телефонный звонок. Резкий уверенный голос. То был Рун, заместитель Фурзда по Службе Тотальной Охраны (СТО), объединяющей все секретные службы Ауфири. Полиция и спецслужбы были в непосредственном ведении Фурзда, и Рун считался там профессионалом высокого уровня.

Рун просил аудиенции — аналитический доклад о положении в стране, который с нетерпением ждали, готов.

Террап насторожился. Рун сказал, что будет через полчаса.

Террап огляделся: все ли в порядке в кабинете, почему-то хохотнул, взглянул на часы. Перед самым приходом Руна заглянул за потаенную дверцу в кабинете: там была уютная комната, где находилась маленькая лошадка. Лизнув ее в ухо и что-то шепнув, исчез и вернулся на свое место Правителя.

Рун говорил коротко и сурово. Объемный доклад, над которым трудилось множество сотрудников СТО, был положен на стол.

— Я и мой аналитик будем это сегодня изучать, — медленно произнес Террап. — Но скажите основу.

— Всей основы вот так не скажешь, — ответил Рун, — но события в Республике деловых трупов, в окружающем страну мире вообще, дикие слухи и явный недостаток информации патологично встревожили народ. В экстремальной ситуации и люди стали вести себя экстремально. Демонстрации, беспорядки следуют одни за другими. Главный и весьма возбуждающий лозунг: от нас что-то исключительно важное скрывают, нас хотят от этого отстранить и погубить.

Главные требования — раскрыть все секретное, тайное, обнародовать архивы и документы и объяснить народу, что в действительности происходит.

Террап мутным взором посмотрел на Руна, думая о лошадке.

— Появились листовки, в которых говорится, что ауфирские верхи имеют доступ путем тайных, неизвестных народу наук в нефизический потусторонний мир, к мощным демонским силам там.

Но верхи хотят исключительно сами владеть такими знаниями и контактами, народ же бросить на произвол судьбы… В ответственный момент самим улизнуть под крыло великих невидимых сил, а людей, их души отдать на растерзание подземному мраку, кишащему вампирическими образованиями.

— Печально, — задумчиво проговорил Террап.

— Скажите правду — вот их бесовский итог, как будто правду можно высказать, — заключил Рун. — Но нам надо понять, что людям тесно, когда вокруг все горит. Пусть даже огонь их не постигнет в данный период. Им хочется вырваться, повизжать, выкинуть что-то необычайное, превзойти себя, похохотать над Богом, сойти с ума, наконец. В этом внутренний корень их поведения. А все детали, организации, демонстрации, кто у них главный, всю конкретику вы найдете в докладе.

— Но почему, как мне докладывают, так много чертоискателей, ведь идет же обратный поток информации о том, как это опасно? — раздраженно высказался Террап.

— Потому что все смешалось в уме людей, ожидающих непредсказуемое или конец. Это внутри себя, от страха перед концом. Вы найдете это в докладе. Но любопытно: к нам пробралась девочка лет четырнадцати-пятнадцати, малый деловой трупик. Она рассказала, что все деловые трупы в Республике переживают эти события как конец света, но некоторые делают там деньги с надписью: «Свобода с нами!» Люди воют, визжат, рушат машины, некоторые кричат: «Уйдем в незнаемое!» Одного нашего агента избили, по нашим сведениям.

— Жаль, — безразлично добавил Террап. — А какие у деловых трупов последние сообщения? Все о конце мира? Для них это нормально.

— А теперь я перехожу к главному, господин Правитель. Разрешите?

— Разрешаю.

— Из всей конкретики доклада вы увидите, что за всей этой историей с демонстрациями, бредом, угрозами, уличной кровью, детскими мольбами стоит чья-то рука. Беспощадная, холодная и решительная. Рука, управляемая сатанинским мозгом. Мы сознательно не называем, кто это, по нашему мнению. Вы сами, ваша личная служба аналитики, как угодно можете сделать решающий вывод: кто? Мы в СТО ничего не навязываем. Правитель должен решить сам.

Лицо Террапа наконец посерьезнело. Он забыл надолго о бассейне, о рептилиях, о неопределенном наслаждении впереди, о пустоте, в которую можно скрыться. В нем проснулся хищник, охотник за людьми.

— Господин Рун, я непременно сделаю выводы. Будьте уверены. Вы свободны.

Глава 31

За месяц до этой встречи в кабинете Террапа произошла другая, не менее важная.

Но случилась она на одной из грязно-запущенных окраин Ганикса. В сумерках наступающего вечера по улочке этой окраины передвигался старенький общественный автобус, в котором ехали всего три пассажира. Все они, однообразно одетые, производили впечатление затюканных обывателей. Автобус нехотя остановился у столба, на котором было крупными буквами написано: стоп.

Из автобуса вывалился всего один пассажир, закутанный, как баба. Правда, на воздухе было прохладно. Оглянувшись, пассажир поплелся к весьма ординарному домику в глубине двора. На его пути кто-то завыл из кустов, но закутанный человек не обратил никакого внимания, даже не вздрогнул. Точно это был не вой, а щебетание.

Обойдя домик с левой стороны, закутанный человек постучался в дверь одной из квартирок, хотя около двери располагался звонок.

Вошел и тут же спросил у человека, который открыл ему дверь:

— Он здесь?

— Он ждет вас, — был ответ.

Закутанный сбросил с себя тряпье, но вовсе не оказался одетым в модный костюм. Хорошая одежда отдыхала.

— Где он?

Ему указали на дверь, и он вошел в убогую комнатушку.

Навстречу человеку с распростертыми объятьями шел Фурзд.

Человек оказался не кем иным, как третьим лицом в «империи» Зурдана. Гриббон, так звали этого человека, входил в мозговой политический центр при Зурдане, который вырабатывал стратегию и тактику продвижения «империи» Зурдана. Под влияние Зурдана попали и несколько элитных войсковых частей весьма отборной силы.

— Фурзд приветствует своего великого тайного агента, — так обозначил Фурзд третье лицо в окружении Зурдана.

Гриббон уже было расплылся в верноподданнической улыбке.

Через минуту они сидели друг против друга в потрепанных креслах за расшатанным столиком. Фурзд, как всегда, начал с философской подкладки. Придав своему лицу крайне добродушное выражение, он произнес:

— Прекрасный друг, естественно, что, кроме вас, у меня есть целая агентурная сеть в многочисленном окружении Зурдана и даже его сумасшедшей сестренки Гнодиады, претендующей на роль дьявола в женском обличье. Разумеется, вы не знаете этих людей, но один из них, которому я в высшей степени доверяю, дал вам блестящую характеристику, особенно подчеркнув вашу мотивацию. Он считает, что вы стали работать на нас, исходя из тотального убеждения, что Зурдан рано или поздно проиграет, и проиграет триумфально, до корней. Вы считаете, он прав?

— Я не имею чести знать вашего доверенного агента, господин Фурзд, но должен с сожалением подтвердить не только правоту, но и точность его оценки. В далекие доисторические времена меня бы назвали последним гадом, предателем своего друга, но в наше время это нормально. Лучше быть гадом, чем трупом. Вы ведь, как враг Зурдана, человек беспощадный?

Фурзд всплеснул руками:

— Только по отношению к врагам. В душе, должен признаться своему тайному агенту, я добрейший человек. Поверьте, у меня были проблемы с этим. По мере моего продвижения по государственной лестнице мне приходилось скрывать свою доброту. Могли обнаружить и отдать под суд. Такие вещи не прощают. А теперь к делу…

Гриббон вынул из кармана зашифрованный доклад:

— Устно хочу сказать, господин Фурзд, что ваш план осуществляется. В своих докладах Зурдану я представил ему документы, которые вы передали мне. Благодаря им он начинает верить, что, во-первых, Террап становится все более враждебным по отношению к нему и его политической линии. Особенно ввело его в ярость назначение господина Нура — ведь Зурдан считает его своим злейшим врагом. Во-вторых, из этих документов становится ясным, что влияние и власть Террапа слабеют, что некоторые известные члены Совета Правительства настроены резко против него.

— Отлично, Гриббон.

— Я не знаю, господин Фурзд, до какой степени эти бумаги сфальсифицированы вами, а до какой степени они отвечают истинному положению вещей, но они работают.

Фурзд хохотнул.

— Они, конечно, сфальсифицированы, но в меру и умело, так что фальсификация незаметна. Нам важно побудить Зурдана к действиям и столкнуть его с Правителем.

— Ваш план очевиден. Но Зурдан колеблется. Он проверил некоторые моменты, действительно ли влияние и власть Террапа падают, в том числе в армии. Но даже такой зверино-решительный человек, как Зурдан, в сомнении. Террап — выбранный народом Правитель, как и полагается по конституции. Легко ли выступить против такого?

— Давайте поможем нашему милому, зверино-решительному Зурдану. Вот некоторые бумаги, фотографии, они облегчат роковое решение.

— Интересно. Представляю себе, что за фотографии. Но вы — руководитель спецслужб, а они всемогущи.

— О, Гриббон! Всемогущ только Господь Бог, как и верили люди в доисторические времена. И он показал им свое всемогущество, когда их мир погас. Никакие их науки и спецслужбы им не помогли. Так что не будем преувеличивать.

— Но все-таки…

— Но все-таки да. Согласен, я передал вам все это. Разумеется, эти фотографии не поддельны, иначе их несложно было бы разоблачить. Трудно было их сделать и представить, но это уже была моя и спецслужб забота.

Гриббон взял фотографии и ахнул. Дернулся так, что чуть не упал.

— Гриббон, внимательно посмотрите на лицо Правителя, когда он наблюдает лягушек или смотрит в небо. Это лицо больного человека, точнее, лицо существа, уходящего в какую-то непонятную деградацию и слабость…Любой врач, психиатр подтвердит… А вот на этих фотографиях — Террап не в раздумье, а в действии.

— Кошмар!

— Но центр кошмара не здесь, а вот в этих фотографиях…

— Черт возьми, что это такое? Что это?

— В них фиксация любопытной истории, которая недавно произошла. Посол Республики деловых трупов, господин Виртор, очень солидный пожилой деловой труп, попросил аудиенции у нашего правителя. Речь должна была идти об экономических связях и договорах по этому поводу. Наш Правитель, естественно, принял высокочтимого высокого гостя, уполномоченного посла. И в середине мирных переговоров неожиданно изнасиловал его.

Гриббон чуть не упал с кресла.

— Как?! Почему?

— Что за идиотский вопрос: «Почему?!» Захотелось, и все. Два его ядреных личных доверенных охранника пригвоздили посла, раздели, и после Террап изнасиловал его… На фотографиях весь этот процесс наглядно виден. И личность делового трупа нетрудно установить. Она всем известна, по фотографиям в газетах хотя бы.

У Гриббона потекла слюна изо рта.

— Но ведь соитие с деловыми трупами категорически запрещается законом, вплоть до смертной казни.

— Конечно. Скандал будет не по поводу разврата, а по поводу неадекватности разврата, слабоумия и социального помешательства. Здесь налицо: а) соитие с деловым трупом, что подходит под статью о смертной казни, невзирая на лица; б) неуважение к статусу посла независимого суверенного государства.

— Он что, сошел с ума? — взвизгнул Гриббон слегка.

— Именно в этом направлении вам надо работать. Не то чтобы уж сошел с ума, но сильно поврежден умом. Пусть Зурдан убедится в этом. Именно такие документы он может легализовать, убедить Совет Правительства потребовать отставки Правителя… Великим государством не должен управлять слабоумный… Ну, Зурдану