упав на карту
x x x
Из строгого, стройного храма
x x x
Только в очи мы взглянули — без остатка
x x x
Мое последнее величье
x x x
x x x
Я помню первый день, младенческое зверство
x x x
Ночь. — Норд-Ост. — Рев солдат. — Рев волн.
x x x
Плохо сильным и богатым
МОСКВЕ
Когда рыжеволосый Самозванец
Гришка — Вор тебя не ополячил…
АНДРЕЙ ШЕНЬЕ
Андрей Шенье взошел на эшафот
Не узнаю в темноте
x x x
Московский герб: герой пронзает гада
ПСИХЕЯ
«Не самозванка — я пришла домой…»
«На тебе, ласковый мой, лохмотья…»
«Умирая, не скажу: была…»
«Ночи без любимого — и ночи…»
«Как правая и левая рука…»
«Рыцарь ангелоподобный…»
«Если душа родилась крылатой…»
КОМЕДЬЯНТ
Легкий бой лукав и лжив.
Нынче тошно, завтра сладко,
Нынче помер, завтра жив.
Бой кипит. Смешно обоим:
Как умен — и как умна!
Героиней и героем
Я равно обольщена.
Жезл пастуший — или шпага?
Шаг вперед — назад три шага,
Шаг назад — и три вперед.
Рот как мед, в очах доверье,
Но уже взлетает бровь.
Не любовь, а лицемерье,
Лицедейство — не любовь!
И итогом этих (в скобках —
Несодеянных!) грехов —
Восхитительных стихов.
20 ноября 1918
5
«Я Вас люблю всю жизнь и каждый день…»
Когда-нибудь, прелестное созданье
«Дорожкою простонародною…»
«Поцеловала в голову…»
«Та ж молодость, и те же дыры…»
x x x
А следующий раз — глухонемая
Глаза участливой соседки…
Так из дому, гонимая тоской…
Сижу без света, и без хлеба
Писала я на аспидной доске…
ПРИГВОЖДЕНА
«Пригвождена к позорному столбу»
И что тому костер остылый…
Вчера еще в глаза глядел…
Дом, в который не стучатся…
Не хочу ни любви, ни почестей…
Знаю, умру на Заре! На которой из двух…
ПОЖАЛЕЙ…
Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь…
Переселенцами…
Есть час на те слова…
ЗЕМНЫЕ ПРИМЕТЫ
Так, в скудном труженичестве дней…
Ищи себе доверчивых подруг…
Дабы ты меня не видел…
Здравствуй! Не стрела, не камень…
Некоторым — не закон…
Неподражаемо лжет жизнь…
Светло-серебряная цвель…
СИВИЛЛА
Каменной глыбой серой…
ЗАВОДСКИЕ
Стоят в чернорабочей хмури…
ХВАЛА БОГАТЫМ
РАССВЕТ НА РЕЛЬСАХ
ПРОВОДА
Чтоб высказать тебе… да нет, в ряды…
ПОЭТЫ
Есть в мире лишние, добавочные…
Что же мне делать, слепцу и пасынку…
СЛОВА И СМЫСЛЫ
Ты обо мне не думай никогда!
Ла-донь в ладонь…
Проводами продленная даль
ТАК ВСЛУШИВАЮТСЯ
Так вслушиваются…
Друг! Не кори меня…
ДИАЛОГ ГАМЛЕТА С СОВЕСТЬЮ
РЕЛЬСЫ
КРИК СТАНЦИЙ
ПОЕЗД ЖИЗНИ
Древняя тщета течет по жилам…
Есть рифмы в мире сем…
Не суждено, чтобы сильный с сильным…
В мире, где всяк…
ПОПЫТКА РЕВНОСТИ
ПОЛОТЕРСКАЯ
МОЛВЬ..
ЖИЗНИ
Не возьмешь моего румянца…
В седину — висок…
Рас — стояние: версты, мили…
Русской ржи от меня поклон…
Тише, хвала!..
Кто — мы? Потонул в медведях…
НОВОГОДНЕЕ
РАЗГОВОР С ГЕНИЕМ
МАЯКОВСКОМУ
Любовная лодка разбилась о быт…
Зерна огненного цвета…
Много храмов разрушил…
СТИХИ К ПУШКИНУ
ПЕТР И ПУШКИН
(СТАНОК)
Преодоленье…
ОДА ПЕШЕМУ ХОДУ
В век сплошных скоропадских…
ДОМ
СТИХИ К СЫНУ
Ни к городу и ни к селу…..
Наша совесть — не ваша совесть!..
Мой письменный верный стол…
Вскрыла жилы: неостановимо…
Что нужно кусту от меня?..
А мне от куста — не шуми…
О поэте не подумал…
Напрасно глазом — как гвоздем…
Есть счастливцы и счастливицы…
Двух станов не боец, а только гость случайный…
ЧИТАТЕЛИ ГАЗЕТ
СТИХИ СИРОТЕ
Наконец-то встретила…
В мыслях об ином, инаком…
СТИХИ К ЧЕХИИ. МАРТ
О слезы на глазах…
ПОЭМЫ
Поэма горы
Liebster, Dich wundert
die Rede? Аllе Scheidenden
reden wie Тrunkеnе und
nehmen gerne sich festlich…
Holderlin[1]
Вздрогнешь – и горы с плеч,
О моей горе!
Черной ни днесь, ни впредь
Не заткну дыры.
На верху горы.
1
Рекрута, снарядом сваленного.
Та гора хотела губ
Девственных, обряда свадебного
Требовала та гора.
– Океан в ушную раковину
Вдруг-ворвавшимся ура!
Та гора гнала и ратовала.
Зря с титанами заигрываем!
Той горы последний дом
Помнишь – на исходе пригорода?
Та гора была – миры!
Бог за мир взымает дорого!
Горе началось с горы.
Та гора была над городом.
2
Не Парнас, не Синай —
Просто голый казарменный
Холм. – Равняйся! Стреляй!
Отчего же глазам моим
(Раз октябрь, а не май)
Та гора была – рай?
3
Как на ладони поданный
Рай – не берись, коль жгуч!
Гора бросалась под ноги
Колдобинами круч.
Как бы титана лапами
Кустарников и хвой —
Гора хватала зa полы,
Приказывала: стой!
О, далеко не азбучный
Рай – сквознякам сквозняк!
Притягивала: ляг!
Оторопев под натиском,
– Как? Не понять и днесь!
Указывала: здесь…
4
Персефоны зерно гранатовое!
Как забыть тебя в стужах зим?
Помню губы, двойною раковиной
Приоткрывшиеся моим.
Персефона, зерном загубленная!
Губ упорствующий багрец,
И ресницы твои – зазубринами,
5
Не обман – страсть, и не вымысел,
И не лжет, – только не дли!
О когда бы в сей мир явились мы
Простолюдинами любви!
О когда б, здраво и попросту:
Просто – холм, просто – бугор…
(Говорят – тягою к пропасти
Измеряют уровень гор.)
В ворохах вереска бурого,
В островах страждущих хвой…
(Высота бреда – над уровнем
Жизни.)
– Нa те меня! Твой…
Но семьи тихие милости,
Но птенцов лепет – увы!
Оттого что в сей мир явились мы —
Небожителями любви!
6
Гора горевала (а горы глиной
Горькой горюют в часы разлук),
Гора горевала о голубиной
Нежности наших безвестных утр.
Гора горевала о нашей дружбе:
Губ – непреложнейшее родство!
Гора говорила, что коемужды
Сбудется – по слезам его.
Еще говорила гора, что табор —
Жизнь, что весь век по сердцам базарь!
С дитятком – отпустил Агарь!
Еще говорила, что это – демон
Крутит, что замысла нет в игре.
Гора говорила, мы были немы.
7
Гора горевала, что только грустью
Станет – что ныне и кровь и зной.
Гора говорила, что не отпустит
Нас, не допустит тебя с другой!
Гора горевала, что только дымом
Станет – что ныне: и мир, и Рим.
Гора говорила, что быть с другими
Нам (не завидую тем другим!).
Гора горевала о страшном грузе
Клятвы, которую поздно клясть.
Гора говорила, что стар тот узел
Завтра! Не сразу! Когда над лбом —
Уж не memento[2], а просто – море!
Завтра, когда поймем.
Звук… Ну как будто бы кто-то просто,
Ну… плачет вблизи?
Гора горевала о том, что врозь нам
В жизнь, про которую знаем все мы:
Еще говорила, что все поэмы
Гор – пишутся – так.
8
Атласа, титана стонущего.
Той горою будет горд
Город, где с утра и до ночи мы
Жизнь свою – как карту бьем!
Страстные, не быть упорствуем.
Наравне с медвежьим рвом
И двенадцатью апостолами —
(Грот – была, и волны впрыгивали!)
Той игры последний ход
Помнишь – на исходе пригорода?
Та гора была – миры!
Боги мстят своим подобиям!
…………………………………….
Горе началось с горы.
Та гора на мне – надгробием.
9
Минут годы, и вот означенный
Камень, плоским смененный, снят[3].
Нашу гору застроят дачами, —
Палисадниками стеснят.
Говорят, на таких окраинах
И пойдут лоскуты выкраивать,
Перекладинами рябить,
Перевалы мои выструнивать,
Все овраги мои вверх дном!
Ибо надо ведь – хоть кому-нибудь
Дома– в счастье, и счастья в дом!
Счастья – в доме! Любви без вымыслов!
Без вытягивания жил!
Надо женщиной быть – и вынести!
Счастье – в доме!) Любви, не скрашенной
Ни разлукою, ни ножом.
На развалинах счастья нашего
Город встанет – мужей и жен.
И на том же блаженном воздухе,
– Пока можешь еще – греши! —
Будут лавочники на отдыхе
Пережевывать барыши,
Этажи и ходы надумывать,
Чтобы каждая нитка – в дом!
Ибо надо ведь – хоть кому-нибудь
Крыши с аистовым гнездом!
10
Но под тяжестью тех фундаментов
Не забудет гора – игры.
Есть беспутные, нет беспамятных:
Горы времени – у горы!
По упорствующим расселинам
Дачник, поздно хватясь, поймет:
Не пригорок, поросший семьями, —
Виноградниками Везувия
Не сковать! Великана льном
Не связать! Одного безумия
Уст – достаточно, чтобы львом
Виноградники заворочались,
Лаву ненависти струя.
Будут девками ваши дочери
И поэтами – сыновья!
Дочь, ребенка расти внебрачного!
Сын, цыганкам себя страви!
Да не будет вам места злачного,
Телеса, на моей крови!
Тверже камня краеугольного,
Клятвой смертника на одре:
– Да не будет вам счастья дольнего,
Муравьи, на моей горе!
В час неведомый, в срок негаданный
Опознaете всей семьей
Непомерную и громадную
Гору заповеди седьмой!
Есть пробелы в памяти, бельма
На глазах: семь покрывал…
Я не помню тебя – отдельно.
Без примет. Белым пробелом —
Весь. (Душа, в ранах сплошных,
Рана – сплошь.) Частности мелом
Отмечать – Дело портных.
Небосвод – цельным основан.
Без примет. Верно – особый —
Весь. Любовь – связь, а не сыск.
Вороной, русой ли масти —
Пусть сосед скажет: он зряч.
Разве страсть – целит на части?
Ты – как круг, полный и цельный:
Цельный вихрь, полный столбняк.
Я не помнюю тебя отдельно
От любви. Равенства знак.
(В ворохах сонного пуха:
Водопад, пены холмы —
Новизной, странной для слуха,
Вместо: я– тронное: мы…)
Но зато, в нищей и тесной
Жизни – “жизнь, как она есть” —
Я не вижу тебя совместно
Ни с одной:
– Памяти месть.
1 января – 1 февраля 1924
Прага. Гора.
Декабрь 1939. Голицыно, Дом писателей
Примечания
1
О любимый! Тебя удивляет эта речь? Все расстающиеся говорят как пьяные и любят торжественность… Гёльдерлин (пер. М. Цветаевой).
2
Memento mori (лат.)– помни о смерти.
3
Т. е. вместо этого камня (горы на мне) будет плоский (плита) (прим М. Цветаевой).
Поэма конца
1
В небе, ржавее жести,
Перст столба.
Встал на означенном месте,
Как судьба.
– Без четверти. Исправен?
– Смерть не ждет.
Преувеличенно-плавен
Шляпы взлет.
В каждой реснице – вызов.
Рот сведен.
Преувеличенно-низок
Был поклон.
– Без четверти. Точен? —
Голос лгал.
Сердце упало: что с ним?
* * *
Небо дурных предвестий:
Ржавь и жесть.
Ждал на обычном месте.
Сей поцелуй без звука:
Губ столбняк.
Так – государыням руку,
Мертвым – так…
Мчащийся простолюдин
Локтем – в бок.
Преувеличенно-нуден
Взвыл гудок.
Взвыл, – как собака, взвизгнул,
Длился, злясь.
(Преувеличенность жизни
В смертный час.)
То, что вчера – по пояс,
Вдруг – до звезд.
(Преувеличенно, то есть:
– Час? Седьмой.
В кинематограф, или?.. —
2
Братство таборное, —
Вот куда вело!
Громом на голову,
Саблей наголо,
Всеми ужасами
Слов, которых ждем,
Домом рушащимся —
Слово: дом.
* * *
Заблудшего баловня
Дитя годовалое:
“Дай” и “мой”!
Мой брат по беспутству,
Мой зноб и зной,
Так из дому рвутся,
Как ты – домой!
* * *
Конем, рванувшим коновязь —
– Но никакого дома ведь!
– Есть, – в десяти шагах:
Дом на горе. – Не выше ли?
– Дом на верху горы.
Окно под самой крышею.
– “Не oт одной зари
Горящее?” Так сызнова
Дом, это значит: из дому
В ночь.
(О, кому повем
Печаль мою, беду мою,
Жуть, зеленее льда?..)
Задумчивое: – Да.
3
И – набережная. Воды
Держусь, как толщи плотной.
Семирамидины сады
Висячие – так вот вы!
Воды (стальная полоса
Мертвецкого оттенка)
Держусь, как нотного листка —
Певица, края стенки —
Слепец… Обратно не отдашь?
Нет? Наклонюсь – услышишь?
Всеутолительницы жажд
Держусь, как края крыши
Но не от реки
Дрожь, – рождена наядой!
Реки держаться, как руки,
И верен…
Мертвые верны.
Да, но не всем в каморке…
Смерть с левой, с правой стороны —
Ты. Правый бок как мертвый.
Разительного света сноп.
– Нам с вами нужно бы…
(Озноб)
– Мы мужественны будем?
4
Тумана белокурого
Волна – воланом газовым.
Надышано, накурено,
А главное – насказано!
Чем пахнет? Спешкой крайнею,
Потачкой и грешком:
Коммерческими тайнами
И бальным порошком.
Холостяки семейные
В перстнях, юнцы маститые…
Нашучено, насмеяно,
А главное – насчитано!
И крупными, и мелкими,
И рыльцем, и пушком.
…Коммерческими сделками
И бальным порошком.
(Вполоборота: это вот —
Наш дом? – Не я хозяйкою!)
Один – над книжкой чековой,
Другой – над ручкой лайковой,
А тот – над ножкой лыковой
Работает тишком.
…Коммерческими браками
И бальным порошком.
Серебряной зазубриной
В окне –
