без тебя он не был бы, чем был!
Он с юных лет твое испытывал влиянье*;
Как ангел божий, ты была всегда при нем;
Вся жизнь его твоим озарена сияньем,
Озлащена любви божественным лучом.
Ты сердцем с ним сжилась, то было сердце друга.
И кто же знал его, как ты, его супруга?
И мог ли кто, как ты, в груди его читать,
Как ты, его любить, как ты, его понять?
Как можешь ты теперь забыть свое страданье!
Все, все вокруг тебя о нем напоминанье;
Куда ни взглянем мы — везде, повсюду он.
Ужели ж нет его, ужели то не сон!
О нет! Забыть нельзя, отрада не в забвеньи,
И в муках памяти так много утешенья!!
О, для чего нельзя, чтоб сердце я излил
И высказал его горячими словами!
Того ли нет, кто нас, как солнце, озарил
И очи нам отверз бессмертными делами?
В кого уверовал раскольник и слепец,
Пред кем злой дух и тьма упали наконец!
И с огненным мечом, восстав, архангел грозный,
Он путь нам вековой в грядущем указал…
Но смутно понимал наш враг многоугрозный
И хитрым языком бесчестно клеветал…
Довольно!.. Бог решит меж ними и меж нами!
Но ты, страдалица, восстань и укрепись!
Живи на счастье нам с великими сынами
И за святую Русь, как ангел, помолись.
Взгляни, он весь в сынах, могущих и прекрасных;
Он духом в их сердцах, возвышенных и ясных;
Живи, живи еще! Великий нам пример,
Ты приняла свой крест безропотно и кротко…
Живи ж участницей грядущих славных дел,
Великая душой и сердцем патриотка!
Прости, прости еще, что смел я говорить,
Что смел тебе желать, что смел тебя молить!
История возьмет резец свой беспристрастный,
Она начертит нам твой образ светлый, ясный;
Она расскажет нам священные дела;
Она исчислит все, чем ты для нас была.
О, будь и впредь для нас как ангел провиденья!
Храни того, кто нам ниспослан на спасенье!
Для счастия его и нашего живи
И землю русскую, как мать, благослови.
<На коронацию и заключение мира>
Умолкла грозная война!*
Конец борьбе ожесточенной!..
На вызов дерзкой и надменной,
В святыне чувств оскорблена,
Восстала Русь, дрожа от гнева,
На бой с отчаянным врагом
И плод кровавого посева
Пожала доблестным мечом.
Утучнив кровию святою
В честном бою свои поля,
С Европой мир, добытый с боя,
Надежды сладостной заря
Восходит ярко пред очами…
Благослови, господь, царя!
Идет наш царь на подвиг трудный
Стезей тернистой и крутой;
На труд упорный, отдых скудный,
Как тот гигант самодержавный,*
Что жил в работе и трудах,
И, сын царей, великий, славный,
Носил мозоли на руках!
Грозой очистилась держава,
Бедой скрепилися сердца,
Тому, кто верен до конца.
Царю вослед вся Русь с любовью
И с теплой верою пойдет
И с почвы, утучненной кровью,
Златую жатву соберет.
Не русской тот, кто, путь неправый
В сей час торжественный избрав,
Пойдет, святыни не поняв.
Идет наш царь принять корону…*
Молитву чистую творя,
Взывают русских миллионы:
Благослови, господь, царя!
О ты, кто мгновеньем воли
Даруешь смерть или живишь,
Хранишь царей и в бедном поле
Былинку нежную хранишь:
Созижди в нем дух бодр и ясен,
Духовной силой в нем живи,
Созижди труд его прекрасен
К тебе, источник всепрощенья,
Восходят русские моленья:
К тебе, любивший без ответа
Самих мучителей своих,
Кто обливал лучами света
Богохулителей слепых,
К тебе, наш царь в венце терновом,
Кто за убийц своих молил
И на кресте, последним словом,
Благословил, любил, простил!*
Своею жизнию и кровью
Царю заслужим своему;
Исполни ж светом и любовью
Россию, верную ему!
Не накажи нас слепотою,
И с верой чистой и живою
Небес избранника принять!
Храни от грустного сомненья,
Слепому разум просвети
Шуточные стихи, пародии, эпиграммы
Эпиграмма на баварского полковника
Я лечу, лечу обратно,
Я хочу упасть назад,
Так на свете всё превратно:
Нынче шах, а завтра мат.
<Описывать все сплошь одних попов…>
Описывать всё сплошь одних попов,
По-моему, и скучно, и не в моде;
Теперь ты пишешь в захудалом роде;
Не провались, Л<еск>ов.
<Борьба нигилизма с честностью (Офицер и нигилистка.)>
<От редакции «Последней странички»[47]>
1
В нашу Редакцию, как и во всякую, вместе с статьями удовлетворительными часто присылается авторами самый безрассудный хлам. Сочинители бывают странные. И все обидчиво требуют, чтобы их напечатали с гонораром. Хлам, конечно, нельзя печатать; но дурачество доходит иногда до гениальности. Одну из таких статей, да еще в стихах, помещаем ниже, надеясь удивить читателя. Чтоб быть добросовестными, мы снеслись с автором, не утаив истины, то есть что если и печатаем произведение его, то не иначе как верх нелепости. Он с гордостию дозволил — до того доходит иногда страстишка видеть себя напечатанным. Впрочем, он, наверно, надеется, что публика с нашим мнением не согласится. Скажем прямо: стихи нелепые. Мысль отчасти верна, но глупо выражена. Действительности никакой, ибо нигде не бывает таких портиков. А между тем как будто что-то и верно. Нигилистка объясняется хоть и глупо, но вполне по Дарвину*. Офицер тоже выдерживает характер: эстетик и отличается позорною слабостью к полу (le sexe). Так что если б не было так глупо, то было бы, может быть, и умно. Вообще это произведение бездарности, одушевленной благородными чувствами. Впрочем, вот вся эта сцена в стихах с ее ретроградным заглавием.
Борьба нигилизма с честностью
(Сцена почище комедии)
Действующие.
Офицер, впрочем отставной и из Костромы, 40 лет, собой как и все; капельку толст. Со шпагой и при своем капитале. Желает исполнить закон. Но слышал о нигилистах и, прежде чем выбрать невесту, желает истребить их всех до единого. С этой целью прибыл в столицу. Читал не много, слышал не ясно. О фиктивном браке не имеет понятия, что и составляет фатум статьи. Губит себя излишним благородством души, хотя заметно неостроумен. Пылок. Поражается умом. При всякой новой идее стоит как баран, увидавший новые ворота; но, раскусив противуречие, мигом весь краснеет как индийский петух и сердится. Вообще глупая смесь бараньего и петушьего. Любит сладкое. Замечательно добрый человек.
Нигилистка, 22 года, стрижена. Особа путешествующая. Слушала лекции; делала ответы, видала виды. Хитра и пронырлива. Фанатична. Брюнетка, стройна, недурна очень и знает это. Напоминает осу. Любит горькое. Пропагандирует где попало, даже на лестницах.
Занавес подымается
Дрянной кирпичный портик, старый и выкрашенный желтою краскою. Двенадцать обколотых узеньких ступенек. Офицер с неопущенною шпагой наголо бежит вверх по ступенькам, кричит и желает истребить всех нигилистов. Навстречу ему медленно спускается нигилистка. Их взгляды встречаются. Офицер поражен; останавливается.
Нигилистка
Куда стремишься, офицер?
Стремлюсь освободить Россию!
Нигилистка (с вывертом)
Давно ль, мой милый «командер»,
Ты влопался в сию стихию?
Офицер (со строгостию)
Нигилистка (полузакрывая ресницы)
С тех пор как о вопросе женском
Познала первые мечты.
Служив в просторе деревенском
Среди природной простоты,
Не мог познать я сих вопросов.
Во всем полку один лишь Носов,
Поручик, «Сына» получал.
Но о вопросах «Сын» молчал.*
Спрошу тебя как верный Росс,
Что значит женский сей вопрос?
Нигилистка
Мне кажется, что ты не рос.
Я Росс!!
Нигилистка
Но ты меня не понял.
Я говорю, что ты не рос,
Лишь в смысле том, что не дорос.
Нигилистка
Но я сейчас тебя пройму.
Представь, что, снова в Кострому
В фиктивном браке возвратясь
И уж на церкви не крестясь,
Ты приступил со мной скорей
К распространению идей…
Офицер (ослабевая от удовольствия)
Как? Я с тобой в фиктивном браке!
Нигилистка
Что нужды? Костроме в пример!
Офицер (задумчиво)
В фиктивном браке близко к драке.
Нигилистка
Ты заврался, мой офицер!
Но слушай дальше: начиная
И пропаганду и протест,
Мы первым делом натаскаем
Мешок лягушек со всех мест.
Офицер (быстро краснеет. Он никогда не слыхал о лягушках)
Лягушек? Слушай, нигилистка:
Смеешься надо мной ты низко!
Смотри! Хошь ты «прекрасный пол»…
(Показывает кулак)
Hигилистка
Какой ты дичи напорол!
Офицер (приставляя ко лбу перст, в полном недоумении)
В фиктивно-брачную квартиру
Мешок лягушек— на смех миру!..
Скажи к чему нам пакость эта?!
Нигилистка (с учетверенным достоинством)
К тому, чтоб всех костромитянок
Стащить бездействия с лежанок!
А! вот что!.. Но должна яснее
Ты выражаться бы сама…
(Невольно вкладывает шпагу в ножны)
Нигилистка
За гнев свой глупенький краснея
И неразвитие ума,
Пойми, что резать им лягушек
И этим обществу служить
Полезней, чем лишь для ватрушек
Затем, внушив идею эту,
Нам надо тотчас, в это ж лето,
Гм, гм! Постой: имея теток,
Дядей и множество кузин,
Могу ль, в домах их быв короток,
Не почитать их именин?
Нигилистка (со всем пылом пропаганды, отчего делается очень хорошенькою)
Стыдись! долгов ненужных бремя
Ты на себя наворотил!
Какие мысли проводил?
Ну где увидишь ты в природе
Семейных уз, семейный гнет?
Кто узы брака в нашем роде
Меж рыб, зверей и птиц найдет?
Ну есть ли у коров кузины?
Иль — предрассудку послужа
Ну есть ли тетка у ежа?*
Офицер (окончательно пораженный)
Да, правда, у ежа нет теток!
Нигилистка
Ты поражен, ты пристыжен!
Офицер (в ужасной борьбе с честностью)
Касаться щекотливых ноток
Души перстам свободных жен
Легко не дам я! Вздор и враки!!
Скорей: как смотришь ты на браки?
Нигилистка (мигом подобравшись)
Вы нас учили рукодельям,
И танцевать, и приседать,*
И ретроградно, от безделья,
Вам каждый год детей рождать, — *
Не верю я всем этим штукам!
Из нас вы сделали тетерь!
Поверь естественным наукам
И Благосветлову поверь!*
Но в чем? Скорее резюмируй!
Он дом купил и про квартиры
Статью лихую накатал.*
Я с удовольствием читал
И понял плод либерализма…
Статьи доходны нигилизма!
Особенно ж в статье о браке
Зимуют все прогресса раки!
О нигилистка! Слушай: лжешь ты!
В фиктивный брак меня зовешь ты?
В «фиктивном» лучше ль огражден?
Свобода! Полезай кто хочет!
Нигилистка
О нет, как женщина захочет.
Ну вот! А я-то тут при чем?
Я ж муж!..
Нигилистка
В фиктивном браке
Живут втроем
Как три собаки!
Довольно, слушай, нигилистка,
Не подходи ко мне ты близко!
Не то я шпагу обнажу
И всю в тебя ее вонжу!..
Нигилистка (видя, что уже ничего не возьмешь, срывает маску)
Ага! сказался ретроград!
О, крепостничества Марат!
В «законном» счастье видишь ты!
В «законном» все твои мечты!
Тебе бы только под венец,
Нигилистка
Нет, лучше выслушай еще —
Вкусней покамест горячо:
Когда к твоей законной женке
Тебе ль тогда, с твоей шпажонкой,
Права свои огородить!
Колпак! раскиснешь, не поверишь;
Сидеть тут будешь и уверишь
Себя же сам, что видел сон
Что не они — она и он!
Они заснут — сам дверь притворишь
И, чтобы милых не будить,
Пойдешь, будь ночь или ненастье,
Мечтая о законном счастье,
Офицер (не своим голосом)
О нигилистка! Караул!
Нигилистка бежит и, подобно тигрице, с хохотом прыгает со ступенек портика. Вот тут-то офицер и хотел было окончательно заколоть ее, но эстетика опять помешала делу: легкокрылая грациозность прыжка и обаятельная прелесть мелькнувшей из-под платья пяточки вдруг и сразу останавливают его столбом на месте и красного, подобно воротнику.*
На горизонте показывается тень как бы Андрея Краевского*.
Занавес опускается
<Крах конторы Баймакова…>
Крах конторы Баймакова,
Баймакова и Лури,
В лад созрели оба кова,
Два банкрутства — будет три!
В трех статьях о спиритизме,
Из которых две излишних,
О всеобщем ерундизме*
И о гривенниках лишних.*
<Дорого стоят детишки…>
Дорого стоят детишки,
Анна Григорьевна, да,
Лиля да оба мальчишки —
Вот она наша беда!
<Не разбойничай, Федул…>
Не разбойничай, Федул,
Не кричи во всю ты глотку
Ты хоть губы и надул,
Да не пьян,
