Гулкий голос, выкрикивающий в пространство какие-то слова и сроки. Церковные своды отдают, чувство, что голос до Вас дойдет (Вас нету).
Второй сон: у нас встреча, поздняя. Я должна быть, но что-то мне не дает. И Ваш рассказ, спустя: «Я думал, что это Вы, издалека принял за Вас: та же кажущаяся простота, а когда разглядел (узнал) — было уже поздно».
Третий сон: Вы при мне (незримый)
(Оборвано)
* * *
Перст — в рану Фомы
(У Фомы — своя рана)
* * *
Перст в рану — Фомы
* * *
Прошла по душам как по странам
* * *
Федра (о красоте и о страсти): — Разве страсть красит? Бесстрастье красит! (Всё время — обратное.) Да, но у меня взамен красоты есть страсть (вот это: припасть).
* * *
Вспоминает Ариадну, мало любившую. Да разве, со мной быв, можно от меня уйти?! Спроси Тезея
* * *
Диалог Диониса и Тезея. Понять Диониса: хочет ли он — просто Ариадну или ее бессмертия? Кто великодушней: Тезей или бог? Диалог над спящей, сомнения Тезея: а м. б. земля — стоит неба? — Да, особенно, когда эти щеки станут землей! Я не могу сделаться человеком, стань ты — богом. (Я не могу стать меньше, стань ты — больше!)
* * *
Елена.
— Что тебе подарить?
(Старый Тезей и малолетняя Елена.)
* * *
Елена выдумывает зеркало.
* * *
Письмо из другой тетради, очевидно раньшее по времени:
Начинаю письмо со скромного требования: Р<одзевич>, мне нужно — чудо. Я сейчас совершенно разбита и Вам предстоят чудовищные трудности. — Не боюсь! — Нет, бойтесь.
Мы люди чужих пород. Я, понимая Вас до глубины — не принимаю, Вы, принимая меня до глубины — не понимаете. Вы верите мне в кредит.
Вы застали меня в час огромной душевной разбитости. — Бывает! — И человек, если не сделает для меня чуда, ничего не сделает. А чудо вот в чем: мне нужен дом, дом для каждой моей тоски, для кажд <пропуск одного-двух слов> для голоса каждой фабричной трубы во мне, мне нужна бесконечная бережность и, одновременно, сознание силы другого, дающее нам покой.
Р<одзевич>, будя во мне мою женскую сущность, знаете — что Вы будите: мою тоску, мою слабость, мое метание, мою безудержность, всю стихию и весь хаос. Вы вместо цельного сильного единого существа получаете в руки концы без начал и начала без концов, <фраза не окончена>
Дитя родное, приди Вы ко мне в другой час (?) Вы бы застали меня другой, но сейчас я после огромного поражения, не смейтесь, дело не в Икс и не Игреке, дело во мне.
И вот — оцените положение! — я у Вас прошу уверенности, я, не уверенная ни в чем, кроме себя (я так и не открыла того «внешнего мира», который, по словам С. М. В. сейчас открывает Аля — «и вдруг с удивлением замечает, что что-то еще есть кроме того, внутри») — у Вас, не уверенного вообще ни в чем.
Вы не в тот час пришли ко мне, мне сейчас всё — слишком больно, живая рана. Болевая восприимчивость (способность страдать) у меня вообще чудовищная, сейчас я растравлена, лишней боли я сейчас <фраза не окончена>
Знаете, в химии (кажется, единственное, что я вынесла, но — твердо вынесла!) — насыщенный раствор. Так вот, насыщенный раствор горечи.
Слушайте внимательно: будь я сейчас собой, т. е. Ахиллесом, я бы с радостью вошла в этот новый бой, сейчас я — живое мясо, места живого нет! Всякое невнимание, всякое невникание — тень небрежности, — небережности, — всё что в естественное время души для меня <пропуск одного-двух слов> сейчас для меня немыслимо. Я перестрадала и больше не могу.
Еще не поздно, дружочек родной, остановиться. Ну, встретились, ну, подошли близко — беды нет — бывает! — не дайте мне ввыкнуться и не ввыкайтесь сами. — Переболит. — Я в таком состоянии как сейчас — слишком трудная радость, больше тягость чем радость, мне нужен врач души, а не — друг. (Тирэ, очевидно, от переборотого желания написать: враг — как оно и есть, ибо нет большего врага, больше: мучителя — изверга! — чем нас любящий (добивающийся). Пометка 1933 г., впрочем знала уж и тогда. Всегда.)
Ну, подумайте себя в такой роли: утешителя, утишителя, убаюкивателя.
О, я не преувеличиваю, я очень точна, не улыбайтесь <пропуск одного слова> слова! справимся! — больше всего я Вам верю, когда я с Вами ближе всего, рука в руку, а этих средств убеждения у нас, у Вас не будет — ввиду всей жизни!
* * *
Из той же тетради, неоконченное:
Милый друг, сейчас идут самые ужасные дни моей жизни, и Вам нужно переродиться, чтобы меня внутренне не утерять. Я разорвана пополам. Меня нет. Есть трещина, только ее и слышу. Моя вина (<пропуск одного слова> совести во мне!) началась с секунды его боли, пока он не знал — я НЕ была виновата. (Право на свою душу и ее отдельную жизнь.)
Все эти дни я неустанно боролась в себе за Вас, я Вас у совести — отстояла, дальнейшее — дело Вашей СИЛЫ. Это моя единственная надежда. Вся моя надежда на Вас, я сейчас выбыла из строя, во мне живого места нет, только боль. Так не живут, я и не живу.
(ОПЯТЬ ЧЕРНАЯ КЛЕЕНЧАТАЯ ЗАПИСНАЯ)
— Прага Окт<ябрь> -ноябрь 1923 г.
Принимаю в поле слуха
* * *
Мелочь дождя.
* * *
Сказочник! Не в меру развил
Жизни среднюю главу.
Краем уха, краем глаза,
Други, жизнь свою живу.
Некой собственною тенью
Проплываю, не пыля.
Замыкают поле зренья
Шляпы низкие края.
* * *
…Говорят, что за полями —
Синева иных полей…
* * *
Расстаются тени — с вещами.
* * *
Были и не застали. Зайдем в 71/2 ч. Свидание с Кубкой [15] (поэтом) налажено.
(Записка Ходасевичу, тогда приехавшему с Горьким в Прагу и с которым из-за «большевизма» (Горького) никто из русских не общался.)
* * *
Из Крылова:
Нам страшно вместе быть с тобой,
Итак, скажу тебе не для досады:
Твоих мы песен слушать рады —
Да только ты от нас — подальше пой!
* * *
(Басни Крылова, «Змея»)
(М. б. разгадка к загадочным исчезновениям из моей жизни всех — было приблизившихся.
Пом<етка> 1933 г. — Это я еще когда-то называла «лизанием (с меня) сливок».)
* * *
маршруты:
В Русский Дом.[16]
Мимо памятника Карлова нáместья (башни) перехожу и (лицом к ней) налево до Вацлавского наместья (перехожу) и улица напротив, первый дом налево, вторая дверь.
* * *
В Ресторан «Москва»
По Ечной до первой площади, Hôtel Graf, пер<вая> следующая улица — Сокольска, вправо по Сокольской на левой стороне ресторан «Москва» — в 2 ч. <подчеркнуто дважды>.
* * *
Перейти площадь, первая ул<ица> направо Сокольская.
* * *
L. Preller — Griechische Mythologie, Band II Л.[17]
* * *
ИЗ ЧЕРНОЙ ЧЕРНОВОЙ (II В ЧЕХИИ)
— Продолжение —
16-го Октября 1923 г.
…Как из недержащих
Ладоней — душу вызволить?
(к Б. П.)
* * *
…Между Сивиллою и Сиреною…
* * *
— «Осмелься!» льстят, «на рельсы!» — льстят…
* * *
И встретят ли там свои —
Об этом знают поэты —
Цыгане — и соловьи.
ИЗ ЧЕРНОВОЙ ТЕЗЕЯ:
На полях карандашом:
Это был первый акт моего женского послушанья. Я всегда старалась слушаться, другой только никогда не хотел властвовать (мало хотел, слабо хотел) — чужая слабость поддавалась моей силе, когда моя сила хотела поддаться — чужой.
* * *
И подаждь нам силу и крепость
К продолженью ученья сего.
* * *
…Примите жену распутную!
Я думаю смерть — уютная.
ОПЯТЬ ЧЕРНАЯ ЧЕРНОВАЯ:
Совесть: око недремáнное.
* * *
И душу дробя
Вздох тихой страды:
Два дня без тебя:
Два дня без воды!
* * *
24-го Окт<ября> 1923 г.
* * *
Отрывки:
Улицы — не виноваты в ужасах
Нашей души.
* * *
Наборщики слепнут
Над нашими жалобами.
* * *
Наблюдения:
Дерева как взрывы
* * *
(Ива)
* * *
…Ты меня любивший дольше
Времени —
Ты меня не любишь больше:
Истина в пяти словах
* * *
(Каж<ется> 12-го декабря)
* * *
Гора моей грусти
* * *
* * *
Вспомни, вспомни мои глаза
С остановившимися слезами!
* * *
Нужно: поэму лестниц.
(Улицы — лестницами. Отлогими.)
* * *
Без будущего
* * *
О перстне Соломона.
Об Иове.
Проводы: всю дорогу.
Кафэ: набережная: мост: предместье: лестница: гора: пустырь. (Подъем.)
* * *
Непременно нужно: Поэму расставанья.
* * *
Разлука висела в воздухе —
Синей/Верней чем Дамоклов меч.
* * *
Никелевых ложечек
Легкий звон.
* * *
— Вы меня не любите…
— Лучше — так.
* * *
…Уйдемте
Плакать начну.
* * *
Не попадаем в шаг. — Как завтра встану? — Ты просишь дома, а я могу тебе дать только душу.
ЧЕРНОВАЯ ТЕЗЕЯ
(5-го Декабря 1923 г., Прага)
Личная жизнь, т. е. жизнь моя в жизни (т. е. в днях и местах) не удалась. Это надо понять и принять. Думаю — 30-летний опыт (ибо не удалась сразу) достаточен. Причин несколько. Главная в том, что я — я. Вторая: ранняя встреча с человеком из прекрасных — прекраснейшим, долженствовавшая быть дружбой, а осуществившаяся в браке. (Попросту: слишком ранний брак с слишком молодым. 1933 г.)
Психее (в жизни дней) остается одно: хождение по душам (по мукам). Я ничего не искала в жизни (вне-жизни мне всё было дано) кроме Эроса, не человека а бога, и именно бога земной любви. Искала его через души.
Сейчас, после катастрофы нынешней осени, вся моя личная жизнь (на земле) отпадает. Ходить по душам и творить судьбы можно только втайне. Там, где это непосредственно переводится на «измену» (а в жизни дней оно — так) — и получается «измена». Жить «изменами» я не могу, явью — не могу, гласностью — не могу. Моя тайна с любовью — нарушена. Того бога не найду.
«Тайная жизнь» — что может быть слаще? (моее!) Как во сне.
Неназванное — не существует в мире сем. Ошибка С. в том, что он захотел достоверности и, захотев, обратил мою жизнь под веками — в таковую (безобразную явь, очередное семейное безобразие). Я, никогда не изменявшая себе, стала изменницей по отношению к нему.
* * *
Право на тайну. Это нужно чтить. Особенно когда знаешь, что тайна — рожденная, с другим рожденная, необходимость и дыхание его. Имена здесь не при чем. Будь мудр, не называй (не спрашивай).
* * *
Итак — Schwamm drüber [18]. Под надзором не могу любить. Единственная свобода которую ты бы мне мог дать, это — не знать. Она у меня отнята.
О, вопрос здесь не в «удобствах». «Муж» и «любовник» — вздор. Тайная жизнь — и явная. Я — на воле. Сна. Тайная я, которую никто не знает. Моя жизнь — и с тобой. Зная меня ты знал, что я не могу без меня (в другом). Зачем же ты сказал об этом — и назвал?
* * *
Schwamm
