Разъединилось!
Нажимает кнопку. Звонит телефон у Ростислава.
РОСТИСЛАВ. Алло!
АЛЛА. В чем дело?
РОСТИСЛАВ. Ты меня набирала?
АЛЛА. Нет. А ты?
РОСТИСЛАВ. А, случайно кнопку нажал…
Оба отключают телефоны.
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. А нельзя ее починить?
РОСТИСЛАВ. Нельзя.
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Ты еще про коммунизм вспомни!
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Не трогайте покойного Николая! Он был честным коммунистом! Если бы все были такими, как он! Он был материалистом и свято в это верил!
ЛИЗА. Мамочка! Ты мне можешь когда-нибудь толком объяснить, во что же свято верил папочка?
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. России нужна крепкая рука! Дисциплина! И профсоюзы!
ВАРВАРА. Нужна русская национальная идея!
КОНСТАНТИН (громко, всех перекрикивая). Хари Кришна!
Опускается на пол. Варвара встает, плюет на пол и выходит.
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Вавочка! Куда ты?
ЛИЗА. Ростик! Скажи хоть ты, чего нужно России – крепкая рука или национальная идея?
РОСТИСЛАВ. Инвестиции нужны.
АЛЛА. Ростик, нам, кажется, пора… нам пора идти… другим путем… Мне кажется, тебе придется сократить англичанина.
РОСТИСЛАВ.Я это сделаю, как только мы сядем в машину.
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Продали Россию!
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Да плохо продали! Русский человек и продавать толком не умеет! Вот в чем беда-то!
РОСТИСЛАВ. Да, дуся моя… Нам пора идти другим путем… Мамочка! Я завтра на три дня улетаю в Бангкок, потом в Улан-Батор, и к пятнице буду дома, так что – позвоню! Да, подарки! Лизик, помоги принести подарки из машины!
Обнимает за талию жену.
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Почему никто ничего не кушает? Ростик! Аллочка! Вы совсем не покушали!
АЛЛА. Спасибо, было очень вкусно. Я в городе, Наталья Ивановна. Звоните, если будут вопросы по тексту! До свиданья, дорогие! С вами всегда так интересно!
Уходят вместе с Лизой.
Долгая пауза.
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Не понимаю, что он имел в виду.
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Вава расстроилась.
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Наток, а ты не нашла мой черный костюм?
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Нашла, нашла. Он в английском шкафике висел, в папином кабинете. Я его к тебе перевесила.
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Спасибо, Наток.
ВАРВАРА (возвращается в гостиную). Вспомните мои слова – все это закончится полной катастрофой!
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Вавочка! Присядь, и не принимай так близко к сердцу. Откуда этот мрачный взгляд на вещи? Где ты видишь катастрофу? Есть новые силы! Новое поколение! Они трудятся, зарабатывают. Такие, как Ростислав, его сын Савик… Они поднимут страну!
ВАРВАРА. Не поднимут. Эти – не поднимут! И через миллион лет она будет все та же! Это катастрофа!
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Подумаешь, катастрофа! Сколько катастроф было на нашем веку! И ничего – живы!
ЛИЗА (входит с охапкой подарков). Хорошая катастрофа отлично вставляет. Я лично не против!
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Катастрофа, конечно, бодрит, но мы всю жизнь прожили в эпоху катастроф. Хотелось бы попробовать, как живут люди без этого…
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Лично меня очень волнует канализация.
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Существует в естествознании теория катастроф, я когда-то переводила статью…
ВАРВАРА. Господи! Какая канализация! Мир летит в тартарары! Страна погибает! Демографическая катастрофа! Нравственный упадок! Рим! Апокалипсис! А мы сидим за столом и беседуем о теории катастроф! А катастрофа уже происходит! Здесь и сейчас!
Входит Ростислав, несет еще несколько коробок.
РОСТИСЛАВ. Какая катастрофа? О чем вы? Все отлично! Экономика поднимается! Инвестиции приходят! Долги списывают! Налоги снижают! И даже более того: каждому по потребностям, от каждого по способностям! Ну, это, правда, только в нашей отдельно взятой семье! Все! Держите подарки! Всех целую! Больше нет ни минуты!
(Уходит.)
ЛИЗА. Конец света! Ростик таких подарков навез! Мама! Смотри, фондюшница! Будем делать фондю! Это, конечно, для Дюди – рюмки! Нож для разрезания конвертов! Кость слоновая! Электроодеяло! Это Ваве! Она всегда мерзнет! Это, мамочка, тебе! (Протягивает Наталье Ивановне плоскую коробку с шарфом.) Шарф мужской, зато фирмы «Гермес». Ясно, у Ростика недавно был день рождения. Прелестные излишки подарков! А это мне, любимой!
ЕЛЕНА. Что это? Что?
ЛИЗА. Органайзер.
ЕЛЕНА. Ой, а почему тебе? Мне такая вещь очень нужна…
ЛИЗА. Перебьешься!
КОНСТАНТИН (с пола). Стекло! Стекло! Не трогайте меня! Стекло!
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Девочки! Как вы себя ведете!
Звонит городской телефон. Никто не подходит.
ЕЛЕНА. Дай сюда! Я старшая! Разве написано, что это тебе? Ты всегда все хватаешь первая!
ЛИЗА. Мне принадлежит по праву! Я младшая!
ВАРВАРА. Перестаньте! Как вам не стыдно!
Андрей Иванович воровато выпивает рюмочку. Наталья Ивановна грозит пальцем. Телефон звонит.
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Снимите же трубку! (Ковыляет к аппарату, снимает трубку.) Алле! Алле! Айн момент! Иностранец!
Лиза и Елена кидаются к трубке. Первая хватает Елена, показывает Лизе язык.
ЕЛЕНА. Speaking! О, yes! What happened? Really? We’ll invite the plumber! Why? We could discuss it! Well! To increase the rent! But we have the contract at last! As you wish, mister Roberts.
Елена раздраженно бросает трубку.
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Что случилось? Леля! Что случилось?
ЕЛЕНА. Прорвало канализацию!
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Так это уже давно… И почему по-английски?
ЕЛЕНА. Да в Москве! В нашей московской квартире прорвало канализацию, и чертов англичанин съехал! Вот что!
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Это катастрофа…
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. О боже! Чем же мы будем жить? У меня осталось восемьдесят долларов!
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Дорогие мои! Я вынужден вас покинуть. Мне надо вернуться в город. Завтра похороны… Лизик! Не отвезешь ли меня на станцию? (Уходит в свою комнату.)
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Леля! А может, отвезти Семена в Москву, чтобы он там срочно починил? Я совершенно не представляю себе…
ЕЛЕНА. А почему бы тебе не взять аванс у Евдокии Калугиной?
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Как я ненавижу эти разговоры о деньгах!
ВАРВАРА. В самом деле, мамочка?
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Дело в том, что этот аванс уже взят и потрачен!
ЕЛЕНА. Мамочка, а когда же ты успела?
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Леля! А на какие деньги ты с Костей жила три месяца в Париже? А Лиза в Амстердам на какие деньги ездила?
ВАРВАРА. Это катастрофа… Надо позвонить Ростиславу… Пусть что-нибудь придумает! Нашел же он этого англичанина, может, найдет и другого!
Наталья Ивановна решительно идет к телефону, набирает номер.
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Ростик! Ты еще не доехал? В дороге? У нас неприятность… В московской квартире прорвало канализацию, и англичанин съехал… (Пауза.) Ты думаешь? Ты считаешь? Ты не сможешь? Ты не знаешь? Ты попробуешь?
Нет, это невозможно… А ты не сможешь? Нет, это невозможно. Да. Спасибо, сыночек. Да. Да, я думаю. Я знаю. Я понимаю. Да, я смогу.
Вешает трубку, молча сидит возле телефона.
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. А почему никто не кушает? Берите поросенка! Берите кулич! Берите пасху!
Входит Андрей Иванович в черном костюме, на локте пальто, в руке трость.
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Наток, по всей видимости, я приеду послезавтра…
Наталья Ивановна (торопливо шарит в аптечке). Дюдя! Возьми с собой сердечное! Где же валокордин? Было много валокордина. Почему-то один йод… пять… восемь пузырьков йода…
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Не беспокойся, Наток… Не беспокойся! Ты же знаешь: катастрофа, катастрофа… а в конце концов все хорошо! Все живы!
ЛИЗА. Дюдя! А куда ты сейчас едешь?
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Как куда? На похороны!
Лиза берет ключи от машины, мобильный телефон, плитку шоколада.
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Лиза! Тебе нельзя шоколад! Воздержись!
ЛИЗА. Пошли, Дюдя, подвезу тебя до станции…
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Подожди, Лиза. Не уходите. Я должна вам сообщить, что сейчас сказал Ростислав. Он сказал, что квартиру нашу сдавать больше нельзя, пока там не будет сделан евроремонт. Что сейчас он этим заниматься не может, потому что у него очень большой проект. Денег он нам сейчас дать не может, потому что у него все вложено в этот проект. И ближайшее время мы должны продержаться сами.
ЕЛЕНА. Это рука писательницы Евдокии Калугиной!
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Ну что ты говоришь, Лелечка!
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Это катастрофа!
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Нет, это не катастрофа! Просто все должны работать!
ЛИЗА. Мамочка! Не работать, а зарабатывать! Пошли, Дюдя!
Берет Андрея Ивановича под руку, он прихорашивается у двери.
ЕЛЕНА. О чем мы говорим? Я буду работать! И Костя будет работать…
КОНСТАНТИН. В третьей доле… пере… пере… перезапись… и наложение… гвоздец…
Константин принимает на полу затейливую позу – может, мостик.
ЕЛЕНА. И Варвара пойдет на работу!
ВАРВАРА. Только не на это государство!
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Вава! Ну чем тебе государство не угодило?
ВАРВАРА. Это государство обокрало народ! Это правительство разрушило великую страну!
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Вава! Какая великая страна! А пытки, казни, репрессии! (Выходит вместе с Лизой.)
ВАРВАРА Теперь нет пыток, казней, репрессий, но сколько страданий… Нет, на это государство я не буду работать!
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Вавочка! А ты не работай на государство, ты работай на себя! На семью!
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Каждый человек должен вносить свой вклад…
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Вы покушали? Передайте мне, пожалуйста, грязные тарелки.
Мария Яковлевна собирает грязные тарелки, складывает их в раковину, открывает кран. Раздается громкое урчание. Воды нет. Мария Яковлевна энергично крутит кран. Воды нет. Мария Яковлевна свинчивает кран – он остается у нее в руке. Из трубы раздается урчание.
ВАРВАРА. Наши предки работали не покладая рук – и что мы получили?
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Воды нет. Совершенно нет воды. Лелечка, позвони в контору, узнай, что случилось? Когда дадут воду?
Елена набирает номер.
ЕЛЕНА. Контора? Да, от Лепехиных звонят. Что там с водой? Ничего себе! Вы не шутите? Так что же делать? Какой колодец? Где заказывать? Вы смеетесь? (Вешает трубку.) Гвоздец!
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА, ВАРВАРА (хором). Елена!
ЕЛЕНА. Именно! Именно то, что я сказала! Воду у нас отрезали!
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. За что?
ЕЛ Е НА. Да ни за что! Просто так! И не у нас лично, а у всего поселка! Какая-то красная черта! Никто ничего толком не говорит! Какой-то «Ростинвест» купил чуть ли не все дачи в поселке. И воду больше не подают.
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. А как я буду мыть посуду?
ЕЛЕНА. Воду нужно теперь брать из старого колодца у въезда в поселок.
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Кто же ее будет носить?
ЕЛЕНА. У Константина рука! А питьевую можно заказывать в ближайшем супермаркете… Большие бутыли «Мишкин лес».
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Какой «Мишкин лес»? Какой супермаркет? Это катастрофа!
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Вавочка, поставь, пожалуйста, чайник.
Варвара берет чайник, суется к раковине, останавливается.
ВАРВАРА. Так воды же нет.
ЕЛЕНА. Вон бочка с водой у крыльца.
ВАРВАРА. Да там вода с прошлого года, из водосточной трубы текла… Она же протухла.
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Так все равно кипятить. А другой нет.
Неожиданно вспыхивает яркий свет.
ЕЛЕНА. Чего это с ним?
КОНСТАНТИН. Обращай внимание на промежуток между двумя дыханиями…
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Я всегда говорю, что пишущая машинка имеет неоспоримые преимущества перед компьютером. По крайней мере, не зависишь от электричества.
ЕЛЕНА. Какая разница? А так зависишь от керосиновой лампы! А керосин – где его сейчас купишь? Тогда уж лучше гусиным пером!
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Нет, пить эту воду, конечно, нельзя, но посуду помыть вполне можно! Раньше дом все время трясло, а теперь откуда-то взялся запах, как будто горит резина. Или мне кажется?
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. У вас фантазии, Мария Яковлевна.
ВАРВАРА. Пахнет горелой резиной.
ЕЛЕНА (прыскает духами на руки, принюхивается). Нет, не пахнет!
ВАРВАРА. Зачем мне электроодеяло, если нет электричества?
ЕЛЕНА. А ты его в монастырь отнеси. В подарок.
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Ладно. В конце концов, это всего лишь новые обстоятельства. Я пошла работать.
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Пахнет горелой резиной…
