все предметы восприятия, пусть человек постигает его.
Принимающее все образы, золотое, знающее все сотворенное, высшее прибежище, единый свет, несущее тепло,
Наделенное тысячью лучей, пребывающее в сотне мест, дыхание существ – восходит это солнце.
9. Поистине, поэтому знающий, что это – Атман обоих дыхания и солнца, размышляет лишь об Атмане, совершает жертвоприношение лишь Атману. Подобное размышление с сосредоточенным разумом восхваляется знающими. Пусть же он очистит нечистоту разума этим возглашением: «Тронутое остатками пищи…». Он читает священный текст: «Будь то остатки пищи, тронутое остатками пищи, данное злодеем или же нечистое от мертворожденного – пусть очистительная сила васу, Агни и лучи Савитара очистят мою пищу и прочее содеянное зло». Вначале он покрывает это дыхание водой: «Дыханию в легких – благословение! Дыханию, идущему вниз, – благословение! Дыханию, разлитому по телу, – благословение. Общему дыханию – благословение! Дыханию, идущему вверх, – благословение!» – так пятью возглашениями он совершает подношение. Затем, сдерживая голос, он съедает остаток. Затем после этого он снова покрывает дыхание водой. Очистив рот водой, совершив жертвоприношение Атману, пусть он размышляет об Атмане с помощью двух возглашений: «Дыхание и огонь…» и «Ты – все…»: «Дыхание и огонь – высший Атман, что, поистине, проник пятью ветрами в теле, пусть, удовлетворенный, он, всевкушающий, удовлетворит всех». – «Ты – все, ты – Вайшванара, все рожденное держится тобой. Пусть все подношения войдут в тебя Где находишься ты, всеобщее бессмертие, там – существа». Кто питается, соблюдая такое правило, тот больше не становится пищей.
10. Затем следует знать и другое. Дальнейшее проявление этого жертвоприношения Атману – пища и поедатель. Вот разъяснение этого: мыслящий пуруша находится в прадхане, он – вкушающий, ибо вкушает пищу, созданную пракрити. Поистине, этот Бхутатман – его пища, прадхана – его деятельное начало. Поэтому состоящее из трех свойств подлежит вкушению, находящийся внутри пуруша – вкушающий. И вот очевидное свидетельство: ведь животные возникают из семени, и семя подлежит вкушению. Так объяснено, что по природе прадхана подлежит вкушению. Поэтому пуруша – вкушающий, пракрити – вкушаемое; находясь в ней, он вкушает. Пища, созданная пракрити, вследствие развития в различении трех свойств, есть «тонкое» тело, начинающееся интеллектом и кончающееся различением грубых элементов. Таким образом объяснен четырнадцатичастный путь. Мир этот, являющийся пищей, зовется удовольствием, неудовольствием и ослеплением. Ибо не постигается сладость семени, пока нет потомства. И так в трех его состояниях существует природа пищи – в детстве, молодости и старости. Вследствие развития это становится пищей. Так совершается восприятие прадханы, движущейся к проявлению. Там возникают сладости – способность постижения и прочее – решение, представление, самомнение. Далее возникают сладости – объекты пяти чувств. Так возникают все действия чувств и действия дыханий, так – проявленная пища и непроявленная пища. Вкушающий ее лишен свойств; из-за того, что он вкушает, проявляется его мыслительная способность. Поистине, как среди богов огонь – поедатель пищи, а сома – пища, так знающий это поедает пищу с помощью огня. Этот Бхутатман называется сомой; тот, уста которого – непроявленное, называется огнем, ибо сказано: Ведь пуруша, чьи уста – непроявленное, вкушает три свойства. – Кто знает это, тот – отшельник, йог и приносящий жертву себе самому. И как никто не касается страстной женщины, вошедшей в пустой дом, так и тот, который не касается вошедших в него предметов восприятия, – отшельник, йог, приносящий жертву себе самому.
11. Поистине, пища – это высший образ Атмана, ибо это дыхание состоит из пищи. И если человек не ест, он становится неразумеющим, неслышащим, некасающимся, невидящим, неговорящим, необоняющим, не пробующим на вкус и испускает свои жизненные дыхания, ибо сказано так: Поистине, если человек ест, то, будучи в изобилии наделен дыханием, оно становится разумеющим, становится слышащим, становится касающимся, становится говорящим, становится пробующим на вкус, становится обоняющим, становится видящим. – Ибо сказано так:
Поистине, из пищи возникают существа –
Те, которые пребывают на земле, –
Затем пищей они и живут,
И в нее же они входят под конец. –
12. И также сказано в другом месте: Поистине, все эти существа блуждают день за днем, стремясь добыть пищу. Солнце забирает лучами пищу – поэтому оно греет. Окропленные пищей жизненные силы переваривают ее. Поистине, огонь возгорается благодаря пище. С желанием пищи сотворен Брахманом этот мир. Итак, следует почитать пищу как Атмана. – Ибо сказано так:
Из пищи рождаются существа,
Рожденные, они растут благодаря пище;
Она питает и сама питается существами
И поэтому зовется пищей. –
13. И также сказано в другом месте: Поистине, эта пища – образ блаженного Вишну, зовущийся Вседержителем. Поистине, дыхание – сущность пищи, разум – дыхания, распознавание – разума, блаженство – распознавания. Кто знает это, становится наделенным пищей, дыханием, разумом, распознаванием и блаженством. И поистине, сколько пищи поедают здесь на земле существа, столько пищи поедает, находясь в них, тот кто знает это.
Пища считается умилостивляющей,
Пища – старейшее, пища считается целебным средством. –
14. И также сказано в другом месте: Поистине, пища – источник всего этого мира, и время – источник пищи, солнце – источник времени. Его времени образ – это год, составленный из мгновений и других мер времени и состоящий из двенадцати месяцев. Половина его принадлежит Агни, половина – Варуне. Путь солнца от созвездия Магха до половины созвездия Шравиштха принадлежит Агни, путь от созвездия Сарпа до половины созвездия Шравиштха – Соме. Там каждый месяц самого года состоит из девяти четвертей созвездий, согласно движению солнца. Вследствие тонкости времени это служит мерой, ибо благодаря этому движению солнца измеряется время. Нет без меры постижения того, что подлежит изменению. Но даже подлежащее измерению может путем различия своих отдельных частей стать мерой, чтобы содействовать постижению себя самого. – Ибо сказано так: Поистине, сколько существует частей времени, в стольких частях движется то солнце; кто почитает время как Брахмана, от того время проходит очень далеко. – Ибо сказано так:
От времени проистекают существа,
И от времени они достигают роста,
И во времени они исчезают.
Время – воплощенное и невоплощенное. –
15. Поистине, существуют два образа Брахмана – время и не-время. Далее, что перед солнцем, то не-время, лишенное частей. Далее, что начинается от солнца, то – время, состоящее из частей. Поистине, год – это образ состоящего из частей. Поистине, от года рождаются эти существа. Поистине, с годом возрастают рожденные; в году они исчезают. Поистине, поэтому год – Праджапати, время, пища, гнездо Брахмана, Атман. Ибо сказано так:
Время дает созревать всем существам в великом Атмане;
Кто же знает, в чем созревает время, тот – знаток веды. –
16. Это воплощенное время – великий океан творений. В нем находится тот, называемый Савитаром, от которого родились луна, звезды, планеты, год и прочее. Далее от них – весь этот мир, и, поистине, все, что здесь видно в этом мире хорошего и нехорошего, то – от них. Поэтому Брахман – Атман солнца. Следует почитать солнце, зовущееся временем. «Солнце – Брахман», – говорят некоторые. Ибо сказано так:
Жрец, вкушающий жертву бог, возлияние, священный текст, жертвоприношение, Вишну, Праджапати, –
Все это – некий владыка, свидетель, что сияет в том диске. –
17. Поистине, вначале это было Брахманом, единым, бесконечным, бесконечным на восток, бесконечным на юг, бесконечным на запад, бесконечным на север, бесконечным вверх, и вниз, и во все стороны. Ибо для него не существует востока и прочих направлений – поперек, или вниз, или вверх. Непостижим этот высший Атман – безграничный, нерожденный, невообразимый, немыслимый, этот Атман пространства. Когда все гибнет, он один бодрствует. Поистине, из этого пространства он пробуждает эту долю мышления. Благодаря ему и мыслит все это, в нем оно и исчезает. Это его сияющий образ, который греет в том солнце, чудесный свет в огне без дыма или же тот, что, находясь в желудке, переваривает пищу. Ибо сказано так: И тот, который в огне, и тот, который в сердце, и тот, который в солнце, – это единый. – Кто знает это, тот идет к единению с единым.
18. Вот правило для достижения этого единства: сдерживание дыхания, прекращение деятельности чувств, размышление, сосредоточенность, созерцательное исследование и полное слияние – это называется шестичастной йогой. Когда, видя благодаря ей, просвещенный видит златоцветного творца, владыку, пурушу, источник Брахмана, то, освобождаясь от добра и зла, он соединяет все в высшем неразрушимом начале. Ибо сказано так:
Как звери и птицы не ищут пристанища у пылающей горы,
Так грехи не ищут пристанища у знатока Брахмана. –
19. И также сказано в другом месте: Поистине, когда просвещенный удержит разум от внешних объектов и его дыхание заключит в себе предметы восприятия, пусть он пребывает лишенный представлений. Поскольку живое существо, зовущееся дыханием, возникло здесь из не-дыхания, поистине, пусть поэтому дыхание заключит себя – дыхание – в называемое турьей. – Ибо сказано так:
В не-мысль, в находящееся в середине мысли, немыслимое, сокровенное, высшее –
Туда пусть заключит он мысль. И это – тонкая сущность, лишенная убежища. –
20. И также сказано в другом месте: Есть еще высшая сосредоточенность для него. Надавив на нёбо кончиком языка, сдерживая речь, разум и дыхание, он созерцательным исследованием видит Брахмана. И когда с исчезновением разума он благодаря самому себе видит Атмана, меньше малого, сияющего, то, увидев благодаря самому себе Атмана, он становится лишенным собственного существа. Лишившись собственного существа, он мыслим как неизмеримый, лишенный источника. Это знак освобождения, высшее таинство. – Ибо сказано так:
Благодаря спокойствию мысли он уничтожает добрые и недобрые дела;
Успокоившись, пребывая в Атмане, он вкушает непреходящую радость. –
21. И также сказано в другом месте: Идущая вверх артерия, называемая сушумна, ведущая дыхание, разделяется в нёбе. Через нее, соединенную с дыханием слогом Аум и разумом, пусть он поднимается вверх. Вернув кончик языка на нёбо, сдерживая чувства, он великий, взирает на величие. Затем он лишается собственного существа. Лишившись собственного существа, он не бывает причастным счастью и несчастью, достигает одиночества. – Ибо сказано так:
И вот, утвердив сначала там сдержанное дыхание, затем
Достигнув предела, пусть после этого он соединится с беспредельным в темени головы. –
22. И также сказано в другом месте: Поистине, следует размышлять о двух Брахманах – звуке и не-звуке. Лишь звуком обнаруживается не-звук. И там – звук Аум. Поднимаясь с его помощью вверх, человек достигает конца в не-звуке. – И говорят: «Это путь, это бессмертие, это соединение, и также – успокоение. – И как паук, поднявшись вверх с помощью нити, обретает свободное пространство, так же точно, поистине, и тот размышляющий, поднявшись вверх с помощью этого звука Аум, обретает
