у Некрасова:
…И если я легко стряхнул с годами
С души моей тлетворные следы,
Поправшей все разумное ногами,
Гордившейся невежеством среды,
И если я наполнил жизнь борьбою
За идеал добра и красоты,
И носит песнь, слагаемая мною,
Живой любви глубокие черты —
О, мать моя, подвигнут я тобою!
Во мне спасла живую душу ты!
(«Мать. Отрывки из поэмы»)
639
…мы как-то разошлись, и довольно скоро — Помогли и недоразумения, и внешние обстоятельства, и добрые люди. — Достоевский разошелся с Некрасовым тогда же, когда он разошелся с кружком Белинского. Охлаждение отношений между Достоевским и этим кружком, а затем и разрыв с ним отразились в письмах писателя тех лет. См. письма от 1 апреля, 26 ноября, 17 декабря 1846 г.; 1 февраля 1849 г. В письме к брату от 26 ноября 1846 г. Достоевский писал: «…я имел неприятность окончательно поссориться с „Современником“ в лице Некрасова. Он <…> отчаявшись получить от меня в скором времени повесть, наделал мне грубостей <…> Это все подлецы и завистники». О «пасквиле в стихах» на Достоевского, написанном Тургеневым и Некрасовым в 1846 г. и послужившем поводом к одной из ссор между писателем и поэтом, вспоминает А. Я. Панаева. См.: Панаева (Головачева) А. Я. Воспоминания. М., 1972. С. 176–177.
На основе фактов, относящихся к 1840-м годам, Некрасов написал повесть, которая сохранилась в виде рукописи, с не законченным и не имеющим заглавия текстом. Первый публикатор этой рукописи К. И. Чуковский вполне обоснованно счел прототипом одного из героев этого сатирического повествования Ф. М. Достоевского. Была ли эта повесть закончена, когда именно была написана и сделалась ли она известна Достоевскому, — неясно (см.: Некрасов Н. А. Полн. собр. соч. и писем: В 15 т. Л., 1984. Т. 8. С. 411–438; комментарий: с. 766–775). Основной мотив, на котором строится насмешливая характеристика героя повести, имевшего своим прототипом Достоевского, совпадает с мотивом, высказанным в стихотворном пасквиле «Витязь горестной фигуры…», — самоуверенность, мания величия. Этот упрек сопровождал писателя всю жизнь. Е. А. Штакеншнейдер писала в своем «Дневнике…»: «Говорили и продолжают говорить, что он слишком много о себе думал. А я имела смелость утверждать, что он думал о себе слишком мало, что он не вполне знал себе цену, ценил себя не довольно высоко. Иначе он был бы высокомернее и спокойнее, менее бы раздражался и капризничал и более бы нравился. Высокомерие внушительно» (Штакеншнейдер Е. А. Дневник и записки (1854–1886). М.; Л., 1934. С. 456).
640
…когда я уже воротился из Сибири… — В марте 1859 г. прапорщик 7-го Сибирского линейного батальона Ф. М. Достоевский был уволен в отставку с награждением следующим чином (подпоручиком). Писателю было разрешено поселиться в Твери, куда он и приезжает в августе 1859 г. После хлопот об официальном разрешении жить и работать в Петербурге Достоевский переезжает в столицу (вторая половина декабря 1859 г.).
641
…несмотря даже на разницу в убеждениях… — По возвращении Достоевского из Сибири отношения писателей по-прежнему складывались довольно сложно. После отказа редакции «Русского вестника» печатать «Село Степанчиково и его обитателей» (1859) на условиях, оговоренных Достоевским, писатель предложил произведение в «Современник». Несмотря на то что осенью 1858 г. и весной 1859 г. Некрасов приглашал Достоевского сотрудничать в журнале, «Село Степанчиково…» редактор «Современника» печатать не захотел. В журнале «Время» Некрасов напечатал стихотворения «Крестьянские дети» (1861. Кн. 10) и «Смерть Прокла» (1863. Кн. I). Различие идейных позиций и полемика журналов братьев Достоевских («Время», «Эпоха») и «Современника» не могли не сказаться на личных отношениях Достоевского и Некрасова. Однако отношение Достоевского к поэту никогда не было однозначным. А. Г. Достоевская пишет: «Некрасова Федор Михайлович считал другом своей юности и высоко ставил его поэтический дар» (Достоевская А. Г. Воспоминания. М., 1971. С. 60). Та же неоднозначность видна и в отзывах Достоевского о некрасовском «Власе» (1854) и поэме «Русские женщины» (1871–1872) в «Дневнике писателя» за 1873 г Глубокая непрерывавшаяся связь между Некрасовым и Достоевским заставила писателя принять предложение Некрасова печататься в «Отечественных записках», где и был опубликован «Подросток» (1875) (см. об этом: Достоевская А. Г. Воспоминания. С. 259–261, 265–266; Достоевский Ф. М., Достоевская А. Г. Переписка. Л., 1976. С. 139–142, 144, 149–151, 154–156).
642
…встречаясь, говорили иногда друг другу даже странные вещи ~ и как бы не хотело и не могло прерваться… — Вероятно, сходное чувство испытывал и Некрасов. А. А. Буткевич, сестра поэта, рассказывает в своем дневнике об одной из встреч Достоевского и Некрасова в марте 1877 г.: «Пришел Ф. М. Достоевский. Брата связывали с ним воспоминания юности (они были ровесники), и он любил его. „Я не могу говорить, но скажите ему, чтобы он вошел на минуту, мне приятно его видеть“. Достоевский посидел у него недолго. Рассказал ему, что был удивлен сегодня, увидав в тюрьме у арестанток „Физиологию Петербурга“. В тот день Достоевский был особенно бледен и усталый, я спросила его о здоровии. „Нехорошо“, — отвечал он…» (см.: Н. А. Некрасов в воспоминаниях современников. М., 1971. С. 441–442).
643
…в шестьдесят третьем, кажется, году, отдавая мне томик своих стихов… — Поэма «Несчастные» (1856), которая должна была входить в этот «томик», впервые полностью опубликована в издании: Стихотворения Н. Некрасова. Часть 2. Изд. 2-е. СПб., 1861. С тех пор она перепечатывалась во 2-й части всех последующих прижизненных изданий «Стихотворений» поэта, в частности — в издании: Стихотворения Н. Некрасова. Часть 2. Изд. 3-е. СПб., 1863. В библиотеке Достоевского этот том не сохранился.
644
…указал мне на одно стихотворение, «Несчастные»… — Ср. «Дневник писателя» за 1877 г., январь, гл. 2, § III. Отрывки из поэмы «Несчастные» впервые были опубликованы в «Современнике» (1856, № 5. С. 139–141), затем в издания: Стихотворения Н. Некрасова. М., 1856. С. 148–150 и под заглавием «Отрывок из поэмы» в журнале «Современник» (1857. № 3. С. 51–54). Впервые полностью: Современник. 1858. № 2. С. 241–266, под заглавием «Эпилог ненаписанной поэмы». Об этом стихотворении, его названии и возможных прототипах главного героя (помимо Достоевского и даже в первую очередь здесь назывался Белинский) см. комментарий А. Л. Гришунина в кн: Некрасов. Полн. собр. стихотворений: В 3 т. Л., 1967. Т. 1. С. 636–641. Слово «несчастные», которым народ называл преступников, сосланных в Сибирь, и которое было вынесено Некрасовым в название поэмы, служит предметом особого рассуждения в «Дневнике писателя» за 1873 г. (гл. III. «Среда»).
645
…когда я печатал в его журнале мой роман «Подросток»… — Роман «Подросток» был напечатан в «Отечественных записках», редактировавшихся Некрасовым и Салтыковым-Щедриным (1875. №№ 1, 2, 4, 5, 9, 11, 12).
646
На похороны Некрасова собралось несколько тысяч его почитателей. Много было учащейся молодежи. — П. В. Засодимский (1843–1912) в статье «Похороны Некрасова», написанной сразу после событий, сообщал: «Ровно в 9 часов утра гроб был вынесен на руках и, как следовало ожидать, не был поставлен на траурную колесницу. Гроб несли первоначально некоторые из литераторов, стоявших близко к покойному, и учащаяся молодежь. Перед гробом несли шесть лавровых венков. Впереди шли две женщины, держа венок с надписью: „От русских женщин“. В некотором расстоянии сзади, выстроившись в одну линию, несли пять венков, снабженных также довольно характерными надписями. Все надписи, составленные из белых цветов, весьма отчетливо выделялись на зеленом фоне. Они гласили: первая — „Поэту народных страданий“, вторая—„Слава печальнику горя народного“, третья — „Некрасову — студенты“, четвертая — „Бессмертному певцу народа“ и пятая — „Некрасову от сотрудников“» (С.-Петерб. ведомости. 1877. 31 дек (11 янв.). № 360). «Рано утром 30 декабря, — вспоминает А. Г. Достоевская, — мы приехали на Литейную к дому Краевского, где жил Некрасов, и здесь застали массу молодежи с лавровыми венками в руках» (Достоевская А. Г. Воспоминания. М., 1971. С. 317). Газетные сообщения тех дней отмечают многолюдность и торжественность похорон поэта. Сведения о смерти и похоронах Некрасова в печати см. в статье: Киселева А. К. Отражение смерти и похорон Н. А. Некрасова в периодической печати (конец декабря 1877 — январь 1878 года) // Влияние творчества Н. А. Некрасова на русскую поэзию: Республиканский сб. науч. трудов. Ярославль, 1978. Вып. № 53. С. 133–144.
647
…из литераторов говорили мало. — П. В. Засодимский в письме к А. И. Эртелю (1855–1908) от 31 декабря 1877 г. пишет: «…на могиле говорили речи. Первым — Панаев (В. А. Панаев, 1822–1899.— В. В.), вторым Достоевский <…> После Достоевского говорил я» (Рус. лит. 1967. № 3. С. 161). Из литераторов, кроме Засодимского и Достоевского, говорил поэт и журналист Л. К. Панютин (1829 или 1831–1882). В отчете Засодимского «Похороны Некрасова» говорилось, что на похоронах поэта «литературный мир был также почти в полном сборе. Здесь были: Салтыков (Щедрин), Плещеев, Шеллер, Михайловский, Достоевский, Мордовцев, Данилевский, А. Потехин, Буренин, Стасюлевич, Григорович, Вейнберг, Сергей Максимов и много других. Вернее, впрочем, было бы назвать отсутствовавших, хотя таких, по-видимому, не было» (С.-Петерб. ведомости. 1877. 31 дек. (11 янв.). № 360). Далее, говоря о речах, произнесенных над гробом поэта, Засодимский писал: «Первым говорил Панаев. Сказав, что Некрасов, будучи самородком, благодаря своей встрече, на заре своей жизни, с другим самородком, Белинским, вышел на путь, стяжавший ему славу народного поэта, г-н Панаев, на основании своего 38-летнего близкого знакомства с покойным, торжественно удостоверил, что Некрасов и как человек был на высоте своего поэтического дарования. Вторым оратором выступил г-н Достоевский. Он сказал, между прочим, что Некрасов как истинный человеколюбец в своих произведениях изображал женщину в образе матери, любящей своего ребенка, и что в своих песнях, бывших верным отголоском человеческих страданий, он явился продолжателем Пушкина и Лермонтова. Последний, по мнению оратора, если бы прожил долее, непременно выполнил бы то, что выпало на долю Некрасова. Вслед за тем в толпе раздался голос неизвестного оратора. Речь его была импровизациею на тему, что со смертью Некрасова Россия лишилась не только поэта, но и гражданина в лучшем значении слова. Над могилою Некрасова были произнесены также стихотворения. Вот одно из них, вызвавшее знаки всеобщего сочувствия:
и т. д.
Из сказанных еще речей заслуживает быть отмеченною речь одного из литераторов, развивавшего весьма красноречиво мысль, что истинное торжество для Некрасова настанет <…> еще впереди, когда вдохновенные песни его будут повторяться в каждой избе, в каждой лачуге, словом, в той среде, для которой его лира звучала особенно сильно… Впрочем, и сегодняшняя овация, импровизированная в честь великого поэта, была свидетельством, что к нему отнюдь нельзя применить заключительной строфы одного из его стихотворений:
Со всех сторон его
