от друга не скроем. Ну, а если, бы я тебя спросила:Верочка, скажи-ка мне на ухо: ты не хочешь выйти замуж за Большинцова только потому, что он гораздо старше тебя и собой не красавец?
Вера. Да разве этого не довольно, Наталья Петровна?
Наталья Петровна. Я не спорю… но другой причины нет никакой?
Наталья Петровна. Всё так; да ты на мой вопрос не отвечаешь.
Наталья Петровна. В самом деле? В таком случае я бы тебе советовала еще подумать. В Большинцова, я знаю, трудно влюбиться… но он, повторяю тебе, он хороший человек. Вот если бы ты кого-нибудь другого полюбила… ну, тогда другое дело. Но ведь твое сердце до сих пор еще молчит?
Вера (робко). Как-с?
Наталья Петровна. Ты никого еще не любишь?
Вера. Я вас люблю… Колю; я Анну Семеновну тоже люблю.
Наталья Петровна. Нет, я не об этой любви говорю, ты меня не понимаешь… Например – из числа молодых людей, которых ты могла видеть здесь или в гостях, неужели ж ни один тебе не нравится?
Вера. Нет-с… иные мне нравятся, но…
Наталья Петровна. Например, я заметила, ты на вечере у Криницыных три раза танцевала с этим высоким офицером… как бишь его?
Вера. С офицером?
Наталья Петровна. Да, у него еще такие большие усы.
Вера. Ах, этот!.. Нет, он мне не нравится.
Наталья Петровна. Ну, а Шаланский?
Вера. Шаланский хороший человек; но он… Я думаю, ему не до меня.
Наталья Петровна. А что?
Вера. Он… он, кажется, больше думает о Лизе Вельской.
Наталья Петровна (взглянув на нее). А!.. ты это заметила?.. (Молчание.) Ну, а Ракитин?
Вера. Я Михаила Александровича очень люблю…
Наталья Петровна. Да, как брата. А, кстати, Беляев?
Вера (покраснев). Алексей Николаич? Алексей Николаич мне нравится.
Наталья Петровна (наблюдая за Верой). Да, он хороший человек. Только он так со всеми дичится…
Вера (невинно). Нет-с… Он со мной не дичится.
Наталья Петровна. А!
Вера. Он со мной разговаривает-с. Вам, может быть, оттого это кажется, что он… Он вас боится. Он еще не успел вас узнать.
Наталья Петровна. А ты почему знаешь, что он меня боится?
Вера. Он мне сказывал.
Наталья Петровна. А! он тебе сказывал… Он, стало быть, откровеннее с тобой, чем с другими?
Вера. Я не знаю, как он с другими, но со мной… может быть, оттого, что мы оба сироты. Притом… я в его глазах… ребенок.
Наталья Петровна. Ты думаешь? Впрочем, он мне тоже очень нравится. У него, должно быть, очень доброе сердце.
Вера. Ах, предоброе-с! Если б вы знали… все в доме его любят. Он такой ласковый. Со всеми говорит, всем помочь готов. Он третьего дня нищую старуху с большой дороги на руках до больницы донес… Он мне цветок однажды с такого обрыва сорвал, что я от страху даже глаза закрыла; я так и думала, что он упадет и расшибется… но он так ловок! Вы сами, вчера на лугу, могли видеть, как он ловок.
Наталья Петровна. Да, это правда.
Вера. Помните, когда он бежал за змеем, через какой он ров перескочил? Да ему это всё нипочем.
Наталья Петровна. И в самом деле он для тебя сорвал цветок с опасного места? – Он, видно, тебя любит.
Вера (помолчав). И всегда он весел… всегда в духе…
Наталья Петровна. Это, однако же, странно. Отчего ж он при мне…
Вера (перебивая ее). Да я ж вам говорю, что он вас не знает. Но постойте, я ему скажу… Я ему скажу, что вас нечего бояться – не правда ли? – что вы так добры…
Наталья Петровна (принужденно смеясь). Спасибо.
Вера. Вот вы увидите… А он меня слушается, даром что я моложе его.
Наталья Петровна. Я не знала, что ты с ним в такой дружбе… Смотри, однако, Вера, будь осторожна. Он, конечно, прекрасный молодой человек… но ты знаешь, в твои лета… Оно не годится. Могут подумать… Я уже вчера тебе это заметила – помнишь? – в саду. (Вера опускает глаза.) С другой стороны, я не хочу тоже препятствовать твоим наклонностям, я слишком уверена в тебе и в нем… но всё-таки… Ты не сердись на меня, душа моя, за мой педантизм… это наше стариковское дело надоедать молодежи наставлениями. Впрочем, я всё это напрасно говорю; ведь, не правда ли, он тебе нравится – и больше ничего?
Вера (робко поднимая глаза). Он…
Наталья Петровна. Вот ты опять на меня по-прежнему смотришь? Разве так смотрят на сестру? Вера, послушай, нагнись ко мне… (Лаская ее.) Что, если бы сестра, настоящая, твоя сестра, тебя теперь спросила на ушко: Верочка, ты точно никого не любишь? а? Что бы ты ей отвечала? (Вера нерешительно взглядывает на Наталью Петровну.) Эти глазки мне что-то хотят сказать… (Вера вдруг прижимает свое лицо к ее груди. Наталья Петровна бледнеет – и, помолчав, продолжает.) Ты любишь? Скажи, любишь?
Вера (не поднимая головы). Ах! я не знаю сама, что со мной…
Наталья Петровна. Бедняжка! Ты влюблена… (Вера еще более прижимается к груди Натальи Петровны.) Ты влюблена… а он? Вера, он?
Вера (все еще не поднимая головы). Что вы у меня спрашиваете… Я не знаю… Может быть… Я не знаю, не знаю… (Наталья Петровна вздрагивает и остается неподвижной. Вера поднимает голову и вдруг замечает перемену в ее лице.) Наталья Петровна, что с вами?
Наталья Петровна (приходя в себя). Со мной… ничего.. Что?.. ничего.
Вера. Вы так бледны, Наталья Петровна… Что с вами? Позвольте, я позвоню… (Встает.)
Наталья Петровна. Нет, нет… не звони. Это ничего… Это пройдет. Вот уж оно и прошло.
Вера. Позвольте мне по крайней мере позвать кого-нибудь…
Наталья Петровна. Напротив… я… я хочу остаться одна. Оставь меня, слышишь? Мы еще поговорим. Ступай.
Вера. Вы не сердитесь на меня, Наталья Петровна?
Наталья Петровна. Я? За что? Нисколько. Я, напротив, благодарна тебе за твое доверие… Только оставь меня, пожалуйста, теперь. (Вера хочет взять ее руку, но Наталья Петровна отворачивается, как будто не замечая движения Веры.)
Вера (со слезами на глазах). Наталья Петровна…
Наталья Петровна. Оставьте меня, прошу вас. (Вера медленно уходит в кабинет.)
Наталья Петровна (одна, остается некоторое время неподвижной). Теперь мне всё ясно… Эти дети друг друга любят… (Останавливается и проводит рукой по лицу.) Что ж? Тем лучше… Дай бог им счастья! (Смеясь.)И я… Я могла подумать… (Останавливается опять.) Она скоро проболталась… Признаюсь, я и не подозревала… Признаюсь, эта новость меня поразила… Но погодите, не всё еще кончено. Боже мой… что я говорю? что со мной? Я себя не узнаю. До чего я дошла? (Помолчав.) Что это я делаю? Я бедную девочку хочу замуж выдать… за старика!.. Подсылаю доктора… тот догадывается, намекает… Аркадий, Ракитин… Да я… (Содрогается и вдруг поднимает голову.) Да что ж это, наконец? Я к Вере ревную? Я… я влюблена в него, что ли? (Помолчав.) И ты еще сомневаешься? Ты влюблена, несчастная! Как это сделалось… не знаю. Словно мне яду дали… Вдруг всё разбито, рассеяно, унесено… Он боится меня… Все меня боятся. Что ему во мне?.. На что ему такое существо, как я? Он молод, и она молода. А я! (Горько.) Где ему меня оценить? Они оба глупы, как говорит Ракитин… Ах! ненавижу я этого умника! А Аркадий, доверчивый, добрый мой Аркадий! Боже мой, боже мой! пошли мне смерть! (Встает.) Однако, мне кажется, я с ума схожу. К чему преувеличивать! Ну да… я поражена… мне это в диковинку, это в первый раз… я… да! в первый раз! Я в первый раз теперь люблю! (Она садится опять.) Он должен уехать. Да. И Ракитин тоже. Пора мне опомниться. Я позволила себе отступить на шаг – и вот! Вот до чего я дошла. И что мне в нем понравилось? (Задумывается.) Так вот оно, это страшное чувство… Аркадий! Да, я уйду в его объятия, я буду умолять его простить меня, защитить, спасти меня. – Он… и больше никого! Все другие мне чужие и должны мне остаться чужими… Но разве… разве нет другого средства? Эта девочка – она ребенок. Она могла ошибиться. Это всё детство, наконец… Из чего я… Я сама с ним объяснюсь, я спрошу у него… (С укоризной.) А, а? Ты еще надеешься? Ты еще хочешь надеяться? И на что я надеюсь! Боже мой, не дай мне презирать самоё себя! (Склоняет голову на руки. Из кабинета входит Ракитин, бледный и встревоженный.)
Ракитин (подходя к Наталье Петровне). Наталья Петровна… (Она не шевелится. Про себя.)Что это у ней могло быть такое с Верой? (Громко.) Наталья Петровна…
Наталья Петровна (поднимая голову). Кто это? А! вы.
Ракитин. Мне Вера Александровна сказала, что вы нездоровы… я…
Наталья Петровна (отворачиваясь.). Я здорова… С чего она взяла…
Ракитин. Нет, Наталья Петровна; вы нездоровы, посмотрите на себя.
Наталья Петровна. Ну, может быть… да вам-то что? Что вам надобно? Зачем вы пришли?
Ракитин (тронутым голосом). Я вам скажу, зачем я пришел. Я пришел просить у вас прощенья. Полчаса тому назад я был несказанно глуп и груб с вами… Простите меня. Видите ли, Наталья Петровна, как бы скромны ни были желанья и… и надежды человека, ему трудно не потеряться хотя на мгновенье, когда их внезапно у него вырывают; но я теперь опомнился, я понял свое положенье и свою вину, и желаю только одного – вашего прощенья. (Он тихо садится подле нее.) Взгляните на меня… не отворачивайтесь тоже и вы. Перед вами ваш прежний Ракитин, ваш друг, человек, который не требует ничего, кроме позволенья служить вам, как вы говорили, опорой… Не лишайте меня вашего доверия, располагайте мной и забудьте, что я некогда… Забудьте всё, что могло вас оскорбить…
Наталья Петровна (которая все время неподвижно глядела на пол). Да, Да… (Останавливаясь.) Ах, извините, Ракитин, я ничего не слышала, что вы такое мне говорили.
Ракитин (печально). Я говорил… я просил у вас прощенья, Наталья Петровна. Я спрашивал у вас, хотите ли вы позволить мне остаться вашим другом.
Наталья Петровна (медленно поворачиваясь к нему и кладя обе руки ему на плеча). Ракитин, скажите, что со мной?
Ракитин (помолчав). Вы влюблены.
Наталья Петровна (медленно повторяя за ним). Я влюблена… Но это безумие. Ракитин. Это невозможно. Разве это может так внезапно… Вы говорите, я влюблена… (Умолкает.)
Ракитин. Да, вы влюблены, бедная женщина… Не обманывайте себя.
Наталья Петровна (не глядя на него). Что ж мне остается теперь делать?
Ракитин. Я готов вам это сказать, Наталья Петровна, если вы мне обещаете…
Наталья Петровна (перерывая его и всё не глядя на него). Вы знаете, что эта девочка, Вера, его любит… Они оба друг в друга влюблены.
Ракитин. В таком случае еще одной причиной
