кунштюк или настоящее? (ибо сбиться легко — при нынешнем KDW [143] поэзии!) — нет, настоящее. Утверждаю: Вы правы. Так, живя стихами с — ? — да с тех пор как на свете живу, только этим летом узнала от своего издателя Геликона, что такое хорей и что такое дахтиль. (Ямб знала по названию блоковской книги, но стих определяла как «пушкинский размер», «брюсовский размер».)
Вам будет любопытно узнать, что Белый свою Глоссологию (?) написал после моей Разлуки, как и свою «После разлуки» (После «Разлуки» (книги) и после разлуки с женой Асей [144], в жизни совпавших (Берлин, лето 1922 г.).). Я была тем живым примером, благодаря которому возникла теория. (Говорю Вам вне тщеславия, если бы страдала им давно была бы знаменитой!)
Что еще? Ах, пожалуй, главное! Спасибо Вам сердечно и бесконечно за то, что не сделали из меня бабу style russe [145], не обманулись видимостью (NB! баба — бабы не напишет!), что единственный из всех (NB! как мне всех хочется сделать единственными: всякого! 1932 г.) за последнее время обо мне писавших удостоили, наконец, внимания сущность, — то, что над и вне.
Спасибо Вам за заботливость: «Куда дальше? В музыку, т. е. в конец?!» Верю, что Вы искренне в тот час задумались, потому отвечаю: нет! Из лирики (почти-музыки) — в эпос.
Это не Ваш «планирующий спуск», это разряжение голоса — в голосах, единого — в множествах. Чем на тысячу голосов выражать одну свою душу, я буду одним голосом выражать тысячу чужих, которые тоже одна пропуск одного слова. То чего не может один могут (в одном) многие. Единство множества. Оркестр тоже единство.
— Вам ясно?
* * *
А что за «Ремесло»? Песенное, конечно! Ремесло в самом фраза не окончена. Противовес и вызов слову и делу (безделию сверху: неделу) «искусство». Кроме того, мое ремесло, — в самом простом смысле: то, чем живу, — смысл, забота и радость моих дней. Дело дней и рук.
О, ты чего и святотатство
Коснуться в храме не могло —
Мое святое ремесло! [146]
Эпиграф этот умолчала, согласно своему правилу — нет, инстинкту — ничего не облегчать читателю, как не терплю, чтоб облегчали мне. Чтоб сам.
Читатель ведь пока ты с ним не столкнулся — друг и пока о тебе не написал — ты его чтишь. (Иногда, notre cas [147], и потом.)
Посылаю Вам свою Царь-Девицу — не для отзыва, а потому что Вы, очевидно, ее не читали. Вот он, источник всех навязываемых мне кокошников!
Ах! Еще одно спасибо: за Посмертный марш, за, в конце, явный (раз Вы в «Днях») взлет над злободневностью, за то что сердце Ваше (слух) подалось на оборванность последних строк: в лад падало!
* * *
20-го апреля 1923 г.
* * *
Прага:
Где сроки спутаны, где в воздух ввязан
Дом — и под номером не наяву!
Я расскажу тебе о том как важно
В летейском городе моем живу.
Я расскажу тебе как спал он,
Не выспался — и тянет стан
Где между водорослью и опалом
День деворадуется по мостам.
Где мимо спящих Богородиц
И рыцарей дыбящих бровь
Шажком торопится народец
Уродцев | — переживших кровь.
Потомков |
Где честь последними мечами
Воззвав — не медлила в ряду.
О городе, где всё очами
Глядит — последнего в роду.
* * *
21-го нового апреля 1923 г.
(Стихи, не вошедшие в После России.)
* * *
Варианты Пражского Рыцаря:
В роковую проседь
Вод — отважься!
Этого ли просишь,
Рыцарь пражский?
Щеки — горячей
Под конвоем
Каменных очей!
* * *
…А
…вослед веслу —
Я учусь себе потихоньку
Ариаднину ремеслу.
* * *
Быть оставленной — значит долго,
Долго помнить —
* * *
Быть оставленной —
В предутренний час истом
Предоставленной другом — богу:
Небожителю — божеством
(Около «Оставленной быть» [148] — и уже формула всего Тезея [149].)
* * *
Тезей, ты оставил! Тезей ты как вор
[…]
Веленью Дионисову распростер
Подругу. Клейми же, бессмертный позор
Тезея — бессмертного труса!
(Послестишие к «Оставленной быть — это втравленной быть» — не вошедшее.)
* * *
Оставлена, брошена
[…]
— Пусть так, но не дешево
Уступлена, куплена…
* * *
Строки из Пустыни славы [150]:
А покаместь во лжах и в ложах
Не наложничаю — из жил
Вылезая как змей из кожи
* * *
Библейские беды
* * *
Мир о коем досель молчали
Лиры
в начале
(Крюк на котором висит колыбель, превращается в крюк для пéтли.)
* * *
Поэт — через стихи — причастен материнству как женщина — через стихи — отцовству.
* * *
— — Как старческая страсть
Растроганная травкой.
* * *
Задернулись лавочки,
Дозорят ручьи…
* * *
(Поэма Заставы, Поэт [151], Ручьи, разные)
* * *
Тетрадь кончена 10-го нового мая 1923 г. в Горних Мокропсах, близь Праги. Кончена — как и начата — Сивиллой. Кончена с благодарностью и с грустью, — эти дома (обратно иным земным!) покидаются нелегко!
ЗАПИСИ ИЗ ЧЕРНОВОЙ МOЛОДЦА
(черная картонная тетрадь с белой наклейкой)
* * *
Дай Бог кончить Мóлодца целиком к 15-му нового Октября 1922 г.!
После него — Ионафан и Егорушка. Ионафана — дай Бог кончить к 1-му января 1923 г.!
* * *
Для Мóлодца: II ворота — задача — ее любовь (тяготение) и его любовь (отказ).
* * *
Маруся — Мóлодцу: — Пей, пей мою кровь!
* * *
Еще две встречи. Сегодня только предупреждает (искушает). — Можешь от меня легко отделаться, только скажи, что видела и мигом сгину и никогда не вернусь. А не скажешь: мать помрет.
[…]
Слов не внемлет.
Тихим голосом (в себя):
— Лучше в землю.
* * *
Последняя встреча.
Маруся, я загубил брата и мать, черед за тобой. Я в себе не волен. Земно прошу тебя: скажи правду. Скоро пробьет полночь, я буду спрашивать. А потом — беги к попу, мой дом на самом конце, с краю (чтоб легче вставать!) пусть выроют и вобьют мне в глотку осиновый кол. — Маруся, я люблю тебя пуще…
* * *
Блаженная смерть — рожь — звон — пчела — она цветок — душу пьет — одна кровиночка. — Эту оставлю. — (NB! на разживу!)
Последние слова Маруси: — Я великая грешница. Выносите меня, девки, под порогом и похороните на перекрестке. — Голубок. —
* * *
NB! Третьи ворота: уже после смерти матери (продав). — Вспляшем! — Пляска. Она пуще его. (Как всякая она — всякого его.) — «Приходи». Смерть от него — блаженство.
* * *
NB! дохлятина
(проклятия)
* * *
Моя русая коса!
Зачем, русая, росла?
* * *
Дальше: Под порогом.
Пляска (столбняк: огненный столп) — вспляшем! — ужас девок — пляшет одна (одни). — Черед за тобой! — Откажись! — Мой дом на погосте — четвертый с краю, пусть выроют, да вобьют мне в глотку осиновый кол. — Беги к попу! — Не хочу я твоей кровки красной, не хочу я твоей муки смертной, я тебя пуще жизни… Отталкивает. Она закидывает ему руки вокруг шеи. — Полночь. — Вопрос. — Ответ.
Ночь. Луч. — Жужжание. — Шмель. — Цветок. — Блаженная смерть. Последняя кровиночка: «А вот эту оставлю. На разживу».
Утро. Девки. — «Как я грешница великая пред Богом — Выносите меня, девки, под порогом!»
Вынос: Мать с братцем — на кладбище, Марусю на перекресток. Братнин гроб полегчал. — Голубок.
* * *
Слова: скоропомощный, тишать, мирственный, жестоко полюбить, подрумяночка, блудяга, виноватиться, игольны ушки, вреда (существительное).
* * *
И листьями увенчано.
Забытое! — счастливое! —
От всей глубокомыслицы
Столичной — душу выправить.
Уже в живых не числиться:
Такою нищей женщиной
обуться |
Уснув — одеться | не во что! схватиться не за что
Проснуться — дом бревенчатый! —
Такой богатой девочкой
В синь широковетвистую |
— и с листьями |
Рви — ибо тысячи!
Улыбчивая истина:
* * *
Девичество! — Девчончество! не кончится
* * *
(В лесу, на дереве. Дальше начало «Деревьев»: В смертных изверясь, — 5-го нового сентября 1922 г. Когда обидой опилась. Дальше — опять Мóлодец.)
* * *
Варианты:
Чтоб ни спых ни сполох
Потревожить не мог
Промеж тех четырех
Прямохожих дорог…
* * *
1. Чтоб вам кровушки не высосала жильной —
Схороните меня, девки, на развилье
2. Как я честнóй не заслужила —
Схороните меня, девки, на развилье
3. Как виновному не велено с безвинным —
Хороните меня, девки, на развилье
4. Чтобы душенькам не снилася безвинным —
Хороните меня, девки, на развилье
5. Чтобы дождички следы мои | размыли —
скорей меня |
Схороните меня, девки, на развилье
6. Чтобы дождички грехи мои замыли —
Схороните меня, девки, на развилье
7. Как я горенки не выслужила зимней —
Хороните меня, девки, на развилье
8. Как я с нежитью и в смерти неразрывна —
Хороните меня, девки, на развилье
* * *
ан — порх голубок
На сестрин гробок
* * *
Мечта о 2-ой части
(Дай Бог кончить к Рождеству!)
* * *
Действующие лица:
Голубок
Барин, Голубок (потом — сын)
Темный:
Слуга, Гости.
Гости здесь то же что девки в 1-й части. Слуга — тайный слуга (орудие) Мóлодца, враг Голубка (братца). Голубок над Марусей (четою). Слуга — гонитель Голубка. Единственная (кроме Голубка) явная невинность — Барин.
Барин: веселый, трезвый (непременно соединить!), исполняющий все желания Маруси, задаривающий и т. д.
Три условия Маруси: 1) никогда гостей, ничего красного в доме и пять лет (годов) без обедни. К концу пятого года у нее рождается сын. (Братец простил!) Вместо голубка — люлька. К концу (катастрофе) сгущение всего: Маруся, стосковавшись, нарушает обет и становится цветком (м. б. соблазн — слуги?), слуга доносит, барин, раздосадованный, зовет гостей — все гости в красном! — (бесы!) — похвальба — издевка гостей, барин заставляет Марусю идти в церковь — крестить сына — и: Херувимская. Херувимская: апофеоз Мóлодца. Явный отлет в ад.
* * *
II часть
(Начата 12/25 Октября 1922 г. — С Богом!)
* * *
Эй, звоночки, звончей вдарим!
и т. д.
Варианты:
…Нов у барина глазок,
Скок у барина легок
Брови сдвинув, рот разинув
на белом на снежке NB!
: розан размалинов
