«В толпе людей, в нескромном шуме дня…» (Материалы. С. 24). В Изд. Маркса (с. 26) оно также помещено среди стих. 1820-х гг. — «Я помню время золотое…» и «В толпе людей, в нескромном шуме дня…». Действительно, по своему весеннему тону стихотворение ближе не поэтическим созданиям Тютчева 1830-х гг., более сложным по настроению, противоречивому, окрашенному нередко драматизмом, а пьесам поэта 1820-х гг. — «Люблю грозу в начале мая…», «Еще в полях белеет снег…», «Утро в горах», собственно к ним примыкает и «Не то, что мните вы, природа…».
«И ЧУВСТВА НЕТ В ТВОИХ ОЧАХ…»
Автограф неизвестен.
Список И.С. Гагарина — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 52. Л. 4.
Первая публикация — РА. 1879. Вып. 5. С. 126. В предисловии к подборке тютчевских стихотворений И.С. Аксаков сообщал, что все они «печатаются с подлинников, писанных рукою самого поэта на разных клочках бумаги и сохранившихся у его товарища по заграничной службе, Ивана Сергеевича Гагарина…» (с. 118). Однако Аксаков не включил стихотворение в ННС, не вошло оно и в Изд. СПб., 1886, хотя напечатано в Изд. М., 1886. С. 129 и в Изд. 1899. С. 170; вошло оно и в Изд. 1900. С. 238.
Печатается по списку И.С. Гагарина.
В первом издании стихотворение представлено как однострофное, так и в Изд. М., 1886 и в Изд. 1900, но в Изд. 1899 выделены две строфы — два трехстишия. В Изд. Маркса. С. 194 печатается как однострофное, так и в изд. Чулков I. С. 244. К.В. Пигарев (Лирика I) выделил два трехстишия.
В определении времени написания и адресата имеются существенные расхождения во мнениях. Аксаков включил его в число стихотворений первого периода творчества, 1823–1836 гг. А.А. Флоридов (Изд. 1900) отнес его к 1860-м гг., примерно то же сделали Брандт (Материалы. С. 62) и П.В. Быков (Изд. Маркса. С. 631). В комментариях Быков отметил: «По имеющимся у нас сведениям, стихотворение написано к Акинфиевой» (там же. С. 395). Чулков (Чулков I. С. 382–383), рассматривая эти разногласия, полагает, что поздняя дата и определение адресата (Надежде Сергеевне Акинфиевой, урожденной Анненковой, внучатой племяннице канцлера кн. А.М. Горчакова) не подтверждаются документально и не соответствуют тому отношению к этой женщине, которое выражено в других стихах поэта («Как летней иногда порою…», «И самый дом наш будто ожил…»), такое же любование Акинфиевой и в стих. «Как ни бесилося злоречье…». Таким образом, следует признать, что адресат неизвестен.
В списках стихотворение связывают с другим, тоже об очах, «Люблю глаза твои, мой друг…», по смыслу контрастным первому (см. Тетрадь).
Датируется так же, как вся подборка стихотворений первого периода творчества — 1823–1836 гг.
«ЛЮБЛЮ ГЛАЗА ТВОИ, МОЙ ДРУГ…»
Автограф неизвестен.
Список И.С. Гагарина — Мураново.
Первая публикация — РА. 1879. Вып. 5. С. 126; тогда же — ННС. С. 18. В этих изданиях, а также в Изд. 1899 допущена опечатка в 7-й строке: вместо слова «ниц» появилось «лиц». Но в Изд. СПб., 1886. С. 91; Изд. 1900. С. 42 эта погрешность отсутствует.
Печатается по списку И.С. Гагарина.
Датируется не позднее апреля 1836 г. (на основании указания И.С. Аксакова в предисловии к публикации в РА). С.А. Долгополова полагает, что стихотворение адресовано Эрнестине Дернберг (будущей жене поэта) и, вероятно, написано после их июньской встречи в 1835 г. в Эглофсгейме (Летопись 1999. С. 294).
Л.Н. Толстой выделил стихотворение пометой «К» (Красота) и подчеркнул слова «угрюмый, тусклый» (ТЕ. С. 145). К.Д. Бальмонт (Бальмонт. Кн. 1. С. 67) сравнил стихотворения о любви Пушкина, Лермонтова и Тютчева; у первых двух любовь выступает в конкретных чертах и непосредственной очаровательной простоте и ясности. «Но разве любовь так ясна? Тютчев отвечает отрицательно…». В подтверждение автор процитировал «Люблю глаза твои, мой друг…». С.Л. Франк (Франк. С. 19–20) цитирует отдельные фрагменты стихотворения (игра глаз — «пламенно-чудесная», но «сильней очарованья» — «угрюмый, тусклый огнь желанья», «обаянье ужасное»). Вывод философа: «Путь, ведущий к слиянию с беспредельным, есть путь трагический: он идет через страсть и тьму, через искушения и «ужасные обаяния» <...> Этот мотив, столь характерный для поэзии Тютчева, выражает в космической форме глубокую морально-метафизическую идею — мысль, что зло и грех суть не противоположности добра и святости, а ступени к ним, что в основе обоих начал лежит одна и та же сущность — страсть, разрывающая призрачные, стеснительные пути ограниченного, чисто-личного, замкнутого существования» (с. 21). Пантеизм Тютчева Франк рассматривает как «дуалистический» (см. коммент. к стих. «Весна», «Тени сизые смесились…», «День и ночь», «О чем ты воешь, ветр ночной?», «Альпы»).
«ВЧЕРА, В МЕЧТАХ ОБВОРОЖЕННЫХ…»
Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 19. Л. 4–4 об.
Первая публикация — РА. 1879. № 5. С. 133–134; тогда же — ННС. С. 37. Затем — Изд. СПб., 1886. С. 19–20; Изд. 1900. С. 30–31.
Печатается по автографу. См. «Другие редакции и варианты». С. 251.
В автографе есть исправления: во 2-й строке оборот «С последним месячным лучом» исправлен на более семантически верный и точный образ — «С последним месяца лучом». В 6-й строке первоначально было слово «надвинулась», которое поэт заменил более образным и одухотворенным: «нахмурилась» («тень нахмурилась»). В 9-й строке правка связана с восстановлением грамматической правильности: «сквозь воздушный завес окон», а не «воздушных завес»; Тютчев предпочел винительный падеж (сквозь что?), а не родительный (сквозь чего?), несколько искажающий норму русского языка. К тому же слово «воздушных» могло сочетаться со словом «окон», что вело к бессмыслице. В 18-й строке поэт заменил слово «тихо» («По тихо брезжущим коврам») на «темно», раньше слово «тихо» уже дважды повторялось. Поэт отдал первенство зрительному образу, больше соответствующему общей поэтической картине стихотворения, в котором показано столкновение тьмы со светом и победа последнего. В результате исправлений в 26-й и 28-й строках получился новый вариант последней строфы (см. «Другие редакции и варианты». С. 251). Поэт не зачеркнул первый вариант строфы, в котором 26-я строка — «Коснувшись девственных грудей», а 28-я — «Раскрыло шелк твоих очей!», а написал здесь же второй вариант, присоединив его к стихотворению словом «или», что свидетельствует о каких-то его колебаниях в выборе варианта последней строфы. Но следует признать, что второй — более изящен и точен.
Издания в основном воспроизводят автограф с учетом исправлений. Но в первых трех публикациях в 11-й строке — «И твой взвевая сонный локон», хотя в автографе ясно написано «взвиваясь». Однако в Изд. 1900 — «взвеваясь», вариант, принятый и в последующих изданиях.
Датируется так же, как и вся подборка, опубликованная И.С. Аксаковым в РА. Но К.В. Пигарев уточняет время написания стихотворения, отнеся его к первым месяцам 1836 г. Он обратил внимание на письмо Тютчева к И.С. Гагарину от 3 мая 1836 г., в котором поэт благодарил своего сослуживца за сб. стих. Бенедиктова. В него вошло стихотворение, внешне, по образным ситуациям, а иногда и по фразеологии, близкое тютчевскому (см. Лирика I. С. 371–372). Бенедиктов мог подсказать Тютчеву лирическую тему пробуждения женщины под воздействием утреннего солнечного луча; Тютчев развернул эту тему по-своему.
С.Л. Франк (Франк. С. 13) заметил выражение «румяное восклицание» утренних лучей и указал на то, что поэту свойственно ощущение «великих общих сторон космического бытия» (см. коммент. к стих. «Сон на море». С. 424). Он процитировал четвертую строфу, связав ее со стихотворениями об утре и юности. «Таким же настроением чистоты, легкости, тишины обвеяны тютчевские описания утра», — отметил философ.
29-ое ЯНВАРЯ 1837
Автограф — ИРЛИ. Ф. 244. Оп. 32. Ед. хр. 51.
Первая публикация — Гражданин. 1875. № 2, 13 января. С. 38, с пометой «Мюнхен»; РА. 1879. Вып. 5. С. 138; ННС. С. 47–48; затем — Изд. СПб., 1886. С. 109; Изд. 1900. С. 111–112.
Печатается по Лирике I. С. 88.
В первых четырех изданиях было напечатано под названием «На смерть Пушкина»; в первых трех изданиях в скобках указано— «29 января 1837». Однако в Изд. СПб., 1886 дата помещена в конце стихотворения, что создавало видимость — на это обратили внимание П.И. Бартенев (РА. 1886. Вып. 3. С. 536), Р.Ф. Брандт (Материалы. С. 40), Г.И. Чулков (Чулков I. С. 248–249), — будто произведение написано в день кончины поэта. В Изд. 1900 эта дата внесена в название; в Изд. Маркса название — «На кончину Пушкина», в подзаголовке — дата.
Есть в публикациях варианты строк: 9-я — «А ты, в безвременную тьму» (в первых четырех публикациях и в Изд. Маркса), «Но ты в безвременную тьму» (Изд. 1900 и в дальнейших); 14-я — «Велик и свят был голос твой» (Гражданин), «Велик и свят был жребий твой» (в дальнейших изданиях); 21-я — «Вражду твою пусть Бог рассудит» (Гражданин. РА, ННС, Изд. СПб., 1886), «Вражду твою пусть Тот рассудит» (Изд. 1900 и дальнейшие).
К.В. Пигарев считал, что стихотворение было написано Тютчевым не в Мюнхене, а во время его пребывания в Петербурге в мае–июле 1837 г. «под впечатлением светских пересудов о дуэли и смерти поэта» (Лирика I. С. 372).
«29-ое января 1837» — второе тютчевское стихотворение, посвященное А.С. Пушкину, первое — «К оде Пушкина на Вольность» (1820) (см. коммент. С. 286). В письме к И.С. Гагарину из Мюнхена 7/19 июля 1836 г. Тютчев, сравнив Пушкина с увлекающимися риторикой французскими поэтами, дал ему чрезвычайно высокую оценку: «Вот отчего Пушкин так высоко стоит над всеми современными французскими поэтами…».
1-ое ДЕКАБРЯ 1837
Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 21. Л. 6.
Первая публикация — Совр. 1838. Т. IX. С. 138, с ошибкой в заглавии «1-ое декабря 1827», вместо «1837», с подписью «Ф. Т.–въ» и пометой «Генуя». Затем без заглавия — Совр. 1854. Т. XLIV. С. 16; Изд. 1854. С. 30; Изд. 1868. С. 35; Изд. СПб., 1886. С. 113; Изд. 1900. С. 116.
Печатается по автографу. См. «Другие редакции и варианты». С. 252.
В автографе — под номером «3» и заглавием «1-ое декабря 1837», хотя тютчевское «3» очень похоже на «2». После текста указано: «Genoa» (Генуя). Написано нервным, более крупным, чем обычно у Тютчева, почерком с причудливо удлиненными линиями букв. Строфы отчеркнуты. Без ровной линии слева: отдельные строки были отодвинуты то вправо, то влево. Своеобразие синтаксического оформления — преобладание тире в конце строк, стихотворение даже заканчивалось не точкой, а тире — подчеркнутой недосказанностью, открытой эмоцией.
В изданиях, начиная с 1854 г., 4-я строка отличается от варианта автографа; здесь — «Что жизнь убив, ее испепелило». Исключение слова «твою» лишило строку конкретности, а вместе и эмоциональной остроты и силы (вероятно, редакционная правка, чтобы избежать повтора: «Жизнь твою» и «В
