мобильный телефон.) Да, Алексей! Конечно! Будем смотреть из восьми… Ну, хотелось бы. Встретимся. Обсудим. (Алле) Борташов звонил.
АЛЛА. Сам?
РОСТИСЛАВ. А куда ему деваться? Предложил встречу.
АЛЛА. Сам? (Ростислав кивает.) Нет слов!
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Маканя! (Ростиславу) Сейчас выйдет. Она так тебя… вас ждала! Так готовилась! Три дня от плиты не отходила!
Андрей Иванович лезет в холодильник, достает бутылку водки. Входит Мария Яковлевна с палкой, сильно хромая.
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Осторожно, Андрей Иванович! Дверка плохо захлопывается! Ростик! Дорогой мой! Мальчик мой! Аллочка! (Целует их.)
РОСТИСЛАВ. Христос Воскрес, Маканя!
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Ну, хорошо, хорошо! Пусть воскрес! Это, конечно, против моих убеждений, но праздник есть праздник!
РОСТИСЛАВ. Наша Маканя – враг всех религий, Аллочка! Тетя наша атеистка! (Целует ее в голову.) Все бы христиане такие были, и проблем бы не было!
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Да, я атеистка, Алла. Но я уважаю чужие взгляды… Вот Вава, например. Уважаю… И семейный уклад для меня – святое! Праздник – превыше всего! Я все праздники чту – Новый год, Рождество, Пасху, Седьмое ноября и Первое мая. Для меня все праздники равны!
РОСТИСЛАВ. Но есть особенно равные!
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Так что прошу к столу!
Рассаживаются. Ростислав пытается перевернуть стул.
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Конечно, мой покойный брат был принципиальнее меня! Ваш отец никогда не сел бы за пасхальный стол! Да – были другие времена! Зато какая дисциплина! Какой порядок! Профком, местком, треугольник! Это теперь – шаляй-валяй!
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Осторожно, Ростик, там доска гнилая, можно провалиться!
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Кулич немного пригорел, но только сверху. Берите поросенка, ветчину… Хрен, горчица, пожалуйста…
РОСТИСЛАВ. Нет, нет! Мне не наливай! За рулем!
АЛЛА. Нет, свяжитесь с моим агентом. Нет, нет, я этим не занимаюсь. Только через агента. Всего доброго.
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. А я без руля! Да! Мне можно! Всегда можно! (Наливает себе, всем предлагает, все отказываются, кроме Аллы.) А невестка молодец! Может, Алла, вы предпочитаете коньяк?
АЛЛА. Нет, нет! Предпочитаю водку! Дезинфицирует!
Входит Варвара.
ВСЕ. Вава! Варвара! Варечка! Христос Воскрес! С праздником!
ВАРВАРА. Воистину воскресе!
Все выходят из-за стола, целуются, снова рассаживаются.
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Подождите, а Лиза? Где Лиза?
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. В мезонине.
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Надо Лизу позвать.
Мария Яковлевна встает, хромает к лестнице. Лиза спускается по лестнице с телефоном.
ЛИЗА. Ростик! Сам приехал! (Лиза виснет на нем, как маленький ребенок, тепло целуются.) Ростик! Генерал ты наш!
Все рассаживаются, принимаются за еду.
АЛЛА. Нет, нет, спасибо, я мяса не ем…
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Скажите пожалуйста… Какое совпадение! А я рыбы не ем!
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Ростик! Я давно тебе хотела сказать, между прочим… Вот ты купил Лизе машину, и мы теперь в постоянном беспокойстве! Девочка одна носится по ночам на машине…
ЛИЗА. Маканя! Ты забыла Ростика спросить про вибрацию!
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Да, Ростик! Я всех спрашиваю, никто не может мне разъяснить! Ты понимаешь, в доме какая-то вибрация! Говорили, что до войны здесь был военный завод – не слышал? Там вот мне кажется, что временами из-под земли какая-то вибрация. Не чувствуешь? (Она прислушивается.) Нет, кажется, сейчас не чувствуется? Я думаю, там какой-то вибратор! А ты как думаешь?
РОСТИСЛАВ (переглядывается с женой). Вибратор? Нет, ничего не знаю. А что ты про машину спрашивала? Какая машина?
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. А, машина! Которую ты Лизику подарил! «Оку»!
РОСТИСЛАВ. Я? «Оку»?
ЛИЗА. «Оку»! Ты мне подарил «Оку»! Ко дню рождения! Ты что, забыл, Ростик? «Оку»!
РОСТИСЛАВ. Ах, «Оку»? Нуда, «Оку»…
ЛИЗА. Ты же не жалеешь, правда? Ты же Савику тоже купил машину, когда ему восемнадцать лет исполнилось? Правда?
РОСТИСЛАВ (смеется). Правда… Правда… Конечно, без машины сейчас невозможно… Ты водить-то научилась?
ЛИЗА. Закончила школу, сдала на права… Все в порядке.
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Аллочка! Почему вы не кушаете? Лелечки нет, а то бы вся семья в сборе…
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Она обещала утром приехать. Скоро будет, я думаю… Ростик, ты бы придумал что-нибудь насчет ее работы.
РОСТИСЛАВ. Мам, я Елену уже устраивал… В общей сложности три раза…
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Ваш покойный отец был бы так рад…
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Нет, Лизик, он пригорел немного.
ЛИЗА. Сверху пригорел, зато внутри сырой.
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Ростик, ты совсем не кушаешь! Аллочка!
СЕМЕН. С праздником! Поздравляю всех!
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Поздравляем вас, Семен.
СЕМЕН. Ну, я пришел насчет двери-то!
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Ой, как хорошо! Мы вас так ждали! Чем это от вас пахнет?
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. А может, немного попозже, а? У нас гости…
СЕМЕН. То сами просили – срочно, срочно, а как я пришел – заняты.
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Действительно, может, завтра?
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Селедкой пахнет! Конечно, селедочкой пахнет!
СЕМЕН. Сами же говорили, засор, то-се… я конкретно пришел…
Направляется к выходу, оборачивается у двери. Наталья Ивановна шепчется с Марией Яковлевной, та встает и, ковыляя, собирает продукты: бутылку водки из холодильника, кулич, яйца и большой кусок ветчины.
СЕМЕН. Мне бы с вами переговорить, Андрей Иваныч.
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Семен! Семен! Вот вам гостинцы! (Кидается ему вслед, сует продукты.) Пожалуйста!
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Да, да… на днях, Семен. Непременно.
СЕМЕН (полные руки продуктов). Ну, как хотите… То сами говорили – срочно, канализация не работает, а когда я прихожу, ничего и не нужно, выходит дело… Дверь там на улице прислоненная к уборной стоит… (Уходит с видом глубокой обиды и оскорбленного достоинства.)
РОСТИСЛАВ. Что это за хмырь?
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Ростик, это наш спаситель! Золотые руки! Все нам чинит! Если бы не он, дача бы давно рухнула! Просто бы рухнула!
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Прораб местный.
РОСТИСЛАВ. Подозрительный тип!
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Действительно, все нам починяет…
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Да! Он такой мастер! Блоху на скаку остановит!
Алла и Лиза заливаются хохотом.
ЛИЗА. Маканя! Не блоху! Коня! Коня на скаку украдет!
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Ах, бросьте ваши хиханьки, честное слово! Вы думаете, легко общаться с простыми людьми? Каждый раз – десять долларов.
РОСТИСЛАВ. Ну ладно вам! (Подходит к окну.) Здесь так прекрасно! Старые сосны. Там часть сада еще осталась? (Звонит мобильный.) Ты с ума сошел? Только с производителями! Даже разговору быть не может… (Разъединяет.)
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Осталось несколько яблонь.
РОСТИСЛАВ. А вишни?
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Давно посохли.
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Соседи говорили, померзли.
РОСТИСЛАВ. Заброшенная беседка… И такой воздух!
ЛИЗА. Ростик, а ты что, вони не чувствуешь? Лелька каждые пять минут пальчики душит духами «Пуазон», говорит, что они лучше всего вонь отбивают…
РОСТИСЛАВ (принюхивается). Да. Да… Конечно… Дача ветхая… Я уже давно хотел это с вами обсудить.
АЛЛА (Ростику). О! Только не гони лошадей!
РОСТИСЛАВ. Есть возможность обменять ее на совершенно новый коттедж, в ближнем Подмосковье. По площади и по удобству ни в чем не проиграете… Я бы сказал, значительно лучше…
Дальнейшие реплики одновременно.
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Ростислав! О чем ты говоришь?
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Уехать отсюда? Из этого дома? Странная мысль!
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Как это возможно? Это дом вашего деда! Прадеда!
ВАРВАРА. С ума сошел! Совсем с ума сошел! Ну просто новый русский! Настоящий новый русский!
ЛИЗА. Ну, брательник, ты даешь! Да кто же из такой сладкой помоечки уедет? Никогда в жизни! Только в Амстердам!
ВАРВАРА. Наше родовое гнездо…
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Да успокойся ты, Вава! Никто не собирается расставаться с нашей дачей. Ни обменивать, ни продавать…
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Усадьба эта, на месте которой сейчас дача, вместе с сельцом Покровским дана была в приданое нашей пра-пра… какой-то бабушке еще при жизни Пушкина. В тысяча восемьсот двадцать восьмом году, у меня все записано… Урожденная фон Мекк…
ВАРВАРА. В здешней церкви венчался прадед…
РОСТИСЛАВ (Алле). Ну, что я говорил? (Остальным) Шутка! Я просто представил себе на одну минуту всех вас в новом доме, совершенно исправном, в котором ничего не течет и не разваливается, все работает…
ВАРВАРА. Евроремонт?
Входит Елена с Константином. У него рука на перевязи.
РОСТИСЛАВ. Ну вся семья в сборе!
ЕЛЕНА. Привет, Ростик, дай поцелую! О, ты с женой! Приветик! А что происходит?
РОСТИСЛАВ. Я высказал мысль, не купить ли для вас новую дачу. Побольше и покомфортабельней.
ЕЛЕНА. Как это? А гробы?
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Какие гробы?
ЕЛЕНА. Ну, это… отчие гробы… Наши прадедушки здесь похоронены.
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Николай Яковлевич, между прочим, на Новодевичьем!
ЕЛЕНА. Если бы здесь все починить, можно и дальше жить…
АЛЛА (Ростиславу). Надо работать в другом направлении.
РОСТИСЛАВ. Умница ты моя!
ВАРВАРА (Елене). Всем нужен евроремонт! Помешались на евроремонте!
КОНСТАНТИН. Леля, у меня уже рука не болит. У меня все чакры болят…
РОСТИСЛАВ. Ну почему обязательно евроремонт?
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Так можно же просто починить…
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Сто лет тому назад эти дачи были построены по последнему слову техники!
РОСТИСЛАВ. Да, да… Я понял, – в мире должна царить гармония! Так что и дальше живем как жили…
КОНСТАНТИН. Сосредоточься на огне, сосредоточься на огне…
АЛЛА (Елене). Он у тебя чего – немного того?
ЕЛЕНА. Сосредоточься на своем.
АЛЛА. Не хами, детка. А то пособие сократим.
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Бабушка Аня умерла здесь, в этом доме. Ей было девяносто семь лет, и она встречалась со всеми выдающимися деятелями культуры, она была знакома с Владимиром Соловьевым и с Сарой Бернар!
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Наток, ну Сара Бернар совсем уж ни при чем!
ВАРВАРА. Это принципиальный разговор! Не только о судьбе нашей старой дачи! Это разговор о судьбе всей страны!
РОСТИСЛАВ. Варвара! Да у тебя государственное мышление!
КОНСТАНТИН. Уберите эту гребаную прану! Она кипит!
У Константина жар и бред, но пока этого не замечают.
ВАРВАРА. Да! У меня государственное мышление! Если великой страной правят троечники, должен же кто-нибудь о ней думать!
Р О СТ И СЛАВ. Да без тебя уже подумали!
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Вава! Какая мысль! Девочка права: страной действительно правят троечники!
РОСТИСЛАВ. Да не убивайся так, сестра. Кого мы поставим, тот и правит…
АЛЛА. Не гони лошадей…
ЕЛЕНА. Ростик, мысль твоя насчет дачи, может, и неплохая, только было бы лучше, чтобы ты переселил нас на две дачи. Нас все-таки слишком много для одной дачи, не правда ли?
КОНСТАНТИН. Кошки, всюду кошки. В Китай! В Индию!
ЕЛЕНА (Константину). Что с тобой? Помолчи.
ВАРВАРА. Еще князь Щербатов писал – «Об ухудшении нравов в России»!
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Это было двести лет тому назад!
ВАРВАРА. Да! Двести! И триста! Надо смотреть на допетровскую Русь!
ЛИЗА. Давай! Давай! Владимир Мономах! Ярослав Мудрый!
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. А Чаадаев? Ты не читала «Философических писем» Чаадаева?
ВАРВАРА. Твой Чаадаев католик!
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Но католики тоже христиане!
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Он был человек европейских взглядов!
ВАРВАРА. Это латинская ересь!
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Деточка моя! Существуют универсальные идеи! Еще римляне заложили основы универсализма!
ЛИЗА. Давай, давай, Дюдя! Еще повороши! Как я люблю нашу семейку!
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Наша семья всегда была самых передовых взглядов!
АЛЛА (Ростиславу). По-моему, разговор идет в нужном направлении.
РОСТИСЛАВ. В обычном…
ВАРВАРА. Эти западнические идеи всегда были отравой для России!
ЕЛЕНА. Две дачи – хорошая идея. Правда, Ростислав?
ЛИЗА. Умом Россию не понять!
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Ты еще вспомни про евразийство!
ВАРВАРА. Да! И евразийство!
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Какое все это имеет отношение к канализации? Ростик, ты не знаешь, почему она не работает?
РОСТИСЛАВ. Знаю, Маканя.
ВАРВАРА. В евразийстве было свое здоровое зерно!
Звонит мобильный телефон у Аллы.
АЛЛА. Алло! Черт!
