без папы без Маталь-Натвевны,[39] без Али — сам родился!
* * *
Глядя на похоронную процессию из окна:
— Это всё женихи! Этого машина — женихи. (Этот машин — катафалк.)
* * *
Однажды, возле нового мёдонского лесного кладбища, при встрече с такой же процессией:
— Мама! Почему же Вы мне пропуск одного слова, что покойник спит?
— Конечно, спит. А потом когда-нибудь проснется.
— Как же он спит, когда у него глаза открыты?
— Что?
— Ну да, я отлично вижу, что он смотрит!
— Да где ж ты его видишь?
— Да вот!
Вот — кучер правящий катафалком.
Так он, почти ежедневно встречая на прогулках похороны, был убежден, что кучер — покойник, что его хоронят, живого, смотрящего и правящего — зарывают в землю. Что — его — (живого) все эти черные люди провожают и оплакивают. И не только живого, а каждый раз — того же самого, п. ч. он, почти ежедневно его встречая, отлично знал его в лицо.
И — никакого удивления: что живого, что — того же самого. (А то — в колеснице — то — не в счет, так, ящик какой-то, просто — цветы.) Похороны для него были — кучер. Одевшийся в черное и лошадей одевший — чтобы быть зарытым — покойник.
Впрочем, настоящий покойник — то, что мы о нем знаем — ничуть не менее удивительно — и ничуть не более утешительно.
Ведь тоже живого (вчерашнего) — зарывают!
* * *
— Мама, сделайте меня маленьким!
— Мама, сделайте меня котом! Живым котом, настоящим, с лапами!
* * *
— Эта киса похожа на чорта!
* * *
…Милый Маяковский! С прошло 10 лет — и мы, естественно, поумнели: Вы признали величие , я . (Плóхи мы были бы, плохим Вы были бы — собой, я — собой, если бы признали их уже тогда!)
Маяковскому — сдача.
* * *
Из окна:
Я: — Смотри, Мур! Аля не идет? Ты не видишь Алю?
— Нет! Только дорога пылит и трава зеленеет!
(10-го ноября 1928 г.)
* * *
— А что ангелы едят?
— Ничего, они только нюхают. Знаешь, как ты: «я носом ем».
— Они облака едят? Они вку-усные! А помните, как я раз, когда никого не было, ел дрожжи? Открыл мешочек, взглянул и откусил. Такая гадость.
(NB! Думал — сыр. Полчаса исходил пеной.)
* * *
— Встать на крышу и трогнуть небо. А Бог тогда — упадет?
* * *
Когда начнýлась ночь (началась, по образцу — нагнулась)
* * *
(NB! До сих пор (13 л. 3 мес.) говорит хóчете. А мне — нравится.)
* * *
— Мур, тебе не жалко, что мама останется?
— Мне жалко, только мне непременно нужно пойти к Лелику, с ним сговориться. (Деловито.)
* * *
Селы: головы соломенны
(Я)
* * *
Сегодня — 1-го февраля 1929 г., пятница, Муру исполнилось 4 года.
— Чистовик Последнего чая.[40] —
Варианты (невошедшие)
* * *
Врете, плоские, отцовские,
Врете луковкою, с буковкою
вся движимость
с
Врете, с розой на стебле,
Врете, мозеровские!
* * *
Вслух серчай, аль ус крути — | Чуб терзай — аль
Ждут сердца — все врут часы! круг черти
* * *
Мур: — 11-го апреля 1929 г.
— «Спаси, Господи!» Что спасать-то? Никто не поймет.
* * *
Почему мне всё кажется до неба? Дома, деревья…
* * *
— Папа, Вы можете убить чуму? Мама, убейте, пожалуйста, чуму!
* * *
Мур — 15-го мая, рисует:
— Каких я страшных, Наполеонов нарисовал!
— На двух Наполеонов напал дождь. — Правда, страшно?
* * *
Муравьи — куравьи (комары)
* * *
В ответ на предложение попросить прощения:
— Я такой большой, толстый, — как же я могу виноватиться?
Мур — 16-го мая 1929 г.
— Почему у него такие глаза — умеревшие?
(О слепом котенке)
* * *
Мальбрук в поход собрался
— Mironton — mironton — mirontaine —
Мальбрук в поход собрался —
Зарыт..[41]
* * *
(Raccourci!)[42]
* * *
Рисуя:
Я сделал папу и сына — козляных.
* * *
Мур
(Немножко назад. Было вписано в конце тетради.)
— Мама! Вы умеете превращаться?
— Когда я буду большой, я иногда буду много курить и тогда превращаться в маленького.
(В ответ на утверждение, что от курения перестают расти.)
* * *
Я не буду помнить, ни вспоминать.
* * *
— Дай ему отдохнуть! — Он, что ли, старый дедушка, чтоб отдыхать?
* * *
— Все лужи грязные.
* * *
Чорты. — Можу. — Нагниваться.
* * *
Я, рассказывая: — «…пожалел его и взял к себе».
— Это не пожалеть, а украсть.
* * *
Лопатка — копатка (сознательно)
* * *
Всё это — до 10-го сентября 1928 г., значит — 31/2 года.
* * *
Трактор. — Три недели роман с трактором (NB! трамбовка, но зовет его — трактор, и все зовем). 12-го сентября трактор бесследно исчезает. Безумное беспокойство, тоска. Вечером крик из кровати: — Он же знает, что я его люблю? — Чего же он уехал? —
(P.S. ошибка: всё это уже 1929 г., продолжаю прежнее, этот листок не в счет —)
* * *
Мур — Але:
— Я тебе дам такую трещину! Такую трещину получишь!
* * *
Ни с какими не с бабами не с ягими!
* * *
(Долгая мечта, как с утра поедем на пароходе, и т. д.)
— Мур! Кто же с утра ездит на пароходе?!
— Англичане.
* * *
19-го июня 1929 г., в долинке
— Мама, правда какое умное имя Лев? Справедливое такое, приятное. Как я бы хотел, чтобы меня звали Львом. Почему меня не назвали Львом?
— П. ч. тебя окрестили Георгием.
— А как это — окрестили?
— Пришел священник, прочел молитву и окрестил.
— А как — раскреститься?
— Нужно перейти в другую веру — (коварно) — французскую, напр., (ненавидит французов). (Отводя гнев) — А как тебе больше нравится, Георгий или Егор?
— Никак не нравится, мне Львом нравится. И я уже тогда навсегда буду француз?! (в голосе — отвращение)
* * *
Разговор о дурачках: глупая улыбка, доброта, Бог любит.
— Ну, милый, дурачком нужно родиться!
— Я хочу переродиться. А как это — переродиться? Да! Аист меня может опять принести, я ведь все-таки (с большим сомнением) — легенький!
(NB! 311/2 кило — 4 г. 41/2 мес.)
* * *
Ненависть к девочкам (с году — к куклам. Куклу встречал — кулаком.)
— Мама! Какие хорошие эти мальчики — что девочку мучают!
— Вовсе и не мучают, это их сестра, они с ней играют.
— Нý, заче-ем?! (в голосе — глубочайший упрек и разочарование)
(Кстати, бедная эта девочка недолго пожила: мальчики убежали, а девочка (двух лет — русские) напилась негашёной извести — белили дом.)
* * *
— Я не хочу, чтобы у меня родители кончились!
— Почему у нек’торых родителей нет детей? Не у всех родителей есть дети?
— Здесь эти… разбойники жили? Радзевичи, то есть!
* * *
Что мне вкусно — то я ем, что мне невкусно — то я не ем. (Присказка с 3-х лет. Козьма Прутков.)
* * *
— Почему я не чувствую, когда другому вкусно?
* * *
(Июнь 1929 г.)
— Почему я в 1920 г. (когда уже хорошо писала!) — писала так легко? (Всё Ремесло, напр., написанное в год! Бывало — по два стиха в день!) Что со мной сделалось? сделали? — Сплошное непопадание в волну (ритмическую). Ничто не несет (раньше уносило: заносило — как метель!). Если я еще пишу — и хорошо пишу — то только благодаря упорству. От отчаяния. Голое сознание долга — перед кем и чем? — Раньше: не пишу — не дышу, сейчас: не пишу — не вправе дышать.
Другие ждут «вдохновения»… Если бы я ждала вдохновения!..
Я, очевидно, ныне в состоянии Тютчева, писавшего стих в год. П. ч. не садился — se laissait aller — vivre — (не-vivre!)[43] — прозябал… Ведь если не сесть (засесть) — стихи себя сами не напишут. Придут («в голову» — пройдут сквозь нее облаком) — и пройдут.
Я ведь тоже могу не писать — месяцы! (Не внутренно — могу, стихотворно — могу.) Больше того: я, чаще всего — каждый день, каждый раз, когда сажусь — не могу писать. (Особенно не могла — Федру. Точно воз везла! А как вышла! Самое коварство, что ни малейшей приметы — этого моего возо-везения: водовоз’ства: сплошной поток!) Скажем честно: большие стихотворные вещи — моя каторга.
Последнее вдохновение — Письмо к Рильке (Новогоднее). Федра — уже колодки. Перекоп — вдохновленность не стихом, а темой.
Сейчас — пропуск названия. Неделю бьюсь над восемью строками. Чтобы написать эту вещь так, как она была, нужно любить и смочь, т. е. быть мной, человеком, и мной, поэтом (рукою, слухом). Дай мне Бог написать эту вещь хотя бы в год. (Нынче 1-го июля 1929 г.) Столько мыслей — и так мало строк! Столько строк — и так мало связи!
* * *
Мур:
Я даже русский с бородой!
* * *
5-го июля 1929 г.
(Стихи: — изваянием собственным) Второе мужеска: Ровно бы — очередь край на мученицын — семени да не хват: — сердца. У Троицы, завтра в Оптину — пусто: мощи. Целые ведра воды нашептанной — Горы просфор и рощи — Свеч — а требует — полыни горше — следу нет — Порча —)
* * *
Мур — канун 14-го июля («Quatorze Juillet»[44] — между прочим гениаль? пропуск одного слова Марка Твэна о французских исторических датах: l’homme du 2 Octobre — 4 novembre — 19 août — etc. etc.[45]) 1929 г.
— Я хочу себе переменить сестру. Глупо — «Аля». Я хочу с разными именами.
* * *
— Вот я сейчас разрубаю: ма — ши — на. Разрубленное.
* * *
Я:
Я понимаю вещи только через слово (собственное).
* * *
Мур:
— Что такое политик?
— Человек, который устраивает войны (а сам не воюет) — обманывает — торгует — любит всякие новости…
Мур, быстро: — Я тоже люблю новости!
* * *
— Когда крокодил бывает добрый? Когда он без зубов?
* * *
— Вы любите автомобили?
— Нет.
— А когда Вы будете их любить? Когда их не будет?
* * *
— Савка!
— Так нельзя говорить, нужно говорить: Савва.
— Так Вера говорит.
— Вера может, п. ч. она его сестра.[46]
— Как — сестра? Ведь он большой, у больших сестер не бывает.
— Иногда они умирают.
* * *
Появившаяся доброта — (41/2 года — ce n’est pas trop tôt![47]) — подарил паровоз, коляску, обратно не берет. Желание быть добрым.
— Я Вас люблю, а Вы меня не любите!
— Я в 5 минут злой и в четыре минуты добрый.
* * *
Рисуя лицо: — Вот у него усы… И уши сделаю разнообразные. (29-го августа 1929 г.)
* * *
1-го сентября 1929 г.
