как никогда не терялся! Точно меня под суд отдали! Я даже признаюсь вам я буду благороден и откровенен с вами, молодой человек: я даже вас принимал за любовника. То есть, попросту, вы хотите знать, что я здесь делаю? Благородный человек, милостивый государь, я далек от мысли, что вы он; я не замараю вас этою мыслию, но… но даете ли вы мне честное слово, что вы не любовник?.. Ну, хорошо, извольте, честное слово, что любовник, но не вашей жены; иначе бы я не был на улице, а был бы теперь вместе с нею! Жены? Кто вам сказал жены, молодой человек? Я холостой, я, то есть, сам любовник… Вы говорили, есть муж… на Вознесенском мосту… Конечно, конечно, я заговариваюсь; но есть другие узы! И согласитесь, молодой человек, некоторая легкость характеров, то есть… Ну, ну! Хорошо, хорошо! То есть я вовсе не муж… Очень верю-с. Но откровенно говорю вам, что разуверяя вас теперь, хочу сам себя успокоить и оттого собственно с вами и откровенен; вы меня расстроили и мешаете мне. Обещаю вам, что кликну вас. Но прошу вас покорнейше дать мне место и удалиться. Я сам тоже жду. Извольте, извольте-с, я удаляюсь, я уважаю страстное нетерпение вашего сердца. Я понимаю это, молодой человек. О, как я вас теперь понимаю! Хорошо, хорошо… До свидания!.. Впрочем, извините, молодой человек, я опять к вам… Я не знаю, как сказать… Дайте мне еще раз честное и благородное слово, что вы не любовник! Ах, господи, бог мой! Еще вопрос, последний: вы знаете фамилию мужа вашей… то есть той, которая составляет ваш предмет? Разумеется, знаю; не ваша фамилия, и кончено дело! А почему ж вы знаете мою фамилию? Да послушайте, ступайте; вы теряете время: она уйдет тысячу раз… Ну, что же вы? Ну, ваша в лисьем салопе и в капоре, а моя в клетчатом плаще и в голубой бархатной шляпке… Ну, что ж вам еще? чего ж больше? В голубой бархатной шляпке! У ней есть и клетчатый плащ и голубая шляпка, закричал неотвязчивый человек, мигом возвратившись с дороги. Ах, черт возьми! Ну, да ведь это может случиться… Да, впрочем, что ж я! Моя же туда не ходит! А где она ваша? Вам это хочется знать; что ж вам? Признаюсь, я все про то… Фу, бог мой! Да вы без стыда без всякого! Ну, у моей здесь. знакомые, в третьем этаже, на улицу. Ну, что ж вам, по именам людей называть, что ли? Бог мой! И у меня есть знакомые в третьем этаже, и окна на улицу. Генерал… Генерал?! Генерал. Я вам, пожалуй, скажу, какой генерал: ну, генерал Половицын. Вот тебе на! Нет, это не те! (Ах, черт возьми! черт возьми!) Не те? Не те. Оба молчали и в недоумении смотрели друг на друга. Ну, что ж вы так смотрите на меня? вскрикнул молодой человек, с досадою отряхая с себя столбняк и раздумье. Господин заметался. Я, я, признаюсь… Нет, уж позвольте, позвольте, теперь будемте говорить умнее. Общее дело. Объясните мне… Кто у вас там?.. То есть знакомые? Да, знакомые… Вот видите, видите! Я по глазам вашим вижу, что я угадал! Черт возьми! Да нет же, нет, черт возьми! слепы вы, что ли? ведь я перед вами стою, ведь я не с ней нахожусь; ну! ну же! Да, впрочем, мне все равно; хоть говорите, хоть нет! Молодой человек в бешенстве повернулся два раза на каблуке и махнул рукой. Да я ничего, помилуйте, как благородный человек, я вам все расскажу: сначала жена сюда ходила одна; она им родня; я и не подозревал; вчера встречаю его превосходительство: говорит, что уж три недели как переехал отсюда на другую квартиру, а же… то есть не жена, а чужая жена (на Вознесенском мосту), эта дама говорила, что еще третьего дня была у них, то есть на этой квартире… А кухарка-то мне рассказала, что квартиру его превосходительства снял молодой человек Бобыницын… Ах, черт возьми, черт возьми!.. Милостивый государь, я в страхе, я в ужасе! Э, черт возьми! да мне-то какое дело до того, что вы в страхе и в ужасе? Ах! вон-вон мелькнуло, вон… Где? где? вы только крикните: Иван Андреич, а я побегу… Хорошо, хорошо. Ах, черт возьми, черт возьми! Иван Андреич!! Здесь, закричал воротившийся Иван Андреич, совсем задыхаясь. Ну, что? что? где? Нет, я только так… я хотел знать, как зовут эту даму? Глаф… Глафира? Нет, не совсем Глафира… извините, я вам не могу сказать ее имя. Говоря это, почтенный человек был бледен, как платок. Да, конечно, не Глафира, я сам знаю, что не Глафира, и та не Глафира; а впрочем, с кем же она? Где? Там! Ах, черт возьми, черт возьми! (Молодой человек не мог устоять на месте от бешенства.) А, видите! почему же вы знали, что ее зовут Глафирой? Ну, черт возьми, наконец! еще с вами возня! Да ведь вы говорите вашу не Глафирой зовут!.. Милостивый государь, какой тон! А, черт, не до тону! Что она, жена, что ли, ваша? Нет, то есть я не женат… Но не стал бы я сулить почтенному человеку в несчастье, человеку, не скажу достойному всякого уважения, но по крайней мере воспитанному человеку, черта на каждом шагу. Вы все говорите: черт возьми! черт возьми! Ну да, черт возьми! Вот же вам, понимаете? Вы ослеплены гневом, и я молчу. Боже мой, кто это? Где? Раздался шум и хохот; две смазливые девушки вышли с крыльца; оба бросились к ним. Ах какие! что вы? Куда вы суетесь? Не те! Что, не на тех напали! Извозчик! Куда вас, мамзель? К Покрову; садись, Аннушка, я довезу. Ну, а я с той стороны; пошел! Смотри же, шибче вези… Извозчик уехал. Это откуда? Боже мой, боже! Но не пойти ли туда? Куда? Да к Бобыницыну. Нет-с, нельзя… Отчего? Я бы, конечно, пошел; но тогда она скажет другое; она… обернется: а ее знаю! Она скажет, что нарочно пришла, чтоб меня поймать с кем-нибудь, да беду на меня же и свалит! И знать, что, может быть, там она! Да вы я не знаю, почему же ну, да вы подите к генералу-то… Да ведь он переехал! Все равно, понимаете? она же ведь пошла; ну, и вы тоже поняли? Сделайте так, что как будто не знаете, что генерал переехал, приходите как будто к нему за женой, ну и так далее. А потом? Ну, а потом накрывайте кого следует у Бобыницына; фу, ты, черт, какой бестолк… Ну, а вам-то что до того, что я накрываю? Видите, видите!.. Что, что, батенька? что? опять за то же, что прежде? Ах, ты, господи, господи! Срамитесь вы, смешной человек, бестолковый вы человек! Ну, да зачем же вы так интересуетесь? вы хотите узнать… Что узнать? что? Ну, да, черт возьми, не до вас теперь! Я и один пойду; ступайте, подите прочь; стерегите, бегайте там, ну! Милостивый государь, вы почти забываетесь! закричал господин в енотах в отчаянии. Ну, что ж? ну, что ж, что я забываюсь? проговорил молодой человек, стиснув зубы и в бешенстве приступая к господину в енотах, ну, что ж? перед кем забываюсь?! загремел он, сжимая кулаки. Но, милостивый государь, позвольте… Ну, кто вы, перед кем забываюсь; как ваша фамилия? Я не знаю, как это, молодой человек; зачем же фамилию?.. Я не могу объявить… Я лучше с вами пойду. Пойдемте, я не отстану, я на все готов… Но, поверьте, я заслуживаю более вежливых выражений! Не нужно нигде терять присутствия духа, и если вы чем расстроены, я догадываюсь чем, то по крайней мере забываться не нужно… Вы еще очень, очень молодой человек!.. Да что мне, что вы старый? Эка невидаль! Ступайте прочь; чего вы тут бегаете?.. Почему ж я старый? какой же я старый? Конечно, по званию, но я не бегаю… Это и видно. Да убирайтесь же прочь… Нет, уж я с вами; вы мне не можете запретить; я тоже замешан; я с вами… Ну, так тише же, тише, молчать!.. Оба они взошли на крыльцо и поднялись на лестницу в третий этаж; было темнехонько. Стойте! Есть у вас спички? Спички? какие спички? Вы курите сигары? А, да! есть, есть; здесь они, здесь; вот, постойте… господин в енотах засуетился. Фу, какой бестолков… черт! кажется, эта дверь… Эта-эта-эта-эта-эта… Эта-эта-эта… что вы орете? тише!.. Милостивый государь, я скрепя сердце… вы дерзкий человек, вот что!.. Вспыхнул огонь. Ну, так и есть, вот медная дощечка! вот Бобыницын; видите: Бобыницын?.. Вижу, вижу! Ти…ше! Что, потухла? Потухла. Нужно постучаться? Да, нужно! отозвался господин в енотах. Стучитесь! Нет, зачем же я? вы начните, вы постучите… Трус! Сами вы трус! Уб-бир-райтесь же! Я почти раскаиваюсь, что поверил вам тайну; вы… Я? Ну, что ж я? Вы воспользовались расстройством моим! вы видели, что я в расстроенном духе… А наплевать! мне смешно вот и кончено! Зачем же вы здесь? А вы-то зачем?.. Прекрасная нравственность! заметил с негодованием господин в енотах… Ну, что вы про нравственность? вы-то чего? А вот и безнравственно! Что?!! Да, по-вашему, каждый обиженный муж есть колпак! Да вы разве муж? Ведь муж-то на Вознесенском мосту? Что ж вам-то? Чего вы пристали? А вот мне кажется, что вы-то
