вперед и шепчет ему что-то по-немецки. Шааф смеется и говорит вполголоса: «Ja, ja, ja, jawohl, jawohl, sehr gut»[119].
Шпигельский (понизив голос). Это дело собственно не до вас одних касается…
Наталья Петровна (глядя в сад). Что вы хотите сказать?
Шпигельский. Вот в чем дело-с. Один хороший знакомый меня просил узнать… то есть… ваши намерения насчет вашей воспитанницы… Веры Александровны.
Наталья Петровна. Мои намерения?
Шпигельский. То есть… говоря без обиняков, мой знакомый…
Наталья Петровна. Уж не сватается ли за нее?
Шпигельский. Точно так-с.
Наталья Петровна. Вы шутите?
Шпигельский. Никак нет-с.
Наталья Петровна (смеясь). Да помилуйте, она еще ребенок; какое странное поручение!
Шпигельский. Чем же странное, Наталья Петровна? мой знакомый…
Наталья Петровна. Вы большой делец, Шпигельский… А кто такой ваш знакомый?
Шпигельский (улыбаясь). Позвольте, позвольте. Вы мне еще ничего не сказали положительного насчет…
Наталья Петровна. Полноте, доктор. Вера еще дитя. Вы сами это знаете, господин дипломат. (Оборачиваясь.) Да вот, кстати, и она. (Из залы вбегают Вера и Коля.)
Коля (бежит к Ракитину). Ракитин, вели нам клею дать, клею…
Наталья Петровна (к Вере). Откуда вы? (Гладит ее по щеке.) Как ты раскраснелась…
Вера. Из саду… (Шпигельский ей кланяется.) Здравствуйте, Игнатий Ильич.
Ракитин (Коле). На что тебе клею?
Коля. Нужно, нужно… Алексей Николаич нам змея делает… Прикажи…
Ракитин (хочет позвонить). Постой, сейчас…
Шааф. Erlauben Sie…[120] Каспадин Колия сифодне сфой лекцион не брочидал… (Берет Колю за руку.) Kommen Sie[121].
Коля (печально). Morgen, Herr Schaaf, morgen…[122]
Шааф (резко). Morgen, morgen, nur nicht heute, sagen alle faulen Leute…* Kommen Sie…[123](Коля упирается.)
Наталья Петровна (Вере). С кем это ты так долго гуляла? Я тебя не видала с утра.
Вера. С Алексеем Николаичем… с Колей…
Наталья Петровна. А! (Оборачиваясь.) Коля, что это значит?
Коля (понизив голос). Господин Шааф… Мамаша…
Ракитин (Наталье Петровне). Они там змея делают, а здесь вот ему урок хотят задать.
Шааф (с чувством достоинства). Gnädige Frau…[124]
Наталья Петровна (строго Коле). Извольте слушаться, довольно вы сегодня бегали… Ступайте с господином Шааф.
Шааф (уводя Колю в залу). Es ist unerhört![125]
Коля (уходя, шёпотом Ракитину). А ты всё-таки клей прикажи… (Ракитин кивает.)
Шааф (дергая Колю). Kommen Sie, mein Herr…[126](Уходит с ним в залу. Ракитин уходит вслед за ними.)
Наталья Петровна (Вере). Сядь… ты, должно быть, устала… (Садится сама.)
Наталья Петровна (с улыбкой Шпигельскому). Шпигельский, посмотрите на нее, ведь она устала?
Шпигельский. Да ведь это Вере Александровне здорово.
Наталья Петровна. Я не говорю… (Вере.) Ну, что вы в саду делали?
Вера. Играли-с; бегали-с. Сперва мы смотрели, как плотину копают, а потом Алексей Николаич за белкой на дерево полез, высоко-высоко, и начал верхушку качать… Нам всем даже страшно стало… Белка, наконец, упала, и Трезор чуть-чуть ее не поймал… Однако она ушла.
Наталья Петровна (с улыбкой взглянув на Шпигелъского). А потом?
Вера. А потом Алексей Николаич Коле лук сделал… да так скоро… а потом он к нашей корове на лугу подкрался и вдруг ей на спину вскочил… корова испугалась и побежала, забрыкала… а он смеется (смеется сама), а потом Алексей Николаич хотел нам змея сделать, вот мы и пришли сюда.
Наталья Петровна (треплет ее по щеке). Дитя, дитя, совершенное ты дитя… а? как вы думаете, Шпигельский?
Шпигельский (медленно и глядя на Наталью Петровну). Я с вами согласен.
Наталья Петровна. То-то же.
Шпигельский. Да ведь это ничему не мешает… Напротив…
Наталья Петровна. Вы думаете? (Вере.) Ну, и очень вы веселились?
Вера. Да-с… Алексей Николаич такой забавный.
Наталья Петровна. Вот как. (Помолчав немного.) Верочка, а сколько тебе лет? (Вера с некоторым изумлением глядит на нее.) Дитя… дитя… (Ракитин входит из залы.)
Шпигельский (хлопотливо). Ах, я и забыл… у вас кучер болен… а я его еще не видал…
Наталья Петровна. Что у него?
Шпигельский. Горячка; впрочем, опасности нет никакой.
Наталья Петровна (ему вслед). Вы у нас обедаете, доктор?
Шпигельский. Если позволите. (Уходит в залу.)
Наталья Петровна. Mon enfant, vous feriez bien de mettre une autre robe pour le diner…[127](Вера встает.) Подойди ко мне… (Целует ее в лоб.) Дитя, дитя. (Вера целует у ней руку и идет в кабинет.)
Ракитин (тихонько Вере, мигая глазом). А я Алексею Николаичу послал всё, что нужно.
Вера (вполголоса). Благодарствуйте, Михайло Александрыч. (Уходит.)
Ракитин (подходит к Наталье Петровне. Она ему протягивает руку. Он тотчас ее пожимает). Наконец мы одни… Наталья Петровна, скажите мне, что с вами?
Наталья Петровна. Ничего, Michel, ничего. И если что было, теперь все прошло. Сядьте. (Ракитин садится подле нее.) С кем этого не случается? Ходят же по небу тучки. Что вы на меня так глядите?
Ракитин. Я гляжу на вас… Я счастлив.
Наталья Петровна (улыбается ему в ответ). Откройте окно, Michel. Как хорошо в саду! (Ракитин встает и открывает окно.) Здравствуй, ветер. (Смеется.) Он словно ждал случая ворваться… (Оглядываясь.) Как он завладел всей комнатой… Теперь его не выгонишь…
Ракитин. Вы сами теперь мягки и тихи, как вечер после грозы.
Наталья Петровна (задумчиво повторяя последние слова). После грозы… Да разве была гроза?
Ракитин (качая головой). Собиралась.
Наталья Петровна. В самом деле? (Глядя на него, после небольшого молчания.) А знаете ли что, Мишель, я не могу вообразить себе человека добрее вас. Право. (Ракитин хочет ее остановить.) Нет, не мешайте мне высказаться. Вы снисходительны, ласковы, постоянны. Вы не изменяетесь. Я вам многим обязана.
Ракитин. Наталья Петровна, зачем вы мне это говорите именно теперь?
Наталья Петровна. Не знаю; мне весело, я отдыхаю; не запрещайте мне болтать…
Ракитин (жмет ей руку). Вы добры, как ангел.
Наталья Петровна (смеясь). Сегодня поутру вы бы этого не сказали… Но послушайте, Michel, вы меня знаете, вы должны меня извинить. Наши отношения так чисты, так искренни… и всё-таки не совсем естественны. — Мы с вами имеем право не только Аркадию, но всем прямо в глаза глядеть… Да; но… (Задумывается.) Вот оттого-то мне иногда и тяжело бывает, и неловко, я злюсь, я готова, как дитя, выместить свою досаду на другом, особенно на вас… Вас это предпочтение не сердит?
Ракитин (с живостью). Напротив…
Наталья Петровна. Да, иногда весело помучить, кого любишь… кого любишь… Ведь я, как Татьяна, тоже могу сказать: «К чему лукавить?»*
Ракитин. Наталья Петровна, вы…
Наталья Петровна (перебивая его). Да… я вас люблю; но знаете ли что, Ракитин? Знаете ли, что мне иногда странным кажется: я вас люблю… и это чувство так ясно, так мирно… Оно меня не волнует… я им согрета, но… (С живостью.) Вы никогда не заставили меня плакать… а я бы, кажется, должна была… (Перерываясь.) Что это значит?
Ракитин (несколько печально). Такой вопрос не требует ответа.
Наталья Петровна (задумчиво). А ведь мы давно с вами знакомы.
Ракитин. Четыре года. Да, мы старые друзья.
Наталья Петровна. Друзья… Нет, вы мне более, чем друг…
Ракитин. Наталья Петровна, не касайтесь до этого вопроса… Я боюсь за мое счастье, как бы оно не исчезло у вас под руками.
Наталья Петровна. Нет… нет… нет. Всё дело в том, что вы слишком добры… Вы мне слишком потакаете… Вы меня избаловали… Вы слишком добры, слышите?
Ракитин (с улыбкою). Слушаю-с.
Наталья Петровна (глядя на него). Я не знаю, как вы… Я не желаю другого счастья… Многие могут мне позавидовать. (Протягивает ему обе руки.) Не правда ли?
Ракитин. Я в вашей власти… делайте из меня, что хотите… (В зале раздается голос Ислаева: «Так вы послали за ним?»).
Наталья Петровна (быстро приподнимаясь). Он! Я не могу теперь его видеть… Прощайте! (Уходит в кабинет.)
Ракитин (глядя ей вслед). Что это такое? Начало конца или просто конец? (Помолчав немного.) Или начало? (Входит Ислаев с озабоченным видом и снимает шляпу.)
Ислаев. Здравствуй, Michel.
Ракитин. Мы уже виделись сегодня.
Ислаев. А! Извини… Я совершенно захлопотался. (Ходит по комнате.) — Странное дело! Русский мужик очень смышлен, очень понятлив, я уважаю русского мужика… а между тем иногда говоришь ему, говоришь, толкуешь, толкуешь… Ясно, кажется, а пользы никакой. У русского мужика нет этого… этого…
Ракитин. Да ты всё еще над плотиной хлопочешь?
Ислаев Этого… так сказать… этой любви к работе нету… именно любви нет. Он тебе мненья твоего хорошо высказать не даст, — «Слушаю, батюшка…» А какое: слушаю — просто ничего не понял. Посмотри-ка на немца — то ли дело! Терпенья у русского нет. — Со всем тем, я его уважаю… А где Наташа? Не знаешь?
Ракитин. Она сейчас здесь была.
Ислаев. Да который час? Пора бы обедать. С утра на ногах — дела пропасть… А еще сегодня на постройке не был. Время так вот и уходит. Беда! — просто никуда не поспеваешь! (Ракитин улыбается.) Ты, я вижу, смеешься надо мной… Да что ж, брат, делать? Кому что. Я человек положительный, рожден быть хозяином — и больше ничем. Было время — я о другом мечтал; да осекся, брат! Пальцы себе обжег — во-как! — Что это Беляев не идет?
Ракитин. Кто такое Беляев?
Ислаев. А новый наш учитель, русский. Дичок еще порядочный; ну, да привыкнет. Малый неглупый. Я его попросил сегодня посмотреть, что постройка… (Входит Беляев.) А, да вот и он! Ну, что? Как там? Ничего не делают небось? А?
Беляев. Нет-с; работают.
Беляев. Начали третий.
Ислаев. А насчет венцов — вы сказали?
Беляев. Сказал.
Ислаев. Ну — а они что?
Беляев. Они говорят, что иначе они и не делали никогда.
Ислаев. Гм. Ермил плотник там?
Беляев. Там.
Ислаев. А!.. Ну, благодарствуйте! (Входит Наталья.) А! Наташа! здравствуй!
Ракитин. Что ты это сегодня со всеми двадцать раз здороваешься?
Ислаев. Говорят тебе, захлопотался. Ах, кстати! Я тебе не показывал новую мою веялку? Пойдем, пожалуйста; это любопытно. Вообрази — ураган из нее, просто ураган. До обеда еще успеем… Хочешь?
Ракитин. Изволь.
Ислаев. А ты, Наташа, не идешь с нами?
Наталья Петровна. Будто я понимаю что в ваших веялках! — Ступайте вы одни — да смотрите, не замешкайтесь.
Ислаев (уходя с Ракитиным). Мы сейчас… (Беляев собирается за ними идти.)
Наталья Петровна (Беляеву). Куда же вы, Алексей Николаич?
Беляев. Я-с… я…
Наталья Петровна. Впрочем, если вы хотите гулять…
Беляев. Нет-с, я целое утро был на воздухе!
Наталья Петровна. А! ну в таком случае сядьте… Сядьте здесь. (Указывая на стул.) Мы с вами еще не поговорили как следует, Алексей Николаич. Мы еще не познакомились. (Беляев кланяется и садится.) А я желаю с вами познакомиться.
Беляев. Я-с… мне очень лестно.
Наталья Петровна (с улыбкой). Вы меня теперь боитесь, я это вижу… но погодите, вы меня узнаете, вы перестанете меня бояться. Скажите… Скажите, сколько вам лет?
Наталья Петровна. Ваши родители живы?
Беляев. Мать моя умерла. Отец жив.
Наталья Петровна. И давно ваша матушка скончалась?
Беляев. Давно-с.
Наталья Петровна. Но вы ее помните?
Беляев. Как же… помню-с.
Наталья Петровна. А батюшка ваш в Москве живет?
Беляев. Никак нет-с, в деревне.
Наталья Петровна. А! что, у вас есть братья… сестры?
Беляев. Одна сестра.
Наталья Петровна. Вы ее очень любите?
Беляев. Люблю-с. Она гораздо моложе меня.
Наталья Петровна. А как
