создалась — и в мир вошла,
И святотатственной опеке
Христова церковь предана была.
О, сколько смуты и волнений
С тех пор воздвиг непогрешимый тот,
И как под бурей этих прений
Кощунство зреет и соблазн растет.
В испуге ищут правду божью,
Очнувшись вдруг, все эти племена,
И как тысячелетней ложью
Она для них вконец отравлена.
И одолеть она не в силах
Отравы той, что в жилах их течет,
В их самых сокровенных жилах,
И долго будет течь, — и где исход?
. . . . . . . . .
Но нет, как ни борись упрямо,
Уступит ложь, рассеется мечта,
Не призван быть наместником Христа.
6 июля 1871
————————————
* * *
От жизни той, что бушевала здесь,
От крови той, что здесь рекой лилась,
Что уцелело, что дошло до нас?
Два-три кургана, видимых поднесь…
Да два-три дуба выросли на них,
Раскинувшись и широко и смело.
Красуются, шумят, — и нет им дела,
Чей прах, чью память роют корни их.
Природа знать не знает о былом,
Ей чужды наши призрачные годы,
И перед ней мы смутно сознаем
Себя самих — лишь грезою природы.
Поочередно всех своих детей,
Свершающих свой подвиг бесполезный,
Она равно приветствует своей
Всепоглощающей и миротворной бездной.
17 августа 1871
————————————
* * *
Враг отрицательности узкой,
Всегда он в уровень шел с веком:
Он в человечестве был русский,
В науке был он человеком.
29 декабря 1871
————————————
ПАМЯТИ М. К. ПОЛИТКОВСКОЙ
Elle а ete douce devant la mort ^1
Многозначительное слово
Тобою оправдалось вновь:
В крушении всего земного
Была ты — кротость и любовь.
В самом преддверье тьмы могильной
Не оскудел, в последний час,
Твоей души любвеобильной
Неисчерпаемый запас…
И та же любящая сила,
Ты до конца переносила
Весь жизни труд, всю злобу дня,
Та ж торжествующая сила
Благоволенья и любви,
Не отступив, приосенила
Часы последние твои.
И ты, смиренна и послушна,
Все страхи смерти победив,
Навстречу ей шла благодушно,
О, сколько душ, тебя любивших,
О, сколько родственных сердец
Сердец, твоею жизнью живших,
Я поздно встретился с тобою
На жизненном моем пути,
Но с задушевною тоскою
Я говорю тебе: прости.
В наш век отчаянных сомнений,
В наш век, неверием больной,
Когда все гуще сходят тени
О, если в страшном раздвоенье,
В котором жить нам суждено,
Еще одно есть откровенье,
С великой тайною загробной,
Так это — видим, верим мы
Исход души, тебе подобной,
Ее исход из нашей тьмы.
Начало марта 1872
————————————
^1 Она была кроткой перед лицом смерти (франц.).
* * *
День православного Востока,
Святись, святись, великий день,
И всю Россию им одень!
Но и святой Руси пределом
Его призыва не стесняй:
Пусть слышен будет в мире целом,
Своею дальнею волною
И ту долину захватя,
Где бьется с немощью злою
Мое родимое дитя,
Тот светлый край, куда в изгнанье
Она судьбой увлечена,
Где неба южного дыханье
Как врачебство лишь пьет она…
О, дай болящей исцеленье,
Отрадой в душу ей повей,
Чтобы в Христово воскресенье
Всецело жизнь воскресла в ней…
16 апреля 1872
————————————
* * *
Все отнял у меня казнящий бог:
Здоровье, силу воли, воздух, сон,
Одну тебя при мне оставил он,
Февраль 1873
————————————
Ночной порой в пустыне городской
Есть час один, проникнутый тоской,
Когда на целый город ночь сошла
Все тихо и молчит; и вот луна взошла,
И вот при блеске лунной сизой ночи
Лишь нескольких церквей, потерянных вдали,
Блеск золоченых глав, унылый, тусклый зев
Пустынно бьет в недремлющие очн,
И сердце в нас подкидышем бывает
И так же плачется и так же изнывает,
О жизни и любви отчаянно взывает.
Но тщетно плачется и молится оно:
Все вкруг него и пусто и темно!
Час и другой все длится жалкий стон,
Но наконец, слабея, утихает он.
Апрель 1873
————————————
* * *
Бывают роковые дни
Лютейшего телесного недуга
И страшных нравственных тревог;
И жизнь над нами тяготеет
И душит нас, как кошемар.
Счастлив, кому в такие дни
Пошлет всемилосердый бог
Неоценимый, лучший дар
Сочувственную руку друга,
Кого живая, теплая рука
Оцепенение рассеет
И сдвинет с нас ужасный кошемар
И отвратит судеб удар,
Воскреснет жизнь, кровь заструится вновь,
И верит сердце в правду и любовь.
Май 1873
Примечания к Собранию стихотворений
«Неверные преодолев пучины…»
Впервые — Соч. 1900, с. 13. Обращено к С. Е. Раичу (1792 — 1855) и написано по поводу окончания им перевода «Георгик» Вергилия (70 — 19 до н. э.). Долгое время скрывая свой труд от посторонних, Раич показывал его только Тютчеву. См.: С. Е. Раич. Автобиография. — «Русский библиофил», 1913, № 8, с. 24. Отдельное издание раичевского перевода «Георгик» вышло в свет в 1821 году. Древо Аполлона — лавр.
К оде Пушкина на Вольность.
Впервые — журн. «Русская старина», 1887, т. 56, октябрь, с. 129, с цензурными пропусками в 8 и 11 строках. Печатается по списку из тетради С. Д. Полторацкого (ГБЛ), сверенному с текстом, опубликованным в «Северных цветах» на 1903 год (с. 190 — 191) по другому списку. М. П. Погодин отметил в своем дневнике 1 ноября 1820 года разговор с Тютчевым о пушкинской оде «Вольность». См.: Н. Барсуков. Жизнь и труды М. П. Погодина. Кн. 1. СПб., 1888, с. 194. В бумагах Погодина в ГБЛ имеется копия двух последних строф «Вольности» Пушкина, сделанная рукою Тютчева. Проснулся в лире дух Алцея… Тютчев сравнивает Пушкина с древнегреческим поэтом Алкеем (Vll — Vl в. до н. э.), в одах которого были сильны тираноборческие мотивы.
Весеннее приветствие стихотворцам.
Впервые- «Труды Общества любителей российской словесности». 1822, ч. 1, кн. 2, с. 164 — 165. Печатается по первой публикации. В 1828 году в журнале «Русский зритель» (ч. 3, № 11 — 12, с. 195) была напечатана иная редакция стихотворения — под названием «Весна (посвящается друзьям)», без 4 и 5 строф, содержащих неуместный к тому времени намек на давние натурфилософские споры в кружке Раича, и с припиской, со стихотворением органически не связанной и являющейся своеобразным сопроводительным письмом:
Вам, вам сей бедный дар признательной любви,
Цветок простой, не благовонный,
Но вы, наставники мои,
Вы примете его с улыбкой благосклонной.
Так слабое дитя, любви своей в залог,
Приносит матери на лоно
В лугу им сорванный цветок!..
А. Н. Myравьеву.
Впервые полностью — журн. «Русский зритель», 1828, ч. 4, № 13 — 14, с. 70 — 71. Первые две строфы были ранее приведены в статье Делибюрадера (Д. П. Ознобишина) «Отрывок из сочинений об искусствах», напечатанной в «Северной лире» на 1827 год, с. 358. Печатается по первой полной публикации. Хотя стихотворение посвящено А. Н. Муравьеву (1806 — 1874) (он был следующим после Тютчева учеником С. Е. Раича), оно вряд ли обращено к нему. Напрасно, критик, гонишь ты… По предположению А. Е. Тархова, стихотворение направлено против основоположника школы русского исторического скептицизма М. Т. Каченовского (1775 — 1842), курсы которого по археологии и теории изящных искусств Тютчев слушал в Московском университете. В своих воспоминаниях о Тютчеве М. П. Погодин рассказывает, что поэт, сидя на лекциях Каченовского и не слушая профессора, «строчил на него эпиграммы». См.: «Московские ведомости», 1873, 29 июля, № 190. Из них сохранилась только незаконченная эпиграмма «Харон и Каченовский»:
Харон
Неужто, брат, из царства ты живых
Но ты так сух и тощ. Ей-ей, готов божиться,
Что дух нечистый твой давно в аду томится!
Каченовский
Так, друг Харон. Я сух и тощ от книг…
Я полон желчи был — отмстителен и зол,
Всю жизнь свою я пробыл спичкой…
Послание к А. В. Шереметеву.
Впервые — c6. «Русская потаенная литература XIX столетия», Лондон, 1861, с. 247–248. В списке из собрания Б. В. Томашевского, опубликованном в «Тютчевском сборнике» (Пг., 1923, с. 41 — 42) между строками 14 и 15 имеются еще две строки:
Хоть лень с Амуром часто в споре,
Но их нетрудно примирить.
Посвящено двоюродному брату поэта, А. В. Шереметеву (1800 — 1857), который служил в лейб-гвардии конной артиллерии, откуда он перешел на должность адъютанта при гр. П. А. Толстом (1761 — 1844), командующем пятым пехотным корпусом. Корпус был расквартирован в Москве, где проживали мать и сестры А. В. Шереметева. Герой-агроном — П. А. Толстой, бывший одним из главных деятелей Московского общества сельского хозяйства.
Слезы.
Впервые — альм. «Северная лира на 1827 год», с. 182 — 183. Печатается по первой публикации. В Совр. 1854-5 стихотворение вошло с некоторыми изменениями: в 5 — 6 строках вместо созданья погружены появилось созданье погружено, что противоречит смыслу стихов, в которых идет речь не об одном неведомом созданье, а обо всех творениях природы; поправка в 10 строке Весенний воздух вместо Зефир лобзаньем — была сделана из соображений стилистической модернизации, Однако это стихотворение с его зеницами, ланитами, небом серафимских лиц и т. д. осталось фактом русской поэзии начала 1820-х годов. Эпиграф заимствован из стихотворения «Alcaic fragment» («Фрагмент из Алкея») английского поэта Т. Грея (1716 — 1771), ранние стихи которого написаны по-латыни. Пафосская царица — богиня красоты Афродита. В Пафосе, древней финикийской колонии на острове Кипр, находился посвященный Афродите храм, вокруг которого в изобилии росли розы.
«Не дай нам духу празднословья…»
Впервые — сб. «Русская потаенная литература ХIХ столетия», Лондон, 1861, с. 417, под заглавием «Молитва». Первая строка является цитатой из великопостной молитвы Ефрема Сирина.
Противникам вина.
Впервые — «Тютчевский сборник», Пг., 1923, с. 46.
Друзьям при посылке «Песни Радости» — из Шиллера.
Впервые — журн. «Галатея», 1829, ч. 6, № 29, с. 153 — 154.
Впервые — альм. «Урания на 1826 год», с. 147–148. Это стихотворение, как и два других, опубликованных в «Урании», было передано издателю альманаха М. П. Погодину самим Тютчевым во время его первого приезда из Мюнхена в Москву летом 1825 года. См.: М. П. Погодин. Воспоминание о Степане Петровиче Шевыреве. СПб., 1869, с. 7. Написанное в первые годы пребывания за границей, стихотворение исполнено чувства тоски по родине, по юным годам, проведенным в литературно-философском кружке С. Е. Раича. Воздушная арфа (или Эолова арфа) — музыкальный инструмент в виде ящика, в котором натянуты струны, звучащие от движения воздуха.
К Нисе.
Впервые — альм. «Урания на 1826 год», с. 47 — 48. Печатается по первой публикации. Huca — условно-поэтическое имя.
К Н. («Твой милый взор, невинной страсти полный…»).
Впервые — альм. «Северная лира на 1827 год», с. 87–88, с ошибочным чтением в 16 стихе (сжет вместо жжет). В. Я. Брюсов («Русский архив», 1898, вып. 10, с. 251) предложил читать в 11 строке «Твой взор живет» вместо «живит». Эта поправка, однако, искажает смысл фразы: «Как жизни ключ, в душевной глубине // Твой взор живит…», то есть производит оживляющее действие. К кому обращено стихотворение, не установлено. Г. И. Чулков высказал предположение, что оно написано под впечатлением любовного увлечении поэта А. М. Лерхенфельд (см.: Г. Чулков. Последняя любовь Тютчева. М., 1928, с. 14).
14-ое декабря 1825.
Впервые — журн. «Русский архив», 1881, вып. 3, с. 340. Написано в связи с обнародованием приговора по делу декабристов. Стихотворение характерно для политических настроений молодого Тютчева. Неприятие тактики декабристов сочетается в нем с осуждением самовластья, своим произволом
