где же, на календаре веков,
Ты, день, когда скажу: «не до стихов!»
4
Словно теплая слеза —
Капля капнула в глаза.
Там, в небесной вышине,
Кто-то плачет обо мне.
5
Плутая по своим же песням,
Случайно попадаю — в души.
Предупреждаю — не жилица!
Еще не выстроен мой дом.
6
«Завтра будет: после-завтра» —
День, а в день последний: «хоть бы
7
Птичка все же рвется в рощу,
Как зерном ни угощаем,
Я взяла тебя из грязи, —
В грязь родную возвращаю.
8
Ты зовешь меня блудницей, —
Прав, — но малость упустил:
