хранители дверей небесного мира. Кто знает, что эти пять слуг Брахмана – хранители дверей небесного мира, в семействе того рождается герой. Небесного мира достигает тот, кто знает, что эти пять слуг Брахмана – хранители дверей небесного мира.

7. И свет, который сияет над этим небом, над всем, над каждым, в непревзойденных, высших мирах, поистине, он и есть тот свет, который находится в этом человеке. Его видно,

8. когда прикосновением ощущают тепло тела. Его слышно, когда, заткнув уши, слышат нечто, словно гул, словно гудение, словно шум пылающего огня. Его следует почитать и как виденное, и как слышанное. Тот прекрасен видом, о том всюду слышат, кто знает это, кто знает это.

ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ ГЛАВА

1. Воистину, все это – Брахман. Пусть почитают его в спокойствии как джалан. Воистину, человек состоит из намерения. Какое намерение имеет человек в этом мире, таким он становится, уйдя из жизни. Пусть же он исполняет свое намерение.

2. Состоящий из разума, чье тело – жизненное дыхание, чей образ – свет, чье решение – истина, чья сущность – пространство; содержащий в себе все деяния, все желанья, все запахи, все вкусы, охватывающий все сущее, безгласный, безразличный —

3. вот мой Атман в сердце, меньший, чем зерно риса, чем зерно ячменя, чем горчичное семя, чем просяное зерно, чем ядро просяного зерна; вот мой Атман в сердце, больший, чем земля, больший, чем воздушное пространство, больший, чем небо, больший, чем эти миры.

4. Содержащий в себе все деяния, все желанья, все запахи, все вкусы, охватывающий все сущее, безгласный, безразличный – вот мой Атман в сердце; это Брахман. Кто полагает: «Уйдя из жизни, я достигну его», у того, поистине, не будет сомнений. Так сказал Шандилья, сказал Шандилья.

ПЯТНАДЦАТАЯ ГЛАВА

1. Не истощается ларец, внутренность которого – воздушное пространство, а дно – земля.

Ибо страны света – его углы, небо – его верхнее отверстие.

Он, этот ларец, содержит в себе богатство; все сущее покоится в нем.

2. Имя его восточной стороны – «жертвенная ложка», «страдающая» – имя южной, «царица» – имя западной, «благоденствующая» – имя северной. Ветер – их дитя. Кто знает, что этот ветер – дитя стран света, тот не плачет в плаче по сыну. «Я знаю, что этот ветер – дитя стран света, – да не буду я плакать в плаче по сыну.

3. К негибнущему ларцу я прибегаю ради такого-то, такого-то, такого-то. К дыханию я прибегаю ради такого-то, та кого-то, такого-то. К «бхус» я прибегаю ради такого-то, такого-то, такого-то. К «бхувас» я прибегаю ради такого-то, такого-то, такого-то. К «свар» я прибегаю ради такого-то, такого-то, такого-то».

4. Когда я сказал: «К дыханию я прибегаю», то, поистине, дыхание – это существующее, что есть здесь. К нему я и прибег.

5. И когда я сказал: «К «бхус» я прибегаю», то тем самым я сказал: «К земле я прибегаю, к воздушному пространству я прибегаю, к небу я прибегаю».

6. И когда я сказал: «К «бхувас» я прибегаю», то я сказал: «К огню я прибегаю, к ветру я прибегаю, к солнцу я прибегаю».

7. И когда я сказал: «К «свар» я прибегаю, то я сказал: «К Ригведе я прибегаю, к Яджурведе я прибегаю, к Самаведе я прибегаю», – вот что я сказал.

ШЕСТНАДЦАТАЯ ГЛАВА

1. Поистине, человек – жертвоприношение. Первые двадцать четыре года его жизни – это утреннее возлияние, ибо гаятри содержит двадцать четыре слога, и утреннее возлияние сопровождается гаятри. С этой частью жертвоприношения связаны васу. Поистине, жизненные силы – васу, ибо они побуждают жить все сущее.

2. И если в этот период жизни что-либо причиняет ему страдание, то пусть он произнесет: «Жизненные силы, васу! Продлите мое утреннее возлияние до полуденного возлияния. Да не погибну я – жертвоприношение – среди жизненных сил – васу!» – так он освобождается от этой болезни и становится здоровым.

3. Далее, следующие сорок четыре года – это полуденное возлияние, ибо триштубх содержит сорок четыре слога, и полуденное возлияние сопровождается триштубхом. С этой частью жертвоприношения связаны рудры. Поистине, жизненные силы – рудры, ибо они заставляют плакать все сущее.

4. И если в этот период жизни что-либо причиняет ему страдание, то пусть он произнесет: «Жизненные силы, рудры! Продлите мое полуденное возлияние до третьего возлияния. Да не погибну я – жертвоприношение – среди жизненных сил – рудр!» – так он освобождается от этой болезни и становится здоровым.

5. Далее, следующие сорок восемь лет – это третье возлияние, ибо джагати содержит сорок восемь слогов, и третье возлияние сопровождается джагати. С этой частью жертвоприношения связаны адитьи. Поистине, жизненные силы – адитьи, ибо они берут себе все сущее.

6. И если в этот период жизни что-либо причиняет ему страдание, то пусть он произнесет: «Жизненные силы, адитьи! Продлите мое третье возлияние до полного срока жизни. Да не погибну я – жертвоприношение – среди жизненных сил – адитьев!» – так он освобождается от этой болезни и становится здоровым.

7. Поистине, зная это, Махидаса Айтарея сказал: «Зачем ты причиняешь мне страдание, если я от него не умру?». Он жил сто шестнадцать лет. Сто шестнадцать лет живет тот, кто знает это.

СЕМНАДЦАТАЯ ГЛАВА

1. Когда он голодает, когда испытывает жажду, когда воздерживается от удовольствий, то это его посвящение перед церемонией.

2. И когда он ест, когда пьет, когда предается удовольствиям, то он участвует в упасадах.

3. Далее, когда он смеется, когда веселится, когда производит совокупление, то он участвует в пении и чтении гимнов.

4. Далее, подвижничество, подаяние, честность, ненасилие, правдивость – это его дары жрецам.

5. Поэтому говорят: «породит», «породил» – это его новое рождение. Смерть – это конечное омовение.

6. И, передав это Кришне, сыну Деваки, Гхора Ангираса – а он освободился от желаний – сказал: «Пусть в час смерти прибегают к таким трем мыслям: «Ты – негибнущее, ты – неколеблемое, ты – сущность жизни»».

Об этом – два рича:

7. Затем они видят утренний свет, происходящий от древнего семени, который сияет под небом.

За тьмою видя высший свет, видя высший блеск.

Мы достигли солнца, бога среди богов, света наивысшего, света наивысшего.

ВОСЕМНАДЦАТАЯ ГЛАВА

1. Пусть почитают Брахмана как разум – это относительно тела. Теперь – относительно божеств. Пусть почитают Брахмана как пространство. Таково двойное наставление: и относительно тела, и относительно божеств.

2. Этот Брахман имеет четыре стопы: речь – стопа, дыхание – стопа, глаз – стопа, ухо – стопа. Это относительно тела. Теперь – относительно божеств: огонь – стопа, ветер – стопа, солнце – стопа, страны света – стопа. Таково двойное наставление: и относительно тела, и относительно божеств.

3. Поистине, речь – одна из четырех стоп Брахмана. Она сияет и греет светом огня. Славой, почетом, светом божественного знания сияет и греет тот, кто знает это.

4. Поистине, дыхание – одна из четырех стоп Брахмана. Она сияет и греет светом ветра. Славой, почетом, светом божественного знания сияет и греет тот, кто знает это.

5. Поистине, глаз – одна из четырех стоп Брахмана. Она сияет и греет светом солнца. Славой, почетом, светом божественного знания сияет и греет тот, кто знает это.

6. Поистине, ухо – одна из четырех стоп Брахмана. Она сияет и греет светом стран света. Славой, почетом, светом божественного знания сияет и греет тот, кто знает это; тот, кто знает это.

ДЕВЯТНАДЦАТАЯ ГЛАВА

1. Солнце – это Брахман, таково наставление. Вот его объяснение. Вначале этот мир был несуществующим. Он стал существующим. Он стал расти. Он превратился в яйцо. Оно лежало в продолжение года. Оно раскололось. Из двух половин скорлупы яйца одна была серебряной, другая – золотой.

2. Серебряная половина – эта земля, золотая – небо, внешняя оболочка – горы, внутренняя оболочка – облака и туман, сосуды – реки, жидкость в зародыше – океан.

3. И то, что родилось, это солнце. Когда оно рождалось, поднялись возгласы, крики и поднялись все существа и все желанное. Поэтому при его восходе и каждом его возвращении поднимаются возгласы, крики, и все существа, и все желанное.

4. Кто, зная это, почитает солнце как Брахмана, того быстро достигнут благие возгласы, тому они доставят радость, доставят радость.

ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ

ПЕРВАЯ ГЛАВА

1. Ом! Жил некогда Джанашрути Паутраяна, правнук Джанашруты, благочестивый даятель, много подававший, готовивший много пищи. Повсюду он выстроил приюты с мыслью: «Повсюду люди будут кормиться у меня».

2. И однажды ночью гуси пролетали мимо, и один гусь так сказал другому: «Эй, эй, Добрый глаз, Добрый глаз! Подобно небу, распростерся свет Джанашрути, правнука Джанашруты. Не касайся его, чтобы тебе не сгореть!»

3. И тот ответил ему: «Как же это о нем, таком человеке, ты говоришь, словно он – Райква с повозкой?» – «Кто же это такой – Райква с повозкой?»

4. – «Подобно тому как выбросившему при игре в кости криту засчитываются и меньшие количества очков, так и к нему Райкве стекается все добро, которое делают люди. Я и сказал о нем – о знающем то, что знает Райква».

5. А Джанашрути, правнук Джанашруты, подслушал это. И, едва поднявшись, он сказал стражнику: «Друг, ты говоришь обо мне, словно о Райкве с повозкой». – «Кто же это такой – Райква с повозкой?»

6. – «Подобно тому как выбросившему криту засчитываются и меньшие количества очков, так и к нему Райкве стекается все добро, которое делают люди. Я и сказал о нем – о знающем то, что знает Райква».

7. И стражник, поискав его, вернулся со словами: «Я не нашел его». Джанашрути сказал ему: «Где ищут брахмана, там ищи и его».

8. И увидев под телегой человека, расчесывающего струпья, он присел возле него и обратился к нему: «Почтенный! Ты ли Райква с повозкой?» – «Да, это я», – ответил тот. И стражник вернулся, сказав: «Я нашел его».

ВТОРАЯ ГЛАВА

1. Тогда Джанашрути, правнук Джанашруты, взял с собой шестьсот коров, золотое ожерелье, колесницу, запряженную мулами, и, придя к Райкве, обратился к нему:

2. «Райква! Вот шестьсот коров, вот золотое ожерелье, вот колесница, запряженная мулами. Дай мне знать, почтенный, о том божестве, которое ты почитаешь».

3. И тот ответил ему: «Эй, шудра! Пусть остаются у тебя ожерелье и повозка вместе с коровами». Тогда Джанашрути, правнук Джанашруты, снова взял с собой тысячу коров, золотое ожерелье, колесницу, запряженную мулами, свою дочь и пришел к Райкве.

4. И он обратился к нему: «Райква! Вот тысяча коров, вот золотое ожерелье, вот колесница, запряженная мулами, вот жена для тебя, вот деревня, в которой ты живешь. Обучи же меня, почтенный».

5. И, приподняв рукой ее опущенное лицо, Райква сказал: «Ты привел этих коров, шудра,