кедр. Это выгодно отличает перевод Тютчева от известного стих. «Сосна» М.Ю. Лермонтова, в котором аллегория не сохранена, поскольку не сохранено противопоставление мужского и женского родов, и которое в силу уже одного этого обстоятельства вряд ли можно считать переводом стихотворения Гейне.
Более близок к оригиналу перевод Тютчева и с точки зрения стихотворной формы.
За метрическую основу Тютчевым взят размер подлинника (амфибрахий с наращениями), но в переводе он расширен до трех- (строки 4, 6, 8) или четырехстопного амфибрахия с усечениями (строки 1, 3, 5, 7). Во второй строке использована дактилическая схема с усечением четвертой стопы. В переводе также нет достаточно резких отклонений от метрической схемы, которые мы наблюдаем в подлиннике (3-я и 4-я строки первой строфы).
В подлиннике использована перекрестная мужская рифма, при этом рифмуются лишь четные строки. С точки зрения рифмовки текст перевода даже несколько более совершенен, чем оригинал. В переводе так же, как в оригинале, перекрестные рифмы, но рифмуются все строки: нечетные (мужская рифма), четные (женская рифма).
И с точки зрения семантики перевод очень близок к оригиналу. Вот подстрочный перевод немецкого оригинала:
На севере на голом холме
Одиноко стоит ель.
Ее клонит в сон; белым покрывалом
Ее окутывают лед и снег.
Она мечтает о пальме,
Которая далеко, в полуденной стране.
Одиноко и молчаливо горюет
На раскаленном склоне скалы.
Оригинал отличается от перевода тем, что он написан несколько «проще», в нем отсутствуют такие поэтические выражения, как «и сон его вьюга лелеет». У Гейне даже использовано слово с несколько сниженной (разговорной) нормативно-стилистической окраской (schläfern — клонить в сон. — нем.).
В целом же по степени приближения ритмического рисунка, семантики и общего впечатления сравнительно с оригиналом стихотворение Тютчева можно считать удачным поэтическим переводом стихотворения Гейне на русский, отличающимся редко встречаемой в переводной поэзии степенью семантической точности и совершенством формы (Л.Л., М.М.).
Тютчевский перевод обратил на себя внимание современников: в «Атенее» (1828. Ч. 4. № 14 и 15. С. 149) оно полностью перепечатано в качестве «почти» примера четырехстопного размера, состоящего из 2-го пеона и хорея или амфибрахия (попеременно); «Пантеон» (1854. Т. XV. Кн. 6. Отд. IV. С. 10) критически отозвался о переводе, присовокупив, что «Лермонтов перевел лучше».
(Из Гейне)
Автограф неизвестен.
Первая публикация — Галатея. 1830. Ч. XVIII. № 41. С. 196, с подписью «Ф. Тютчев». Затем — Совр., 1854. Т. XLV. С. 4; Изд. 1854. С. 116; Изд. 1868. С. 75; Изд. СПб., 1886. С. 403–404; Изд. 1900. С. 53.
Печатается по первой публикации. См. «Другие редакции и варианты». С. 228.
Во всех изданиях в заголовке указано — «(Из Гейне)». Первое издание отличается от последующих 8-й и 16-й строками; здесь было «Не создаст сего Поэт», стало в Совр. и далее «Не создаст никак поэт». Хотя второй вариант в лексическом отношении более современен, в нем убрано архаическое слово «сего», но предпочтение следует отдать первому варианту, ведь речь не о том, что поэту трудно воспроизвести облик прелестной особы («никак» не получается), а о том, что этого («сего») вообще невозможно сделать; такой смысл больше соответствует оригиналу. В первом издании в 10-й строке появлялся образ зубастого «змия» в окружении «Василисков», «Вампиров» и «коня крылатого», что соответствовало мифологической ретроспекции; в Совр. и в дальнейших изданиях дан современный вариант слова — «змей», что несколько разрушает единство образной картины.
Стих. Гейне «Liebste, sollst mir heute sagen…» («Дражайшая, ты должна мне сегодня сказать…» — нем.) вошло в сб. Lirisches Intermezzo, XVI (1822–1823 гг.), а Галатея, в которой напечатан тютчевский перевод, помечена цензурным разрешением от 17 ноября 1830 г. В этот промежуток времени был сделан перевод (В.К.).
Текст перевода по форме соответствует тексту оригинала. И тот и другой состоят из четырех четверостиший. Количество слогов в немецких и русских строках одинаково. В обоих текстах использованы перекрестные рифмы: женские в нечетных, мужские в четных строках. Метрические схемы аналогичны: четырехстопный хорей с усечением в четных строках четверостиший. В целом перевод достаточно точно воспроизводит содержание оригинала. Однако он написан в несколько ином стилистическом регистре и вообще в несколько ином духе. У Гейне нет романтически возвышенных выражений, которые встречаем у Тютчева («стан эфирный», «ланит волшебный цвет», «мозг поэта огневой»), нет и архаических конструкций, подобных тютчевским «конь крылат и змий зубаст».
В переводе почти отсутствуют гейневская насмешка и, во-вторых, героиня стихотворения у Тютчева выглядит достойнее, чем в глазах Гейне.
Таким образом, здесь (как и в случае со стих. Тютчева «В которую из двух влюбиться…») мы сталкиваемся с парадоксом: с одной стороны, большая формальная и немалая «словесная» близость к оригиналу, с другой — вместо явно ироничной у Гейне более мягкая лиричная тональность у Тютчева. Поэтому можно отнести произведение Тютчева к разряду вариаций на тему другого поэта (Л.Л., М.М.).
К НИСЕ
Автограф неизвестен.
Первая публикация — Урания. 1826. С. 47–48, с подписью «Ф. Тютчев». Вторая — Роза граций. С. 44. Затем — Совр. 1854. Т. XLV. С. 8–9; Изд. 1854. С. 125; Изд. 1868. С. 83; Изд. СПб., 1886. С. 359, с указанием года — 1824; Изд. 1900. С. 392. В последних двух изданиях помещено в разделе «Переводы».
Печатается по первому изданию.
Датируется по цензурной помете первой публикации: «Ноября 26 дня 1825», написано не позднее осени этого года.
Р.Ф. Брандт (Материалы. С. 32) отмечал, что «К Нисе» довольно далекое подражание шиллеровскому стих. «An Minna», однако разница велика: у Шиллера 48 стихов, у Тютчева — 12». Но Д. Стремоухов (La poésie et l’idéologie de F. I. Tiouttchev. Paris, 1937. C. 39 — «Поэзия и идеология Ф.И. Тютчева». Париж — фр.) возразил: он склонен видеть в стих. «К Нисе» подражание Метастазу, а не Шиллеру, как предполагал Брандт. Стремоухов сослался и на Раича, который тоже подражал Метастазу (см. Урания. С. 266).
Ниса — условное поэтическое имя.
ПЕСНЬ СКАНДИНАВСКИХ ВОИНОВ
<Из Гердера>
Автограф неизвестен.
Первая публикация — Урания. 1826. С. 70–72, с подписью «Тютчев». Затем — Совр., 1854. Т. XLV. С. 9–10, среди преимущественно переводных стихотворений Тютчева; так же и в Изд. 1854. С. 126; Изд. 1868. С. 81–82; Изд. СПб., 1886. С. 363–365 (здесь указан год — 1826); в Изд. 1900. С. 393–394, напечатано в разделе «Переводы», однако без указания «Из Гердера».
Печатается по первому изданию с исправлением 37-й строки. См. «Другие редакции и варианты». С. 229.
Прижизненные издания различались лишь графически: причудливый рисунок написания строф и отдельных строк (последние строки в строфе укороченные, обычно сдвинуты вправо, но строфа «Где битва мрачнее, воители чаще», с длинными строками, сдвинута влево), особенно оригинально написание первого и последнего девятистишия: здесь вырисовывалась своеобразная «лесенка»; в последующих изданиях графика стихотворения несколько упрощена, левая линия начала строк более выровнена. В издании конца XIX в. несколько упрощен и синтаксис, в ряде случаев убраны многоточия (после восклицательного знака). Только в Изд. 1900 37-я строка — «Кровавыя битвы подымет волна!». Во всех других — «Кровавая…».
В основе стихотворения — вариация на тему стих. Гердера «Morgengesang im Kriege» («Утренняя песнь на войне». — нем.) (В.К.).
Стихи Тютчева существенно отличаются от оригинала как по форме, так и по содержанию. Он досочинил третью и четвертую строфы, первые две строки пятой строфы и концовку стихотворения. В оригинале также нет повтора, который мы видим у Тютчева. Те места у Тютчева, которые соответствуют оригиналу, напоминают вольный перевод. Оригинал написан двухстопным размером (хореические и ямбические стопы) с нерегулярной рифмой. В русском переводе использованы полиметрические размеры. В системе рифмовки перевода и оригинала также мало сходства (Л.Л., М.М.).
В Атенее (1828. Ч. 4. № 14 и 15. С. 119) приведена цитата из стихотворения (первое четверостишие) в качестве примера диметров хореических или двухстопных стихов. Но в ж. «Пантеон» (1854. Т. XV. Кн. 6. Отд. IV. С. 11) перевод не получил одобрения.
Датируется по цензурной помете в Урании — «ноября 26 дня 1825», написано не позднее осени этого года.
Автограф неизвестен.
Первая публикация — Урания. 1826. С. 147–148, с подписью «Тютчев». Затем — Совр. 1854. Т. XLV. С. 10; Изд. 1854. С. 128; Изд. 1868. С. 157; Изд. СПб., 1886. С. 184–185 (с ошибочной датой 1852); Изд. 1900. С. 32–33.
Печатается по первой публикации. См. «Другие редакции и варианты». С. 229.
Текст, напечатанный в Урании, отражает свойственную Тютчеву манеру оформления стихотворений: повтор многоточий и тире в конце строк, создающих впечатление недоговоренности, повтор восклицательных знаков тоже в конце строк, передающих эмоциональную экспрессию, написание некоторых слов с прописной буквы («Зефира», «Ангельская»). 12-я строка — «Грустит, в пыли, по небесах!». Текст первой публикации повторяется в последующих изданиях без особых изменений. В 12-й строке во всех указанных публикациях — «Грустит, в пыли, на небесах!», — по-видимому, везде повтор опечатки («на» вместо «по»). Более поздние издания (1868, 1886 и 1900) слегка отличаются от ранних лишь в синтаксическом оформлении: убраны некоторые восклицательные знаки (в конце 8-й и 12-й строк), таким образом уменьшены интонации взволнованности. Отказались издатели и от прописных букв в словах «зефира», «ангельская».
Если в Совр. стихотворение помещено в контекст ранних произведений поэта, то в Изд. 1868 и Изд. 1886 отнесено к 1850-м гг.: в первом из них «Проблеску» предшествует «На смерть Жуковского», последующим оказывается «Дума за думой, волна за волной…»; в Изд. 1886 — предшествует «Святая ночь на небосклон взошла…», а следует за «Проблеском» «Чему молилась ты с любовью…». По-видимому, первая публикация в Урании не было учтена. Сближение в Изд. 1868 «Проблеска» с посвящением В.А. Жуковскому показательно: тютчевское стихотворение явно связано с традициями Жуковского.
Датируется на основании цензурного разрешения Урании 26 ноября 1825 г.; произведение не могло быть написано позднее осени 1825 г. С издателем Урании М.П. Погодиным Тютчев был лично и дружески знаком и мог сам ему передать стихотворение во время своего пребывания в Москве летом этого года.
Р.Ф. Брандт (Материалы. С. 161) обратил внимание на образ «воздушной (эоловой) арфы, бывшей у Раича…», таким образом осмысливая реальный подтекст образа. Однако К.В. Пигарев (Лирика I. С. 337) отметил, что Раича не было в Москве во время пребывания в ней Тютчева. Поэтический образ арфы, так часто используемый Жуковским, скорее всего был навеян Тютчеву романтическими настроениями той поры.
В ж. «Пантеон» (1854. Т. XV. Кн. 6. Отд. IV. С. 11), отрицательно отозвавшемся о ряде стихотворений Тютчева, были отмечены среди других «очень плохие» стихи 19–20-й в «Проблеске». Однако Л.Н. Толстой выделил «Проблеск» буквой «Т.!!!!» (Тютчев) и подчеркнул 23-ю и 24-ю строки, видимо, как особенно характерные для этого поэта (см. ТЕ. С. 146). И.С. Аксаков (Биогр. С. 320) сказал о нем: «В этой последней пиесе встречаются уже
