названием «Труды и Дни» (День. 1861. № 1. С. 7).

218

…это самообожание в величавом отделении себя от всего с ним рядом живущего… — Достоевский иронизирует над исполненными гордыни словами К. Аксакова: «…сама история вмешалась в дело, и вопрос освобождения крестьян, возникновению которого так способствовала резко отделяющаяся от остальной литературы славянофильская дружина, — обратил на себя всеобщее внимание и вызвал дельные труды по этой части» (День. 1861. № 1. С. 8).

219

У него вся литература наша — иноземному идеалу. — В статье К. Аксакова утверждалось: «А мы разорвали нашу связь с прошедшим, снялись с корня, и вот причина беглого и ветреного хода нашей литературной и всяческой деятельности. Мы было прильнули к чужому самостоятельному развитию, но, лишившись всякой своей почвы, своего дна, так сказать, — мы ничего и чужого удержать в себе, как в решете, не можем. Все бежит сквозь; ничего не остается; или лучше: постоянно остается пустота. (День. 1861. № 1. С. 7).

220

«Портрет купца — жить должно? — К. Аксаков, прямо не называя имени A. H. Островского, рассуждал в статье «Наша литература»: «Была ловля и на купцов. Купец скорее дался, благо в нем позамерла русская жизнь, не то что в крестьянине. Вышел купец похож. И борода схожа и речь схожа: должен говорит, а не: должен, ну, и быт похож, и лед замерзшей старины, и мокрая грязь раскисшей новизны: слякоть, распутица. Сходно. А где же настоящий купец? Где душа его? где то, что в нем жить должно? где добро народно-человеческое, которое, как в грязном сундуке, в быте купеческом, и про которое прослышать можно бы? <…> Один из литераторов в особенности отмежевал себе купца» (День 1861 № 1. С. 8) Об отношении M. M. и Ф. M. Достоевских к Островскому см.; XVIII, 205, 206, 245.

221

…суждение барича в желтых перчатках.·— Достоевский иронически переосмысляет жанровую картинку из корреспонденции H. Б. «Было замечено в „Московских ведомостях“, помнится в одном письме из Твери, что есть посредники, которые слывут у народа за французов. Они являются на сельский сход в белых перчатках и говорят мужику «вы». Мы очень хотим верить в добрые намерения таких господ, очень сочувствуем их деликатности и вежливости в обращении с крестьянами, но положительно уверяем, что эти «вы» и белые перчатки на сельском сходе — карикатура» (День. 1861. № 4. С. 10: H. Б. Из Каширы. Письмо 2-е). Этим словам H. Б. сопутствует примечание И. Аксакова: «Конечно, карикатура, с этим мы безусловно согласны» (там же. С. 10). Достоевский вспомнит «карикатуру» в статье «Два лагеря теоретиков. (По поводу «Дня» и кой-чего другого)»: «Ну поймет ли нас народ, когда мы явимся к нему в лайковых перчатках и будем с простым мужиком обращаться на „вы“?»

222

…выше князя Луповицкого вы еще не подымались. — Комедия К. С. Аксакова «Князь Луповицкий, или Приезд в деревню» (1851) появилась в печати отдельным приложением к «Русской беседе» (1856. № 1). Герой комедии, вернувшись из Парижа, пытается привить крестьянам своего поместья плоды европейского просвещения, терпит в этом полную неудачу, тогда как крестьянский мир во главе со старостой убеждает его в преимуществах исконно русского просвещения над всяческой западной премудростью.

223

«Что видим мы — Покайтеся!.»— Цитируется передовая И. С. Аксакова «Москва 21-го октября» (День. 1861 № 2. С. 1–2; курсив И. Аксакова).

224

…ошибку в фальшь не ставят. — Выражение это записано Достоевским под № 260 в «Сибирской тетради» (см.: IV, 242).

225

…уверяет его — много ума. — Корреспонденцию H. Б. в газете сопровождали редакторские примечания И. С. Аксакова, корректирующие слишком реакционные мысли корреспондента. H. Б. писал: «Без преувеличения можно сказать, в последние пять, шесть лет очень много было написано в пользу «низших братии» такого, после чего самый тип крестьянина возводился на высоту какой-то чуть не святыни. Целые партии как будто лозунгом своим брали защиту и восхваление крестьянских добродетелей; учение о высоте крестьянской просвещенности сделалось учением передовых: малейший намек о грубости их нравов был бы сочтен уже обскурантизмом, отсталостью. Целые легионы прозелитов такого учения высыпали вслед за тем на всех путях общественной деятельности…» (День. 1861 4 ноября № 4. С. 9). И. Аксаков отмежевывается от признания крепостника: «Едва ли можно так легко относиться к такому явлению, как сочувствие „к низшим братьям“ Без всякого сомнения, в этом историческом нравственном движении общества было много преувеличенного, натянутого и ложного (еще более было тут подражательности подобному же движению на Западе), — но таков удел всякой великой мировой идеи, поступившей в кровообращение общественного организма, ставшей предметом жизненной разработки, сделавшейся, достоянием миллионов отдельных человеческих единиц. Дело в том, что ведь „низшие братья“ и теперь все же остаются „низшими“, и если участь их несколько облегчена после вековых страданий, то еще нам рано покоиться на лаврах, считать себя совершенно расквитавшимися и спешить умерять свои великодушные порывы, которые и всего-то гостят в нас так недавно, по поговорке: без году неделю! Автор письма, без сомнения, думает согласно с нами, но мы сочли необходимым сделать это примечание, чтобы устранить всякие недоразумения» (там же). В другом месте H. Б. обвинял крестьянское сословие: «Вслушайтесь в те крестьянские речи, которых наслушиваются теперь помещики при своих попытках к соглашению, — и вы, конечно, признаете крайнюю несостоятельность крестьянских юридических понятии. <…> это просто следствие невежественного состояния, которое пробует и пытает всякими лишними требованиями и захватами выяснить себе наконец существо действительных своих прав, допускаемых законом» (там же. С. 10). И. Аксаков возражал: «Неужели автор видит во всем этом одно невежество и ему все в этом деле до очевидности ясно? Поздравляем его с таким завидным даром. Что касается до нас, то и нам несколько мудрено выяснить себе отношение бывших крепостных к крепостной барщине, и т. п. А ставить в вину крестьянину, что бродит ощупью в таком важном для него и в то же время темном деле, в разрешении которого он не участвовал, — не слишком ли это будет неосторожно?..» (там же, с. 10).

226

«Нам слишком хорошо — отзыва». — Редакторское примечание И. Аксакова (День. 1861. № 4. С. 10).

227

«Мы даже думаем — развитие?·— Примечание И. Аксакова (День. 1861. № 4. С. 9).

228

Вилень (франц. vilain) — крестьянин.

229

Jus primae noctis (лат.) — право господина на первую ночь с невестой вассала (крепостного).

230

…французы ценят Казанову, как писателя, даже выше Лесажа. — Ален-Рене Лесаж (1668–1747) — французский писатель, автор нравоописательно-сатирических романов «Хромой бес» (1707) и «История Жиль Блаза из Сантильяны» (1715–1735), хорошо известных в России с середины XVIII в. и оказавших значительное влияние в конце XVIII— начале XIX в. на развитие также и русского нравственно-сатирического романа. Достоевский ценил в «Жиль Блазе» «сухость рассказа», которой он намеревался следовать в «Житии великого грешника» (см.: наст. изд. T. 10. С. 320). В повести «Кроткая» Достоевский вспоминает «сцену Жиль Блаза с архиепископом Гренадским» («История Жиль Блаза», кн. 7, гл. II–IV) и неизменно оценивает ее как «шедевр». Французское издание «Жиль Блаза» было в библиотеке Достоевского, опыт Лесажа в жанре авантюрного романа, а также созданный им образ «хромого беса» Асмодея учитывались Достоевским при решении им своих художественных задач, и, в частности, при создании сцены Ивана с чертом в «Братьях Карамазовых». Лесаж был также автором романа «Похождения Роберта Шевалье, прозванного Бошеном, капитана флибустьеров в Новой Франции» (1732); пародийное упоминание о «флибустьерах» в «Бесах» делает возможным предположение о знакомстве Достоевского хотя бы по названию и с этим менее известным романом Лесажа.

231

оживает египетская мумия гальванизмом.·.— Имеется в виду рассказ Э. По «Разговор с мумией» (рус. пер. 1895).

232

умерший человек, рассказывает о состоянии души своей… — По всей вероятности, речь идет о новелле «Месмерическое откровение» (рус. пер. 1896).

233

…описание путешествия на луну… — Сюжет новеллы По «Необыкновенное приключение некоего Ганса Пфааля» (рус. пер. 1853).

234

…полет шара, перелетевшего из Европы через океан в Америку. — Рассказ Эдгара По «История с воздушным шаром» (рус. пер. 1896). Появление рассказа По, принятого за хроникальную заметку о действительном событии, вызвало в Нью-Йорке сенсацию.

235

«Русский вестник» стоит читать — Достоевский имеет в виду богатый информацией политический и в особенности, конечно, литературный отдел журнала. В последнем нередко печатались произведения лучших писателей того времени — Тургенева, Островского, Щедрина, Толстого и др.

236

Вторая книжка «Русского вестника» уже вышла с библиографическим отделом, покамест еще незначительным… — В февральской книжке «Русского вестника» за 1861 г. были напечатаны: «Заметка о русской журналистике» Я. К. Грота и рецензии M. H. Лонгинова на Сочинения И. С. Тургенева в издании H. А. Основского (M., 1860) и на третье издание Стихотворений Надежды Тепловой (Терюхиной) (M., 1860).

237

…как только начал издаваться «Русский вестник». — С января 1856 г. и в течение нескольких последующих десятилетий журнал являлся единоличной собственностью M. H. Каткова и выходил под его редакцией.

238

…и даже с визгом, как выразился недавно один из этих свистунов… — См.: Современник. 1861 № 1. Свисток. № 7. Гл. «Ответ на вопрос, или Освистанный вместе со всеми другими журналами „Современник“». С. 40.

239

…от вас веяло таким ораторством, пальмерстонством, кавурством… — Смысл этой полемической реплики пояснен в статье Достоевского «Ответ „Русскому вестнику“».

240

…читал я и об тротуарах, посыпаемых песком в июле месяце… — Намек на статью H. Ф. Павлова «Из московских записок» (Рус. вести. 1859. № 8. Кн. 1).

241

…об «Современнике» говорится в «статье» то, что об нем теперь все говорят… — Начиная с 1859 г. все более прояснялся радикальный курс «Современника», руководителя которого убедились в антинародном характере подготавливаемых правительством реформ (освобождение крестьян «без земли»). В связи с этим ряд органов печати (в том числе вначале и вольная русская печать за границей) обвиняют их в скептицизме, отрицании положительных устоев общественно-политической и экономической жизни страны, в глумлении над искусством, литературой и наукой (история, философия). Первым против «крайностей» «Современника» выступил от лица русской революционной эмиграции А. И. Герцен, напечатавший в «Колоколе» свои получившие широкий общественный резонанс статьи «Very dangerous!!!» (Колокол. 1859 1 июня Л. 44) и «Лишние люди и желчевики» (там же. 1860. 15 окт. Л. 83), в которых выражалось несогласие с дискредитацией Добролюбовым и Чернышевским либерального «обличительного направления» в литературе и представителей мыслящего дворянства — «лишних людей».

С 1861 г. усиливаются выступления против «Современника» либеральной печати. В февральском и апрельском номерах «Русского вестника» за 1861 г. появляются статьи «Старые боги и новые боги» и пространные извлечения из книги профессора Киевской духовной академии П. Юркевича «Из науки о человеческом духе», обвиняющие