пьесе студента-разночинца и увлекающуюся им замужнюю женщину; недопустима в пьесе критика дворянского эстетизма и выражение симпатии к представителям „новых людей“. И вот на сюжетной основе глубоко серьезной пятиактной драмы, в замену ее, в виде варианта, возникает легкая безобидная сценка, близкая к провербам Мюссе, подобно ранее написанным „Где тонко“ и „Провинциалке“. Всё сведено к чисто любовной истории, не осложненной никакими иными мотивами, и конечно, в противоположность тому, что происходит в „Месяце в деревне“, молодой человек теперь отдает предпочтение девушке перед отцветающей кокеткой» (Лит учеба, 1938, № 12, с. 73–74).

Если принять эту гипотезу о происхождении самого замысла «Вечера в Сорренте», то становится понятным и отказ Тургенева от включения этой «сцены» в позднейшие собрания его сочинений. Получив возможность публикации «Месяца в деревне», писатель не захотел ослаблять впечатления от этой пьесы дублированием некоторых ее образов и сюжетных деталей в произведении, не имевшем большого литературно-общественного значения.

Действие происходит в Сорренте, в гостинице, на берегу моря. — Тургенев был в Сорренто в середине или в конце апреля 1840 г., во время путешествия по Италии, — очень, видимо, недолго, подобно одному из персонажей рассказа «Три встречи», пробывшему в Сорренто, в приморской гостинице, один-два дня (около «6 мая 184*») и уехавшему, «не посетив даже Тассова дома».

Рассказ «Три встречи», опубликованный в февральском номере «Современника» за 1852 г. и писавшийся зимой 1851/52 г., т. е. в ту же пору, когда создан был «Вечер в Сорренте», имеет несколько общих образных и фабульных мотивов с этой сценой — прежде всего в самой тональности воспоминаний о весенней ночи в Сорренто.

Иоанну д’Арк. — Драматическая поэма Шиллера «Die Jungfrau von Orleans» (1801), русский перевод которой был опубликован Жуковским в 1824 г. под названием «Орлеанская дева».

Вместо предисловия

Печатается но тексту: Т, Соч, 1880, т. 10. Впервые опубликовано: Т, Соч, 1869, ч. VII, с. III–IV. Черновая редакция предисловия хранится в Национальной библиотеке в Париже, и фонде бумаг Тургенева (см.: Т, ПСС и П, Сочинения, т. III, с. 365), беловой автограф — в ГИМ, фонд И. Е. Забелина, № 440, ед. хр. 1265, л. 164–165 об.

25 июля (6 августа) 1868 г. Тургенев, сообщая немецкому литератору Юлиану Шмидту некоторые сведения о своем творческом пути, следующим образом формулировал свое отношение к созданным им «сценам и комедиям»: «Некоторые из моих пьес имели известный успех благодаря тому, что гениальнейший из всех актеров, каких я когда-либо видел, Мартынов (его уже нет в живых), брал на себя главную в них роль. „Месяц в деревне“ еще стоит кое-чего, но материал этот, пожалуй, следовало обработать для повести» (письмо цитируется в переводе с немецкого оригинала).

Близость основных формулировок этого письма тексту предисловия позволяет датировать последнее тем же временем, т. е. июлем-августом 1868 г.

…«Месяц в деревне» является теперь в первобытном виде. — Об этом см. выше, с. 637.

…гениальный Мартынов удостоил играть в четырех из этих пьес… — Мартынов Александр Евстафьевич (1816–1860), артист-комик Александринского театра в Петербурге, один из основоположников и наиболее ярких представителей русского реалистического актерского искусства, высоко ценимый Белинским, Щепкиным, Некрасовым, Тургеневым, Островским, Л. Н. Толстым, Добролюбовым и многими другими передовыми деятелями русской культуры. В пьесах Тургенева А. Е. Мартынов выступал с 1849 г., играя в «Завтраке у предводителя» (Мирволин), в «Холостяке» (Шпуньдик, а с 1859 г. — Мошкин), в «Провинциалке» (Ступендьев) и в «Безденежье» (Матвей). До нас дошло одно письмо Тургенева к А. Е. Мартынову — от 10 (22) марта 1859 г.

Рассказы Тургенева на вечере у Я. П. Полонского 1 февраля 1880 г. о Мартынове и о его гениальном актерском таланте см. в записях дневника Д. Н. Садовского (Русское прошлое, 1923, № 3, с. 105–106). Общую характеристику А. Е. Мартынова см. в книгах: Долгов Н. А. Е. Мартынов. Очерк жизни и опыт сценической характеристики. СПб., 1910; Брянский А. М. Александр Евстафьевич Мартынов. Жизнь и деятельность. Л.; М., 1941; Альтшуллер А. Я. А. Е. Мартынов. 1816–1860. Л.; М., 1959.

…превратил, силою великого дарования, бледную фигуру Мошкина (в «Холостяке») в живое и трогательное лицо. — В роли Мошкина А. Е. Мартынов впервые выступил при возобновлении «Холостяка» на петербургской сцене 7 октября 1859 г. В отчете об этом спектакле на страницах «С.-Петербургских ведомостей» была дана наиболее полная характеристика всех особенностей нового сценического воплощения образа Мошкина: «Г. Мартынов смешил нас только в первом акте; во втором и третьем комический элемент роли исчез перед глубоким внутренним драматизмом, который проникал насквозь высокохудожественную игру его, полную удивительной, не многим доступной правды. Комедия г. Тургенева превосходна в литературном и психологическом отношении: только третий акт ее несколько длинен на сцене и через это делается немного однообразным и утомительным; но г. Мартынов заставил нас забыть на время такой недостаток пьесы, и мы ни минуты не переставали интересоваться простой и бесхитростной историей старика Мошкина, который женится на своей воспитаннице, отвергнутой избранником ее сердца <…> В первом акте Мошкнн готовится принять у себя жениха и важного его друга: суетливость старика, смущение его при встрече с г. фон Клаксом, искусственный смех его в то время, как знатный гость рассказывает какой-то пустейший анекдот — все эти подробности были переданы г. Мартыновым с величайшим искусством; нельзя было пропустить без внимания ни малейшего слова или движения его, до того каждое из них соответствовало характеру изображаемого лица и дополняло в уме зрителя понятие о нем. Во втором действии мы встречаем уже Мошкина объясняющимся с Вилицким, которого ему удается, наконец, убедить ехать к невесте. В этих убеждениях звучало такое сильное чувство, что действительно трудно, даже невозможно было устоять против него: и Вилицкий, против воли, следует за Мошкиным. Но верх совершенства Мартынова — третий акт. Мы отказываемся передать здесь всё, что было замечательного в этом мастерском исполнении; укажем только на чтение письма, заключающего в себе отказ Вилицкого, и на объяснение Мошкина с Марьей Васильевной: в этих сценах Мартынов щедрою рукою рассыпал перед нами все сокровища гениального своего дарования.

Бледность Мошкина, нервические его движения, переход от мрачного отчаяния к смутной надежде и радости, глубокое чувство, выражавшееся не только в словах, но и в каждом звуке голоса — всё эта ускользает от описания, но заставляет плакать всякого зрителя, в котором развиты хоть общечеловеческие чувства, не говоря уже о чувстве изящного» (СПб Вед, 1859, 11 октября, № 220. Статья не подписана). Обзор других откликов на исключительный успех Мартынова в «Холостяке» см. в наст. томе, с. 616–618.

Неоконченные произведения, планы, наброски

Искушение Святого Антония

Печатается по черновому автографу, хранящемуся в фонде бумаг Тургенева в Национальной библиотеке в Париже. Микрофильм: ИРЛИ. Текст пьесы занимает 10 больших листов бумаги (размером 337×223 мм), сшитой в виде тетради (последние 6 листов не заполнены).

На полях рукописи зарисовки персонажей пьесы — св. Антония и Карло Спады (см. с. 488 и 496), мужская фигура в рост и др., фамилии — «Устрялов» (историк), «Бальби» и «Валькер» (авторы учебных пособий), «Sebron» (французский живописец сороковых годов), «Frenek», «Vielhorski». На л. 6 запись: «Радилов. Дмитрий Львов» (фамилия, использованная в 1847 г. в рассказе «Мой сосед Радилов»).

Первые краткие сведения об этой рукописи появились в книге: Mazon. p. 53. Впервые полностью опубликовано профессором Андре Мазоном, с его же вводной статьей: Revue des études slaves, t. 30, Paris, 1953, p. 7 — 40, под названием: «La tentation de Saint Antoine d’Ivan Tourguénev». К публикации приложена фотокопия листа 10-го рукописи. Публикация «Искушения святого Антония» дала материал для критической информации об этой пьесе в статье Л. П. Гроссмана «Драматургические замыслы Тургенева» (Изв. ОЛЯ АН СССР, 1955, вып. 6, с. 547–555)

В собрание сочинений впервые включено в издании: Т, СС, т. IX, с. 503–524.

Начало работы над драмой в автографе (л. 2) датировано 8 марта 1842 г., когда Тургенев находился в Москве. Приехав в конце марта в Петербург, он продолжил работу над ней во время подготовки к магистерским экзаменам по философии. Сведения об этом сохранились в письмах писателя к А. А. и П. А. Бакуниным. Так, около 8 апреля 1842 г. Тургенев сообщал своим друзьям: «… я и сплю и вижу „Искушение С. Антония“ — 3 первые (большие) сцены совсем готовы — и к моему возвращению всё, я думаю, будет кончено… Вы познакомитесь с одной девицей — Аннунциатой, которая, хотя и любовница Чёрта, но, ей-ей, прелюбезная девица, — и т. д. и т. д.». В этом же письме Тургенев приводил полностью семь строф первой редакции песенки Аннунциаты («Под окном сеньоры бледной…»), которая в тексте пьесы была им затем доработана (см. с. 493–494).

22 апреля 1842 г. А. А. Бакунин писал автору песенки, что его стихотворение заслужило в Премухине «всеобщее одобрение» (Центрархив, Документы, с. 146), а в ответном письме Тургенева от 30 апреля 1842 г. были даны последние из известных нам сведений о его работе над пьесой: «„Искушение“ пишется урывками, по ночам — однако готово более половины».

Автограф пьесы обрывается на обращении св. Антония к Аннунциате, ответ которой остался уже ненаписанным. План продолжения этой сцены (на обороте листа 8-го рукописи) см.: Т, ПСС и П, Сочинения, т. III, с. 366.

Как и «Неосторожность», первый «драматический очерк» Тургенева, появившийся в печати в 1843 г., драма «Искушение святого Антония» некоторыми характерными особенностями своего построения и тематики очень близка «Театру Клары Газуль» Проспера Мериме, в частности комедии «Женщина-дьявол, или Искушение святого Антония» («Une femme est un diable ou la tentation de saint Antoine»). Книга Мериме в начале 1842 г. была переиздана в Париже. Об отношении к ней Тургенева см. выше (с. 513), в предисловии к его последнему произведению в жанре «Театра Клары Газуль» — в набросках драмы «Две сестры» (1844).

Многие места пьесы свидетельствуют о том, что Тургеневу было хорошо известно в той или иной передаче «Житие св. Антония», принадлежащее Афанасию Великому. К этому «Житию» восходили данные пьесы о том, что в строгой отшельнической жизни Антоний провел, борясь с бесами, 20 лет, что пещера его была у берега моря, среди скал, что хлеб ему изредка приносили из отдаленного селения и т. п. (Афанасий Великий. Творения. 2-е изд. Сергиева Лавра, 1903. Ч. Ш, с. 189 и 191). Но, разумеется, все эти детали подлинного «Жития», равно как и картины на эту тему Иеронима Босха, Питера Брейгеля. Давида Тенирса и многих других мастеров, не оказали большого влияния ни на образы пьесы, ни на ее сценарий. Благочестивая легенда