список из четырех.
На веранде появляется Фенечка.
Фенечка. Евгений Васильевич!
Базаров. Привет.
Фенечка. У малыша появилась какая-то сыпь на затылке. Не взглянете ли вы на него?
Базаров. С удовольствием.
Фенечка. Здесь в кухне.
Базаров. Иду. (Аркадию.) Первый профессиональный визит.
Аркадий. Надо будет обязательно еще с кем-нибудь посоветоваться.
Базаров (мягко). Может быть, Фенечка будет номер пять в нашем списке?
Аркадий. Базаров, ты!..
Базаров. Только в шутку, дружок, только в шутку. (Идет на веранду, где его ждет Фенечка.)
Аркадий (кричит вслед). Даже в шутку! Базаров, ради бога!
На ступеньках веранды Базаров поворачивается лицом к Аркадию и улыбается. Затем он и Фенечка уходят в дом.
Картина вторая
Начало июня. После ужина. Николай и Катя играют в четыре руки на фортепиано в гостиной. Кате восемнадцать лет, она открытая, живая, говорливая девушка. Фенечка стоит у рояля и переворачивает ноты по сигналу Николая. Базаров стоит на веранде, облокотившись на перила, медленно ест мороженое. Павел сидит одиноко на переднем плане справа, читает. Анна сидит слева и слушает музыку. Это элегантная, ухоженная и осмотрительная женщина. Совершенно сознательно держит себя в определенных эмоциональных рамках и отдает себе отчет, когда выходит за их пределы или если кто-то посягает на ее эмоциональное равновесие. Княжна сидит в глубине сцены под большим зонтом, который частично скрывает ее лицо. Время от времени она выглядывает из-под зонта. Очень старая, очень эксцентричная и энергичная особа. Все время как будто что-то жует и смахивает воображаемые крошки с рукава и подола. Музыка еще не смолкла, но слышен голос Николая.
Николай. Превосходно, Катя. Прекрасно. Не уходите. Давайте еще раз сыграем все с начала. Отлично. И два, и три и…
Они опять играют в продолжение всего начала картины. Из гостиной выбегает Аркадий с мороженым. Он очень возбужден.
Аркадий (проходя мимо Базарова). Возьми еще мороженого, пока оно не растаяло. (Спрыгивает со ступенек.)
Базаров (Аркадию, когда тот проходит мимо). Мне кажется, эта обезвоженная вдова втюрилась в тебя.
Аркадий. Ну как, делаю успехи?
Базаров. Передай ей кое-что от моего имени.
Аркадий. Что?
Базаров. Скажи, что я хотел бы пройти с ней курс практической анатомии.
Аркадий. Выбрось это из головы, Базаров.
Базаров. Уверен, что согласится.
Аркадий подходит к княжне.
Аркадий. Вам что-нибудь принести, Княжна Ольга?
Княжна (появляясь из-под зонтика). Кошка.
Аркадий. Что вы сказали?
Аркадий. Кошка?
Княжна. Кошка… кошка… кошка. Проклятье, они заполонили весь дом. Перестрелять их всех! Перестрелять их всех! Перестрелять их всех! Иначе будут здесь править они. Папа мне говорил об этом.
Она исчезает под зонтиком. Аркадий подходит к Анне.
Анна. Лучше всего не обращать на нее внимания.
Аркадий. Она так свирепа.
Анна. Будто ее и нет. Она живет в своем собственном мире, и это ее вполне устраивает.
Аркадий. Хотите? (Предлагает ей мороженое.) Боюсь только, что уже немного растаяло.
Анна. А вы?
Аркадий. Я уж съел, не знаю сколько. Пожалуйста. У нас его много. Уйма. Мы все время его едим. Летом. Боже, как она великолепно играет. Катя.
Анна. Техника у нее хорошая. Не более.
Аркадий. И она блестяще читает с листа. Мне нравится эта пьеса. Помню, как мама с папой играли ее, когда я был маленький. Вы ведь тоже играете?
Анна. Нет.
Аркадий. Не может быть. Вы скромничаете.
Анна. Да нет же, Аркадий.
Аркадий. А я уверен, что вы блестяще играете.
Анна. Нет.
Аркадий. Не верю. Кроме того, мне сказали, что вы рисуете.
Она отрицательно покачала головой.
Не отпирайтесь. Катя мне сказала. Говорит, что у вас изумительные акварели.
Анна. Катерина преувеличивает.
Аркадий. Мы с Базаровым собираемся навестить его родителей вскоре, возможно, на следующей неделе. Может быть, вы позволили бы навестить вас по пути?
Анна. Мы были бы рады видеть вас.
Аркадий. Великолепно! А что, если прямо завтра? Не нарушит ваших планов?
Анна. В нем есть что-то от художника. Интересуется искусством?
Анна. Ваш друг… который ни во что не верит.
Аркадий. Базаров? Абсолютный противник искусства! Реалист! (Зовет.) Мы о тебе здесь говорим!
Базаров жестом показывает, что он ничего не слышит из за музыки в гостиной.
(Кричит.) Анна Сергеевна хочет знать… (Понимает, что ему не докричаться.) Да это и не важно.
Анна (наклоняясь). Идите к нам.
Аркадий. Только не касайтесь политики, а то он прочтет вам скучнейшую лекцию. Я тоже нигилист. Как Базаров.
Анна (смотрит, как приближается Базаров). Правда?
Аркадий. Мы — активно действующий кружок в Петербурге. Нас не так много, но берем не числом, а абсолютной, полной преданностью нашим идеям. Анна хочет знать, интересуешься ли ты искусством!
Анна. Аркадий говорит, что вы абсолютный противник искусства.
Аркадий. Прожженный реалист — занимается наукой.
Базаров. Кому нужно искусство?
Аркадий (Анне). Я же говорил вам.
Базаров. Есть ли в нем необходимость?
Внимание Анны переключилось на Базарова. Чтобы удержать ее внимание на себе, Аркадий произносит монолог. Пока он говорит, Анна и Базаров ведут немой диалог: «Садитесь здесь». — «Нет, спасибо». — «Вот табуретка». — «Я предпочитаю стоять». — «Вот стул». — «Не надо, спасибо» и т. д.
Аркадий. А чтобы ответить на этот вопрос, надо дать ответ на следующий: что означает слово «необходимость» в данном контексте? Есть ли необходимость в этом блюде? В этом дереве? В этом облаке? Мы не совсем сходимся с Базаровым на этот счет. Он полагает, что нигилизм и искусство редко совместимы. Я так не считаю. Но я полагаю, что на данном этапе нашей истории и нашего общественного развития было бы ошибочно растрачивать нашу далеко не бесконечную энергию на искусство, не потому, что в занятии искусством есть что-то дурное или хорошее по сути — однако думаю, что вся энергия, которую мы способны собрать воедино, должна быть направлена на преобразование всего общества и что этот императив является не только общественной, но и нравственной обязанностью, и не исключено также, что, осуществляя эту задачу, могут быть использованы элементы искусства… или, возможно, это только мне так кажется…
Он вдруг сникает в некотором замешательстве, так как не уверен, что выразил свою точку зрения, или вообще сказал что-то понятное, не у верен, что произвел впечатление на Анну и что она его слушала. Пауза.
Княжна (вдруг снова появляется). Мой отец всегда говорил, что самый быстрый и эффективный способ объездить молодую и строптивую лошадь — это ударить ее ломом по голове. (Показывает.) Бах — между ушей! Ха-ха. Вы знаете, он был прав. Я так делаю. И получается! Получается! Получается! (Снова исчезает.)
Базаров. Живая музыка, да?
Анна. Значит не такой уж вы абсолютный реалист.
Базаров пожимает плечами.
Базаров. Глупое слово.
Аркадий. Какое слово?
Базаров. Реалист.
Аркадий. Совсем не глупое. Точное слово.
Анна. Искусство, мне кажется, по крайней мере может помочь нам узнать и понять людей.
Базаров. На это существует жизненный опыт. (Ставит вазочку с мороженым на лужайку.) Вкусно было.
Анна. Жизненный опыт… Он не дает такой глубины понимания.
Входит Дуняша и подбирает вазочки с лужайки.
Базаров. А что там понимать с такой уж глубиной? Все люди друг на друга похожи как телом, так и душой. У каждого есть мозг, селезенка, сердце, легкие. Нравственные качества? Одни и те же, разница лишь в оттенках — чуть темнее, чуть светлее, вот и все. Мы как деревья в лесу. Спросите любого ботаника. Узнаёшь одну березу, узнаёшь их все.
Дуняша хочет взять вазочку около Анны.
Анна. Я еще не доела.
Дуняша. Простите, барыня.
Базаров. Вот Дуняша самая здоровая и самая элементарная береза во всей России.
Дуняша. Это вы о чем?
Базаров. О том, что ты самая красивая и самая привлекательная.
Аркадий. Не слушай его, Дуняша. Дядюшка говорит, что он болтун.
Дуняше это очень нравится. Она хохочет.
Дуняша. Неужто так и сказал? Болтун! Быть того не может! Право дело!
Анна. Так, значит, нет разницы между глупым и умным человеком, между добрым и злым?
Базаров. Нет, есть. Такая же, как между больным и здоровым. У чахоточного легкие устроены так же, как у вас или у меня, разница лишь в их состоянии; и с развитием медицины мы узнаём, как улучшить их состояние. Причины нравственной болезни, нравственных нарушений несколько другие — они происходят от дурного воспитания, религиозных предрассудков, наследственности, зараженной нравственной атмосферы, которой дышит общество. Переделайте общество и вы освободитесь от всякой болезни.
Анна. Физической или нравственной?
Базаров. Всякой.
Анна (Аркадию). Неужели он в это верит? (Базарову.) Значит, если реформировать общество…
Базаров. Переделать.
Анна. Тогда всякая болезнь, всякое зло, всякая глупость исчезнут?
Базаров. Потому что в нашем переделанном обществе слова «умный» и «глупый», «добрый» и «злой» потеряют тот смысл, который в них вкладываете вы, а, может, и вовсе не будут иметь какого-либо смысла. А что, в дворянских домах не играют польки?
Анна (Аркадию). Что вы думаете по этому поводу?
Аркадий. Я согласен с Базаровым. Базаров прав.
Анна внимательно смотрит на Базарова.
Анна (неожиданно Аркадию). Можно мне еще мороженого?
Аркадий (быстро вскакивает, готов услужить). Правда, вкусное? Я сам его делал. Еще мороженого, дядюшка?
Аркадий. Мороженого — хочешь?
Базаров. «Боже мой, нет».
Павел. Боже мой, нет.
Аркадий (холодно Базарову). А ты?
Базаров. Я — нет.
Аркадий подходит к Княжне.
Аркадий. Княжна, не хотите ли вы?..
Она тотчас выглядывает из своего зонта и бросает сердитый взгляд.
Аркадий. Простите. (Он бежит от нее и спотыкается о ступеньку веранды.)
Анна. Такой милый молодой человек.
Базаров. Вы лишили его душевного спокойствия.
Аркадий (пытаясь перекричать звуки рояля). Кто-нибудь хочет мороженого?
Катя. Я, Аркадий. Пожалуйста.
Аркадий. Фенечка?
Она жестом показывает, что не хочет. Он подходит к ней и танцует с ней по кругу в такт музыке. Анна аплодирует.
Анна (громко). Очень хорошо, Аркадий! Прекрасно!
Базаров. Само изящество.
Анна. Он очень хорошо танцует.
Базаров (резко). И вообще, он милый молодой человек.
Анна (громко). Прекрасно, Аркадий. Очень элегантно.
Аркадий. Не слышу.
Базаров. Он не может оторвать от вас глаз.
Анна. Вы танцуете?
Базаров. Нет.
Анна. Я люблю танцевать.
Базаров. Естественно. Все аристократы любят танцевать.
Анна. Я вам уже говорила, Евгений, — я не аристократка. Расскажите мне побольше о вашем нигилизме.
Базаров. Нигилизм не мой. Я не владею им, как поместьем. Расскажите мне, во что вы верите.
Анна. В нормальный ход жизни, порядок, дисциплину.
Базаров. Вы сказали о том, как вы живете, а не о том, во что вы верите.
Анна. Для меня одно равняется другому.
Базаров. Это потому что у вас нет убеждений или потому, что в ваших убеждениях отсутствует страсть?
Анна. Страсть — это роскошь. Я не выхожу за рамки того, что знаю и с чем могу справиться.
Базаров. Наши новые психиатры сказали бы, что вы избегаете убеждений, потому что убеждения требуют обязательств, а вы боитесь связывать себя обязательствами. Обязательств же вы боитесь, потому что они потребовали бы отдать себя всю без остатка. Но поскольку вы не готовы к тому, чтобы отдать всё, вы не отдаете ничего. И вы находите себе оправдание, называя страсть роскошью, а при этом в глубине души знаете, что такое оправдание есть ложь.
Анна. Я лгать не умею, Евгений Васильевич.
Базаров. Я не так много в своей жизни встречал аристократов, подобных вам…
Анна. Я не…
Базаров …но я заметил, что их мозг
