хорошую: Ты женщина, дитя, и мать, и Дева-Царь), от С. Я. Парнок — много и хорошие [137], но она сама — не-поэт, а от Вас, Б. П. — ничего [138].
Но душу Вашу я взяла, и Вы это знаете.
* * *
(От Маяковского, в ответ на то, в Ремесле [139] (читанное ему еще в Москве) и приветствие в № I Евразии — за которое меня тогда погнали из Последних Новостей — тоже ничего. — «А, знаете Цветаева меня приветст<вовала?> в этих строках. Я сразу не понял. Значит — одобряет? Передайте ей, что я непременно, непременно ей напишу».
Но, занятый племянницей Яковлева — танцовщицей, кажется… [140] Во всяком случае, скача вслед за ней через кобылу, набил себе шишку…
Бедный М<аяковский>. Кто о нем так горюет как я?)
* * *
Единственный с лихвой мне вернувший
Князь Сергей Михайлович Волконский, посвятивший мне целую книгу, открыто и <пропуск одного словах «Милая Марина...» Единственный, из моих современников, человек моего поколения. (Родился 4-го марта 1858 г., т. е. за 35 лет до меня, мог бы быть почти моим дедом!) * * * И Кузмин никогда не ответил на стихи. И Sigrid Undset [141] — на письмо (о ней же). И Comtesse de Noailles [142] (о ней же — и как!). Всех не перечесть! Повторяющаяся случайность есть судьба. (1933 г.) * * * Lieblingskind hat viele Namen [143]. Кстати, Георгий у меня — Барсик: хвостик Бориса, тайный. (А оказался — Мур!) * * * Строки: «Хорошо поедете, Холодком поедете...» (Тот свет) * * * Дай мне руку на весь тот свет — Здесь мои обе — заняты. (Из письма) * * * Дописать: Как билась в своем плену От скрученности и скрюченности... И к имени моему Марина — прибавьте: мученица. * * * Сижу — и Сижу — и слушаю, Как расстояние растет * * * И католическая душа у меня есть (к любимым!) и протестантская (в обращении с детьми), — и тридцать три еретических, а вместо православной — пусто. Rien [144]. * * * Тарусская, хлыстовская... (душа) * * * Написать Б. П. «Расстояние» Нас расставили, рассадили... * * * Аля: Я (о себе и критике, невозможности им охватить меня целиком, ибо предела — нет): — Словом, нужно ждать, чтобы человек помер... Аля: — Пойман! * * * Выгребая золу: — Правда, печка живая! Как живое существо, которое нужно освобождать от сгоревших радостей. * * * Макса [145], Макса забыла, с его посвящением — мне — лучшего сонета (Бонапарт) [146] в ответ на что? — на мою постоянную любовь к другим — при нем, постоянную занятость другими, а не им, заваленность всеми — на его глазах. Макса, которому я даже никогда ничего не подарила (нужно знать меня! Без подарка в дом не вхожу!) — а он мне — сколько моих любимых книг! — Макса, которому я ничего не дала, кроме радости, что я есть. Единственного человека, которому я ничего не дала, а он мне — всё. Показательно, что — «забыла». Последняя (по счету и качеству) неблагодарность. (1933 г.) <Вдоль левого поля:> И главное — писав о нем в течение 6-ти мес.! Макс один мне дал и передал за всех.
* * *
Дальнейший план Крыселова.
2. Сны
3. Город Гаммельн бьет тревогу
4. Увод крыс (Да — да, нет — нет)
5. Честность честных (В ратуше)
6. Дочка Бургомистра
7. Озеро
* * *
II. Сны
Город Гаммельн спит. Муж видит во сне жену, жена мужа, сын — страницу чистописания, дочь — заштопанный отцовский чулок, служанка — добрых хозяев (или печной горшок). (Что может видеть добродетель во сне? Собственные добродетели.) И — нашествие крыс.
* * *
Рас — стояние: версты, мили.
* * *
Рас — стояние: врозь-стояние
* * *
Ах, рублем разменяли —
Мостом —— развели
Разводным…
* * *
Ах, мостом (с тобой) развели
Разводным…
* * *
Нас рублем разменяли царским,
Ах, мостом, с тобой, развели
Разводным…
* * *
(разменяли:)
Нас рублем, с тобой, неразменным! |
Рублем сказочным неразменным |
Ах, рублем, с тобой, разменяли |
Ах, мостом, с тобой, развели
Разводным…
* * *
«Расстояние: версты, мили…» — 24-го марта 1925 г.
Любопытна судьба этих стихов: от меня — к Борису, о Борисе и мне. Часто, и даже годы спустя, мне приходилось слышать: «Самые замечательные во всей книге», узнавать, что эти стихи — чьи-то любимые: гвоздь в доску и перст в рану. Оказывается, они большинством были поняты, как о нас (здесь) и тех (там), о нас и России, о нас вне России, без России
(По просторам земных широт
Рассовали нас как сирот…)
И теперь, перечитывая: всё, каждая строчка совпадает, особенно:
Разбили нас — как колоду карт!
Строка, за выразительностью, тогда мною оставленная, но с огорчительным сознанием несоответствия образа: двух нельзя разбить как колоду, колода — множество, даже зрительно: карты летят!
Даже мое, самое личное, единоличное:
Который уж, ну — который март?
(Месяц того потока стихов к Борису) март — почти что пароль нашего с Б<орисом> заговора — даже этот март оказался общим, всеобщим («Которую весну здесь сидим и сколько еще??»)
Редкий, редчайший случай расширения читателем писательского образа, обобщения, даже увечнения частности.
Ни о какой эмиграции и России, пиша, не думала. Ни секунды. Думала о себе и о Борисе. — И вот —
Милые! А может быть я так много занимаюсь собой потому что никто из вас мною не занялся достаточно?
* * *
Записи (24-го марта)
Брови — в угрозу
— Слово, точно слетевшее с змеиных уст Вольтера. Общее в разрезе губ: щель, а сквозь щель — свист.
(Гейне?)
* * *
Мальчиков нужно баловать, — им может быть на войну придется.
* * *
Аул — аул!..
* * *
Тайное, как рот
* * *
Княже! Друже!
* * *
— Но лица моего не забудь!
— Я его никогда не знал.
* * *
Русской ржи от меня поклон — 26-го марта
(Последний стих «После России»)
* * *
Краской ли? кожей ли?
Запахи ожили!
Тайная исповедь:
Запахи рыскают
* * *
Ищут щелей…
* * *
Оперение, оветвление деревьев…
(не стих)
* * *
Откровенное как черновик
* * *
Черновика откровеннее
* * *
Сокровенней рта
* * *
Аля (о Георгии) — Теперь я ему молочная сестра! (допивает остатки «ишки»)
* * *
Если кто-нибудь черезмерно восхваляет Вам свою ненаписанную вещь — не возмущайтесь: это замысел. Каждая мать вправе надеяться, что родит — гения. Жалка и отталкивающа только переоценка данного. Материнская (вернее отцовская) слепость на сбывшееся (несбывшееся). Но ребенок растет и может вырасти. Рукопись же <пропуск одного слова > — раз навсегда.
* * *
Замысел автору предстает всегда как исполненный Гёте. Автор еще не успел столкнуться со своей несостоятельностью. Первая строка докажет — несостоятельность каждого замысла в нетех руках.
* * *
В моем лице Вы столкнулись с Романтизмом всерьез: непродажным, т. е. платным.
Ибо: что не продаешь — за то платишь (платишься!). Всю жизнь плачý (плачусь!).
* * *
Не дитя укачиваю…
Думу — убаюкиваю
* * *
Не дитя укачиваю —
— утихомириваю…
* * *
Занавешенная шалью —
Как печалью
* * *
«Пока не требует поэта
К священной жертве…» [147]
— А меня — всегда тербует! И я всегда погружена! (в заботы мелочного света). И не малодушно (гениальное слово!), а — великодушно: п. ч. мне ничего не нужно (из сует).
* * *
Шахматная партия страстей…
(Строка во сне)
* * *
…Отдай я Вас на людской суд — Вас бы люди разорвали. А я, как видите, Вас даже иногда во сне вижу…
* * *
Если Вы щадите себя (свою душу) Вы — презренны. Если мою — Вы просто меня не поняли.
* * *
Пес видит — будку
Цыган — судьбу
(Гаммельн: Сны)
* * *
— — — всей колоды
Карта — прóигрышнéйшая!
* * *
Аля: 3-го апреля 1925 г.
— М.! Две вещи разные и равнó-ужасные: икона — зеркало.
* * *
(Я:) Икона — око. Если не око — картина.
* * *
— в старой лжи |
(Очевидно вяжу ту голубую шаль, к<отор>ую потом из-за единственной ошибки, никому не заметной, не вынеся сознания несовершенства подарила Кате Рейтлингер. 1933 г.)
* * *
…Позади, как детские прозвища…
* * *
Паровоз похож на Петра. Царь-рабочий. Паровоз — бунт в шорах, взрыв в латах. Движется и движет, п. ч. взрывается.
Паровоз ожидаем: сигналы, флажки. Ограничен и предначертан: рельсы. Позади — порядок. Паровоз — законен, автомобиль — весь — произволен. Под поезд — бросаются. Автомобиль — переезжает. (Слепой дурак.)
* * *
Европа собирает остатки древности, как стареющая женщина остатки красоты. В обоих случаях — музей. (Если не морг.)
* * *
Пыль, пригвожденная дождем
(прогвожденная?)
* * *
— Tu l’as voulu, Georges Dandin! [148]
— И странных же вещей я «хотела»!
* * *
Записи:
Недоступный как горизонт.
* * *
(недоступить!)
* * *
70-летняя старуха, крадущая для 14-летней внучки — пудру. (Быль.) Какая сила женского сочувствия!
* * *
А особенное — в подвалах:
Неособенен — особняк!
* * *
В Вербное воскресение (чешская Пасха) 12-го апреля Мурзик весил 5 кило 5 гр. (На наши деньги 121/2 ф<унтов> с хвостиком. 21/2 мес. Ест «ишку».)
* * *
…Швейцар с булавою,
А я с головою:
Сквозь стену пройду!
* * *
Запись (16-го апреля, Страстной Четверг) У меня с каждым евреем — тайный договор, заключаемый первым взглядом.
* * *
Ограниченным может быть только бездушный. Душа — безгранична, и акт (факт) ее — снятие всех границ. (А умственных? Додумать. 1933 г.)
* * *
Я дарю тебе,
Сына, на меня похожего
* * *
Я дарю тебе Урал |
Кавказ |
Сибирь |
Сына, на тебя похожего
* * *
(лучше всего Урал, п. ч. мужское и явно-русское)
* * *
(Чистовик II главы Крысолова «Сны» — 22-го апреля 1925 г.)
* * *
Строки, случайно выпавшие при переписке:
(Бюргеры, ей — бюргерши…)
Той — пропавший без вести,
Этой — Цезарь рядышком…
Женщине ж порядочной —
Ничего не грезится
* * *
Есть элегическое материнство, лирическое. Черновик — под ключ! И есть чревное, черновое: пеленками в нос.
* * *
(Проще: вежливое — и невежливое. 1933 г.)
* * *
Пеленки: черновики материнства (младенчества).
* * *
Вполоборота — как смотрят в прошлое
* * *
Выразительнее руки,
Судорогой сжимаемой
* * *
Марки, короны, франки,
Доллары — имена
Многи, одна — чеканка!
Мужу, жене — единый
Муж. Потому-то так
Дружно друг другу спины
…
…
Жизни моей ненáвисть,
Нéнависть: верность из
* * *
Вторая глава Крысолова — Сны — закончена 22-го апреля 1925 г.
* * *
Следующая глава: Базар. NB! Можно покупательниц изобразить в виде кухонной утвари.
* * *
(Kinder — Küche — Kirche [149])
* * *
(Ну, а по-нашему,
