отступали

С разбитым лбом богатыри…

Стоит она, как и стояла,

Твердыней смотрит боевой:

Она не то чтоб угрожала,

20 Но… каждый камень в ней живой.

Так пусть же бешеным напором

Теснят вас немцы и прижмут

К ее бойницам и затворам, –

Посмотрим, что они возьмут!

25 Как ни бесись вражда слепая,

Как ни грози вам буйство их, –

Не выдаст вас стена родная,

Не оттолкнет она своих.

Она расступится пред вами

30 И, как живой для вас оплот,

Меж вами станет и врагами

И к ним поближе подойдет.

126

* * *

Напрасный труд – нет, их не вразумишь, –

Чем либеральней, тем они дошлее,

Цивилизация – для них фетиш,

Но недоступна им ее идея.

5 Как перед ней ни гнитесь, господа,

Вам не снискать признанья от Европы:

В ее глазах вы будете всегда

Не слуги просвещенья, а холопы.

127

На юбилей князя А. М. Горчакова

В те дни кроваво-роковые,

Когда, прервав борьбу свою,

В ножны вложила меч Россия –

Свой меч, иззубренный в бою, –

5 Он волей призван был державной

Стоять на страже, – и он стал,

И бой отважный, бой неравный

Один с Европой продолжал.

И вот двенадцать лет уж длится

10 Упорный поединок тот;

Иноплеменный мир дивится,

Одна лишь Русь его поймет.

Он первый угадал, в чем дело,

И им впервые русский дух

15 Союзной силой признан смело, –

И вот венец его заслуг.

128

* * *

Свершается заслуженная кара

За тяжкий грех, тысячелетний грех…

Не отвратить, не избежать удара –

И правда божья видима для всех…

5 То божьей правды праведная кара,

И ей в отпор чью помощь ни зови,

Свершится суд… и папская тиара

В последний раз купается в крови.

А ты, ее носитель неповинный, –

10 Спаси тебя господь и отрезви –

Молись ему, чтобы твои седины

Не осквернились в пролитой крови.

129

По прочтении депеш императорского кабинета, напечатанных в «Journal de St.-Petersbourg»

Когда свершится искупленье

И озарится вновь Восток, –

О, как поймут тогда значенье

Великолепных этих строк!

5 Как первый яркий луч денницы,

Коснувшись, их воспламенит

И эти вещие страницы

Озолотит и освятит!

И в излиянье чувств народных,

10 Как божья чистая роса,

Племен признательно-свободных

На них затеплится слеза!

На них записана вся повесть

О том, что было и что есть;

15 Изобличив Европы совесть,

Они спасли России честь!

130

Михаилу Петровичу Погодину

Стихов моих вот список безобразный –

Не заглянув в него, дарю им вас.

Не совладал с моею ленью праздной,

Чтобы она хоть вскользь им занялась…

5 В наш век стихи живут два-три мгновенья,

Родились утром, к вечеру умрут…

О чем же хлопотать? Рука забвенья

Как раз свершит свой корректурный труд.

131

Памяти Е. П. Ковалевского

И вот в рядах отечественной рати

Опять не стало смелого бойца –

Опять вздохнут о горестной утрате

Все честные, все русские сердца.

5 Душа живая, он необоримо

Всегда себе был верен и везде –

Живое пламя, часто не без дыма

Горевшее в удушливой среде…

Но в правду верил он, и не смущался,

10 И с пошлостью боролся весь свой век,

Боролся – и ни разу не поддался…

Он на Руси был редкий человек.

И не Руси одной по нем сгрустнется –

Он дорог был и там, в земле чужой,

15 И там, где кровь так безотрадно льется,

Почтут его признательной слезой.

132

* * *

Печати русской доброхоты,

Как всеми вами, господа,

Тошнит ее – но вот беда,

Что дело не дойдет до рвоты.

133

* * *

Вы не родились поляком,

Хоть шляхтич вы по направленью,

А русский вы – сознайтесь в том –

По Третьему лишь отделенью.

5 Слуга влиятельных господ,

С какой отвагой благородной

Громите речью вы свободной

Всех тех, кому зажали рот!

Недаром вашим вы пером

10 Аристократии служили –

В какой лакейской изучили

Вы этот рыцарский прием?

134

* * *

«Нет, не могу я видеть вас…» –

Так говорил я в самом деле,

И не один, а сотню раз, –

А вы – и верить не хотели.

5 В одном доносчик мой неправ –

Уж если доносить решился,

Зачем же, речь мою прервав,

Он досказать не потрудился?

И нынче нудит он меня –

10 Шутник и пошлый и нахальный –

Его затею устраня,

Восстановить мой текст буквальный.

Да, говорил я, и не раз –

То не был случай одинокий –

15 Мы все не можем видеть вас –

Без той сочувственно-глубокой

Любви сердечной и святой,

С какой – как в этом не сознаться? –

Своею лучшею звездой

20 Вся Русь привыкла любоваться.

135

* * *

Великий день Кирилловой кончины –

Каким приветствием сердечным и простым

Тысячелетней годовщины

Святую память мы почтим?

5 Какими этот день запечатлеть словами,

Как не словами, сказанными им,

Когда, прощаяся и с братом и с друзьями,

Он нехотя свой прах тебе оставил, Рим…

Причастные его труду,

10 Чрез целый ряд веков, чрез столько поколений,

И мы, и мы его тянули борозду

Среди соблазнов и сомнений.

И в свой черед, как он, не довершив труда,

И мы с нее сойдем, и, словеса святые

15 Его воспомянув, воскликнем мы тогда:

«Не изменяй себе, великая Россия!

Не верь, не верь чужим, родимый край,

Их ложной мудрости иль наглым их обманам,

И, как святой Кирилл, и ты не покидай

20 Великого служения славянам»…

136

11-ое мая 1869

Нас всех, собравшихся на общий праздник снова,

Учило нынче нас евангельское слово

В своей священной простоте:

«Не утаится Град от зрения людского,

5 Стоя на горней высоте».

Будь это и для нас возвещено не всуе –

Заветом будь оно и нам,

И мы, великий день здесь братски торжествуя,

Поставим наш союз на высоту такую,

10 Чтоб всем он виден был – всем братским племенам.

137

* * *

Как насаждения Петрова

В Екатерининской долине

Деревья пышно разрослись, –

Так насаждаемое ныне

5 Здесь русское живое слово

Расти и глубже коренись.

138

Андрею Николаевичу Муравьеву

Там, где на высоте обрыва

Воздушно-светозарный храм

Уходит ввыспрь – очам на диво,

Как бы парящий к небесам;

5 Где Первозванного Андрея

Еще поднесь сияет крест,

На небе киевском белея,

Святой блюститель этих мест, –

К стопам его свою обитель

10 Благоговейно прислони,

Живешь ты там – не праздный житель, –

На склоне трудового дня.

И кто бы мог без умиленья

И ныне не почить в тебе

15 Единство жизни и стремленья

И твердость стойкую в борьбе?

Да, много, много испытаний

Ты перенес и одолел…

Живи ж не в суетном сознанье

20 Заслуг своих и добрых дел;

Но для любви, но для примера,

Да убеждаются тобой,

Что может действенная вера

И мысли неизменный строй.

139

В деревне

Что за отчаянные крики,

И гам, и трепетанье крыл?

Кто этот гвалт безумно дикий

Так неуместно возбудил?

5 Ручных гусей и уток стая

Вдруг одичала и летит.

Летит – куда, сама не зная,

И, как шальная, голосит.

Какой внезапною тревогой

10 Звучат все эти голоса!

Не пес, а бес четвероногой,

Бес, обернувшийся во пса,

В порыве буйства, для забавы,

Самоуверенный нахал,

15 Смутил покой их величавый

И их размыкал, разогнал!

И словно сам он, вслед за ними,

Для довершения обид,

С своими нервами стальными,

20 На воздух взвившись, полетит!

Какой же смысл в движенье этом?

Зачем вся эта трата сил?

Зачем испуг таким полетом

Гусей и уток окрылил?

25 Да, тут есть цель! В ленивом стаде

Замечен страшный был застой,

И нужен стал, прогресса ради,

Внезапный натиск роковой.

И вот благое провиденье

30 С цепи спустило сорванца,

Чтоб крыл своих предназначенье

Не позабыть им до конца.

Так современных проявлений

Смысл иногда и бестолков, –

35 Но тот же современный гений

Всегда их выяснить готов.

Иной, ты скажешь, просто лает,

А он свершает высший долг –

Он, осмысляя, развивает

40 Утиный и гусиный толк.

140

Чехам от московских славян

На ваши, братья, празднества,

Навстречу вашим ликованьям,

Навстречу вам идет Москва

С благоговейным упованьем.

5 В среду восторженных тревог,

В разгар великого волненья,

Приносит вам она залог,

Залог любви и единенья.

Примите же из рук ея

10 То, что и вашим прежде было,

Что старочешская семья

Такой ценой себе купила, –

Такою страшною ценой,

Что память эта и поныне –

15 И вашей лучшею святыней

И вашей жизненной струей.

Примите Чашу! Вам звездой

В ночи судеб она светила

И вашу немощь возносила

20 Над человеческой средой.

О, вспомните, каким она

Была вам знаменьем любимым,

И что в костре неугасимом

Она для вас обретена.

25 И этой-то великой мзды,

Отцов великих достоянья,

За все их тяжкие труды,

За все их жертвы и страданья,

Себя лишать даете вы

30 Иноплеменной дерзкой ложью,

Даете ей срамить, увы,

И честь отцов и правду божью!

И долго ль, долго ль этот плен,

Из всех тягчайший, плен духовный,

35 Еще сносить ты осужден,

О чешский люд единокровный?

Нет, нет, недаром благодать

На вас призвали предки ваши,

И будет вам дано понять,

40 Что нет спасенья вам без Чаши.

Она лишь разрешит вконец

Загадку вашего народа:

В ней и духовная свобода

И единения венец.

45 Придите ж к дивной Чаше сей,

Добытой лучшей вашей кровью,

Придите, приступите к ней

С надеждой, верой и любовью.

141

Современное

Флаги веют на Босфоре,

Пушки празднично гремят,

Небо ясно, блещет море,

И ликует Цареград.

5 И недаром он ликует:

На волшебных берегах

Ныне весело пирует

Благодушный падишах.

Угощает он на славу

10 Милых западных друзей –

И свою бы всю державу

Заложил для них, ей-ей.

Из премудрого далека

Франкистанской их земли

15 Погулять на счет пророка

Все они сюда пришли.

Пушек гром и мусикия!

Здесь Европы всей привал,

Здесь все силы мировые

20 Свой справляют карнавал.

И при криках исступленных

Бойкий западный разгул

И в гаремах потаенных

Двери настежь распахнул.

25 Как в роскошной этой раме

Дивных гор и двух морей

Веселится об исламе

Христианский съезд князей!

И конца нет их приветам,

30 Обнимает брата брат…

О, каким отрадным светом

Звезды Запада горят!

И все ярче и милее

Светит тут звезда одна,

35 Коронованная фея,

Рима дочь, его жена.

С пресловутого театра

Всех изяществ и затей,

Как вторая Клеопатра,

40 В сонме царственных гостей,

На Восток она явилась,

Всем на радость, не на зло,

И пред нею все склонилось:

Солнце с Запада взошло!

45 Только там, где тени бродят

По долинам и горам

И куда уж не доходят

Эти клики, этот гам, –

Только там, где тени бродят,

50 Там, в ночи, из свежих ран

Кровью медленно исходят

Миллионы христиан…

142

А. Ф. Гильфердингу

Спешу поздравить с неудачей:

Она – блистательный успех.

Для вас почетна наипаче

И назидательна для всех.

5 Что русским словом столько лет

Вы славно служите России,

Про это знает целый свет,

Не знают немцы лишь родные.

Ах нет, то знают и они;

10 И что в славянском вражьем мире

Вы совершили – вы одни, –

Все ведают, et inde irae!143

Во всем обширном этом крае

Они встречали вас не раз,

15 В Балканах, Чехах, на Дунае

Везде, везде встречали вас.

И как же мог бы без измены,

Высокодоблестный досель,

В академические стены,

20 В заветную их цитадель,

Казною русской содержимый

Для этих славных оборон,

Вас, вас впустить – непобедимый

Немецкий храбрый гарнизон?

144

* * *

Так провидение судило,

Чтоб о величии грядущем

Великого славянского царя

Возвещено вселенной было

5 Не гласом грома всемогущим,

А звучным писком комара.

145

* * *

<Из Гете>

Радость и горе в живом упоенье,

Думы и сердце в вечном волненье,

В небе ликуя, томясь на земли,

Страстно ликующей,

5 Страстно тоскующей,

Жизни блаженство в одной лишь любви.

146

Гус на костре

Костер сооружен, и роковое

Готово вспыхнуть пламя; все молчит, –

Лишь слышен легкий треск, и в нижнем слое

Костра огонь предательски сквозит.

5 Дым побежал – народ столпился гуще;

Вот все они – весь этот темный мир:

Тут и гнетомый люд, и люд гнетущий,

Ложь и насилье, рыцарство и клир.

Тут вероломный кесарь, и князей

10 Имперских и духовных сонм верховный,

И сам он, римский иерарх, в своей

Непогрешимости греховной.

Тут и она – та старица простая,

Не позабытая с тех пор,

15 Что принесла, крестясь и воздыхая,

Вязанку дров, как лепту, на костер.

И на костре, как жертва пред закланьем,

Вам праведник великий предстоит:

Уже обвеян огненным сияньем,

20 Он молится – и голос не дрожит…

Народа чешского святой учитель,

Бестрепетный свидетель о Христе

И римской лжи суровый обличитель

В своей высокой простоте, –

25 Не изменив ни богу, ни народу,

Боролся он – и был необорим –

За правду божью, за ее свободу,

За все, за все, что бредом назвал Рим.

Он