дороже всех графинь,
Пресветлый ангел, остуди
Мне грудь водою райской! —
Чтоб умер у меня в груди
Прекрасный сын хозяйский!
(Бросает колечко. Зачерпывает ковшом воды. Пьет. Плачет. Уходит.)
Ей на смену — разряженная, дородная, похожая на огромную куклу на колесах — Богатая невеста.
Богатая невеста
Я — богатая невеста:
Жемчуга, луга.
Цвел у липы — лист.
Ах, на горе — полюбился
Брызжут слезы, как из лейки,
За душою нет.
Каково по всем трущобам
В флейту дуть — три дня, —
Чтобы перстеньком грошовым
Одарить меня?
Сам бурмистр за свахой сваху
Шлет и шлет к отцу.
Знаю, знаю, что — не сахар
С голышом к венцу!
Остуди мой разум чистой
Ключевой водой,
Чтобы вытеснил флейтиста —
(Бросает кольцо. Зачерпывает ковшом воды. Пьет. Крестится — юбка вокруг как золотой огромный колокол. — Уходит.)
Ей на смену — молодая — как восковая святая — Монашка.
Монашка
(опускаясь на колени)
Прохожу, опустив глаза.
А ресницы мои длинны,
— Говорят, что они как стрелы!
Но в том нету моей вины:
Это Бог их такими сделал!
Я ресницами не хвалюсь.
Все молюсь, все молюсь, молюсь.
Ангел праведный! Ум мой прост.
Но сегодня, в исповедальне,
Он сказал мне: — «Мрачна, как пост!
Бог не любит, когда печальны…
Можно душу спасать, шутя…
— Подыми-ка глаза, дитя!»
Он нетронут и свеж покамест…
Оттого что колечка — нет
У меня от него на память?
(Бросает венок. Зачерпывает ковшом воды. Пьет. Уходит.)
Ей на смену — завернутая в большой черный платок — Веселая девица. Накрашена по брови. Худа. Стройна. Благородна.
Весёлая девица
(целуя землю)
Пресветлый ангел! Я твоя раба,
Пресветлый ангел, речь моя груба,
Румянец груб, и голос груб, и смех.
Но ты ведь ангел — и вода для всех…
Как в воду канул: плакала, звала…
Я только ночку с ним одну спала!
Пресветлый ангел, ты меня прости:
Три дюжины колец в моей горсти.
Христа продам, отца и мать продам, —
Но я его колечка не отдам!
И черт с твоей водой, — какой в ней толк!
Какой ты ангел, — каменный ты столб!
(Швыряет кольца ему в голову — от движения платок падает — открывая прекрасное, глубоко вырезанное платье. Плюет в колодец, уходит. Уходя, поет.)
Я — веселая девица,
Если ж часто плачу —
Как воде не литься,
Рекам не струиться!
Если ж губы крашу, —
Вся как есть сцелована!
Я у матушки в утробе
Песни пела, билась,
Чтоб на волю отпустили.
Родилась — влюби-илась.
(Последние слова за сценой.)
Ей на смену — Торговка яблоками, через руку большая корзина с яблоками, — сама как прошлогоднее залежалое яблоко.
Торговка яблоками
Яблоки! Яблоки!
Ру-мяные яблоки!
Был у старой яблони
Сын, румяный яблочек.
Праздник воскресный,
Я его волосиков
Кольцо — в воду бросила.
Из тваво колодца я
Напилася дупьяну.
И никак не вспомню,
Старая я дура,
Какой был он: темный —
Али белокурый…
Люди делом заняты,
Мое дело кончено.
Возврати для памяти
Волос его кольчико.
Чтоб предстал хоть в сне туманном
Мне мой ангельчик!
— Кому яблочек румяных,
Кому яблочек!
(Вставая с колен, опрокидывает всю корзину — частью в колодец, частью на камень площади. Подбирает уцелевшие яблоки все до одного — плачет — уходит.)
Некоторое время площадь пуста. Потом — издалека — звонкий, легкий, счастливый шаг. — Аврора. Восемнадцать лет. — Белокурые косы. Лицо затмевает одежду, глаза — лицо.
Аврора
(высоко закинув голову)
Это — я.
Как дела?
Много — из низу — ковшей?
Вниз — колец?
Я к тебе не за водой,
Не с бедой.
Доброй ночи пожелать
Я пришла.
(Вскакивает на край колодца — Ангел — огромный, она — маленькая, — становится на цыпочки, обвивает Ангела за шею руками, целует, куда достает губами.)
Доброй ночи пожелать
И сказать,
Что сегодня, на вечерней заре,
От дверей моих ни с чем — поплелся
Восемнадцатый — по счету — жених!
(Смеется.)
Знатный! — В перьях до земли! — Здесь — звезда.
Гость из Франции — к курфюрсту. В слезах
Он колено преклонил. Я ж, смеясь,
Уверяла, что жених мой — знатней.
(Откинувшись назад — руки у Ангела на плечах — глядит на Ангела.)
— Так же скромен, так же слеп,
Так же глух.
Что ж не скажешь мне, жених,
Что мне рад?
— Тру-ту-ту! —
Что невеста я тебе —
В небесах!
Не забыть!
А колечко если брошу —
Всплывет!
Оттого что я тебя
Одного
До скончания вселенной —
Люблю!
(Прячется ему под крыло. Потом, снимая с руки кольцо.)
Вот на руку тебе колечко,
Серебряное, как слеза.
Когда колечко почернеет —
Ко мне на выручку спеши.
Лети, пока не сломишь крыльев,
А сломишь — так иди пешком.
А если ж мертвою застанешь,
Знай, я была тебе верна.
(Надевает ему на руку кольцо, целует руку.)
Картина вторая
Мрачная лачуга. На черноте стен и лохмотьев красный блеск очага. На полу — в виде смрадной, бородатой старой колдуньи — над чугуном — Венера. Полночь. Ветер.
Венера
Нечего сказать! Хороши времена!
Каждая дура — мужу верна!
Я ль не колдую, я ль не варю, —
Каждая девка идет к алтарю.
Городом правят
Плут с дураком:
Ангел наш в паре
С чертом-попом.
Чуть с молодцум
Скрутишь девицу —
Выпьет водицы, —
Дело с концом.
Та — в монастырь, та — законным браком, —
Ну тебя, чертова жизнь, — к собакам!
Эх, уж давно бы легла под снег,
Каб не Венерин мой вечный век!
(Мешает в чугуне, бормочет.)
Варю-варю зелье
Женкам на веселье,
Юнцам — на занозу,
А мужьям — на слезы.
Стало у монашки,
Вдруг вздохнула тяжко,
Чтоб к обедне ранней
Шли Чума с Холерой, —
Чтобы помнил Ангел
Старую Венеру!
Так-то, мой цветик
Райских долин!
— Кто это — ветер?
Амур
(вспрыгивая в окно)
— Нет, Ваш ветреный сын!
Амуру восемнадцать лет. Золотые кудри. Одет как охотник. Лук и стрелы. Очарование mauvais sujet[15] и красавчика. Несмотря на белокурость, всем — каждым движением — француз. В настоящую минуту он как женщина, которую не пустили на бал, и как ребенок, которому не дали конфеты.
Венера
(приваливая к огню ком лохмотьев)
Здравствуй, сыночек, садись, будь гостем.
Горд, как петух.
Зол, как индюк.
Амур
(выворачивая карманы)
Проигрался в кости —
В пух.
Венера
А с охотою как дела?
Амур
Тоже ни к черту, — одна стрела.
Все поистратил: не жалят, гнутся…
Венера
Новые завтра закажем.
Амур
Вы,
В полдень. — «Закажем!» — У черта в пасти! —
Помер на прошлой неделе мастер
Конрад — и тайну с землею съел.
(Дразнится.)
Чудная пара! — Амур без стрел
И — без зубов — с бородой — Венера!
(Заносит ногу на подоконник.)
Доброго здравья!
Венера
(удерживая его)
Куда?
Амур
В пещеру,
Скрыть от людей свой несносный стыд.
(Как взрыв.)
Девки, как мышки, сидят в хоромах…
Венера
Ну-ка?
Амур
Вот и стреляй в нее!
Венера
Кто ж она?
Амур
— Дура! — В посмешище влюблена,
В мертвую куклу. — Глаза в тумане. —
Только и слышно, что: ангел, ангел!
Венера
Амур
Ну да. — Кольцо
Ломится под женихами, где там!
То нездоровится, то раздета,
То за молитвою… — Стыд и смех!
Ангел ей нужен — и к черту всех!
(Вскипая.)
К черту — по шее — меня — Амура!
Венера
Не горячись, голубок. Аллюры
Эти в часочек исчезнут.
Амур
Как?
Венера
(притягивая Амура рядом с собой, на кучу лохмотьев)
Каменный Ангел — мой лютый враг.
Милостью этой дурацкой куклы
Очи с кулак у меня распухли,
И отощали карманы — с блин.
(Постепенно приходя в ярость.)
Ты погляди-ка: с холмов, с долин
Денно и нощно, — пешком — в портшезах,
В смрадных лохмотьях — в алмазах звездных —
С четками — харю раскрасив — смесь
Девок, монахинь, служанок — весь
Женский народ неразумный этот:
Матери — вдовы — ханжи — в каретах —
Цугом — верхами — ползком — толпой —
К каменной кукле на водопой!
— «Дай позабыть его кудри, очи!»
— «Дай позабыть, как в былые ночи
Мы с ним пуд липой сидели…» — «Дай
Мне позабыть этот рай и май!» —
— «Дай позабыть, как в стальных доспехах
Мимо окна моего проехал!» —
— «Как причащал меня в Пасху!» — «Как
В розовом капоре, на руках,
В храм его божий носила…» — «Песню
Дай позабыть…» — И в колодец — перстни
Градом! — Мозоли — с кулак — на лбах.
Я же, сыночек мой…
Амур
(хладнокровно)
На бобах, —
Ясно.
Венера
(хныкая)
Поганый мой век старуший!
Что наколдую, то он разрушит!
Варишь, мешаешь, — напрасный труд!
Где там! — И даром уж не берут.
Амур
(над чугуном)
Память любовная?
Венера
Да, поди ты!
Чисто: ни спросу, сынок, ни сбыту.
А вспомяну-ка, в былые дни…
Амур
Ладно. Достаточно болтовни.
— Матушка, мне, чтоб не слечь в горячке,
Нужно одно: окрутить гордячку,
Сесть не успело…
Венера
(отвратительно оживляясь)
Влюблен?
Амур
Крепкою стройкой гордится плотник,
Полной сумой за плечом — охотник.
Сумка как блин за плечом — жалка.
— Просто затронута честь стрелка.
Как от стены отлетают стрелы!
Венера
(Вытаскивает из груды лохмотьев монашескую рясу.)
— Что это?
Амур
Венера
Нет, монашеская ряса.
— Это? —
(Раскачивает перед ним четки.)
Амур
Их перебирают
Девки, обо мне мечтая.
Венера
Четки.
(Показывает крест.)
Амур
А какой жидюге
Под заклад снесла на Пасху
Эта — как ее? — Кристина,
Чтобы было в чем под липой
Танцевать со мной…
Венера
Крестильный
Амур
Припомнил.
Венера
Это?
(Подает ему сандалии.)
Амур
Это
На ногах носил Меркурий.
— Почему без крыльев?
Венера
Крылья,
Милый, сношены. Остались
Лишь дырявые подошвы
С ремешками. В облаченье
Сем торжественном предстанешь
Ей в ночи и скажешь: «Ангел
Я любви твоей великой
— Женихом на пир венчальный —
Проводил тебя, невеста».
(Хихикает.)
Монастырь — мой збмок. Я же
Настоятельницей черной
Встречу белую овечку.
Понял?
Амур
Венера
Поучтивей с ней доругой
Будь: про смерть тверди, про звезды,
Про невинные забавы
Праведников в кущах райских.
Да за девственность — корону
Не забудь!
Амур
А целоваться?
Венера
(строго)
В лоб — и то лишь раз.
Амур
А в губки?
Венера
Нет.
Амур
А в шейку?
Венера
Фу, бесстыдник!
Успокойся: что дорогой
С ней пропустишь, — той же ночью
Наверстаем в нашем замке.
А теперь иди. — Покончить
Надо с варевом мне этим,
Где из роз, огня и крови
Пойло варится любовной
Пытки — памяти любовной.
. . . . . . . . . . . . . . .
Гостью потчевать при входе
В нашу скромную обитель.
Доброй ночи!
Амур
А червонец,
Чтоб за кружкою рейнвейна
Венера
(вынимая из чулка золотой)
На, проказник.
Амур
(вкрадчиво)
А другой, чтоб отыграться?
Венера
(вынимая второй)
Вот он.
Амур
Пресвятыя Тройцы ради,
Раз теперь я стал монахом?
Венера
(давая ему третий)
Амур
На славу!
Угостим теперь малюток:
Кэтхен, Грэтхен, Амальхен.
— Пресвятыя Тройцы ради! —
До свиданья!
(Выпрыгивает в окно.)
Венера
Завтра в полночь —
Помни!
Голос Амура
Коль не отъедят мне свиньи
Головы с ногами!
Венера
Ветрогон! — Болтун! — Красавчик!
(Наклоняется над чугуном, бормочет.)
Дрожит и кружится
Земля под пятами.
Любовная пытка,
Любовная память.
Кровавые распри
И страстные слёзы.
Кровь, пламя и розы,
Кровь, пламя и розы.
Картина третья
Обольщение
Blonde enfant qui deviendra fe,
Pauvre ange qui perdra son ciel.
Lamartine[16]
Девическая комната в зажиточном доме XVI века в Германии. Дубовые скамьи. Распятие. Статуя Богоматери с цветами. Прялка. Аврора сидит на низенькой скамеечке. Перед ней старый торгаш Еврей.
Еврей
А что вы скажете на этот жемчуг?
Скажу вам по секрету: он жиду
Достался из высоких рук, — сказал бы,
Из чьих, да вы, красавицы, болтать
Привыкли языком — как бы болтаться,
Высунувши язык, не привелось
За это бедному жиду…
Аврора
(на жемчуг)
Прекрасен,
Но, говорят, к слезам.
Еврей
Ой-ой-ой-ой!..
Старушьи россказни, чтобы красоткам
Красотками не быть! — А за один
За этот крест — взгляните на чеканку! —
Я — не был бы жидом — не пожелал
бы вечного блаженства…
Аврора
Как-то странно
Мне четки из твоих…
Еврей
Жидовских рук?
А разве перл уже не перл, раз в куче
Навозной — найден? Разве крест — не крест?
И золото — не золото? — И мало
У нас церквей, что ль, чтобы освятить?
Не думайте, не
