снится всю жизнь — какое нам дело (да и как узнать?) что это — сон? ведь примета сна — преходящесть.
Восемь месяцев, подумайте, день за днем! Всякая лихорадка отпустит. Когда мне плохо, я думаю: Б. П., когда мне хорошо, я думаю: Б. П. (Б. П., мне не бывает «хорошо», — либо плохо, либо — блаженно!) когда музыка: — Б. П., когда лист слетает на дорогу — это просто Вы, Вы мой спутник, моя цель и мой оплот, мой оборот на. Я не выхожу из Вас, хотя и оборачиваюсь. Всё, и болевое, и блаженное с удесятеренной силой отшвыривает меня к Вам на грудь, в грудь, я не могу выйти из Вас даже когда <фраза не окончена>
О внешней жизни. Я так пыталась любить другого, всей волей люби<ть?> но тщетно, из рук другого я рвалась, оглядывалась на Вас, заглядывалась на Вас — как на поезд заглядываешься долженствующий появиться из тумана и который — хочешь-не хочешь — увезет. Я не виновата в том, что <фраза не окончена>. Я всё делала чтобы не <фраза не окончена>
Так было, так есть, так будет.
* * *
Я не жду Ваших писем, отпуская Вас тогда я отпускала Вас на два года, на все дни, на каждый день этих двух годов, на каждый час. Мне эти годы, часы, дни просто нужно проспать. Сон — работа, сон — природа, сон — любовь к другому. Тревожиться и ждать Вас я начну — хотела сказать 31-го апреля, нет, честно: 30-го марта 1925 г.
Смешно мне, не отвечающей за час, загадывать на годы, но вот — полугодие уже есть. Так пройдут и остальные три.
* * *
— Друг! — за часок вблизи!
* * *
В лесу, вблизи, скоро придем.
М. Ц. и Аля
(Алиной рукой: Помни долг!)
* * *
Та гора была — миры!
— Господи! Ответа требую! —
Горе началось с горы.
* * *
тише тихого
…
Глиняный, в туманах Смихова.
* * *
Мысли:
О том, что я человек должна помнить я и не помнить другие.
О том, что я поэт должны помнить другие и не помнить я.
(О подсудности человека в поэте и неподсудности поэта в человеке.)
* * *
Верность: приверженность: влюбленность в одного до полной потери зрения и слуха. Для Бога не ценна, ибо из седьмой заповеди не исходит. И никакой заслуги нет.
Верность: обреченность («но я другому отдана») насильственное ослепление и оглушение. Постоянство насилия над собой. Для любимого (можно ли без кавычек?) не ценна, ибо — из седьмой заповеди исходит.
Словом: либо Бог недоволен, либо — тот.
* * *
Разве уснешь:
Вёсны основаны на доверьи:
Взвесишь — и нет весны!
* * *
Так же как нищий — в рай
* * *
Не оттого что весны не нужно
Мне: я — не нужна!
* * *
Вёсны: ведь это же с каждой почкой:
Вёсны — ведь это же с каждой почтой:
Сплош — ное письмо!
* * *
Мысли: Каждое поступить есть преступить: чей-то закон: человеческий, божеский или собственный.
* * *
Я не удаляюсь в природу, я ударяюсь в нее — всем отпрядыванием от человека и потому, м. б., так ненадёжно.
* * *
(25-го января 1924 г.)
* * *
Послесловие вышло длинное
Но и память во мне — долга.
* * *
…Как люблю я тебя, Любовник!
* * *
Зное
Точно
Л язычное, б губное
Разделив соловьиным ю
* * *
… на грани зубов и губ
* * *
Милый аист, носи, не спрашивай —
Все желанны! законны — все!
* * *
Милый аист, носи, не спрашивай —
Не печась о своей красе
Надо женщиной быть: вынашивать!
Все желанны! законны — все!
* * *
Лежу в поле. Еле вожу карандашом. Закрою глаза — и с тобою.
* * *
Поэма Горы кончена 27-го января 1924 г.
Прага — Гора — (Смиховский холм)
* * *
Теперь Поэму Расставания (другую). Весь крестный путь, этапами 1) Встреча у фонаря 2) Кафэ, окно в пустоту 3) Путь набережной. Я: — «Возьмите мою руку, что же толкаться» 3) <так!> Мост (и бесконечность) 4) Последние улицы (улицы не виноваты в ужасах) 5) Другой фонарь 6) Гора (изгородь) 7) Последний жест.
Назвать: Поэма последнего раза.
* * *
Послесловие к Горе (Есть пробелы в памяти — бельма) написано 1-го февраля 1924 г.
Ровно год спустя — м. б. час в час — рождение Мура. (Пометка 1933 г.)
* * *
Чем видеть тебя наяву с другою — предпочитаю видеть тебя во сне — со мною.
* * *
* * *
…Как любовники помпеянские
* * *
Но зато — в мне неизвестной
* * *
Мой родной,
Слышала от Булгаковой [24], что Вы больны. Если будете лежать — позовите меня непременно. Решение не вид<е?>ться не распространя<лось?> ни на Вашу болезнь, ни на мою. Вы — больной, и под запретом для меня — это больше чем я могу вынести. Не бойтесь моей безмерности, буду с Вами, какой Вы захотите.
Живу снами о Вас и стихами к Вам, другой жизни нет. Снитесь мне каждую ночь. Сон под Новый (24 г.) записан. Снился он мне, очевидно, в тот час, когда Вы с кем-то чем-то развлекались на острове (потом это зачеркнуто и взамен:) еще не уходили с острова.
Но не хочу (не дóлжно!) о себе, хочу о Вас и о Вашем здоровье. На днях пришлю Вам немного денег, Вы мне родной, эти деньги — мои, о них никто не знает, мысль о том, что я хоть чем-нибудь могу скрасить Вашу внешнюю жизнь — моя единственная радость, Вы у меня ее не отнимайте, за нее Вам Бог — всё простит.
Благодарна Вам каждый миг моей жизни. Вся любовь, вся душа, все мысли — с Вами. Когда кто-нибудь передает от Вас привет закусываю себе губы в кровь. Не переставайте передавать приветов, это <фраза не окончена>
* * *
P. S. Нашелся Чабров! Завтра же пишу ему чтобы разложил карты: на Вас и на меня (отдельно, не предупреждая). Гадание пришлю.
* * *
Друг, простите эту слабость, слишком больно.
Ночью внезапно просыпаюсь: луна во всю комнату, в ушах слова: — «Еще третьего дня он говорил мне, что я ему ближе отца и матери, ближе всех». И первое: — «Ложь! Неправда! Милее, дороже, желаннее — пусть! Но ближе — нет!» (Это Б<улгако>ва говори<ла?> в моем сне.)
Кстати, отсутствие великодушия или чутья? Вчера я, не удержавшись, и очень сдержанно: — Ну как Р<одзевич>?
Большая пауза, и ледяным тоном:
— Он болен.
Я, выдерж<ивая?> паузу: — Чем?
— Невроз сердца.
— Лежит?
— Нет, ходит.
И, не переждав моего следующего вопроса:
— «М. И., я бы очень хотела прочесть Вашу прозу…» и т. д.
Ах, ты мою прозу хочешь прочесть, а ПОЭМУ моей жизни — нет?!
О, Р<одзевич>, клянусь, будь я на ее месте — я бы так не поступ<ала?>! Это то же самое что запрещать нищему смотреть на дворец, который у него вчера продали с молотка. Нововладельчество во всей его грубости и мерзости. Право последнего. Право присутствия. Во мне — негодование встало. Ведь, если она хоть что-нибудь понимает, она должна понимать, что каждое ее посещение — один вид ее! — для меня — нож, что только мое исконное спартанство и — м. б. мысль что обижая ее я обижаю Вас — заставляет меня не прекращать этого знакомства.
Потом, среди совсем уже другого разговора, отчеканивая каждый слог:
— Я забыла сказать, что Р<одзевич> просил передать Вам привет.
— Надо вытереть окно, сказала я, — ничего не видно. И достав носовой платок долго-долго протирала все четыре стеклянных квадрата.
* * *
Посмертная ревность? Но тогда не ходи к <пропуск одного слова> на могилу и не проси у него песен.
* * *
Мóлодца я ей все-таки прочла, как всегда буду делать всё, о чем Вы попросите — во имя Ваше и в память Вашу.
Но перебарывая одну за другой все «земные» страсти (точно есть — небесные!) я скоро переборю и самую землю. Это растет во мне с каждым днем. Мне здесь нечего делать без Вас. — Р<одзевич>! — Я недавно смотрела «Женщину с моря» [25] — слабая пьеса и фальшивая игра — но я смотрела ее в абсолюте, помимо автора и исполнителей. Обычная семейная трагедия: справа — долг, слева — любовь. Любовь — моряк, а сама она «с моря». И вот, Р<одзевич>, она остается.
Глядя на нее (я пьесы не знала) я всё время, всем гипнозом своим подсказывала: — Ни с тем, ни с другим, — в море!
Р<одзевич>, не обвиняйте меня в низости и не судите до сроку.
* * *
Итак, если заболеете (будете лежать) позовете? О, я ни в чем не нарушу покоя Вашей души. Кроме того, увидев Вас, просто увидев, услышав — нет, это такое счастье, к<оторо>го я даже не могу мыслить.
Не болейте, мое солнышко, будьте здоровы, веселы, знайте, что моя любовь всегда с Вами, что все Ваши радости — мои. На расстоянии это возможно.
Целую Вашу руку в ладонь.
М.
* * *
Просьба: не слушайте никаких рассказов обо мне. Я сейчас в Вашей жизни — мертвец: без ПРАВА ЗАЩИТЫ.
«А на его могилке растут цветы, значит ему хорошо» — это всё, что, в лучшем случае, Вы обо мне услышите. Не давайте вставать между нами (полнотою фактического незнания и полнотою внутреннего знания) третьему лицу: жизни. И еще просьба: не рассказывайте обо мне Б<улгако>вой: не хочу быть Вашей совместной собственностью.
* * *
(«Et dites-vous parfois mon nom dans un baiser…» M-elle de Maupin [26]. Пометка 1933 г.)
* * *
Посылаю Вам посылочку. Не сердитесь. Больше писать не буду.
* * *
2-ая п. п-на 30 янв. (вторая посылка послана 30-го января)
* * *
…Зарыть тебя, живого,
И камнем завалить
Мне помогает — слово…
* * *
Идти всё прямо-прямо,
Глядеть всё мимо-мимо…
* * *
Если я умру, то как змея, соскучившись по новой шкуре.
* * *
Я 20 (или 200?) % банк. Не помещают, п. ч. заведомо лопнет.
* * *
Hölderlin[27]
«Des Herzens Woge schäumte nicht so schön empor und würde Geist, wenn nicht der alte stumme Fels, das Schicksal, ihr entgegenstände».[28]
* * *
O wie hatten die alten Tyrannen so recht Freundschaften wie die unsere zu verbieten. Da ist man stark, wie ein Halbgott (und duldet
