ваши пахучие платья… Помилуйте! Ну да! я боялся вас, я и теперь боюсь вас… Я, без всяких преувеличений, глядел на вас, как на существо высшее, и между тем… вы, вы говорите мне, что вы меня любите… вы, Наталья Петровна! Меня!.. Я чувствую, сердце во мне бьется, как отроду не билось; оно бьется не от одного изумления, не самолюбие во мне польщено… где!.. не до самолюбия теперь… Но я… я не могу уйти так, воля ваша!
Наталья Петровна (помолчав, словно про себя). Что я сделала!
Беляев. Наталья Петровна, ради бога, поверьте…
Наталья Петровна (измененным голосом). Алексей Николаич, если б я не знала вас за человека благородного, за человека, которому ложь недоступна, я бы могла бог знает что́ подумать. Я бы, может быть, раскаялась в своей откровенности. Но я верю вам. Я не хочу скрыть перед вами мои чувства: я благодарна вам за то, что́ вы мне сейчас сказали. Я теперь знаю, почему мы не сошлись… Стало быть, собственно во мне ничего вас не отталкивало… Одно мое положение… (Останавливается.) Всё к лучшему, конечно… но мне теперь легче будет расстаться с вами… Прощайте. (Хочет уйти.)
Беляев (помолчав). Наталья Петровна, я знаю, что мне нельзя здесь остаться… но я не могу передать вам всё, что во мне происходит. Вы меня любите… мне даже страшно выговорить эти слова… все это для меня так ново… мне кажется, я вас вижу, слышу вас в первый раз, но я чувствую одно: мне необходимо уехать… я чувствую, что я ни за что отвечать не могу…
Наталья Петровна (слабым голосом). Да, Беляев, вы должны уехать… Теперь, после этого объясненья, вы можете уехать…И неужели же точно, несмотря на всё, что я сделала… О, поверьте, если б я могла хоть отдаленно подозревать всё то, что вы мне теперь сказали — это признание, Беляев, оно бы умерло во мне… Я хотела только прекратить все недоразумения, я хотела покаяться, наказать себя, я хотела разом перервать последнюю нить. Если б я могла себе представить… (Она закрывает себе лицо.)
Беляев. Я вам верю, Наталья Петровна, я верю вам. Да я сам, за четверть часа… разве я воображал… Я только сегодня, во время нашего последнего свиданья перед обедом, в первый раз почувствовал что-то необыкновенное, небывалое, словно чья-то рука мне стиснула сердце, и так горячо стало в груди… Я, точно, прежде как будто чуждался, как будто даже не любил вас; но, когда вы мне сказали сегодня, что Вере Александровне показалось… (Останавливается.)
Наталья Петровна (с невольной улыбкой счастья на губах). Полноте, полноте, Беляев; нам не об этом должно думать. Нам не должно позабыть, что мы говорим друг с другом в последний раз… что вы завтра уезжаете…
Беляев. О, да! я завтра же уеду! Теперь я еще могу уехать… Всё это пройдет… Вы видите, я не хочу преувеличивать… Я уеду… а там, что бог даст! Я унесу с собой одно воспоминанье, я вечно буду помнить, что вы меня полюбили… Но как же это я до сих пор не узнал вас? Вот вы смотрите на меня теперь. Неужели я когда-нибудь старался избегать вашего взгляда… Неужели я когда-нибудь робел в вашем присутствии?
Наталья Петровна (с улыбкой). Вы сейчас мне сказали, что вы боитесь меня.
Беляев. Я? (Помолчав.) Точно… Я сам себе удивляюсь… Я, я так смело говорю с вами? Я себя не узнаю.
Наталья Петровна. И вы не обманываетесь?..
Беляев. В чем?
Наталья Петровна. В том, что вы меня… (Вздрагивая.) О боже, что я делаю… Послушайте, Беляев… Придите ко мне на помощь… Ни одна женщина не находилась еще в подобном положении. Я не в силах больше, право… Может быть, оно так к лучшему, всё разом прекращено, но мы по крайней мере узнали друг друга… Дайте мне руку — и прощайте навсегда.
Беляев (берет ее за руку). Наталья Петровна… я не знаю, что вам сказать на прощанье… сердце у меня так полно… Дай вам бог… (Останавливается и прижимает ее руку к губам.) Прощайте. (Хочет уйти в садовую дверь.)
Наталья Петровна (глядя ему вслед). Беляев…
Беляев (оборачиваясь). Наталья Петровна…
Наталья Петровна (помолчав некоторое время, слабым голосом). Останьтесь…
Беляев. Как?..
Наталья Петровна. Останьтесь, и пусть бог нас рассудит! (Она прячет голову в руки.)
Беляев (быстро подходит к ней и протягивает к ней руки). Наталья Петровна… (В это мгновение дверь из саду растворяется, и на пороге показывается Ракитин. Он некоторое время глядит на обоих и вдруг подходит к ним.)
Ракитин (громко). А вас везде ищут, Наталья Петровна… (Наталья Петровна и Беляев оглядиваются.)
Наталья Петровна (отнимая руки от лица и словно приходя в себя). А, это вы… Кто меня ищет? (Беляев, смущенный, кланяется Наталье Петровне и хочет уйти.) Вы ухо́дите, Алексей Николаич… не забудьте же, вы знаете… (Он вторично кланяется ей и уходит в сад.)
Ракитин. Аркадий вас ищет… Признаюсь, я не ожидал найти вас здесь… но, проходя мимо…
Наталья Петровна (с улыбкой). Вы услышали наши голоса… Я встретила здесь Алексея Николаича… и имела с ним небольшое объяснение… Сегодня, видно, день объяснений, но теперь мы можем пойти домой… (Хочет идти в дверь коридора.)
Ракитин (с некоторым волнением). Могу узнать… какое решение…
Наталья Петровна (притворяясь удивленной). Какое решение?.. Я вас не понимаю.
Ракитин (долго помолчав, печально). В таком случае я всё понимаю.
Наталья Петровна. Ну так и есть… Опять таинственные намеки! Ну да, я объяснилась с ним, и теперь всё опять пришло в порядок… Это пустяки были, преувеличенья… Всё, о чем мы говорили с вами, всё это ребячество. Это следует теперь позабыть.
Ракитин. Я вас не расспрашиваю, Наталья Петровна.
Наталья Петровна (с принужденной развязностью). Что бишь я хотела сказать вам… Не помню. Всё равно. Пойдемте. Всё это кончено… всё прошло.
Ракитин (пристально поглядев на нее). Да, всё кончено. Как вам должно быть теперь досадно на себя… за вашу сегодняшнюю откровенность… (Он отворачивается.)
Наталья Петровна. Ракитин… (Он опять взглядывает на нее; она, видимо, не знает, что сказать.) Вы еще не говорили с Аркадием?
Ракитин. Никак нет-с… Я еще не успел приготовиться… Вы понимаете, надобно что-нибудь сочинить…
Наталья Петровна. Как это несносно! Чего они от меня хотят? Следят за мной на каждом шагу. Ракитин, мне, право, совестно перед вами…
Ракитин. О, Наталья Петровна, не извольте беспокоиться… К чему? Всё это в порядке вещей. Но как заметно, что господин Беляев еще новичок! И к чему это он так смешался, убежал… Впрочем, со временем… (вполголоса и скоро) вы оба научитесь притворяться… (Громко.) Пойдемте. (Наталья Петровна хочет подойти к нему и останавливается. В это мгновенье за дверью сада раздается голос Ислаева: «Он сюда пошел, вы говорите?» и вслед за тем входят Ислаев и Шпигелъский.)
Ислаев. Точно… вот он. Ба, ба, ба! Да и Наталья Петровна тут же! (Подходя к ней.) Что это? продолжение сегодняшнего объяснения? — Видно, предмет важный.
Ракитин. Я встретил здесь Наталью Петровну…
Ислаев. Встретил? (Оглядывается.) Какое проходное место, подумаешь?
Наталья Петровна. Да зашел же ты сюда…
Ислаев. Я зашел сюда потому… (Останавливается.)
Наталья Петровна. Ты меня искал?
Ислаев (помолчав). Да — я искал тебя. Не хочешь ли ты вернуться домой? Чай уже готов. Скоро смеркнется.
Наталья Петровна (берет его руку). Пойдем.
Ислаев (оглядываясь). А из этих сеней можно сделать две хорошие комнаты для садовников — или другую людскую — как вы полагаете, Шпигельский?
Шпигельский. Разумеется.
Ислаев. Пойдем садом, Наташа. (Идет в садовую дверь. Он в течение всей этой сцены ни разу не взглянул на Ракитина, На пороге он оборачивается до половины.) Господа, что же вы? Пойдемте чай пить. (Уходит с Натальей Петровной.)
Шпигельский (Ракитину). Что ж, Михайло Александрыч, пойдемте… Дайте мне руку… Видно, нам с вами суждено состоять в ариергарде…
Ракитин (с сердцем). Ах, господин доктор, вы, позвольте вам сказать, вы мне очень надоели…
Шпигельский (с притворным добродушием). А уж себе-то как я надоел, Михайло Александрыч, если б вы знали! (Ракитин невольно улыбается.) Пойдемте, пойдемте… (Оба уходят в дверь сада.)
Действие пятое
Та же декорация, как в первом и третьем действиях. Утро. За столом сидит Ислаев и рассматривает бумаги. Он вдруг встает.
Ислаев. Нет! решительно не могу сегодня заниматься. Словно гвоздь засел мне в голову. (Прохаживается.) Признаюсь, я этого не ожидал; я не ожидал, что я буду тревожиться… как теперь тревожусь. — Как тут поступить?.. вот в чем задача. (Задумывается и вдруг кричит.) Матвей!
Матвей (входя). Что прикажете?
Ислаев. Старосту мне позвать… Да копачам на плотине вели подождать меня… Ступай.
Матвей. Слушаю-с. (Уходит.)
Ислаев (подходя опять к столу и перелистывая бумаги). Да… задача!
Анна Семеновна (входит и приближается к Ислаеву). Аркаша…
Ислаев. А! это вы, маменька. Как ваше здоровье?
Анна Семеновна (садясь на диван). Я здорова, слава богу. (Вздыхает.) Я здорова. (Вздыхает еще громче.) Слава богу. (Видя, что Ислаев не слушает ее, вздыхает очень сильно, с легким стоном.)
Ислаев. Вы вздыхаете… Что с вами?
Анна Семеновна (опять вздыхает, но уже легче). Ах, Аркаша, как будто ты не знаешь, о чем я вздыхаю!
Ислаев. Что вы хотите сказать?
Анна Семеновна (помолчав). Я мать твоя, Аркаша. Конечно, ты человек уже взрослый, с рассудком; но всё же — я твоя мать. — Великое слово: мать!
Ислаев. Объяснитесь, пожалуйста.
Анна Семеновна. Ты знаешь, на что я намекаю, друг мой. Твоя жена, Наташа… конечно, она прекрасная женщина — и поведение ее до сих пор было самое примерное… но она еще так молода, Аркаша! А молодость…
Ислаев. Я понимаю, что́ вы хотите сказать… Вам кажется, что ее отношения с Ракитиным…
Анна Семеновна. Сохрани бог! Я вовсе не думала…
Ислаев. Вы мне не дали договорить… Вам кажется, что ее отношения с Ракитиным не совсем… ясны. Эти таинственные разговоры, эти слезы — всё это вам кажется странным.
Анна Семеновна. А что́, Аркаша, сказал он тебе наконец, о чем это у них были разговоры?.. Мне он ничего не сказал.
Ислаев. Я, маменька, его не расспрашивал — а он, по-видимому, не слишком торопится удовлетворить мое любопытство.
Анна Семеновна. Так что ж ты намерен теперь сделать?
Ислаев. Я, маменька? Да ничего.
Анна Семеновна. Как ничего?
Ислаев. Да так же, ничего.
Анна Семеновна (вставая). Признаюсь, это меня удивляет. — Конечно, ты в своем доме хозяин и лучше меня знаешь, что́ хорошо и что́ дурно. Однако подумай, какие последствия…
Ислаев. Маменька, право, вы напрасно изволите тревожиться.
Анна Семеновна. Друг мой, ведь я мать… а впрочем, как знаешь. (Помолчав.) Я, признаюсь, пришла было к тебе с намерением предложить свое посредничество…
Ислаев (с живостью). Нет, уж на этот счет я должен просить вас, маменька, не беспокоиться… Сделайте одолжение!
Анна Семеновна. Как хочешь, Аркаша, как хочешь. — Я вперед уже ни слова не скажу. Я
