клянут
И только труп его увидя:
Как много сделал он — поймут,
И как любил он — ненавидя!»
(Там же).
Еще до выступлений, и литераторов и нелитераторов, слово о Некрасове сказал священник М. И. Горчаков (1838–1910). Его речь показалась чересчур «либеральной» и вызвала недовольство высоких сановников и царя. Горчакову было сделано серьезное внушение (см. об этом Ломан О. В. Речи П. В. Засодимского и М. И. Горчакова на похоронах Н. А. Некрасова // (Рус. лит. 1967. № 3. С. 163–165). Именно с Горчаковым, этим «духовным лицом», Достоевский полемизировал позднее в «Братьях Карамазовых».
648
…прочтены были чьи-то прекрасные стихи. — Какие стихи имеет в виду Достоевский, неизвестно. В. Г. Короленко (1853–1921) пишет: «Помню стихи, прочитанные Панютиным…» (Короленко В. Г. Собр. соч.: В 10 т. М., 1954. Т. 6. С. 198). Стихи, прочитанные Л. К. Панютиным, тоже неизвестны. П. В. Засодимский вспоминает: «Говорились еще речи, читались стихи, и особенно глубокое впечатление произвело стихотворение — неизвестного мне автора:
Его словам с восторгом мы внимали,
Его мы чтили с юных лет.
Могильный сон, глубокий, непробудный,
Иссяк родник живительный и чудный
В груди холодной мертвеца» и т. д.
См. это стихотворение поэтессы М. В. Ватсон (урожд. де Роберти, 1853–1932) и комментарий к нему Г. В. Краснова в публикации воспоминаний Засодимского в кн.: Н. А. Некрасов в воспоминаниях современников. М., 1971. С. 478–479, 559. Очевидная зависимость этих стихов от стихотворения Лермонтова «На смерть поэта» (1837), строки из которого привел Достоевский в своей речи, в равной степени могла и расположить писателя к стихам поэтессы, и уничтожить это расположение. «Помню, — писал Засодимский в тех же воспоминаниях, — что Достоевский, протянув руку и указывая на могилу Некрасова, дрогнувшим голосом проговорил:
Замолкли звуки дивных песен,
Не раздаваться им опять,
Приют певца угрюм и тесен
И на устах его печать!»
(Там же. С. 477–478; ср. также: Рус. лит. 1967. № 3. С. 160).
649
…произнес вслед за прочими несколько слов. — Как вспоминает Короленко в «Истории моего современника» (1906–1922), «Некрасова хоронили очень торжественно и на могиле говорили много речей <…> но настоящим событием была речь Достоевского. Мне с двумя-тремя товарищами удалось пробраться <…> к самой могиле. Я стоял на остроконечной жестяной крыше ограды, держась за ветки какого-то дерева, и слышал все. Достоевский говорил тихо, но очень выразительно и проникновенно» (Короленко В. Г. Собр. соч.: В 10 т. Т. 6. С. 198). A. Г. Достоевская об этом пишет: «На могиле Некрасова окружавшая ее толпа молодежи, после нескольких речей сотрудников „Отечественных записок“, потребовала, чтобы Достоевский сказал свое слово. Федор Михайлович, глубоко взволнованный, прерывающимся голосом произнес небольшую речь, в которой высоко поставил талант почившего поэта и выяснил ту большую потерю, которую с его кончиною понесла русская литература. Это было, по мнению многих, самое задушевное слово, сказанное над раскрытой могилой Некрасова» (Достоевская А. Г. Воспоминания. С. 318).
650
…Был, например, в свое время поэт Тютчев… — Достоевский с глубоким уважением относился к поэзии Ф. И. Тютчева и цитировал его стихи. Некоторые их них прозвучали позднее в «Братьях Карамазовых». Перу Достоевского принадлежал некролог поэта, напечатанный в «Гражданине» за 1873 г. О Достоевском и Тютчеве см.: Архипова А. В. Достоевский о Тютчеве // Рус. лит. 1975. № 1. С. 172–176.
651
…один голос из толпы крикнул, что Некрасов был выше Пушкина и Лермонтова и что те были всего только «байронисты» — «Да, выше!» — Этот эпизод на похоронах Некрасова запомнился Короленко: «Когда он (Достоевский. — В. В.) поставил имя Некрасова вслед за Пушкиным и Лермонтовым, кое-кому из присутствующих это показалось умалением Некрасова. — Он выше их, — крикнул кто-то, и два-три голоса поддержали его: — Да, выше… Они только байронисты» (Короленко В. Г. Собр. соч.: В 10 т. Т. 6. С. 198–199). В воспоминаниях Г. В. Плеханова, выступавшего на похоронах поэта от лица революционного общества «Земля и воля», говорится: «Он (Достоевский. — B. В.) выставлял только сильные стороны поэзии Некрасова. Между прочим, он сказал, что по своему таланту Некрасов был не ниже Пушкина. Это показалось нам (землевольцам. — В. В..) вопиющей несправедливостью. — Он был выше Пушкина! — закричали мы дружно и громко.
Бедный Достоевский этого не ожидал. На мгновение он растерялся. Но его Любовь к Пушкину была слишком велика, чтобы он мог согласиться с нами. Поставив Некрасова на один уровень с Пушкиным, он дошел до крайнего предела уступок «молодому поколению».
— Не выше, но и не ниже Пушкина! — не без раздражения ответил он, обернувшись в нашу сторону. Мы стояли на своем: „Выше, выше!».
673
Достоевский, очевидно, убедился, что нас не переговорить, и продолжал свою речь, уже не отзываясь на наши замечания» (Плеханов Г. В. Похороны Н. А. Некрасова // Наше единство. 1917. 29.дек. № 7). Воспоминания Плеханова о похоронах Некрасова относятся к позднейшему времени, их запись приурочена к сорокалетию со дня смерти поэта.
652
…в «Биржевых ведомостях» г-н Скабичевский… — Имеется в виду статья А. М. Скабичевского «Мысли по поводу текущей литературы. Николай Алексеевич Некрасов как человек, поэт и редактор», напечатанная в «Биржевых ведомостях» (1878. 6 янв. № 6).
653
…в послании своем к молодежи… — Достоевский насмешливо обыгрывает начало статьи Скабичевского: «Желая положить с своей стороны прощальный венок на могилу Н. А. Некрасова, к вам, молодые друзья мои, обращаю я речь свою, да, исключительно к вам одним <…> Согласитесь сами, мои молодые друзья…» и т. д. (Биржевые ведомости. 1878. 6 янв. № 6).
654
…когда кто-то (то есть я) — вы все ~ в один голос, хором прокричали: «Он был выше, выше их». — Достоевский имеет в виду следующий пассаж из статьи Скабичевского: «…когда кто-то на могиле поэта вздумал сравнивать имя его с именами Пушкина и Лермонтова, вы все в один голос хором прокричали: „Он был выше, выше их“, а когда кто-то изъявил сомнение, чтобы он был понятен народу, вы отвечали, что он потому и дорог вам, что народу понятен. Перед единодушием этого молодого приговора, равно как и перед всеми предшествовавшими равносильными ему овациями, критика обязана преклониться, тем более, что во всем этом слышится ей отчасти уже голос самого потомства…» (там же).
Свои воспоминания о похоронах Некрасова, спустя 30 лет, А. А. Плещеев начинает именно с этой сцены: «Сегодня, 27 декабря 30-летие со дня смерти Некрасова. На похоронах его завязался спор, который, пожалуй, удовлетворительного объяснения не нашел и до сих пор. Достоевский начал свою речь на могиле следующей фразой:
— Хотя Некрасов по дарованию своему стоит ниже одного великого Пушкина…
В это время молодой зычный голос, принадлежавший студенту, сидевшему буквально „чертом“, верхом на перилах, произнес: — Выше!
Достоевский оглянулся и заметил твердо и убежденно: — Нет, ниже!
А молодые голоса снова закричали: — Выше!
Достоевский же, со всею возможною настойчивостью и всем возможным спокойствием, отчеканил: — Нет, ниже-с!» (Петерб. газета. 1907. 27 дек. № 355).
«Дело действительно происходило так, как рассказывает г-н Достоевский, — писал вскоре после похорон Некрасова Буренин. — Я могу подтвердить это, так как был в числе присутствовавших у могилы и стоял рядом с г-ном Достоевским: стало быть, то, что слышал он, слышал и я. Прибавлю одну подробность: в числе нескольких голосов один крикнул: „Пушкин был салонный поэт, а Некрасов народный“. Вероятно, г-н Скабичевский не расслышал этого возгласа, а то он бы разошелся, конечно, и о салонности поэзии Пушкина…» (Новое время. 1878. 20 янв. № 681). Касаясь этой полемики на похоронах Некрасова, Короленко в своих воспоминаниях подчеркнул то, что на слушателей «произвело впечатление гораздо более сильное, чем спор о первенстве, которого многие тогда и не заметили. Это было именно то место, когда Достоевский своим проникновенно-пророческим, как мне казалось, голосом назвал Некрасова последним великим поэтом из „господ“» (Короленко В. Г. Собр. соч.: В 10 т. Т. 6. С. 199). Несмотря на то что сказанное Достоевским у могилы Некрасова и глава, посвященная смерти поэта в «Дневнике писателя», не вполне совпадали, напечатанный текст произвел на современников достаточно сильное впечатление.
655
…словом «байронист» браниться нельзя. — Объясняя, почему он ставит Некрасова выше Пушкина и Лермонтова, Скабичевский между прочим писал: «…те в своих произведениях находились под сильным влиянием разных западных литератур и никак не могли обойтись без того, чтобы не разыграть перед русской публикой ролей то Шиллера, то Шекспира, то Байрона, то Гете, между тем как Некрасов является перед нами вполне самобытным и самородным, чисто русским талантом, таким, одним словом, каким до него могли являться только выходцы из самого народа, вроде Кольцова, Никитина или Шевченки» (Биржевые ведомости. 1878. 6 янв. № 6).
656
После исступленных, восторгов новой веры в новые идеалы, провозглашенной в конце прошлого столетия во Франции… — Имеются в виду Великая французская революция 1789–1794 гг. и выдвинутые ею лозунги: «Свобода! Равенство! Братство!».
657
Старые кумиры лежали разбитые. — Завуалированная цитата из стихотворения А. Н. Майкова (1821–1897) «Празднословы» (1859 или 1860):
Кумиры старые разбиты,
И их разогнаны жрецы,
И разных вер сошлись левиты,
И разных толков мудрецы…
658
…и явился великий и могучий гений, страстный поэт. — О Байроне (1788–1824) и его русских последователях см. также в «Ряде статей о русской литературе» (1861).
659
…муза мести и печали… — Из стихотворения «Замолкни, муза мести и печали!» (1856).
660
Дух байронизма вдруг пронесся как бы по всему человечеству… — Творчество Байрона имело немалое значение для всей европейской культуры. Влияние Байрона при жизни поэта и позднее (в Англии и за ее пределами) было более сильным, чем влияние кого бы то ни было из поэтов-романтиков (об этом см., например: Дьяконова Н. Я. 1) Лирическая поэзия Байрона. М., 1975; 2) Байрон в годы изгнания. Л., 1974). Его испытали самые крупные русские поэты: Пушкин, Лермонтов, Некрасов. О русском «байронизме» с отсылкой к мнению Достоевского см.: Бродский Н. Байрон в русской литературе // Литературный критик. 1938. № 4. С. 114–142. См. также: Осмоловский О. Н. Достоевский и Байрон (к постановке проблемы) // Вопросы русской литературы. Львов, 1977. Вып 1 (29). С. 100–107.
661
…такому великому, гениальному и руководящему уму, как Пушкин? — Здесь и далее звучат мысли, подробно развитые Достоевским позднее в речи о Пушкине (1880), ранее — в «Ряде статей о русской литературе». См. также: Дневник писателя за 1877 г. Июль-август. Гл. 2, § III.
662
«Пушкин был явление великое, чрезвычайное» ~ «не только русский человек, но и первым русским человеком». — С этой мысли Гоголя: «Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский
