бы я душу свою…
Январь 1865
————————————
* * *
Когда на то нет божьего согласья,
Как ни страдай она, любя,
Душа, увы, не выстрадает счастья,
Но может выстрадать себя…
Одной заветной отдалась любви
И ей одной дышала и болела,
Господь тебя благослови!
Он, милосердный, всемогущий,
Он, греющий своим лучом
И пышный цвет, на воздухе цветущий,
11 января 1865
————————————
Себя, друзья, морочите вы грубо
Куда вам в члены Английских палат:
Вы просто члены Английского клуба…
Вторая половина января 1865
————————————
* * *
Есть и в моем страдальческом застое
Часы и дни ужаснее других…
Их тяжкий гчет, их бремя роковое
Не выскажет, не выдержит мой стих.
Вдруг все замрет. Слезам и умиленью
Нет доступа, все пусто и темно,
Минувшее не веет легкой тенью,
А под землей, как труп, лежит оно.
Ах, и над ним в действительности ясной,
Но без любви, без солнечных лучей,
Такой же мир бездушный и бесстрастный,
Не знающий, не помнящий о ней.
И я один, с моей тупой тоскою,
Разбитый челн, заброшенный волною
На безымянном диком берегу.
О господи, дай жгучего страданья
И мертвенность души моей рассей:
Ты взял ее, но муку вспоминанья,
Живую муку мне оставь по ней,
По ней, по ней, свой подвиг совершившей
Весь до конца в отчаянной борьбе,
Так пламенно, так горячо любившей
Наперекор и людям и судьбе,
По ней, по ней, судьбы не одолевшей,
По ней, по ней, так до конца умевшей
Страдать, молиться, верить и любить.
Конец марта 1865
————————————
* * *
Он, умирая, сомневался,
Зловещей думою томим…
Но бог недаром в нем сказался
Бог верен избранным своим…
Сто лет прошло в труде и горе
И вот, мужая с каждым днем,
Родная Речь уж на просторе
Поминки празднует по нем…
Уж не опутанная боле,
От прежних уз отрешена,
На всей своей разумной воле
Его приветствует она…
И мы, признательные внуки,
Его всем подвигам благим
Во имя Правды и Науки
Да, велико его значенье
Он, верный Русскому уму,
Завоевал нам Просвещенье,
Не нас поработил сму,
Как тот борец ветхозаветный,
Боролся до звезды рассветной
И устоял в борьбе ночной.
Начало апреля 1865
————————————
* * *
Сын царский умирает в Ницце
И из него нам строят ков…
«То божья месть за поляков»,
Вот, что мы слышим здесь, в столице…
Из чьих понятий диких, узких,
Кто говорит так: польский поп
О, эти толки роковые,
Всех выродков земли родной,
Да не услышит их Россия,
И отповедью — да не грянет
Тот страшный клич, что в старину:
«Везде измена — царь в плену!»
И Русь спасать его не встанет.
8 — 11 апреля 1865
————————————
12-ое АПРЕЛЯ 1865
Все решено, и он спокоен,
Он, претерпевший до конца,
Знать, он пред богом был достоин
Другого, лучшего венца
Другого, лучшего наследства,
Наследства бога своего,
Он, наша радость с малолетства,
Он был не наш, он был его…
Есть связи естества сильней:
Со всеми русскими сердцами
Теперь он молится о ней,
О ней, чью горечь испытанья
Поймет, измерит только та,
Кто, освятив собой страданья,
Стояла, плача, у креста…
12 апреля 1865
————————————
* * *
Как верно здравый смысл народа
Значенье слов определил:
Недаром, видно, от «ухода»
Он вывел слово «уходил».
30 апреля 1865
————————————
* * *
Est in arundineis modulatio musica ripis ^1
Певучесть есть в морских волнах,
Гармония в стихийных спорах,
Струится в зыбких камышах.
Невозмутимый строй во всем,
Созвучье полное в природе,
Лишь в нашей призрачной свободе
Разлад мы с нею сознаем.
И отчего же в общем хоре
И ропщет мыслящий тростник?
И от земли до крайних звезд
Все безответен и поныне
Глас вопиющего в пустыне,
Души отчаянной протест?
17 мая 1865
————————————
^1 Есть музыкальный строй в прибрежных тростниках (лат.).
ДРУГУ МОЕМУ Я. П. ПОЛОНСКОМУ
Нет боле искр живых на голос твой приветный
Во мне глухая ночь, и нет для ней утра…
И скоро улетит — во мраке незаметный
Последний, скудный дым с потухшего костра.
30 мая 1805
————————————
* * *
Сегодня, друг, пятнадцать лет минуло
С того блаженно-рокового дня,
Как душу всю свою она вдохнула,
Как всю себя перелила в меня.
И вот уж год, без жалоб, без упреку,
Утратив все, приветствую судьбу…
Быть до конца так страшно одиноку,
Как буду одинок в своем гробу.
15 июля 1865
————————————
* * *
Молчит сомнительно Восток,
Повсюду чуткое молчанье…
Что это? Сон иль ожиданье,
И близок день или далек?
Еще в тумане лес и долы,
Спят города и дремлют селы,
Но к небу подымите взор…
Смотрите: полоса видна,
И, словно скрытной страстью рдея,
Она все ярче, все живее
Вся разгорается она
Еще минута, и во всей
Неизмеримости эфирной
Победных солнечных лучей…
29 июля 1865
————————————
НАКАНУНЕ ГОДОВЩИНЫ 4 АВГУСТА 1864 г.
Вот бреду я вдоль большой дороги
В тихом свете гаснущего дня…
Тяжело мне, замирают ноги…
Друг мой милый, видишь ли меня?
Все темней, темнее над землею
Вот тот мир, где жили мы с тобою,
Ангел мой, ты видишь ли меня?
Завтра день молитвы и печали,
Завтра память рокового дня…
Ангел мой, где б души ни витали,
Ангел мой, ты видишь ли меня?
3 августа 1865
————————————
* * *
Как неожиданно и ярко,
На влажной неба синеве,
Воздушная воздвиглась арка
В своем минутном торжестве!
Другим за облака. ушла
Она полнеба обхватила
И в высоте изнемогла.
О, в этом радужном виденье
Какая нега для очей!
Оно дано нам на мгновенье,
Лови его — лови скорей!
Смотри — оно уж побледнело,
Еще минута, две — и что ж?
Ушло, как то уйдет всецело,
Чем ты и дышишь и живешь.
5 августа 1865
————————————
* * *
Ночное небо так угрюмо,
Заволокло со всех сторон.
То не угроза и не дума,
То вялый, безотрадный сон.
Одни зарницы огневые,
Воспламеняясь чередой,
Как демоны глухонемые,
Ведут беседу меж собой.
Как по условленному знаку,
Вдруг неба вспыхнет полоса,
И быстро выступят из мраку
Поля и дальние леса.
И вот опять все потемнело,
Все стихло в чуткой темноте
Как бы таинственное дело
Решалось там — на высоте.
18 августа 1865
————————————
* * *
Нет дня, чтобы душа не ныла,
Не изнывала б о былом,
Искала слов, не находила,
И сохла, сохла с каждым днем,
Как тот, кто жгучею тоскою
Томился по краю родном
И вдруг узнал бы, что волною
Он схоронен на дне морском.
23 ноября 1865
————————————
* * *
Как ни бесилося злоречье,
Как ни трудилося над ней,
Но этих глаз чистосердечье
Оно всех демонов сильней.
Все в ней так искренно и мило,
Так все движенья хороши;
Ничто лазури не смутило
Ее безоблачной души.
К ней и пылинка не пристала
От глупых сплетней, злых речей;
И даже клевета не смяла
Воздушный шелк ее кудрей.
21 декабря 1865
————————————
ГРАФИНЕ А. Д. БЛУДОВОЙ
Как жизнь ни сделалась скуднее,
Как ни пришлось нам уяснить
То, что нам с каждым днем яснее,
Что пережить — не значит жить,
Во имя милого былого,
Во имя вашего отца
Не изменяться до конца.
1 марта 1866
————————————
* * *
Когда сочувственно на наше слово
Одна душа отозвалась
Не нужно нам возмездия иного,
Довольно с нас, довольно с нас…
12 апреля 1866
————————————
КНЯЗЮ СУВОРОВУ
Два разнородные стремленья
В себе соединяешь ты:
Юродство без душеспасенья
И шутовство без остроты.
На безответственное дело,
На безнаказанную речь.
Апрель 1866
————————————
* * *
И в божьем мире то ж бывает,
А все ж Весна не унывает
И говорит: «Черед за мной!..»
Бессильна, как она ни злися,
Несвоевременная дурь,
Метели, вьюги улеглися,
Уж близко время летних бурь.
11 мая 1866
————————————
* * *
Когда расстроенный кредит
Не бьется кое-как,
А просто на мели сидит,
Сидит себе как рак,
Кто ж тут спасет, кто пособит?
Ну кто ж, коль не моряк.
3 июня 1866
————————————
* * *
Тихо в озере струится
Отблеск кровель золотых,
Достославностей былых.
Но под нею и под ним
Здесь былое чудно веет
Обаянием своим.
Солнце светит золотое,
Блещут озера струи…
Здесь великое былое
Словно дышит в забытьи;
Дремлет сладко-беззаботно,
Не смущая дивных снов
И тревогой мимолетной
Лебединых голосов…
Июль 1866
————————————
* * *
Мы, вместо всех венков, кладем слова простые:
Не много было б у него врагов,
Когда бы не твои, Россия.
2 сентября 1866
————————————
* * *
Когда дряхлеющие силы
Нам начинают изменять
И мы должны, как старожилы,
Спаси тогда нас, добрый гений,
От малодушных укоризн,
От клеветы, от озлоблений
На изменяющую жизнь;
От чувства затаенной злости
На обновляющийся мир,
Где новые садятся гости
За уготованный им пир;
От желчи горького сознанья,
Что нас поток уж не несет
И что другие есть призванья,
Другие вызваны вперед;
Ото всего, что тем задорней,
Чем глубже крылось с давних пор,
И старческой любви позорней
Начало сентября 1866
————————————
* * *
Небо бледно-голубое
Дышит светом и теплом
И приветствует Петрополь
Небывалым сентябрем.
Зелень свежую поит
И торжественные флаги
Тихим веяньем струит.
Вдоль по невской глубине
Югом блещет, югом веет,
И живется как во сне.
Все привольней, все приветней
Умаляющнйся день,
И согрета негой летней
Вечеров осенних тень.
Ночью тихо пламенеют
Разноцветные огни…
Очарованные ночи,
Очарованные дни.
Словно строгий чин природы
Уступил права свои
Духу жизни и свободы,
Вдохновениям любви.
Словно, ввек ненарушимый,
И любившей и любимой
Человеческой душой.
В этом ласковом сиянье,
В этом небе голубом
Есть сочувственный прием.
И святое умиленье
С благодатью чистых слез
К нам сошло как откровенье
И во всем отозвалось…
Небывалое доселе
И Дагмарина неделя
Перейдет из рода в род.
17 сентября 1866
————————————
* * *
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать
28 ноября 1866
————————————
НА ЮБИЛЕЙ Н. М. КАРАМЗИНА
Мы, поминая братской тризной,
Что скажем здесь перед отчизной,
На что б откликнулась она?
Какой хвалой благоговейной,
Каким сочувствием живым
Тебе, наш добрый, чистый гений,
Средь колебаний и сомнений
Многотревожных этих лет?
При этой смеси безобразной
Бессильной правды, дерзкой лжи,
Так ненавистной для души
Высокой и ко благу страстной,
Души, какой твоя была,
Как здесь она еще боролась,
Неудержимо к цели шла?
Мы скажем: будь нам путеводной,
Будь вдохновительной звездой
Дух целомудренно-свободный,
Умевший все совокупить
В ненарушимом, полном строе,
Все человечески-благое,
И русским чувством закрепить,
Умевший, не сгибая выи
Пред обаянием венца,
Царю быть другом до конца
И верноподданным России…
30 ноября — 1 декабря 1866
————————————
* * *
Ты долго ль будешь за туманом
Или оптическим обманом
Ты обличишься навсегда?
Ужель навстречу жадным взорам,
К тебе стремящимся в ночи,
Пустым и ложным метеором
Твои рассыплются лучи?
Все неминуемей беда
Взгляни, чей флаг там гибнет в море,
Проснись — теперь иль никогда…
20 декабря 1866
————————————
* * *
Хотя б она сошла с лица земного,
В душе царей для правды есть приют.
Кто не слыхал торжественного слова?
Века векам его передают.
И что ж теперь? Увы, что видим мы?
Кто приютит, кто призрит гостью божью?
Ложь, злая ложь растлила все умы,
И целый мир стал воплощенной ложью!..
Опять Восток дымится свежей кровью,
Опять резня… повсюду вой и плач,
А жертвы… преданы злословью!
О, этот век, воспитанный в крамолах,
Век без души, с озлобленным умом,
На площадях, в палатах, на престолах
Везде он правды личным стал sparoM!
Но есть еще один приют державный,
Для правды есть один святой алтарь:
В твоей душе он, царь наш православный,
Наш благодушный, честный русский царь!
31 декабря 1866
————————————
* * *
Над Россией распростертой
Встал внезапною грозой
Петр, по прозвищу четвертый,
Аракчеев же второй.
1866 или 1867
————————————
* * *
Как этого посмертного альбома
Мне дороги заветные листы,
Как все на них так родственно-знакомо,
Как полно все душевной теплоты!
Как этих строк сочувственная сила
Всего меня обвеяла былым!
Храм опустел, потух огонь кадила,
Но жертвенный еще курится дым.
1 марта 1867
————————————
ДЫМ
Здесь некогда, могучий и прекрасный,
Шумел и зеленел волшебный лес,
Не лес, а целый мир разнообразный,
Исполненный видений и чудес.
Лучи
